Сказка для взрослых
В аллегорической форме описаны взаимоотношения народа и власти,
в утрированном виде показаны пути решения социальных проблем и преодоления текущего кризиса :-)
Встретились как-то раз Иван-дурак да Иван-царевич. А дело было так.
Иван-царевич со своей свитою выехал по осени в чисто поле на серых уток поохотиться. А там Иван-дурак гулял — не знамо чего искал. Вот, наехал Иван-царевич на него, да и спрашивает строго:
— Ты чего тут, голь перекатная, под ногами путаешься?! А-ну, поди с пути моего, чтоб я тебя больше не видел! А не то зашибу дурака.
— Вот, богат ты, Иван-царевич, да и глуп к тому же, — отвечал Иван-дурак.
— Да ты и верно дурак, коли на такие речи уста свои раскрывать смеешь! — вскричал Иван-царевич.
— Я-то дурак, а ты и вовсе глуп, — твердит своё Иван-дурак.
Рассердился царевич, велел дурака вязать и в темницу сажать. Как это так — самого сына царского в лицо оскорблять!?
Вот сидит Иван-дурак в темнице, а Иван-царевич в светлице. А в народе между тем молва уже катится да по головам завихряется: «С чего это дурак умного глупцом обозвал, а тот ему по уму и не ответил? Может, и впрямь, глуп Иван-царевич?». Одни говорят: «Как так можно и помыслить?», а другие отвечают: «Ум-то делами доказывается».
И до того дошло, что стала распря сия по всему царству распространяться — что пожар степной. В каждом доме произошло разделение: сын с отцом спорят — дочка с матерью.
Тут понял царь, что дело к худу катится. Надо что-то делать. А не то государство его пропадать в раздорах начинает. Призвал он сына своего Ивана-царевича и велит ему ответ держать:
— Что ж это из-за тебя все подданные мои перессорились?
— Прости меня батюшка! С горяча поступил, не подумавши. И впрямь, глупость сотворил.
— Что ж, былого не вернуть. Наперёд смотреть надо. Ты мой сын — тебе после меня царствовать. Надо бы доказать свой ум перед народом. Иначе не удержать тебе царство, когда сам на трон взойдёшь, — сказал царь и в опочивальню направился.
Призадумался Иван-царевич. Дело тяжкое — от молвы людской оправдываться. Думал он, думал — ничего не придумывается. Решил со свитой своей посоветоваться.
Вот собрались сынки боярские, которые завсегда его повсюду сопровождали. И стали вместе с ним думу думать — как Ивану-царевичу ум свой перед народом показать, чтобы опять люди его зауважали, значит. Кто что предлагает, а ничего из того царевичу не нравится. Одни говорят:
— Устроить меж двумя Иванами состязание в науках — царский сын точно умнее окажется.
— Не то, — отвечает Иван-царевич, — я хоть и учён, да Иван-дурак ни чему не учился. Не признает народ состязания неравного.
Другие предлагают в разгадывании загадок умом помериться. Мол, мы такую загадку составим, что Ивану-дураку во век не разгадать.
— Ну так и он в ответ что-нибудь эдакое загадает, что меня в затруднение поставит. От дурака не знаешь чего и ожидать! — опасается Иван-царевич.
Третьи советуют просто отпустить дурака на волю, давши денег, сколько попросит, с уговором, чтобы он повсюду провозглашал, что умён Иван-царевич, а нисколько не глуп.
— Деньги дурака не убедят, — возражает Иван-царевич. — Золото моё он возьмёт-нет, а защищать моё имя точно не захочет. Всё вы не то мне советуете, — заключил Иван-царевич и оставил друзей своих молодецких в палате думской промеж собой спорить. А сам на двор вышел, коня оседлал и в чисто поле один направился.
А в царстве меж тем дело от споров словесных уже до драк с рукоприкладством между людьми доходит. Одни Ивана-царевича ругают, что он и вправду глуп, а другие защищают — нет, умён. От того уже и толпы народные по всем городам на площадях собираются. Не к добру всё идёт.
Вот гуляет Иван-царевич в поле один — целый день проводит в размышлениях. Ни одной мысли умной в голову не приходит: как же ум свой показать, чтобы честь свою возвратить и народ успокоить. И начал он, уж было, к тому мнению сам склоняться, что и прав Иван-дурак, глупцом его обозвавший.
Тут, как из под земли, Серый волк появляется и говорит ему человеческим голосом:
— Что загрустил, Иван-царевич? Давненько ж мы с тобой не виделись!
— Да вот, как от молвы недостойной избавиться, не ведаю. Обозвал меня дурак один глупцом, а все теперь это и повторяют.
— Коли худая молва к доброму имени прилипла, легко не отмоешься, — говорит волк. — Ладно, научу тебя, что делать надобно в таком случае.
— Говори — что! И проси у меня чего пожелаешь, — воспрянул от радости Иван-царевич.
— Ничего мне от тебя не надо, ибо нет у тебя того и в помине. А сделай ты для начала вот что, а после ко мне вновь возвратишься, скажу я что дальше делать. Навести Ивана-дурака в темнице и поговори с ним, о чём он сам речь заведёт.
— Как?! Виданное ли дело, чтобы царский сын с каким-то проходимцем беседовал?
— Совет мой — дело твоё. Поступай, как хочешь, — сказал волк, да только Иван-царевич его и видел.
Вот, воротился он в покои царские и стал думу думать. Снова ничего не придумывается. А совет волчий между тем не забывается. Ничего не осталось царевичу, как этому совету последовать. Велел он Ивана-дурака из темницы в свои палаты доставить.
Привели дурака, пред светлы очи ему представили.
— Вот, ты, дурак, меня худо обозвал, а теперь весь народ в беспокойстве пребывает, — попенял Иван-царевич тёзке своему худородному.
— Мне-то что до того, — отвечает Иван-дурак. — То твои затруднения, царские.
— Ладно. А скажи ты мне, Иван, почему это я глуп у тебя оказался? Никто больше так обо мне не думает.
— Это раньше. А теперь-вот — каждый второй.
— А всё из-за тебя! — злится Иван-царевич.
— Вот ты, царевич, и часу не выносишь того, чтоб глупцом слыть, а я всю жизнь в дураках хожу. Так кто из нас должен печалиться? — говорит Иван-дурак. — А глуп ты потому, что меня, дурака, не понимаешь.
— А что в тебе такого, чтобы не понять? Не ты ли прост, как пятак?
— Коли понимал бы, по-другому бы со мной разговаривал, — отвечает Иван-дурак.
— Это как, по-другому?
— Да хоть бы и по-человечески.
Ничего не понял Иван-царевич. Отправил бедолагу обратно в темницу, а сам к Серому волку возвратился.
— Ну что, Иван-царевич, поговорил с Иванушкой? — вопрошает его Серый.
— Вроде, поговорил. Только ничего не понял. Дурак — он и есть дурак, — заключил Иван-царевич.
— Тогда вот, что сделай. Поменяйся-ка с ним местами. Ты посиди в темнице, а он — в твоей светлице, — говорит волк.
— Ну, это уж слишком! — возмутился царевич.
— Совет мой — дело твоё. Поступай, как хочешь, — сказал волк, да только Иван-царевич его и видел.
Вот опять ничего не придумывается Ивану-царевичу вопреки совету Серого волка. Опять он слугам велит привести Ивана-дурака к себе в палаты и в своей светлице поселить, да служить ему всем усердием. А сам отправляется в темницу — посидеть там немного: может что и получится?
Вот сидит он в темнице, а вокруг — воры да лиходеи, душегубы да разбойники. С интересом на него поглядывают. Неизвестно, что замышляют. Страшновато стало царевичу, хоть и не робкого он был десятка. Наконец, говорит один, кривой на левый глаз:
— Не чаяли встретить здесь сына царского!
— Так и мне бы такая встреча во сне не приснилася, — отвечает Иван-царевич.
— И за что ты здесь оказался-то? — вопрошают его узники.
— Получается, из-за глупости, — признаётся царевич. — Дурака понять и не смог.
— Так оно испокон веков сказывается: сытый голодного не разумеет, — говорит ему кривоглазый.
— Угостить его, что-ль, надо было? — спрашивает Иван-царевич.
— Не о том речь, — отвечает разбойник. — Твой-то дом — палаты белокаменные, а его жилище — вся земля наша, матушка. А ты его гнать изволил.
Тут только понял Иван-царевич, чем обидел он тёзку своего горемычного. Поблагодарил разбойников за подсказочку, да и вышел из темницы. К себе во дворец направился — прощения у Ивана-дурака просить. Полдня они в светлице беседовали, а под вечер вместе из дворца вышли.
Когда люди увидели, что два Ивана рядом идут и дружно беседуют, удивляться поначалу стали. А потом поняли, что царевич-то не глуп — и с боярами-то он, да и с самым последним простофилей поговорить найдёт о чём. Хорошим государем после батюшки своего будет.
С тех пор зауважали Ивана-царевича, как и прежде. А о случае сем, произошедшем, напрочь забыли.