В начале 60-х годов прошлого века в составе управлений ГШ МО существовал Научно-технический комитет, председателем которого являлся генерал Н.Н.Алексеев (в последствии Заместитель министра обороны СССР по вооружению). От танкистов в нем представительствовал генерал-майор П.Е. Егоров.
Это был такой период, когда Н.С.Хрущов, пытаясь закрепить первенство СССР в космическом ракетостроении, решил «заракетить» все боевые подразделения СА, уничтожив всю ствольную артиллерию.
Несмотря на то, что не было выработано сколь-нибудь определенного направления развития ракетного оружия, как это делается после необходимого «мозгового» штурма проблемы, постановлением 1957 года начался сразу размашистый ОКРовский штурм, который, естественно, сопровождался НИРовскими этапами и не менее естественной борьбой Конструкторских бюро и Заказывающих управлений МО по принципу: каждый кулик славит своё болото. Имели место при этом и ошибки в выборе направлений работ, как всегда в новом не опробованном деле.
В эту круговерть случайно попал и я: меня без всякого оповещения из лаборатории «Радиолокации и телевидения» перевели в лабораторию «Вооружения» с целью объехать все КБ и попытаться разобраться, что наиболее приемлемо из управлямых ракет для танков и боевых бронированных машин. Как мне тогда представлялось, это достаточно помогло мне вникнуть в проблематику и совместно со полигоном ГАУ (Смолино, Горьковской обл., В.Иванов), преодолевая сопротивление их начальства, выпустить согласованный отчет о перспективах развития, в котором не были отражены вкусовые пристрастия Заказывающих управлений Министерства обороны.
Вдруг в один из дней получаю команду подготовить доклад на эту тему, который я должен произнести перед какой-то комиссией, и если б я знал перед какой, наверное не был столь спокоен и самоуверен. Оказалось, что с целью разобраться в этом вопросе в МО создана комиссия во главе с Н.Н.Алексеевым. До сих пор не могу понять почему при наличии известного танкового конструктора генерал-майора Н.В.Барыкова (Начальника НИИБТТ полигона), полковника И.К.Кобракова (его заместителя по вооружению), полковника П.М.Климочкина (Начальника отдела), полковника А.И.Тихомирова (Начальника лаборатории) доклад для столь высокой комиссии (человек 15 генералов и полковников) был поручен какому-то младшему научному сотруднику в капитанском звании.
Судя по вопросам, которые задал председатель, он вполне понял техническое содержание доклада и даже шокировал меня своим замечанием в адрес одного из генералов, который назойливо несколько раз пытался поправить мой доклад: «Товарищ генерал, если Вы еще раз попытаетесь перебить его, я Вас выставлю за дверь…». Членов комиссии я не знал, а что председательствовал Н.Н.Алексеев узнал только после выхода с заслушивания.
Кажется годом позже на совещание в НТК ГШ по этому же вопросу от Научно-танкового комитета НТВ послали меня. Основным докладчиком там оказался д.т.н. полковник Я.Б.Шор (специалист в области надежности), представитель НИИ-3. Он же подготовил проект решения комитета, который вносил несусветную путаницу в оценку разрабатываемых систем управления и их терминологию с соответствующими выводами. Пришлось выступить и, что бы не вносить скороспелую сумятицу в это важное дело, было принято решение забраковать представленный проект, а выработку нового решения отложить до лучших времен.
НТК ГШ МО не дожил до 70-х годов: непрерывные реорганизации в МО затрагивали все НТК заказывающих управлений и только оставалось удивляться, что в НТК УНТВ когда-то было 13 отделов (в момент моего появления в 1966 г их оставалось только 4, хотя еще застал у дежурного шкаф с оружием на 75 офицеров, при наличии в штате комитета всего менее 30 офицеров). В то же время значительно расширилась номенклатура разрабатываемых образцов БТТ и машин на их базе.
Формально жалеть о ликвидации НТК ГШ на первых порах не приходилось, так как появился аппарат Заместителя Министра обороны по вооружению, но ожидаемой координации работ в заказывающих управлениях, несмотря на свою громоздкую многофункциональность, на свои плечи он взять не смог. Оперативность НТК ГШ была значительно выше.