Кукла. II. 2

 
- Только представьте себе,  мои прекрасные друзья... - начал Этьен, взмахнув в воздухе легким шелковым платком, - Прекрасная, не поддающаяся описанию музыка, разносится под шатром небесного свода, закрытого плотной черной вуалью с мириадами миниатюрных бриллиантов; множество свечей отражаются в зеркалах, полускрытых за разноцветной мозайкой витражей...  А на сцене движутся ирреальной красоты создания: прекрасные лицами как куклы, двигающиеся как сказочные балерины - плавно, невесомо, грациозно и нечеловечески гибко. Неповторимые костюмы кажутся неотделимыми от этих созданий, как вторая кожа, дополняя их неповторимые образы. - Этьен сделал паузу и обвел взглядом своих гостей. Рокси скептически приподнял бровь и слегка скривил свои кукольные губки. - Группа "Цирк "Элегия" могла бы стать сенсацией года вопреки всем ожиданиям и своей нарочитой сложности в сочетании музыки, цирка, театра; а также беспокойным и полубезумным стихам, которые словно слова гипнотизера, проникают в душу, волнуют разум и воображение. И порой переворачивают все моральные и религиозно-этические устои слушателя и зрителя.
А выступления? Сверкающие в свете голубых прожекторов осколочки зеркала тянутся вдруг с поверхности сцены вверх, словно вода вдруг решила каплями дождя вернуться обратно в небеса... За сценой они соединятся вдруг в зеркальные поверхности, на которых зажгутся свечи - одна за другой,  в кромешной тьме, поглотившей зал после вспыхнувших белым и так же внезапно погасших прожекторов. И, словно эхо кружащихся осколков, возникает тихо из тьмы легкий звон хрустальной гармоники, становясь все громче и громче, пока его не сменяют звуки скрипки и звонкой акустической гитары. Огоньки свечей на высоких зеркалах, украшенных ажурными рамами, теперь напоминают огни в окнах в высоких домах, отражаясь на блестящей влажным блеском поверхности сцены. А на верхушке одного из зеркал, в набирающем мощность свете прожектора, покажется вдруг крылатая фигура и блеснут серебром струны и гриф гитары. В то время как на коленях на противоположном краю сцены выступит в прозрачно голубом дыму силуэт скрипача в шляпе... И в течение звучания песни свечи на зеркалах медленно гаснут  и за самими зеркалами медленно поднимается алый, как солнечный диск, свет прожектора.
История Бременских Музыкантов оборвалась замолкшей песенкой менестрелей где-то под небесным сводом, исчезнув из вида в своей пестрой повозке, скрывшись за изгибом дороги, и внезапно возобновилась здесь, смутив сердца простодушной публики маленького городка. Но теперь они совсем другие. Они прекрасны. И столь же опасны. Как все яркое и красивое в природе защищает свою красоту смертельным ядом, так же и они, маня своей неразгаданной таинственностью и экзотичностью, поражают смертельным ядом... но что есть смерть? избавление ли от оков бытия, освобождение свободолюбивого духа? Как посмотреть! Можно сделать больно, ранив сердце любовью, можно уколоться шипом красивейшего цветка и от того почувствовать, что ты все-таки жив и можешь что-то чувствовать. Точно так же можно больно сжать разум парой цепких слов и заставить его разорвать опутавшие его цепи, и, собрав, все свои силы, разом оборвать крепкие нити, пригвоздившие тебя к кресту.
"Цирк Элегия" не дает никаких интервью, её участники ничего о себе не рассказывают - лишь крестят слушателей перекрестием меча и розы. Зеркала, иллюзии, разорванные цепи, разлетающиеся вихрем в зал и исчезающие в никуда пред самими испуганными лицами. Никаких официальных фото - только рисунки, сделанные самими участниками. И лишь только представления без лишних слов, кроме предисловия, что все будет сказано музыкой и стихами. Только это тот язык, которым они могут говорить со слушателями. - Этьен перешел на шепот и снова вернулся к своему пианино, сыграв что-то пронзительное, как эхо крика в ночи. - Друзья, - сказал он полуобернувшись к слушателям. - Я надеюсь, мой рассказ произвел на вас впечатление. Но я уверен, что вам есть что возразить, о чем поспорить и чем его дополнить, отказавшись от излишней скромности и вежливости. И более того, я очень надеюсь, что вы сделаете историю "Цирка "Элегия" ярче, интереснее и наполните драматизмом и большей красотой. Я знаю, что мои прекрасным и талантливым друзьям вместе под силу превратить это обнаженное подобие каркаса строящегося замка в настоящее произведение искусства - яркое и живое! Я буду ждать вас... Скоро. - закончил Этьен шепотом, медленно, и опустил голову, на какое время погрузив комнату в тишину, в которой слышался лишь шум ветра, от которого в окнах отражался стремительный танец пламени свечей.


***

Проснувшись, Себастьян не мог не порадоваться тому, что сейчас утро воскресенья и нет необходимости идти в школу. Ему так много хотелось сделать за сегодняшний день! Для начала ему больше всего хотелось поприветствовать новое утро и солнце, открыв окно и подставив лицо ветру. А ещё ему хотелось, закрыв глаза, обращенные к небо, вспомнить все, что произошло вчера и все, что сказал ему Этьен. Глубоко-глубоко вдохнуть и подумать над его словами: "Забудь всё, что ты знаешь об этом мире, милый Себастьян, все, что говорили тебе взрослые, всё, чему учили тебя родные... Забудь, что такое правильно и неправильно, как подобает поступать юноше, а как нет. Ты уже понял, что мир вокруг не ограничивается нарисованными кем-то на пергаменте границами, придуманными заповедями. Нет также вчера, сегодня и завтра, нет здесь и там, а самая большая иллюзия - логика. Не задавай себе вопрос "Как такое может быть?". И никогда в себе не сомневайся и не отступай от своей мечты, не смей её предать! Ты ведь не хочешь разрушить прекрасное королевство одной лишь неловкой мыслью?". Тогда Этьен взял его за руку и добавил "Ты теперь другой. Навсегда. Ещё совсем немного пройдёт времени и всё для тебя в этом мире изменится.. Я верю в тебя и твои силы, но хочу последний раз спросить - готов ли ты забыть своё прошлое во имя мечты и свободы твоей души? Оставить прошлое навсегда? Мы с Энджелом будем ждать тебя."  Себастьян открыл глаза и улыбнулся небу, как он почти никогда не улыбался. Он опустился на пол и достал из своего тайника бережно хранимые пластинки и книги - все, что он так долго и вдохновенно копил. Сейчас ему это всё казалось каким-то непривычно далеким, словно он вернулся в детство из далекого будущего. Ему казалось, что все эти, некогда самые дорогие ему, вещицы уже давным давно стали частью его, словно он высосал и впитал в себя всю их душу сущность, а в них самих, как в красивых обертках от конфет, больше не было надобности... Его эти чувства одновременно удивляли и немного удручали, но особого сожаления он не ощущал. Хотя, все так же бережно убрал он их обратно, оставив лишь тот выпуск газеты, где он впервые увидел лицо Валентина. Это стало его судьбой. И он обязательно посвятит песню своему дорогому другу Энджелу. И тут он вспомнил об Энджеле, который остался у Этьена и которого ему ужасно хотелось увидеть. И так же сильно ему хотелось, чтобы слова Этьена, сказанные в оправдание Себастьяна накануне вечером, вдруг обернулись правдой и он действительно смог уделить ему время и учить его играть на пианино. От радости и предвкушения Себастьян сжал кулаки и, схватив первые попавшиеся под руку вещи, бегом побежал вниз, чтобы наскоро выпив чая на завтрак, умчаться на весь день без объяснений в гости к Этьену. Теперь сомнений точно быть не могло. И особенно после того, как он услышал недовольный окрик тетушки, зовущий его на завтрак. 


***

За завтраком Себастьян вспомнил о предложении Этьена украсить и дополнить деталями его историю о "Цирке "Элегия" - она показалась ему красивой и невероятной. Он видел на видео немало выступлений красивых и эпатажных групп, но вспомнившиеся детали и тон рассказа Этьена были куда интереснее и к тому же давали простор воображению. Он начал представлять, что бы было, если бы он был полноправным участником подобной группы сам. И если бы там был Энджел... и Рокси, который, казалось, был послан именно для того, чтобы стать дьявольски воплощением рок-звезды в единственной и неповторимой группе, где все происходящее на сцене не просто картинка и имидж, а реальность, и все создаваемые артистами образы оживают и становятся осязаемыми... И тут Себастьян очнулся от любования чудесными картинами, которые рисовало ему его воображение - его словно молнией пронзила внезапная мысль: "А вдруг Этьен пытался их к чему-то подтолкнуть или рассказывал это все, как предсказатель?". Сердце Себастьяна забилось чаще и он решил поспешить к Этьену.
Он увидел Этьена, проходя через немноголюдный в это время года даже в воскресенье, парк, где Этьен как обычно торговал розами в своей непредсказуемой манере.  Подходя к нему, Себастьян заметил, что он им что-то говорит, поглаживая их лепестки.

- Господин Этьен! - широко улыбнувшись, шагнул ему навстречу взолнованный Себастьян. В ответ на его приветствие Этьен так же широко улыбнулся и низко поклонился ему, не говоря ни слова. Выпрямившись, он посмотрел прямо в глаза Себастьяну и резким жестом вынул откуда то колоду карт. Затем он, отойдя на более открытое пространство, сделал оборот вокруг своей оси, выпустив колоду из пальцев, отчего та разлетелась в разные стороны. Себастьян, улыбаясь, за ним наблюдал. Ему нравилась своеобразная непосредственность в поведении Этьена, его загадочность и непредсказуемость. Затем, так же поклонившись, Этьен наконец произнес: "Подними, пожалуйста, милый Себастьян, любую карту!". Себастьян вздохнул и, оглядевшись вокруг, выбрал карту, которая улетела дальше всех, к розовому кусту, который весной радовал Себастьяна красивыми цветами, походившие издалека на маленькие звездочки на темно-зеленом кружеве листвы. Он поднял её, посмотрел и передал Этьену.

- Это карта "Первосвященник", Себастьян.

- А вы научите меня понимать эти карты? - неожиданно для самого себя спросил Себастьян. Этьен удивленно приподнял брови:

- Ты будешь учеником, достойным души Энджела. Да, милый мальчик. Конечно. Забери её себе. Она теперь твоя. Символ твоей души. А наши друзья найдут свой выбор в оставшихся картах.

- Спасибо! - ответил Себастьян, пряча карту в карман жакета. - Господин Этьен, а вы знаете о старом театре, который  принадлежал, кажется, какому-то графу? Нам рассказывал о нем учитель искусства, когда я учился в начальной школе, но вспомнил только сейчас. И я не помню сейчас всего, что он говорил, но помню, что, по его словам, театр этот был очень красивым и находится где-то на самой окраине города, где сейчас почти никто не живет.

- Ты об этом вспомнил из-за моего рассказа?..

- Наверное, - улыбнулся Себастьян. - Я вспомнил об этом только сейчас. Мне интересно, каким он был и какими были его представления. Мне бы очень хотелось там побывать - именно тогда, почти сто лет назад. Или даже больше - я не помню, когда он был построен. А сейчас было бы очень интересно просто сходить туда, где он был, если это действительно правда, и его не разрушили давным давно. Там могло  бы быть очень красиво...

- Да, я знаю об этом театре. О нем ходят жуткие легенды. - Этьен широко улыбнулся Себастьяну. - Но если ты не против того, чтобы совершить в моей компании длинную пешую прогулку, то я готов пригласить тебя. И Энджела тоже. Зайдем за ним - нам как раз по пути!

- Ура! Спасибо вам, господин Этьен!!! - Себастьян очень обрадовался перспективе провести значительную часть дня в компании Энджела и Этьена.

- Себастьян. - его спутник замолчал и через минуту продолжил. - Можешь звать меня просто Этьен.

- Спасибо! - глубоко вздохнув, улыбнулся ему юноша. - А то, что вы рассказали, было похоже на предсказание... Или... Мне так понравилось всё, что вы сказали - оно не выходило у меня из головы и мне даже приснился красивый сон...

- Когда ко мне приходят люди за предсказаниями, то я сразу вижу в них всё. Cловно на кинопленке вижу их душу, их страхи, помыслы и мечты. И я могу сразу же раскрыть перед ними все карты и рассказать, что их должно бы ожидать. Но зачем? Ведь если это не будет соответствовать их чаяниям и грезам, они не захотят мне верить и обзовут шарлатаном. Разве нет,  милый Себастьян? Поэтому я радую их уверенностью и надеждой в то, что мечты их сбудутся. Мечты их невообразимо разные - как рисунки, создаваемые стеклышками в калейдоскопе. Какие-то из них внушены им моим братом, - Этьен грустно опустил глаза. - А в ком-то из них ещё достаточно силы духа и смелости, и они мечтают об иных мирах и свободе. И каждому из них я обещаю самое сокровенное, то, о чем они и подумать боялись, описываю их такими, какими они сами мечтают себя увидеть, или даже ещё не пришли к осознанию этого образа, но я их к этому привожу. Но... Суть в том, что, что бы я ни сказал им, это сбудется... - сказал Этьен шепотом. - Большинство из них в любом случае не в силах противиться моим словам и они становятся для них либо клеткой, в которой они будут находиться до момента исполнения моего предсказания, либо путеводной нитью, либо трамплином в более светлое будущее. Неспроста ведь эти люди в наше время все ещё обращаются к предсказателям и гадалкам? Что-то очень сильное побуждает их приходить ко мне, гораздо более сильное, чем простое любопытство. Разум их находится в смятении и очень восприимчив ко всему вокруг. И я всегда старался никому не сделать хуже. Если кому-то было суждено пройти тяжелые испытания, то я старался сделать всё, чтобы даровать им силы вынести их с улыбкой или окрасить радостью ближайшие дни. Так мы нередко раньше делали вместе с Соль, моим братом... Тогда же мы играли и в том театре, о котором ты говоришь. Но сейчас мне кажется, будто это было в прошлой жизни. И то, что я рассказал накануне было отчасти и воспоминанием о об этом театре, отчасти, возможно, предсказанием. Если тебе понравилось, я скажу тебе больше... О тебе там, в этом театре. хочешь? После того, как наши друзья поделятся своими идеями.
И ещё. Если не хочешь, чтобы кто-то встал у тебя на пути, не раскрывай свои карты и не открывай никому свое лицо, если не хочешь, чтобы по нему ударили! Я бы мог посоветовать тебе не раскрывать и свое сердце, если ты боишься душевной боли, но что жизнь без неё? Жизнь ничто без страданий и борьбы! Потому как каждая битва заканчивается либо благородной смертью, либо триумфом и радостью честной победы! В любом случае борись! Даже, когда расстановка фигур не в твою пользу и удача, кажется, покинула тебя, лучше погибнуть, чем бежать от битвы. И твое пылкое и живое сердце принесет тебе эмоции столь сильные, дарящие тебе столько сил и вдохновения, что никакая боль тебя не сломит! Да, впрочем, и в любой боли есть своя горькая сладость и мрачная красота... И так, и этак обе стороны неразделимы и не просто чередуют друг друга - они идут рука об руку. Всегда. Рядом. Здесь мы не можем увидеть одновременно Луну и Солнце на небосклоне, но они все равно всегда рядом - когда Солнце выполняет свою космическую миссию с одной стороны, в то же самое время Луна следует ему параллельно... - Этьен перешел на шепот и умолк. - Хахаха!!! Не обращай внимания!
 
  Неожиданно он схватил Себастьяна за руку и потащил его за собой через дорогу к остановке и с силой втянул за собой в трамвай.

- Путь в ту сторону далек, милый Себастьян, - рассмеялся Этьен, глядя на лицо юноши. - Поэтому было бы неплохо бы прокатиться на чудо-колеснице по рельсам времени! Поехали! - и он подтолкнул юношу вперед. Вагон трамвая был в это время почти пустым.
По пути они зашли к Этьену, чтобы позвать с собой Энджела, который задумчиво изучал ноты, лежавшие на его пианино, когда они ворвались в его сумрачные покои. Этьен решил во что бы то ни стало напоить их чаем, как заботливая хозяйка, а потом затолкав в свой цилиндр охапку засушенных роз, он с безумной улыбкой схватил своих друзей за руки и, почти не касаясь ступеней, сбежал вниз по лестнице.

- Свобода! - громко воскликнул он, оказавшись на улице, где слегка моросил дождь, несмотря на яркое солнце. - Жаль, друзья, но отсюда пешком до нашего храма мы доберемся не так скоро, как нас навестит богиня ночи... И мы могли бы там остановится и на ночь. Вам когда нибудь доводилось провести ночь в зале заброшенного театра? Любуясь далекими звездами сквозь его крышу, или потоками дождя, омывающего позолоченную лепнину и поблекший как эти розы, бархат портьер?

- Нет. Но я уверен, что это было бы незабываемым впечатлением, - ответил Себастьян, теперь воспринимавший Этьена и каждое его слово абсолютно серьезно.

- Это может быть не только единственным подобным в жизни приключением. Это может быть составляющей твоей жизни, если захочешь. - нарочито небрежно сказал Этьен, пожав плечами, но надолго задержав на нем взгляд горящих аметистовых глаз. - Вперед!

Когда они наконец добрались, решив остаток пути пройти пешком и осмотреть незнакомые и давно не навещаемые места, дождь моросить перестал, но небо затянулось прохладной голубоватой дымкой. И здание театра погрузилось в легкий туман, в котором мерцали капельки недавнего дождя. На одном из камней, подобрав под себя ноги, неподвижно сидела фигура в голубом, казавшаяся призраком или мраморным изваянием.

- Я очень рад вас здесь встретить, Аме! - тихо сказал Этьен, - Мне было бы очень печально, если бы вы нас здесь на навестили.
 
В ответ Аме всё так же задумчиво улыбался.
 
- Но... Нам будет очень не хватать нашей прелестной куколки! Правда, Себастьян? - юноша на мгновение задумался, о Рокси ли говорит Этьен, когда тот вынул из своего сюртука куколку не ту, которую видел Себастьян когда то в витрине, а именно точь-в-точь сверкающего Рокси! И вот Рокси предстал перед ними, отряхиваясь, в полный рост! "Волшебная кукла?! Как раз такая, о какой я и думал, рисуя в библиотеке!" - подумал про себя Себастьян, вспомнив, что мысленно наделил свой рисунок способностью превращаться в куклу и обратно в любой момент, чтобы можно было всегда иметь друга рядом и ничего никому при этом не объяснять, кроме как "Любимая кукла, талисман, мой идеал рок-звезды! Вот так!"

  Этьен прошел вперед и разложил свои засушенные розы, выложив их лепестками слова "Цирк "Элегия". Потом он поджег эти слова и они являли собой необыкновенное зрелище, тлея в полумраке сводов призрачного холла театра, оставляя несмываемый след. Куда-то в темноту он бросил свою карту, произнеся едва слышимое остальным "Мы скоро встретимся, мой темный ангел..."

Когда Этьен закончил свой необъяснимый ритуал, то услышали вдруг за спиной голос Аме, читавшего стихи, которые опять показались Себастьяну очень странными, но притягательными. Затем он продолжил тем же тихим голосом, как всегда слегка улыбаясь:

- Я хотел добавить совсем немного к истории Этьена. Это будет совсем немного и просто... Моя короткая повесть могла бы быть о зарождающейся любви или дрогнувших вдруг ресницах умершей когда то. И о том, что связывает нас с этим миром и друг другом в нем. Чтобы вы не забывали:

  Шум помех старого приемника сменится позывными радиостанции, передающей в своем эфире альтернативную музыку, а первые аккорды незнакомой песни наполнят собой уютную и яркую, как плюшевый мишка или связка праздничных воздушных шаров спальню юной девушки. Примерно возраста Себастьяна. К сожалению, для него она останется безымянной, как и многие другие, в чьи сердца упадут легкими каплями дождя ноты будущей песни. Сжимающая сердце меланхолия, светлая печаль, тоска по чему-то забытому, что ты когда-то потерял. Настолько дорогое, что сердце поспешило скрыть имя и облик потерянного, дабы утрата не казалась невосполнимой и испепеляющей разум. Почти невесомая мелодия и вкрадчивый голос, словно говорят не словами песни, которые можно было на слух переписать на листок бумаге, а чем то иным, что трудно объяснить словами языка, тем, что композитор попытался выразить в течении мелодии и кажущейся простой аранжировке; а исполнитель - в каждую интонацию своего бархатного и немного непривычного голоса, который точно, раз услышанный, запомнился бы надолго. Несмотря на неизлечимую печаль этой незатейливой песни, мало чем в общем-то выдающуюся или авангардную, в ней не слышно ни оттенка отчаяния или безысходности - её незаметно ускоряющийся темп и появление пронзительных окриков электрогитары выражают лишь чувство решимости идти вперед несмотря ни на что. Идти и искать то самое, потерянное и самое дорогое, утраченное где-то в неведомой теперь стороне... И это чувство передастся всем, кто услышит эту мелодию, всем тем, в ком есть ещё силы и желание идти вперед. Под порывами осеннего ветра и хлесткими струями дождя, в бронзовых облаках осенних листьев. Навстречу слепящим молниям, пронзающим дымный небосвод.
  А кому-то из музыкантов маленького города, покинувших его в поисках славы или ради чего то ещё, эти интонации, эти слова и этот голос покажутся смутно знакомыми, словно с ними заговорило их прошлое, восстав из пепла старых семейных фотографий, детских игрушек, школьных тетрадей и воспоминаний о первой любви и первых музыкальных успехах. Будто переродившись, и приняв новый облик, пришло оно к ним напомнить о чем-то, что они давно позабыли или хотели бы забыть, пряча в самых темных и далеких уголках своей памяти. Вот так неожиданно, в самый неподходящий момент и в таком непривычном облике. Столько несоответствий, противоположностей в этой гармонии, что только путается все голове и ломается привычный ход вещей, нарушая давным давно и надолго отлаженную работу механизмов.  Вроде бы все то же и нет ничего необычного или вызывающего, но вместе с тем почему-то все совсем не то и не так, и заставляет думать о себе вновь и вновь, задавая себе вопрос - в чем же секрет этой поразительной инакости? Что же здесь не так? А это пока всего лишь откровенность и искренность, взгляд в самую глубь своей души, отрешенной от мира слепых и глухих теней, самая чистая исповедь, на которую почти никто не решился бы даже в последние минуты своей жизни, даже зная, что после него не останется ничего и никто не запомнит его слов. И лишь честные попытки воплотить её голос в мелодии и словах, подбирая на ощупь самые близкие, какими бы неловкими они не были... 

Красивая история Этьена была толчком к зарождению сказки, её далеким прологом и наброском будущей истории. Моё сочинение будет первой главой, которую продолжите вы. Здесь. - голос его затих и Аме поднял лицо к небу, а волосы его свесились серебристо-голубым водопадом, разлившись по камню за его спиной. И он протянул вперед один из листов, которые он достал из своего альбома. Там была нарисована сцена полуразрушенного театра. Но на ней были декорации - именно такие, какие описал накануне Этьен, современная техника... И все, кто находился сейчас здесь, на этой сцене тоже были. Себастьян не мог оторвать глаз от рисунка, который кроме его содержания был ещё и очень красивым. Рокси неожиданно воскликнул:
- Вот как! Ну что ж, да будет так!

Себастьян перевел глаза с него на Энджела и тот молча улыбнулся.