"Осужденка" особо ни чем не отличалась от остальных камер. Если бы не одно но... Это был обычный вокзал. Только если в вольной жизни человек знает, во сколько прибытие транспорта, то здесь можешь уехать в любую секунду. Для осужденного эта информация закрыта. И поэтому воздух в камере пропитан ожиданием. Наперебой и днём и ночью происходит обсуждение предпочтительных колоний, куда лучше попасть.
Теперь я узнал, что колонии делятся на "красные" и "чёрные". Соответственно "красные", где администрация вместе с активом, а в простонародье "козлами", правит в колонии. "Чёрные"- это царство блатных, где вместо лагерного режима содержания, руководством к действию являются воровские понятия.Так как в тюрьме я придерживался воровских понятий, соответственно хотелось попасть на "чёрную" зону.
Как ни крути, но в понятиях больше порядка, чем в милицейском беспределе, который добросовестно воплощают в жизнь так называемые "козлы": бригадиры, завхозы и им подобные. Хотя и среди этой прослойки мне встречались довольно таки порядочные люди.Нельзя никогда зарекаться: сегодня ты на гребне волны, завтра жизнь прижмёт и куда деваются все понятия?! Перепрыгивают в "козы" только в путь, это не в осуждение, а просто констатация фактов. И все кто был здесь, меня поддержат.В "осужденке" я познакомился с интересным человеком.
Звали его Валера.Человек видавший жизнь, лет сорока. Авторитет чувствуется, как резкий запах, на расстоянии. Настоящий авторитет, не добытый интригами и мордобоем. Просто сильный дух внутри. Высокий, за метр девяносто, он в своей преступной практике никогда не пользовался своими физическими данными, он был аферистом.
Не убивал, не грабил, просто приезжал, и ему сами отдавали деньги.Схемы были одновременно просты и гениальны. Женщин очаровывал своим обаянием, мужчин дорогими машинами и умением преподнести себя в деловом разговоре.В числе потерпевших были только крупные компании. В частности по делу, из-за которого он и находился в тюрьме, проходило больше ста автомобилей, тысячи единиц дорогостоящей аппаратуры.
Но самое интересное, что при таких масштабах его обвинительное заключение уместилось в две страницы!!!Что бы было понятней, обычное хулиганство занимало две три страницы, из-за того, что была собранна доказательная база. А здесь при таких масштабах хищений... На этой странице только были перечислены масштабы бедствия и не слова доказательства вины подсудимого. Афера была выполнена безукоризненно, ни одного свидетеля, ни вещественных доказательств. Но тем не мене Валера получил 14 лет колонии.
Он был Личностью. За таких людей и идет постоянная борьба между добром и злом. Станет человек на сторону добра, значит, принесет огромную пользу окружающим. Перетянут бесы на свою сторону, жди беды.И таким людям тяжелей вдвойне: внутри постоянная борьба между грехом и светом. И уже от них самих зависит -станут они лидерами преступного сообщества или лидерами в духовной борьбе невидимого нам мира.К таким людям остальные тянутся неосознанно, на уровне сигналов из подсознания.
За короткий промежуток времени мы сблизились, хотя гипотетически он мог бы быть моим отцом. С ним мы были на равных.Имея очень большой авторитет в родном городе, он оставался достаточно простым в общении человеком. Редкий случай когда деньги и власть не ломают, и я бы не сказал, что он был мягкий. Наоборот, в некоторых ситуациях он занимал достаточно жёсткую, а порой даже жестокую позицию.
. Имея массу поклонниц, влюбился в простую официантку, далеко не с безупречным прошлым. Наплевал на мнения близких людей и женился.После свадьбы купил ресторан, где новоиспечённая супруга работала на подносе. Когда представляли нового владельца, собрали весь персонал.Для многих был просто шок, когда в лице нового владельца представили официантку.
В тот же вечер половина сотрудников уволилась.Она бросила его в первый же месяц, когда он попал в СИЗО. Она уже была достаточно прочно вставшей на ноги дамой. Ресторан уже как два года носил имя их дочери "Валерия". Вот так просто взяла и бросила после визита в прокуратуру, где её клятвенно заверили, что меньше двенадцати он не получит, дело под контролем столицы. И на один из судов пришла с новым мужем, что бы уже не у кого не возникало вопросов.
Ничего не попишешь, многих невзгоды закаляют и дают разум, а многие, пройдя грязь и унижение, но в конце концов, выбравшись из грязи в князи, остаются официантами, готовые любить каждого клиента, кто оставляет хорошие чаевые.Как в песне у Талькова "Перестроить можно рожу ну а душу... никогда!!"
С утра Валера получил передачу от родителей, продукты его мало интересовали. В каждой передаче была весточка. В куске хозяйственного мыла под температурой делалось углубление, туда вкладывалась записка и так же аккуратно замазывали нагретым мылом.
На этот раз мыло было пустое. Он молча стал разбирать продукты. Среди продуктов была местная городская газета. Он сразу почуял неладное, быстро перелистал, нашёл графу поздравлений и соболезнований... и медленно опустился на нару. Я взял газету, быстро пробежал по фамилиям, и понял, что он потерял отца.
Потом я долго рассказывал ему, что отцу сейчас хорошо, по крайней мере, лучше, чем нам. А он лежал и смотрел в основание нары, которая находилась сверху. Я замолчал. Порой просто лучше помолчать. Запертому в четырёх стенах вдвойне тяжелей переживать измену жены, смерть отца. Он выдержал всё достойно, хотя я видел, что отец для него много значил.
В тот же вечер он записался на приём к оперу. Не знаю, какими деньгами он оперировал, но когда последний человек, присутствовавший на похоронах отца, покинул территорию кладбища, подъехала машина и Валере дали 10 минут просто полежать на свежей могиле и проститься с отцом. Немая сцена: человек, закованный в наручники, лежит на могиле, утопающей в цветах. Отец был уже свободен, а он в оковах, стальных и мирских.
Мы знали друг друга больше месяца, но эта встреча врезалась мне в память на всю жизнь. В зоне он стал наркоманом, видно сломался морально. Мне было больно узнать об этом, но я понимал, что на таких людей всегда искушений и испытаний в разы больше, чем на обычного смертного.
В тот день, когда Валеру увезли на этап, ко мне во второй раз за недолгий тюремный срок, перешли все обязанности смотрящего за камерой.
Вместе с авансированным авторитетом мне достался пакет с чаем и сигаретами, так называемый общак. Любой уважающий себя порядочный арестант с передачи должен был "уделить внимание в общак". Большая часть собранного раз в месяц, через коррумпированных надзирателей, передавалась в "постовой общак".
Пост - это этаж. В каждой камере - смотрящий, на каждом этаже - смотрящий. На самом верху этой вертикали власти - смотрящий за тюрьмой. И соответственно, в конечном итоге, все эти потоки сходятся в камеру смотрящего за тюрьмой.Все-таки с Валерой было комфортней. Валера- это глыба. Возраст плюс на лице печать неоспоримого авторитета. Я -зеленый пацан. Каждый прожитый мною новый день был как букварь для школьника: куча ошибок, но и много открытий.
В большинстве случаев люди, которым достается, какая- либо, пусть даже самая мизерная власть, изначально пытаются построить отношения с позиции компромиссов. Это наилегчайший путь, но и самый опасный. И практически всегда ведет к краху. Доброта принимается за слабость. Увы, этот постулат никто не отменял. Может, такая схема выстраивания отношений была приемлима среди людей воспитанных и умных, но моя среда была темной стороной луны.
Через неделю мне пришлось применить физическую силу. Зароптали, но и стали побаиваться. Я начал искать золотую середину между разговорами -и когда без слов в челюсть. Через месяц признали все. По крайней мере, кто не признал - делал вид, а это уже половина дела.
С утра дико разболелся зуб. До следующего утра, ровно 24 часа, боль не ослабила хватку ни на секунду. Это были первые симптомы. Ослабленный нехватками витаминов и болезнями организм первый удар обрушил на зубы. На следующее утро перед утренней проверкой, я записался на прием к стоматологу.
Через три часа за мной пришел конвоир. Для меня все было как в тумане: сутки без сна и мозг, отупевший от боли. Привели в кабинет, на всякий случай я взял с собой две пачки "Мальборо", такова цена укола ледокаином. Когда этот "кановал-стоматолог" стал спрашивать с заморозкой или без, по идее это был сигнал к торгу. В этот момент я жутко разозлился. Мысль, что даже с человека, с которого уже практически нечего взять, все равно пытаются выудить последнее, меня взбунтовала. Сквозь зубы я тихо процедил:
-"Мне без заморозки".
Он вопросительно посмотрел на меня. Я уверен , что от его глаз не ускользнули очертания сигаретных пачек в кармане. Я сел в кресло, он стал спрашивать, какой зуб беспокоит. А что я ему мог ответить, у меня болела вся нижняя челюсть. Я надавил пальцем на зуб и сказал:
- Вроде бы этот.
Особо не разбираясь, он вырвал его. Когда вставлял тампон из ваты в то место, где еще секунду назад был зуб, тампоном надавил на соседний и до меня дощло, что он выдрал здоровый зуб. Через 10 минут я вышел из кабинета с развороченной челюстью и с моральным удовлетворением, что не дал этому упырю в очередной раз продать клятву Гипократта за сорок сигарет с фильтром. Отойдя от кабинета на несколько метров, я решил воспользоваться тем, что нахожусь на больничном этаже.
На ноге не заживал маленький абцесс и я попросил конвоира заглянуть в кабинет, где осматривали и "лечили" гнойные раны. Этот визит стал вторым диким разочарованием за последние полчаса. За столом сидела пожилая женщина, безучастная ко всему происходящему и что-то писала в журнале посещений. Рядом красила ресницы молодая девушка, скорее всего практикантка из медицинского училища.
-Присаживайтесь на кушетку, что беспокоит?- спросила пожилая медсестра.
Я вкратце объяснил суть проблемы, и, закатив штанину, сидел и ждал врачебного осмотра. Наконец практикантка закончила процесс по нанесению макияжа и повернулась ко мне. Увидев рану, брезгливо поморщилась и направилась к столику, где находились средства для обработки ран.
Перевернув пузырек с перекисью водорода на тампон ваты, она стала с нотками пренебрежения в голосе, читать мне лекцию о том, как важно соблюдать правила гигиены. С великой благодарностью за то, что она просветила меня и я наконец- то узнал, что душ надо принимать, как минимум, два раза в день и как можно чаще стирать белье, я сидел на кушетке и не знал - плакать или смеяться.
Мне хотелось одного, взять за шиворот этого лектора и на сутки закинуть в камеру, где месте, на котором должен быть расположен водопроводный кран, просто находится стена. Подача воды в камеру в этом СИЗО не осуществлялась уже несколько лет, а на счет стирки... на 50 человек, пластиковое подобие таза емкостью не больше 5 литров. Она еще что-то мне говорила, а я уже закатывал штанину обратно. Уже находясь в дверном проеме, она окликнула меня и удивленно спросила:
-Вы куда, осужденный?
- В душ,- ответил я.
Надзиратель все время нашего пути к камере пытался спрятать улыбку. Кому, как не ему известны все тонкости невеселого бытия заключенных. И наш диалог с медсестрой позабавил его не меньше, чем монолог юмориста.
Входя в камеру, в голове промелькнуло:-"Вот и полечился".
Одно радовало, зубная боль, стала уходить. Меня окружила кучка лизоблюдов, которые наперебой стали интересоваться моим здоровьем. Я попросил заварить чаю, хотя это было чревато возобновлением кровотечения. Но как-то хотелось внести ясность в уставшие мозговые клетки.
В общем потоке информации мне донесли, что в хату привели нового квартиранта. В обязанности смотрящего входила ознакомительная беседа с вновь прибывшими. Во многом от смотрящего зависела дальнейшая судьба новичка в камере. Из-за того, что не все смотрящие отличались особым интеллектом и проницательностью, множество нормальных мужиков оказывались не в особо приемлемых для жизни условиях.
Окончив пить чифир, я попросил позвать этапника. Подошел мужчина лет сорока. Все вроде бы нормально, но в глазах страх и паника. Ко мне уже стал приходить опыт тюремного общения, где ни одна мелочь не должна ускользнуть, иначе потом будет поздно.Я начал с шаблонов: кто, откуда, какая статья, чем занимался на воле...
Через 15 минут общая картина была ясна: выпивал с соседом, повздорили, бутылкой по голове, не рассчитал и в итоге труп. В состоянии аффекта, пытаясь замести следы, поджег дом, надеясь, что огонь всю вину возьмет на себя. Все было очень гладко. Там, по ту сторону забора это может и осталось просто разговором. Здесь концентрация слов, чувств, наблюдательности, в тысячу раз больше.
Второе обстоятельство после глаз, которое насторожило меня, -это был срок, на который его осудили. Два года за убийство и поджег. Это или надо иметь родственника прокурора, или что-то он не договаривает. Я понял, что с шаблонами надо заканчивать.
"-Все, рассказывали сказки и хватит, покажи мне свое обвинительное заключение". Хоть и не принято интересоваться подробностями уголовных дел сокамерников, но в отдельных случаях это вмешательство здорово помогает. И мужчина засуетился.
-Да я в воронке ехал 4 часа от КПЗ до тюрьмы, скрутил всю бумагу на самокрутки".
-Земляк, я сейчас дам пачку сигарет контролеру и он через 20 минут расскажет мне все твое уголовное дело получше следователя.
Где-то я лукавил, но в принципе это было возможно. Простейший блеф, сработал моментально. Мужчина сразу весь поник, внутренне сжался и поведал мне свою печальную историю.Я готов был услышать, что угодно, вплоть до того, что он инопланетный гость. Но то, что я услышал от него, ввело меня в ступор. С таким я еще не сталкивался.