ТАТЬЯНА
Маша закончила начальную школу и в сентябре пошла в среднюю. Мы сначала не придали этому значения, но вскоре получили записку от учительницы, миссис Шульц, о том, что необходима встреча.
Учительница, немолодая женщина явно немецких кровей, сухопарая блондинка с очень прямой осанкой (в России бы сказали "аршин проглотила"), держалась подчёркнуто вежливо. Она сообщила, что Маша недостаточно внимательна на уроках, плохо понимает, и что ей необходимы частные уроки английского языка. Мне казалось, что у Маши неплохой английский, но спорить я не стала. Удалось договориться о частных уроках с учительницей из этой же школы, миссис Уокер.
Миссис Уокер принесла множество пособий для начинающих изучать английский язык, но они не понадобились. В конце занятия она сказала, что Маша прекрасно всё понимает и говорит. Она добавила, что сама сообщит об этом Машиной учительнице. Мы договорились, что миссис Уокер будет продолжать заниматься с Машей раз в неделю по программе Машиного класса. Конечно, с Машей необходимо было заниматься ежедневно, но таких денег у нас не было.
Вскоре поступил ещё один вызов от миссис Шульц, причём она, понимая, что я плохо говорю и понимаю по-английски, настаивала, чтобы родители пришли вдвоём. Сергей взял отгул на работе, и мы пошли в школу. Усадив нас за стол, миссис Шульц стала говорить о том, что у Маши явный недостаток внимания, с которым надо что-то делать. Затем она позвала школьного психолога, женщину помоложе, которая подтвердила её слова, сказав, что Маша, похоже, неадекватна и, скорее всего, нам надо будет найти хорошего детского психолога, который будет постоянно наблюдать Машу. После этого миссис Шульц вызвала с урока Машу и стала задавать ей вопросы, но та, видимо почувствовав враждебность, не отвечала и даже не поднимала глаз. Её отправили обратно на урок, а я вышла из кабинета в совершенно подавленном состоянии. Сергей почувствовал это и стал меня утешать, но я поняла, что и у него на душе кошки скребут.
Дома мы поговорили с Машей. Она сказала, что ей неинтересно на уроках у миссис Шульц и поэтому она не может её слушать. Мы, конечно, объяснили ей, что учителя слушать необходимо, но после этого Сергей пошёл к директору школы и попросил, чтобы Машу перевели в другой класс. Но тот ответил, что у них не принято переводить из класса в класс во время учебного года, и он не будет делать исключений.
Я наконец-то поняла, что Маше нужна срочная помощь и стала ежедневно делать с ней уроки, пытаться подтянуть её, заинтересовать, старалась быть построже, но, видимо, помощь пришла слишком поздно, да и английский мой был минимальным. Сергей тоже беседовал с Машей, но всё это не помогало. Наверное, дело было в том, что мы относились к Маше и вели себя с ней, как со старшими детьми. Мы были уверены, что, раз Света и Слава, живя в разных городах, оказались во многом похожими - значит, и Маша должна быть такой же, как они. Мы абсолютно не понимали, что Маша - совсем другой ребёнок, она никогда не была и никогда не будет такой, как Света и Слава. И подход к ней был нужен совершенно другой.
Кроме этого, в отличие от старших детей, у Маши почти не было друзей. В чём-то и тут были виноваты мы. Как-то она познакомилась с одной русской девочкой и та пригласила её в гости. Когда мы пришли забирать Машу, и родители девочки пригласили нас зайти на минутку - мы обалдели. На стене у них висело красное знамя с серпом и молотом, вымпел Ударника коммунистического труда, а главное - они говорили советскими лозунгами "времён застоя". Мы решили, что незачем Маше встречаться с такой девочкой и тем самым лишили её подружки. А надо было, наверное, чтобы она продолжала дружить, только постараться, чтобы девочки больше бывали не у них, а у нас. Мы невольно думали только о себе и не понимали, что необходимо в первую очередь думать о Маше.
Сейчас, по прошествии многих лет, мы понимаем, в чём были неправы. Но тогда нам казалось, что мы поступаем правильно, мы думали, что дело в досадном стечении обстоятельств, и скоро положение дел изменится. Мы не знали, насколько ошибались в своих суждениях, и что всё было не так просто, а намного, намного сложнее.
(Иллюстрация из интернета)
Продолжение следует http://www.proza.ru/2012/09/27/381