Ты растревожил меня посреди ночи возбужденно-загадочным: «Я устал мечтать!»
Тогда же ты приволок меня сюда, усадил в кресло, разлил по бокалам вина, из другой комнаты стала доносится какая-то какофония… Ты не умолкал ни на секунду, достаточно сумбурно повествуя о том, как заприметил меня однажды…
Я ничего на это не отвечала, просто сидела, отсутствующе уставившись на фрагмент фотообоев. Одна из граней комнаты утопала в осеннем лесу. И чем больше взгляд свыкался с картинкой, тем глубже увязал в желтизне опавших листьев. А слух начал постепенно ласкаться о нашептывающую успокоение безмятежную осеннесть, плавно затягивающую поблуждать в мире, расположившемся по ту сторону твоей комнаты. Меня сначала размазало по всему этому полотну, а потом оно стало понемногу абсорбировать все то, чем на тот момент являлась я…
Но ты выдернул меня из сего уютного сюрреалистичного ничто. Просто сгреб в охапку, как нечто предметно-бездушное, хоть и безгранично дорогое сердцу.
В наш первый раз ты бережно уложил меня в свою постель, застеленную безупречно гладким черным шелком… Ты был весьма смущен происходящим и как будто не знал толком, как подступиться. Помявшись, ты решил начать с атласных белых перчаток. Плавно стянул одну, затем другую… Потом тебя будто осенило чем-то… Вернувшись, спустя пару мгновений, ты трепетно взял мою правую руку, после чего я ощутила безымянным пальцем нечто прохладно-сковывающее…
Тебе пришлось изрядно повозиться с крошечными жемчужно-белыми пуговками за моей спиной. Наконец, жесткий корсет ослабил хватку и высвободил бледность точенной груди… В этот момент я пристально смотрела в твои, отливающие таинственно-серым глаза… Мгновенно ополнолунившиеся зрачки почти полностью заслонили солнца, каждый свое… В твоем мерцающе-страстном взгляде отражалось все, что происходило с нами далее… Слепо плутая пальцами между бесчисленных белоснежных оборок, ты уповал на одну лишь удачу. Нащупав, наконец, сетчатую поверхность, заскользил в обратном направлении, все выше и выше, пока однообразный узор не сменился широкой полосой чего-то возбуждающе-замысловатого. А дальше…
Дальше ты стал торопливо подминать шорох нескончаемых слоев платья, упорно оберегавших мою наготу… Тебе не терпелось познать все то, что настолько взбудоражило твое альтер-эго... Наконец, сверкнул белизной треугольник ажурной ткани… Два твоих пальца тут же проникли в трусики и приступили к трепетному исследованию находящегося под ними. Я почувствовала отчаянную необходимость вздохнуть, глубоко и самозабвенно, как в первый и последний раз в жизни…
Ты был нежен и предупредителен. Плавно погружался в меня, все дальше и увереннее. Потом медленно капитулировал.., полностью... Немного помедлив, вновь приближался и застывал в томительном ожидании у самого входа… Затем плавно протискивался обратно, чтобы снова замереть, но уже внутри меня… В перерывах между твоими проникновениями, я вся сжималась от мучительного ожидания и страха, что ты не вернешься. Тем временем, твое либидо возрастало с каждым разом, отчего проникновения не переставали быть ощутимыми, доводя до сладчайшего исступления.
Я нутром ощущала одурманивающий трепет. То билось твое сердце прямо внутри меня, и все мое тело отзывалось на этот немой импульс. После очередного твоего погружения, он стал куда более отчетливым, тогда-то я и поняла, что все кончено. А затем ощутила как, кончаясь, выстилалось оно жемчужным ожерельем прямо по моей оголенной груди и не только…
Упоенный сладострастием, ты безвольно опустился на простыни, и долго еще лежал так, одержимо вперившись в потолок, утопающий во мраке. А что же я? Я перестала иметь место быть. Мне оставалось только надеяться, что придет время, и тебе достанет смелости снова заглянуть в мои глаза… Мы лежали совсем рядом, а пределах одной постели, осязая безграничную отстраненность… Мой немигающий взор постепенно растворялся в пустоте, а на лице, подсыхая, искрились капельки… Бисеринки твоего перламутрового восторга…
Ты растревожил меня посреди ночи возбужденно-загадочным: «Я устал мечтать!» Я даже толком не поняла кто ты, и что тебе от меня нужно, но ты был весьма настойчив, а я слишком безразлична ко всему происходящему. Тогда же ты приволок меня сюда, усадил в кресло, разлил по бокалам вина, из другой комнаты стала доносится какая-то какофония… Ты не умолкал ни на секунду, достаточно сумбурно повествуя о том, как заприметил меня однажды… в огромной витрине свадебного салона… По твоим словам, тебе так и не удалось стереть из памяти мой восхитительный взгляд, исполненный разочарования... Взгляд, вопрощающе устремленный в завораживающе-тоскливую застЕкленную жизнь.