Глава 13
Избушка была узнаваемая, многократно описанная в сказках, то есть стояла на могучих куриных лапах. («Скорее уж, бройлерных», - подумалось архимагу).
В избе Яга первым делом обмахнула расшитым полотенцем и без того чистую лавку и кинулась хлопотать: загремела заслонкой, полезла ухватом в печь. Пока на широком дубовом столе, будто по волшебству, появлялись горшочки-миски-плошки со всякими закусками-заедками, Лея с любопытством осматривалась по сторонам. Комната была одна, но светлая, прибранная. Больше всего она напоминала жилище травницы Татьяны Сергеевны: трав и корешков здесь лежало и висело по стенам никак не меньше. Некоторые узнала сразу, но были и такие, которые ни разу не видывала.
- Разбираешься? – перехватив её взгляд, на ходу поинтересовалась Яга.
- Немножко, - отозвалась Лея и, подумав, добавила: - Может, помочь чем?
- Сиди уж, помогальщица. Сама управлюсь, а ты вроде как гостья, - проворчала Яга, но было заметно, что бабка довольна. Наконец, когда на столе громоздилось уже столько еды, что хватило бы и на роту голодных солдат, Баба Яга угомонилась и тоже присела на лавку.
Угощение оказалось на славу – простым, но сытным и аппетитным. Лея поймала себя на мысли, что так вкусно ей не было уже давно. С детства, когда и горбушка посыпанного крупной сольцей и сдобренного постным маслом хлеба казалась ей, набегавшейся и наигравшейся всласть за целый день, сказочным лакомством. А ещё вспомнились ржаные шанежки с черникой – бабушка была мастерица их готовить. Вот и сейчас очень хотелось попробовать по кусочку от всего этого великолепия, словно попавшего сюда из тех далёких, но незабывшихся лет. С трудом оторвавшись от пирога с брусникой, Лея заметила, что бабка в упор разглядывает её, подперев щёку сухоньким кулачком, причём с явным умилением в остро блестящих глазах…
- Да ты ешь, ешь, не стесняйся, - заметив, что гостья, вновь смутившись, отодвинула от себя тарелку, неожиданно мягко проговорила Яга.
Стас, сообразив, что сейчас может получиться, как с достопамятной Демьяновой ухой, а есть уже вроде как и некуда, поблагодарил от души (спасённая Лея немедленно присоединилась, и они на пару так захвалили кулинарные способности Яги, что та прямо-таки растаяла). Хлебосольная хозяйка хлопнула в ладоши, и стол вновь белел чистой скатёркой.
- А вот теперь можно и разговоры разговаривать, - разрешила Яга. Архимаг призадумался, подбирая слова. Бабка-то мировая, но нравная, поди угадай, под какое настроение попадёшь..
- А ты не гадай, а спрашивай напрямик, - отозвалась на его мысли Яга. Сильна ведьма, даже его защиту пробить сумела. А может, и просто смекнула, о чём думает. Мудрая она, не одну сотню лет на белом свете живёт.
- Надобно бы мужиков обратно вернуть да дверь, нечаянно открытую, затворить, - начал он. – А то как бы чего не надуло…
- И то верно, - кивнула Яга. – Может, другому бы и отказала, а тебе подсоблю. Хоть и надо бы этих, пришлых, наказать построже, ну да ладно…Сейчас, отработают, сколько велено, и отпущу с миром…
- За что наказала-то, а?
Яга ухмыльнулась, блеснув зубами. От такого прикуса пришёл бы в ужас не один стоматолог…
- Да нешто это наказание – пожилой женщине по хозяйству помочь? Если б наказать хотела, не так бы обошлась-то.
Лея представила возможные варианты и поёжилась.
- Уважению да почтению учу, - как ни в чём ни бывало, продолжила Яга. – Ввалились, понимаешь, не то чтоб в пояс поклониться - толком не поздоровались даже, невежи… Это что ж, принято так у вас теперича, что ли? – сокрушённо прокачала головой.
Архимаг смущённо развёл руками. Что сказать? «О, времена, о, нравы…»
- Прости уж их, неразумных, - попросил тихонько. – Может, усвоят урок, исправятся….
Бабка хмыкнула.
- Удивляюсь я тебе, архимаг. Вроде, не первый год живёшь, всякого повидал, а в людях не разуверился… За то и люблю, - добавила неожиданно и подмигнула с заговорщицким видом:
- А может, споём, а?
- Чего ж не спеть, ежели душа просит, - поддержал Стас. На столе из ниоткуда возник причудливый музыкальный инструмент («Видимо, те самые гусли-самогуды», - подумала Лея).
Архимаг запел. Голос у него оказался интересный, приятный, манера исполнения – оригинальная, а сами песни – явно сатирической направленности. Особенно рыжей ведьме запомнилось вольное переложение басни про стрекозу и муравья. В данном варианте пострадала вовсе не стрекоза, успешно наставляющая пожилому супругу рога с красавцем-мотыльком… («Стас… ну не все же стрекозы», - мысленно обратилась она к архимагу). Услышал, но комментировать не стал, просто перешёл на блюзовый ритм. Чудо-гусли действительно настраивались почти моментально, красивая, чуть печальная мелодия тревожила душу.. Вот так бы и сидела рядышком - и слушала…
Видимо, нечто подобное испытывала сейчас и Баба Яга. Заслушалась, глубокие морщины на лице грозной ведьмы чуть разгладились, бабка сейчас казалась и моложе, и добрее… Блюз сменила плясовая мелодия, потом – знакомая, народная. Яга подхватила, потом, махнув рукой на стеснение и безголосье, присоединилась и Лея, и вот уже три голоса слаженно выводили на всю ивановскую:
- Ромашки спрятались, поникли лютики…
…Ох, до чего ж славно-то! – подытожила бабка час спустя. – Отвела душеньку-то… С кем ещё так попоёшь… Талант у тебя, чего говорить – польстила она архимагу. - Ты уж заходи почаще, не забывай. Один али с подружкой, - кивнула в сторону Леи. Та поклонилась:
- Благодарствуйте. Гостить у вас – честь для меня.
- А ведь не льстит, правду молвит, хоть и боится меня, ведьму старую, - похвалила Яга, оценивающе глянув на Лею. - Никак не пойму: сама-то ворожея или как?
Лея потупилась, но ответила честно:
- Да я и сама не пойму. Училась, читала много….
Баба Яга в ответ покачала головой:
- И-и-и, милая… Одних книг мало будет, навык нужен… А ну-ка, скажи, что в мешочке зашито? Да не подглядывай! А ты, - это уже Стасу, - не подсказывай, сама пускай!
Лея зажмурилась, погладила рукой поданный ей Ягой маленький полотняный мешочек… Размышляла недолго, просияла – отгадала, стало быть…
- Кувшинка… Нимфея Белая! Одолень-трава…
И тут же выдала наизусть:
- Одолень-трава! Одолей ты злых людей, лихо бы на нас не думали, скверное не мыслили. Одолей мне горы высокие, долы низкие, озеры синие, берега крутые, леса темные, пеньки и колодцы. Иду я с тобою, одолень-трава, к океан-морю, к реке Иордану, а в океан-море, в реке Иордане лежит Бел Горюч Камень Алатырь. Как он крепко лежит предо мною, так бы у злых людей язык не поворотился, руки не подымались, а лежать бы им крепко, как лежит Бел Горюч Камень Алатырь. Спрячу я тебя, одолень-трава, у ретивого сердца, во всем пути и во всей дороженьке…
- Вижу: знаешь, - похвалила начинающую ведьму Яга. - Вот и носи, как сказано – у самого сердца. Пусть защитой тебе будет, а от меня – подарочком…
- А можно… – заикнулась было Лея, но Баба Яга поняла, не дослушав.
- Про волшебника своего подумала? Ему того не надо, сам кого хочешь защитит-сбережёт. Великая сила ему дадена…
Лея поглядела в сторону архимага с восхищением. Тот изобразил удивление: мол, да ладно вам, я ж скромнее скромного, обычный такой парень… Яга продолжила, наклонившись к самому её уху:
- Только есть и другая сила, исконная, берегущая. Ежели пустишь ты её в своё сердце беззаветно и ничего взамен не попросишь - и ты ему опорой и защитой стать сумеешь. Пуще любой одолень-травы... Поняла ли, девонька?
Лея кивнула. Поняла…
- Вот и ладно, коли так. Хорошо посидели, душевно, - молвила Яга, поднимаясь с места. Вместе с ней поднялись и гости. – Жалко с вами расставаться, да чую: пора. Как бы навсегда вам здесь не остаться, коль не поторопитесь. Забирайте гостей непрошенных, авось да поняли, что к чему… Ежели чем ещё подсобить могу – спрашивайте, не стесняйтесь.
Стас подумал и вспомнил про травницу.
- Травки бы нам какой редкой, для хорошего человека, в том деле сведущего, - попросил он. Лея сообразила, о ком речь, и быстро закивала. – Из тех, что у нас не растёт…
- Это можно, - согласилась Яга. – А пока…
Повернувшись к окну, окликнула:
- Эй, работнички! Собирайтесь домой, пока я добрая!
«Батраки» побросали мотыги и радостно ломанулись в избу. Здесь Стас рассмотрел их повнимательнее. Мужики как мужики, да вот угораздило же по грибы собраться, когда начинающие ведьмы силы пробуют…
- Ну, что, орлы? – вопросила Яга, грозно сверкнув очами. – Усвоили урок-то?
Мужики закивали, мол, ага, усвоили, впредь ни-ни…..
- Да ничего вы не поняли, - вздохнула Баба Яга. – Ну да ладно. Может, в другой раз поостережётесь…
Между делом собрала в мешок разных трав, отбирая их по одной ей ведомому принципу, добавила корешков, завязала верёвочкой и вручила Стасу.
- Вот. Думаю, порадуется. А ежели в чём не разберётся, твоя егоза подсобит.
С прощанием тянуть не стали. Мужиков Стас отправил первыми: просто подтолкнул в открывшийся проём, чтоб не упирались. Сам же, замешкавшись, ещё раз поклонился Яге:
- Спасибо тебе сердечное! Думаю, не раз ещё свидимся.
- Рада буду, - ответствовала Яга.
Лея, ни слова ни говоря, подошла к грозной ведьме, обняла её и от души расцеловала.
- Ишь ты, какие нежности, - поворчала для виду старуха, но было видно, что она растрогана.
Архимаг потянул Лею за руку, и они вместе шагнули в светящийся прямоугольник портала.
…В этот раз всё было наоборот. Леденящий огонь… Обжигающий холод… И вот они уже снова стоят на той же самой полянке, мирной и такой тихой, словно и не происходили здесь совсем недавно самые настоящие чудеса. В этот предрассветный час даже птицы ещё не пели, и только ласковый ветерок гладил берёзы и осинки по зелёным макушкам, здоровался с елями за мохнатые лапы…
Портал архимаг закрыл настолько буднично, что Лея даже испытала нечто вроде разочарования.
- Поди, спецэффектов ждала? – хмыкнул Стас, покончив наконец с делом, ради которого и прибыл сюда, в Лесогорье. – Фейерверки всякие – это для фокусников. А цирка мне и на работе хватает…
Лея, закусив губу, смотрела на него не отрываясь.
- Вот ты и уезжаешь, - промолвила так грустно, что у сурового архимага на секунду сжалось сердце.
- Погоди ещё, рано ты меня выпроваживаешь, - отшутился он. – Ещё не все дела закончены…
Обратная дорога заняла гораздо меньше времени, тем более что в этот раз они не петляли. Травница обрадовалась им, лишних вопросов задавать не стала, а сразу усадила за стол и накормила пшённой кашей, румяной, упревшей в духовке. Только после чая Стас наконец смог вручить хозяйке подарок Бабы Яги. Татьяна Сергеевна разложила сказочные травы на застеленном газетами широком подоконнике и принялась разбирать, приговаривая:
- Вот спасибо, вот порадовали… Тут и дербенник, и камнеломка, и марьин корень…
Услышав такое, Лея несколько растерялась…
- Они что же, не волшебные?!
Видя её замешательство, Стас шепнул ей на ухо:
- Это же Плакун-трава да Разрыв-трава… А Марьин корень и у нас так называется…
Просияла, закивала.. Да, рыжая, любишь ты сказки… Про то же, что сказки-то из правды корнями растут, и забывается порой. А правда в том, что у каждой травки такая волшебная сила от природы, что ни одному архимагу и не снилась…
Пока Татьяна Сергеевна и Лея занимались травами, Стас забрался-таки на крышу и подлатал её: где гвоздями и топором, а где и магией пришлось. Когда управился, уже пора было собираться на автобус, чтобы успеть на вечерний поезд.
- Приезжайте ещё, не забывайте, - тепло попрощалась хозяйка. – Вот, это на дорогу… Тут пирожки... с картошкой, не знаю, угадала ли?
«Неужто такие вот душевные, простые люди только в провинции остались?» - подумал архимаг, принимая свёрток с тёплыми ещё пирожками. Поблагодарил, пообещал непременно зайти, когда случится снова оказаться в Лесогорье («Вряд ли, но кто его знает… Пару дней назад про это место на карте и знать-то не знал, а оно вот как обернулось..».
Лея с каждой минутой становилась всё пасмурнее и молчаливее. Выпросив у травницы листок бумаги и ручку, она ушла в дальний угол и что-то долго писала. Потом сложила листок вчетверо и сунула архимагу в карман. Попросила, глядя в сторону:
- Потом прочитаешь, ладно?
А у самой вид – того гляди заревёт… Попытался пошутить:
- Ну что? Хватит материала для статьи?
Не вышло. Шутки не поддержала, ответила серьёзно:
- Да кто же мне поверит-то?
И правда – кто?
На вокзал Лея его всё же проводила. Дождалась, пока объявят посадку, посмотрела, будто запоминая… Архимаг не выдержал, обнял, прижал к себе, чувствуя, как отчаянно бьётся её сердце.
Они целовались на виду у всех, и сейчас им обоим было абсолютно безразлично, что о них подумают. Потому что в целом мире их было только двое. Две параллельные линии их судеб, вопреки всем законам геометрии, сошлись на короткий срок в одной точке, вот здесь, в заштатном городишке под названием Лесогорье, чтобы снова разойтись, возможно, уже навсегда…
Дожидаться посадки она не стала – вырвалась и убежала, а Стас, пройдя в салон всё того же побитого жизнью и бездорожьем «пазика», отыскал своё место у окна и развернул листочек в клеточку.
Расстояния…
Расставания…
С утра до вечера…
Ещё не встреченный –
Кем напророченный?!
Тоской прострочены
Все буквы имени…
На что ты выменял
Меня – такую вот?!
Растаял синий лёд…
Лишь сердцем прикоснусь,
Согрею – и проснусь…
Учусь любить и ждать…
Нам суждены опять
Расстояния…
Расставания…
Строки, написанные ученическим, детским каким-то почерком. А ещё – несколько цифр…
Послесловие
… Дома архимаг включил компьютер и, уговаривая себя самого: «Посмотри на себя! Ну, не мальчик ведь, в самом деле! Что ты творишь? Ведь пожалеешь потом, точно пожалеешь!», установил самую обычную программку, ввёл указанные на листке цифры и запросил авторизации. Ответ пришёл немедленно, будто она сидела и ждала...
«Привет», - напечатал Стас.
«Привет! Я скучаю по тебе», - на мониторе всего лишь появилась строка, а он услышал голос и увидел её. Рыжую. Вредную. Его Лею…
А в следующий момент подумалось: ну что ж, вот и начался новый восьмилетний цикл твоей жизни, архимаг… И, похоже, он обещает быть каким угодно, только не скучным.
Сентябрь-октябрь 2011 г.