Темнота, бесконечный мрак, перед которым трепетали даже предки - ибо всем смертным тварям свойственно бояться того, чего они не понимают. А темнота рождает в себе самых ужасных бесов, которые обитают в аду. И даже когда просто закрываешь глаза, становиться страшно, ведь теперь тебя окружает не родная комната, а неизвестность, холодная и пугающая. И уже не чувствуешь под собой мягкой подушки, на которой ты лежала, уткнувшись в неё носом - всюду лишь холодный снег, обжигающий девичьи щёки. Ладонь, ощупывая всё вокруг, пытается найти одеяло, закрывавшее кожу от коварства уличных ветров. Но ничего, кроме того же снега, нет вокруг. А ветер несёт за собой хлопья небесного одеяла, не давая бездонным голубым глазкам собачки раскрыться, чтобы увидеть, что за ужас её окружает.
- Как холодно. Где я? - прошептала сама себе Роза в надежде, что ответ сам себе возникнет в её голове.
И стоило мгновению пройти, как грубый мужской, с нотками коварства и ехидности, голос сказал: «Вокруг лишь лес: деревья клеткой слева и справа закрыли тебя в этом мире. Иди вперёд, лишь расстояние отделяет тебя от родных».
Услышав подавший хоть и смутную, но всё таки надежду голос, Роза оперлась руками о твёрдую промёрзшую почву под собой. Медленно и осторожно она вставала на ноги, боясь оступиться или зацепиться за ветку. Полностью поднявшись на ноги и выпрямившись, Роза медленно открыла глаза. Левый, правый.
- Это правда, но как такое возможно? - промолвила Роза, увидев что её действительно окружает зимний лес, который, казалось, не имел края.
Роза хотела бы сказать свою фирменную фразу: «Ну ваще!», но это казалось не уместным в данной ситуации, к тому же страх и холод сомкнули её тонкие розовые девичьи уста. Осмотревшись, Роза заметила, что на ней была её пурпурная зимняя куртка и белые меховые сапоги, которые ей купили на неделе, чтобы она не доставала своих родителей тем, что на зиму ей нечего надеть. Девушка осмотрела себя, не понимая, как такое возможно. Она заметила, что в кармане куртки лежал фонарик. Роза машинально вытащила его из куртки, чтобы получше оглядеть ночной лес.
Осветив дорогу впереди себя, она увидела, что ветер смёл снег с каменной дорожки, которая явно была создана не природой, а другими собаками. Вспомнив слова таинственного голоса, который откликнулся на её вопрос, она сделала шаг вперёд и стала медленно идти, с каждой секундой увеличивая темп. В сердце её были сомнение и любопытство, а в голове - страх и беспокойство. Беспокойство за своих родных, которые, как сказал таинственный голос, ждали её впереди. Откуда они здесь? Но сразу же возникал и другой насущный вопрос: как она сама оказалась здесь? Ведь последнее, что она помнит - это Лиза, которая отругала её за то, что Роза съела её конфеты, которые та берегла для какого-то мальчика. После чего она сразу же легла спать с удивлением и стыдом бок-о-бок. Ей было совестно из-за того, что она просто так съела эти конфеты, которые Лиза хотела не просто съесть в тайне от всех, а подарить мальчику. А удивление настигло Розу от мысли, что Лиза и мальчик... Как её занудная, высокомерная, корыстолюбивая сестра может с кем-нибудь дружить или встречаться?!
Пока Роза шла вперёд, поймав себя на этой мысли, она не замечала, что фонарик в её руках начал гаснуть, подобно звезде на небе с восхождением солнца. Вернул её из мира размышлений крик, который отразился эхом в мозгу, опустошив сердце. Вздрогнув от пронзающего воздух вопля, Роза выронила фонарик, направив свой взгляд к деревьям, из-за которых выглянули десятки пар янтарных глаз, которые жадно глядели на неё, словно на кролика. Рывками, пылающие огоньки взглядов метались из одной стороны в другую, так что Роза не могла разглядеть таящиеся за ними силуэты. От страха её колени подкосились и отказались держать тонкое, изящное, хрупкое тельце. Роза схватилась за голову, чтобы закрыться от неизвестных наблюдателей. Дрожь пробирала всё тело - наблюдатели стали приближаться, и свет немой луны очертил их гримасы. Это были собаки, как и Роза, но не живые. Плоть на их костях была дырявой, подгнившей, зловонной и обнажала скелет. На их зловещем фоне Роза выглядела, как напуганный щенок, который сжался клубком и закрыл глаза.
- Господи всемогущий, за что такая судьба? - спросила себя девушка второй раз.
«Роза, не бойся. Они - дети тьмы и чувствуют твой страх. Ты боишься, потому что в тебе течет свет, и ты пытаешься развеять тьму вокруг - не старайся! Не рассеивай тьму вокруг - погаси свет в себе», - снова ответил ей уже знакомый голос в голове.
Роза приподнялась, выпрямилась и стала потихоньку забывать о страхе, о переживаниях, о холоде. Она перестала видеть весь лес: в её глазах отпечатывалась только каменная дорога, протянутая в бесконечной тьме.
Завидев ни выражавшее никаких чувств лицо Розы, монстры поняли, что она смогла погасить искру райского света, которая манила их, словно мотыльков. Теперь они видели в ней такого же мертвеца, как и они. Осознав это, мертвые начали медленно отходить назад, а спустя несколько минут вовсе скрылись за деревьями. Их глаза растворились на фоне горизонта.
Роза шла вперёд, уже не имея ни одного вопроса, в её душе было лишь одно чувство - покой! Такой сладкий и желанный: только покой и ничего другого. Она шла вперёд по каменной тропе, уже не замечая снега, который, окрылённый ветром, взмыл в воздух. Луна, освещавшая её лицо, давала возможность небесным ангелам лицезреть красоту её мордочки, которая сливалась со снегом, лежавшим вокруг. Её бесцветные волосы, как языки хрустального пламени, отгоняли от себя ударом каждую снежинку.
Она была так прекрасна и так недосягаема для смертных, которые смели жить на этой планете вместе с ней. С каждым её шагом, снежинки, подобно рабам, трепещущим перед своей царицей, разлетались в стороны. Если бы её кто-нибудь увидел, он бы непременно захотел, чтобы эта ледяная сказка никогда не заканчивалась. Каменная леди, которую выковали из алмазов прямо из жерла вулкана - подарок богов.
Но мысли стали возвращаться, наполняя сердце горестью переживаний за тех, с кем она была связана не только кровью, но и более чем десятком лет жизни. Страх за себя исчез, но страх за братьев и сестру, за маму и папу - нет. Эти чувства заставляли вернуться из царства теней и увидеть этот безжалостный мир. Ведь даже жестокий и кровожадный волк не способен оставить своих родных коршунам на растерзание.
Вдруг она остановилась, нагнулась, опираясь ладонями о колени. Ей надо было перевести дух - ей казалось, что она прошла уже километры. Роза даже не обратила внимания на то, что луна, освещающая путь, не сдвинулась с места за столь долгое время.
Немного постояв, она подняла свой взгляд к горизонту и её глазам предстал небольшой старый деревянный дом. Окна были забиты, крыша - пробита бурями, а входная дверь шаталась от наглых порывов ветра.
Изрядно вымотанная и потрепанная ветрами, Роза со всей решимостью бросилась к дому - туда потянуло отбросившее оковы страха сердце. Она добежала до порога, притормозила, медленно открыла дверь и вошла в пустующий дом.
Внутри было не так холодно, как снаружи. Тут не было ровным счетом ничего, кроме стоящего на полу прекрасного зеркала. Рама была выплавлена из золота. По бокам в неё вкраплялись аметисты, чередовавшиеся с сапфирами, а самую верхушку венчал огромный рубин. Зеркало освещали две уже почти сгоревшие до основания свечи.
- Здесь есть кто-нибудь? Мама, папа? Вы где?! Почему вы не отзываетесь? - разносился эхом тонкий голос Розы по старой лачуге.
С каждым её шагом эхо становилось всё сильнее. Сама того не замечая, девушка встала перед зеркалом, которое отражало всю её святость.
«Посмотри!», - громом раздался голос, который отвечал на все её вопросы с тех пор, как она здесь очутилась. Словно удерживаемая силой, Роза переступила через шок от столь резкого явления и устремила свой взгляд в зеркало. Оно начало искажать её изображение, словно заливая его водой. Медленно расплывчатые черты одежды, тела и лица начали приобретать форму и девушка узрела себя, но не ту Розу которая, стояла сейчас у зеркала, а ту, которой она была в шесть лет.
«Очки. Безвкусный бежевый школьный костюм. Большие мятые бантики на косах. Скобки на зубах. Это - та, кем ты была когда-то. Милая, умная, беззаботная девочка, которую любили не за внешность и придирчивость. Не за корыстолюбие и чистоплюйство, а за знания и природную доброту. И стоило ступить тебе за школьный порог, как в лицо полетели эти слова: зубрила, ботаничка, четырехглазая акула. Ты не могла терпеть всё это! И поэтому ты переступила через свою душу, надев розовое платье и бросив учёбу, чтобы понравиться тем, которые тебя презирали и унижали, вместо того чтобы принять себя, как прекрасную в душе собаку. Ты - кукла, а вместо лица у тебя маска. Кукла».
Всё это - обидная правда, которая доносилась из зеркала, оставляя раны на душе Розы. Потом отражение снова исказилось, перевернулось, и перед Розой предстал кошмар. Она увидела уже не себя в прошлом, а чудовище, которое имело её лицо. Вместо волос её голову венчали десятки извивающихся бледно-розовых щупалец, а из-за спины выглядывали тёмные, как сама ночь, крылья. На ней была сине-желтая роба, а поверх неё, на плечах и руках, был стальной ржавый доспех. В глазах отражения читалось пламя, которое сжигает грешников в подземном царстве Люцифера.
«Видишь, во что ты превратила истинную себя, заточив её в этом теле куклы на столько лет?»
Роза не могла оторвать глаз от увиденного. Её не волновало, что этот голос исходил от зеркала - ей было невообразимо поверить, что это - она.
«И знаешь что, Роза?.. Она хочет выбраться на волю», - насмешливым голосом сказало зеркало.
- Роза - это ловушка! - раздался вместе с хлопком от распахнувшейся двери, знакомый тонкий и испуганный голосок.
Девушка оторвала свои небесно-голубые глаза от зеркала и обернулась. Она увидела, что в дом, одетый в серую куртку, ботинки и синие джинсы влетел Малыш.
- Малыш, это ты! - переполненная радостью и удивлением, увидев брата, крикнула Роза.
Глаза её наполнились слезами ожидания, которые копились в ней на протяжении всего пути.
- Роза отойди от этого зеркала! - истерически крикнул Малыш, подбежав и оттолкнув сестру от стекла, из которого искажённое лицо той кричало на всех, кого оно видело своими пламенными глазами.
А дверь вновь отворилась, и в её проёме появились три тёмных силуэта. Они принадлежали Дружку, Гене и Лизе. Те ползли на четвереньках, при этом дёргаясь и трясясь, словно ступали по иглам.
- Вы не уйдете. Вы останетесь здесь навсегда, - шептали они все вместе, подползая к ногам Розы.
Непонимание и отвращение наполнило девушку, когда она увидела их в таком виде. Роза отходила назад долгими и протяжными шагами.
Вдруг Малыш крикнул: «Да будьте вы прокляты!», и подбежал к зеркалу, ударив его со всей силы кулаком.
Свет ослепил всех, кто был в старом доме, и стёр все четыре стены. Бесконечно ужасный крик банши заставил детские сердца остановиться...
***
Темнота, бесконечный мрак, перед которым трепетали даже предки, ибо всем смертным тварям свойственно бояться того, чего они не понимают. Но Роза не была примитивным волком, и она не испугалась открыть глаза, чтобы узреть истину.
Неживой, мрачный, блёклый свет режет глаза, которые хотят увидеть, что их окружает. Постепенно свет становиться слабее, начинает отступать, и собачка разглядела, что источником этого света была нависающая над ней лампа. Спокойно повертев головой, Роза увидела что она лежит на одноместной кровати с подогнутой спинкой. Накрывало её белое одеяло, а сама девушка была одета в легкий синий халат. До её ушей доносился неприятный прерывистый писк искусственного происхождения. Было на удивление легко дышать, хотя она сама не знала, почему. В руке чувствовался дискомфорт. Посмотрев на неё, собачка заметила, что к ней подключена капельница.
- Нет, все-таки дайте мне пройти! - раздался ругающийся женский голос из-за двери. Этот голос был таким близким и знакомым... Деревянная дверь на фоне белоснежной стены отворилась, и Роза разглядела, как в помещение вошла её мама. Она была напряжена и встревожена. Сделав пару шагов, женщина сразу повернулась к дочери, и, заметив, что та раскрыла глаза, подбежала к ней и схватила за руку.
- Розочка! Очнулась, живая. Ох, спасибо, Боже! - с улыбкой глядя в глаза дочери, сказала мама.
Она вытерла рукавом слезы, смешанные с потёкшей тушью, и обняла своё ненаглядное дитя.
В недоумении Роза, сдавливаемая в тисках материнских рук, спросила:
- Мама, где я?
- Ты в больнице доченька. Лиза заметила, как ты ночью не засыпала, ворочалась во сне. Оказалась, что у тебя подскочило давление. Мы не могли тебя разбудить - ты не хотела просыпаться, вот мы и вызвали «Скорую», - не отпуская дочь и продолжая рыдать, ответила только что отошедшая от шока мать.
Тут женщину кто-то отдёрнул от дочери и стал ругать:
- Вам же сказали, что к ней нельзя! О, очнулась! – заметил обладатель ехидного мужского голоса, переводя взгляд на Розу, - Отлично, но все равно выйдите - ей надо отдохнуть.
Девушка увидела, как высокий силуэт уводит маму за дверь. Она была в прострации от сложившейся ситуации. Это был сон! Но он был таким реальным. И он открыл перед ней занавес истины. Всё, чего она хотела сейчас, это быстрее заснуть, чтобы осмыслить всё, что она узнала.
***
На скамейке в приёмной сидели испуганные дети и убитые горем родители. Стук каблуков нарастал. Он оборвался у скамейки, с которой отец и мать Розы вскочили, словно было дано объявление о пожаре.
- Ну что, доктор, как они? - с дрожью в голосе спросили оба родителя.
- С Розой всё в порядке - она стабильно себя чувствует, хоть и очень устала. А с Малышом дело обстоит сложнее. У него таже симптоматика, что и у Розы, но он потерял столько крови! Вы точно не знаете, откуда у него эти порезы?
Но оба Барбоскиных, посмотрев друг на друга, а потом на суровое лицо врача, помотали головами.
- Странно... У него многочисленные раны на лице и правой руке. Они, конечно, заживут, даже шрамов не останется, но они явно были оставлены осколками стекла. Тем не менее, ни в его порезах, ни в кровати, как вы говорите, стекла не было обнаружено! Я нахожусь в тупике. Не мог же он сам себя изрезать, а потом выкинуть стекло и спокойно лечь спать!
***
Мрачная белая комната, капельница, аппарат для измерения давления. Маленький щенок лежит в кровати, едва находя в себе силы дышать. Обстановка не лучше, чем у Розы.
«Я покажу этому миру, что хоть я и маленький, но я не слеп. Участь слепых - убивать, участь зрячих - жизнь давать. Мне нужно лишь, чтобы у меня прорезался голос, и тогда я пошатну этот мир», - сказал себе Малыш, находясь в коматозном состоянии, при этом улыбнувшись.