За «Пионера» ответите!
«27 сентября 1939 года в 18:00 в Нарвском заливе в результате торпедной атаки был потоплен пароход «Металлист». Без вести пропало пять членов экипажа» - таково было сообщение ТАСС, опубликованное в газете «Правда» от 28 сентября 1939 г. На следующий день в том же районе случилось новое ЧП. Сигнал тревоги поступил с парохода «Пионер»: «Преследуюсь неизвестной подводной лодкой в районе Вигрунд башни. Выбрасываюсь на берег». Через час: «Сели на камни», через пять минут: «Лодка скрылась». Реакция Советского правительства была молниеносна и предсказуема – в Прибалтику ввели советские войска, якобы, для поддержания порядка. Так что за подводные лодки оказались возле советского берега, и что за порядок собирался поддерживать Вождь всех народов? На этот вопрос мы и попытаемся найти ответ.
Посмотрите на карту Прибалтики и найдите Нарвский залив. Вы увидите, что это приграничная территория с Эстонией, в те времена, между прочим, еще «буржуазной». И вам станет понятно: прочитав в газете «Правда» сообщение о том, что там потоплен пароход под красным флагом, наш советский же обыватель образца 1939 года мог чувствовать только одно: «руки сжимаются в праведном гневе!» Еще свежи были в памяти героические рейсы судов Морфлота СССР в Испанию, потопление парохода «Комсомол» и захват его экипажа. А тут, прямо в Финском заливе, практически у берегов родной земли! Как сказали бы сейчас – беспредел!
Советское правительство не заставило себя долго ждать с ответом. Товарищ Вячеслав Молотов, в то время нарком по иностранным делам, прямо так и заявил эстонской делегации, которая в те же дни прилетела в Москву: поскольку Эстония не в состоянии обеспечивать собственную безопасность, просто необходимо ввести на ее территорию советские войска. Скажем, для начала, тысяч тридцать пять, для поддержания порядка.
Здесь стоит поставить запятую и прояснить, откуда взялись неизвестные подводные лодки, и что за ограниченный контингент готовили к вводу на эстонскую, а также латвийскую и литовскую территории.
Соседи у СССР были еще те. Строго говоря, неправильные, кроме, может, Афганистана, Монголии и Тувы. Дружили не с теми, с кем надо, социализм не строили, колхозы не создавали, коммунистов преследовали, и даже иногда расстреливали. Конечно, не так, как в самом Советском Союзе в тридцатых годах, но в застенки все же бросали. К тому же поощряли на своей территории деятельность антисоветских белогвардейских организаций. Должок с 1918 года копился – ничего не было забыто: ни гибель Теодора Нетто с товарищами дипкурьерами, ни расстрел революционных моряков со славных эсминцев «Спартак» и «Автроил».
В 1919 году кронштадтских моряков отправили в Ревель (который в том же году стал Таллинном) с заданием: посмотреть, как там себя ведет английская эскадра, пострелять по эстонскому побережью – и назад. Операция проходила под командованием видного революционера Федора Раскольникова – того самого, который в 1939 напишет знаменитое открытое и обличающее письмо Сталину. Именно его женой была Лариса Рейснер, ставшая прототипом комиссарши из «Оптимистической трагедии». Короче говоря, достойные люди. Чуть что, в ответ услышишь: «Ну, кто еще хочет комиссарского тела?!» - и сразу пулю в лоб.
Вообще-то моряки тогда попадались всякие. И хотя советская пропаганда приучала к тому, что балтийцы – это передовой отряд социалистической революции, среди них встречались, конечно, и анархисты, и прочие несознательные личности. Но равняться все равно нужно на матроса Железняка: «штыком и гранатой пробьемся ребята»!
Итак, разведка боем началась. Сперва эсминец «Спартак» (из серии легендарных императорских эскадренных миноносцев типа «Новик») подошел и стрельнул пару раз по острову Найссаар. Но из Ревельской бухты вышли английские корабли. «Спартак» и сдался. Да-да, сдался. На следующий день подходит другой эсминец - «Автроил». Та же история: взят в плен вместе с Раскольниковым. Часть команды перешла служить под эстонские знамена, а другую часть поместили в концентрационный лагерь на Найссааре. Расстреляли 36 человек - коммунистов, остальных же после диких издевательств и избиений вернули в Петроград. К сожалению, следы могилок «загубленных» матросов затерялись. Но доподлинно известно, что их останки перенесли на холм Марьямяги в Таллинне, туда же, куда и памятник Воину-освободителю, известному как «Бронзовый солдат». Сейчас о захоронениях «альбатросов революции» уже никто не вспоминает…
Устояв в лихие годы Гражданской войны, советское государство набирало силу: создавалась новая армия, флот; страна прошла коллективизацию, занялась индустриализацией. После Первой мировой и Гражданской войн Российская империя была разрушена, возникли новые государства: Польша, Финляндия, Латвия, Литва, Эстония. Каждое из них в двадцатые годы установило с Новой Россией дипломатические отношения. И хотя активно торговали, но строили свою жизнь по-своему – по-капиталистически.
Если почитать прессу тех лет, видно, что особой симпатии правительства новых стран к Советской России, мягко говоря, не испытывали. И эта нелюбовь была взаимной. В СССР ждали народных выступлений, бунтов, революций, но они почему-то не наступали. Более того, глядя на своего великого Соседа, где устанавливался авторитарный строй, в прибалтийских государствах появились свои «авторитетные» правительства. С появлением на европейской сцене фашистских государств Италии и Германии, стало ясно, что мира не будет. Каждая страна делала свой выбор, за исключением государств, граничащих с СССР. Они попадали в зону советского влияния, их мнение ни Германию, ни СССР не интересовало.
В конце 30-х годов прошлого столетия гитлеровская Германия была готова к экспансии и движению на Запад и Восток. Чтобы соблюсти какие-то нормы приличия, Гитлер перед нападением на очередную жертву изобретал повод: в случае с Польшей – грубо и примитивно разыграл «нападение на радиостанцию в Гляйвице (Гляйвицкая провокация)», при вводе войск в Голландию – «неудачное покушение на фюрера».
Наша страна в этом смысле тоже старалась не отставать от Германии. Например, официальным предлогом для начала боевых действий в Финляндии стал обстрел советской территории у деревни Майнила. Однако с прибалтами лобовая атака не прошла: они шли на уступки. Даже подписали договор, по которому «ограниченный» контингент советских войск вошел на их территории. Но, понятное дело, этого было мало. Вот и разыграли спектакль в Нарвском заливе с пароходами «Металлист» и «Пионер».
А что же подлодка? После нападения на Польшу и ее стремительного разгрома, остатки польской армии и флота искали убежища. Так, одна из немногих польских подводных лодок рванула к братским по «антисоветскому блоку» берегам Эстонии. Эта история широко известна как инцидент с подлодкой «Орел» («Orzel»). Несмотря на то, что эстонские власти сделали вид, что они её интернировали, но на самом деле субмарина от них ускользнула. Лодка ушла из Таллинна в западном направлении, захватив с собой двух эстонских солдат, охранявших субмарину. На подходе к острову Готланд поляки отпустили «заложников», одарив их напоследок бутылкой виски, консервами и ста долларами. А у советского командования, понятное дело, появились сомнения: не направилась ли лодка в сторону Кронштадта топить советский флот?
Как проходила эта операция в деталях, кто ее планировал – трудно сказать, хотя есть художественное описание. И вряд ли где-то лежат бумаги, в которых расписан подробный план по «разводке» эстонского правительства. Сейчас можно говорить только о свершившихся фактах.
Что же касается парохода «Пионер», то им в то время командовал капитан Владимир Михайлович Беклемишев. Вот за ним и гналась мифическая «неизвестная подводная лодка», и загнала его на камни в районе скалистого о-ва Вигрунд, что в советских территориальных водах. Владимир Беклемишев происходил из заслуженной семьи военных моряков - его отец, Михаил Николаевич, стоял у истоков создания подводного флота России. И в те времена Беклемишев, как сын царского офицера не должен был быть не то, что капитаном, а вообще существовать на белом свете. Но вот парадокс: и его отец, и он сам уцелели в лихие годы. Значит, можно предположить, они были нужны советской власти и получили такое предложение, от которого не смогли отказаться.
Многие моряки Балтийского морского пароходства, знавшие Владимира Михайловича, отмечали его какую-то несоветскую стать, особую манеру общения, очень глубокие знания. Совершенно очевидно, участие именно такого человека в этом спектакле было не случайным - чекистская машина имела свои ключики к сердцам людей. Тем не менее, получив боевой орден за «Пионер», Владимир Михайлович никогда и никому не рассказывал о тех временах. «Государственная тайна!» Так зачем его осуждать, как это делают сейчас в Эстонии, при виде спасательного судна «Капитан Беклемишев»?
Но за «Пионера» ответили. В первую очередь, конечно, Эстония, в которую СССР ввел войска, ставшие гарантом политических преобразований на советский манер. Да и мы тоже, как бы ни тяжело это признавать. Нам до сих пор приходиться пожинать плоды советской политики: еще долго-долго эстонцы будут уклоняться от наших дружеских объятий. А как было бы всем хорошо, если бы мы, соседи, жили в своих независимых, суверенных государствах, но с открытыми дверями и окнами.