Баба Дуся лениво высунулась в окно.
- Ну чего тебе, Матрона?
Матрона, сухонькая старушка восьмидесяти лет, в платочке, украшенном цветами и бусинками, стояла под окнами соседки, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
- Эээ... Вот какое дело, Дусенька, душечка моя... Мне поговорить с тобой надобно было б...
- Ну, говори, вольному воля, - отозвалась баба Дуся. В её комнате послышался громкий лай. - Цыц, окаянная, - крикнула она неведомой собаке и снова повернулась к собеседнице.
- Пошла я сегодня-то в лесок, вооон тот лесок, за грибами, значить, - начала Матрона. - А погодка-то хороша стоит, ей Богу! - Матрона перекрестилась. - Ну я и собирать грибы, значить. Собираю, собираю, грибов мнооого! И маслята, и боровички, и рыжики - все есть, недобору нет, ни в кои! Нашла ещё полянку, там солнышко грибочки особенно-то пригрело, Бог ему в помощь... Насобирала я полное лукошко и совсем недалече домой-то воротилась...
- Матрона, ай Матрона-хитрица, - мягко прервала её баба Дуся. - Ты б суть выкладывала, а не лапшу на уши вешала!
- Такь я ж и выкладываю, - нисколько не обиделась старушка. - Так вот, собираю, собираю, солнышко высоко поднялось, мне спину напекло, я и домой надумала ворочатися. Вышла я, значить, на тропинку, и вдруг - ав! ав! - слышу...
Баба Дуся усмехнулась.
- Ав! ав! - навстречу собачонка такая выбежала, захудалая! Еле ноги волочит, во те крест! - Матрона снова широко перекрестилась. - Увязалась-то ся живность за мною следом, никак не спровадить... А у меня детки и внуки, и без того хлопот... Ой, Господи... - старушка опять хотела перекреститься.
Баба Дуся внимательно посмотрела на Матрону.
- Эх, наколе мне крест-то твой? - она усмехнулась. - Ведь брать эту живность-то снова мне, уж в какой раз... Да неси её сюда, Господь с ней...