Светлый коридор блестел, отбрасывая свет высоких ламп. Она медленно шла, мягко ступая по деревянному паркету, и босые ноги ее тихо пели, касаясь теплого пола. Небесно-голубые стены источали приятное чувство свободы, позволяющее ей безмятежно парить над суетой этого мира. Лампы с завистью смотрели на белоснежные серпантины чуть мятого сарафана; на длинные белокурые волосы, водопадом разбивающиеся о ее плечи; на выглядывающие из-под платья, пышущие медовым загаром ноги. Завороженный свет обнимал ее спину и в отбрасываемой тени читалась ревность между двумя половинками единого целого. Прогулка завершилась у старой деревянной двери в конце коридора. Чуть потянувшись, Она повернула круглую дверную ручку, противно скользкую – пальцы несколько раз соскакивали с металлической поверхности, в борьбе с гладким врагом. Дверь, ворчливо скрипя, поддалась и медленно отворилась наружу, предательски обнажив спрятанную комнату. Свет осторожно вторгся на неизвестную территорию, разбавив царившую темноту до полумрака.
Глаза еще не привыкли к сумраку, и, чтобы лицезреть свои владения, ей пришлось потратить некоторое время. Здешнюю обстановку заполняла особая атмосфера. Чувствовался аромат силы, запах мании, наигранность в расположении вещей. Любой психолог разжился бы в этом месте богатой пищей для размышлений. Комната не отличалась просторностью, хотя для нее, она была велика. У левой от двери стены стояла небольшая кровать, рядом, в углу располагался журнальный столик. Но было здесь еще кое-что…
Игра воображения, веселясь с размытыми очертаниями спрятанных во мраке вещей, рисовала причудливые картины, будто капля иного мира, растворившись в комнате, призвала к жизни страшных монстров, в любую минуту готовых броситься на тебя. Эти монстры, живые, но в то же время такие далекие и не настоящие… То же, что являлось реальностью, было куда много причудливей и интересней придуманных образов.
Она сделала шаг и… наступила на оторванную руку. Теперь она все видела. Расчлененные туловища лежали на полу сплетшись с хаосом разбросанных всюду конечностей. Они были везде: несколько рук на столике, две головы на кровати выглядывали из под нагромождения ног , еще четыре расплескали лужу волос в дальнем правом углу. И этих рук, ног, голов и туловищ было так много, что число им терялось так же быстро, как быстро теряются цифры при счете звезд. Она посмотрела по сторонам, и осмотревшись, улыбнулась. Ей нравилось. Вдруг взгляд ее пал на еще «живую» жертву. В правом ближнем углу, рядом с сомнительной кучей тряпок. Она медленно подошла к новому увлечению.
- Лежишь? А ну вставай! – прозвучал веселый голос.
Ответа не последовало.
- Ладно, мы с тобой и так поиграем. Садись! – Схватив жертву, Она встормошила ее, и усадив прислонила к стене.
- Во первых, ты знаешь, что при встрече нужно здороваться? Дай сюда руку!
Кто же был виной Её силе…
Почтительно взяв бедняжку за руку, она вдруг дернула слабую кисть к полу. Оторванная рука глухо упала на пол.
- Ну вот, придется звать доктора – смиренный вздох вырвался из ее груди.
Она оставила комнату, прошла по коридору. Гулкие отдаляющиеся шаги едва слышались, и вскоре вовсе умолкли.
Ей было 4 года. Это был Её мир. Маленький кукольный мир.