Лунный свет твой сон в земле нарушит
Полночь бросит колдовской металл
Пес завоет по усопшим душам
Рухнет вниз могильная плита
Три часа горит костер в часовне
Там, где перевернут черный крест
Три часа свободы есть у Зомби
Чтоб вершить свой страшный суд и месть
Зомби!
Твой убийца крепко спит, но ты его найдешь
Зомби!
Не спасут его мольбы и святая ложь
Зомби!
Лунный свет - хозяин твой, он за твоей спиной
Зомби!
Лишь кровавою ценой обретешь покой
Зомби!
Рваный саван вновь пропитан кровью
Цель близка, и страшен твой прыжок
Гром расколет небо над тобою
И сразит убийцу твой клинок...
В.Дубинин, В.Холстинин - М.Пушкина
- Людоед? – удивилась Сэйльвер, рассматривая труп. – Погоди, а разве они такие? Вроде ни разу не похож.
- По-твоему, людоеды чернильно-чёрные, с костями в носу, и ожерельями из черепов на макушке? - удивилась Лара. – Они всякие бывают, даже эльфами. Ты что, не знала?
- Да нет. Я об Антропофаге знаю только то, что это старинная колония Престола.
- На этой колонии было всё, что нужно для жизни. Кроме мяса.
Сэйльвер поморщилась. Вегетарианство – это смертельный приговор любому обществу и первый шаг на пути к каннибализму. Это рэйбы испытали на своей шкуре. Однако им удалось совладать с Плотоядным Народом.
Без постоянного притока протеинов и некоторых веществ, что содержатся в мясе, беременность у женщин начинает протекать с перебоями. Недаром говорят, что в период беременности женщина обязана быть плотоядной. Именно этим объясняется то, что ни один из культов, основанных женщинами, не требовал от своих последователей вегетарианской диеты.
Однако мужчины, что в силу своей физиологии не могли и представить себе, что такое беременность этого не знали.
Антропофаг был колонией Престола. Тёплый климат, обильная растительность, отсутствие хищников. Сущее блаженство.
Вот только с пищей на этом архипелаге было плохо – из мяса одни только люди и киты.
Сэйльвер доводилось вскрывать тело женщины с Антропофага, убитой во время отражения рейда людоедов на Пэлинор. Она была поражена состоянием её внутренних органов отвечающих за продолжение рода. Частичное отмирание тканей, обильные кровоподтёки и сильнейший износ стенок матки. Учитывая, что убитая была двадцатилетней девушкой – такое состояние матки было ужасающе. Целитель, что помогала проводить вскрытие, объяснила, что при беременности организм матери в первую очередь кормит своего ребёнка – даже за счёт своих собственных ресурсов.
Пока у матери в теле есть хоть крупица жирового вещества – её плод будет сыт. Но недостаток некоторых веществ и протеинов – содержащихся только в мясе, убивал ребёнка!
За три поколения сосланные на Антропофаг люди превратились в каннибалов. Но утратив свой рассудок, они сохранили знания предков. Кроме того люди, создавая колонии на Антропофаге, как раз планировали, что колонисты будут опорной базой для нападений на Союз Рэйбов. Поэтому оставили там много чего интересного, что облегчало создание флота. Так что людоеды строили корабли, плавали в гости к рэйбам и людям. Плавали не для торговли – Береговая Охрана была создана как раз против жителей Антропофага.
Воровали не только для еды, но и для продолжения рода, что было, пожалуй, ещё страшнее.
То, что на Антропофаге живут и рэйбы Сэйльвер не знала.
Присев над трупом, Сэйльвер, осторожно, приподняла губу Гарега, и, с интересом, уставилась на его зубы, ожидая увидеть подпиленные треугольники кости. Однако ничего подобного – обычные зубы.
- Ну ты наивная, - усмехнулась Лара. – Они что, по-твоему, сырое мясо едят? Да нет. Это ведь не дикари, это цивилизованные люди, что в силу обстоятельств превратились в каннибалов.
- Он жил здесь? Ну в доме?
- Ну да, в отдельной комнате... – Лара сразу поняла, о чём речь. – Ах да, ну давай, пойдём, посмотрим на его логово.
Она помогла Сэйльвер подняться и повела её за собой. Сикамбр пристроился сзади и неслышно следовал за ними.
- Эй, а ты что тут делаешь?
- Приказ Командор приказал нам следить за вами и помогать вам. Защищать, - сухо ответил сикамбр.
- Нам? Так вас тут что, целая куча? – Лара огляделась, но никаких сикамбров больше не увидела.
Сикамбр проигнорировал её слова.
...Комната Гарега была самой обычной комнатой, разве что с роскошной постелью. Однако никаких странностей вроде штор из берцовых костей или ламп в виде черепов не было.
На столе лежали дуэльные кинжалы и раскрытая книга.
Сэйльвер заглянула в неё. Книга была с иллюстрациями и рассказывала о «черепах скорби» - особом развитии в искусстве Престола, когда было модно рисовать черепа и даже носить украшения, обильно украшенные вырезанными из кости черепами. Эта мода возникла в Престоле под влиянием одного талантливого художника, Алистера Жеглова, что как раз славился своими картинами, кои были украшены черепами.
В книге было написано, что сейчас эта мода отошла в прошлое, хотя украшениями с черепами и татуировками на эту тему балуются всякого рода мажоры, что любят поиграть в ведьм и чаровников крови.
Пока Сэйльвер читала, Лара и сикамбр осмотрели комнату. Лара нашла сундучок с аккуратно уложенной одеждой. Видимо жаба не дала Гарегу выбросить одежду своих жертв, а вот сикамбр обнаружил тайник в стене.
Тайничок, к немалому удивлению всех, кроме сикамбра, оказался забит аккуратно упакованными в бумагу столбиками монет! Лара разорвала бумагу и на стол посыпались золотые рубли – монеты, названные так за то, что их раньше, не заморачиваясь штамповкой, просто отрубали от «денежных прутов».
- Это ничего себе! – только и покачала головой Лара и выгребя из сейфа все столбики, достала кожаные перчатки, при виде коих у Сэйльвер к горлу подступила тошнота.
Перчатки были ничем иным, как аккуратно снятой кожей с рук пропавшей падчерицы Апраксина – это было понятно по украшавшим их татуировкам.
- Ну да. Антропофаги сами не свои до татуировок, - равнодушно заметила Лара, вертя жуткую находку перед носом.
- А почему? – поинтересовалась Сэйльвер, старательно загоняя в желудок завтрак, что яростно тянулся посмотреть на перчатки.
- Сами они говорят, что татуировки – это жизненный путь человека или рэйба. По татуировкам можно определить, кто был человек, как он жил и даже то, что он любил. Однако я уверенна, что они просто цепляются за останки своей человечности. Человек остаётся человеком только до тех пор, пока способен ценить красоту, - Лара покачала головой. – Нет, ну надо же, ну мать вашу, ну как я проглядела этого выродка?! Он жил рядом с нами, я с ним разговаривала, я с ним общалась!
- А что же вы. Не видели его татуировку? – удивилась Сэйльвер.
- А я с ним не спала. Теперь, конечно, жалею – может быть тогда и узнала кто он. Хотя... – Лара потёрла правую грудь. – Может и к лучшему. Я два месяца провела на Антропофаге, в качестве «скота», для забоя, пока не удрала.
- Вы были на Антропофаге?
- Ну да. Мой корабль взяли на абордаж. Лучше бы это были пираты. Два месяца я сидела в загоне и лопала бананы, пока не сумела удрать. Вон они, что мне накололи.
Лара, покосившись на сикамбра, расстегнула одежду и обнажила верхнюю часть торса, а потом и полностью разделась.
Груди женщины украшала татуировка необычного вида – словно два цветка розы, с торчащими из середины сосками. Надо сказать, что сама грудь выглядела необычно – её словно поддерживали невидимые подвязки. Тело тоже было украшено разноцветными тату.
- Это не простая татуировка, а чуть-чуть заколдованная, да ещё и краски там необычные, - зло прошипела Лара, приводя себя в порядок. – Чтобы у меня грудь, при жарке, форму не теряла. Эстеты, мать их! Видите ли, им надо, чтобы и на столе мясо выглядело красиво. Тьфу!
- Да уж, Гарег явно не подозревал об этом, - согласилась Сэйльвер.
Сикамб тем временем выставил на стол шкатулку, забитую драгоценностями и Сэйльвер выудила из неё колечко из трёх переплетённых змеек.
***
Феррари пошевелил монеты и повернулся к Ларе, что стояла перед ним. Со связанными за спиной руками.
- Вот уж не знаешь, что к чему может привести, правильно я говорю, Лара Джонс Джолли? Кто же знал, что простое расследование исчезновения обычной падчерицы обычного серва, выведет нас на представителя знаменитой в Престоле семьи Джолли? Вы уж простите, что я так нахально, но очень уж хочется знать, что вы у нас позабыли?
- Вот только не надо на меня крыситься. Мой отец умер, и на семейном совете было решено, что его решение – помогать разведке Престола, не сочетается с нашими взглядами на жизнь. Моя семья прислала меня сюда, дабы я попыталась найти выходы как раз на вас, миролюбиво пожала плечами Лара.
- А граф Мист?
- Граф Мист, простая ширма. Иногда полезно притворятся не хозяином, а слугой. И если бы не затесавшийся в ряды его слуг людоед...
- И если бы не полезшая не в своё дело целитель... Да ещё и сикамбры, - Феррари постучал посохом об пол и, пристально уставился на Лару Джолли.
Та встретила его взгляд с абсолютным спокойствием. Хотя в её-то положении можно было бы и понервничать.
Семья Джолли была семьёй профессиональных историков. В Престоле было немало семейств, что на протяжении многих поколений занимались одним-единственным делом. Джолли выбрали самое трудное – историю и исследования. Представители этой семьи пользовались особым уважением в Союзе Рэйбов, за свой, подчёркнутый нейтралитет.
Но лет десять назад выяснилось, что Стражи Душ уломали главу семейства сбирать информацию для них. Тогда поднялся большой шум, и Джолли было запрещено являться в Союз Рэйбов, а в случае обнаружения представителя этого семейства его, первым делом, следовало скрутить и предоставить под светлые очи фециалов. Или волшебников, вроде того же Феррари.
- Если я вас освобожу, дадите слово не делать попыток к бегству? – поинтересовался волшебник.
- Даю слово, что не буду убегать. Мне это ни к чему, я прибыла сюда, мирится с вами, а не давать поводы для новых обвинений.
Феррари кивнул стоящим за спиной Лары фециалом и те быстро освободили женщину.
- Что вы вообще можете сказать по поводу всего этого? Вы, пока, единственный доступный нам специалист по жителям Антропофага. Ваше мнение по поводу всего этого? Тут очень много женской одежды. Неужели он всех этих девушек убил?
- Не думаю. Да даже не думаю, а уверенна. В тайнике мы нашли золото. Это явно чья-то награда. Полагаю, что девушек он похищал для кого-то. А вот с последней жертвой не удержался – татуированная кожа для этих уродов всё равно, что для вас – манускрипт о волшебстве времён Драконьей Эпох. Ведь он даже в дуэль с какой-то эльфийкой ввязался, чтобы эту девушку, при себе удержать. Это как раз укладывается в психологию людоедов Антропофага – иногда они не способны бороться со своими внутренними устремлениями, - отчеканила Лара, растирая запястья.
- Вот оно как, - Феррари поднял со стола дуэльный кинжал, чуть-чуть стиснул рукоять и полюбовался вынырнувшей из лезвия тонкой стальной полоской, отточенной как бритва. – Мда. Бывает же такое. Ну а вы сами-то, что думаете по этому поводу таинственного заказчика?
- Не имею ни малейшего понятия, - вздохнула Лара, разводя руками. – Да вы и сами должны понять – такие дела открыто не делаются.
Феррари положил кинжал на место и повертел посохом, осматриваясь по сторонам.
Эльф не чувствовал в этой комнате следов смерти или насилия. Да и наивно было думать, что людоед здесь и проворачивал свои кошмарные вещи. У него, явно, было где-то логово. И именно там он творил свои жутковатые дела.
Однако кое-что тут всё же было. В комнате чувствовался необычный след. Словно тут творилось какое-то волшебство, замешанное на чарах крови, или побывал артефакт, созданный с помощью этой волшбы.
Волшебников Пифона учили различать следы волшебства, и точно определять, кто ими пользовался. Все народы относятся к волшебству по-разному. Например, рэйбы не прячут следов своего волшебства, в отличие от людей, но при этом стараются, чтобы оно не «фонило», как, к примеру, фонит заклятие людоедов, наложенное на грудь Лары, чтобы та, грудь, была красивой и подтянутой без помощи одежды. Однако тут всё понятно – Лару, по идее, должны были съесть, вместе с наложенными на её груди чарами, вот и отнеслись к «фону» спустя рукава. Рэйбы «приглаживают» свои чары, что бы те не мешали другим волшебникам, и только.
А вот у людей всё иначе. Само умение волшебства там уже считается преступлением, вот почему все волшебники там, сызмальства, приучены маскировать следы своей деятельности. И маскируют очень хорошо – только рэйбы способны проникнуть своими чарами сквозь маскировку, в силу своего опыта.
Особенно ясные следы оставляют чары крови. И вот именно эти следы и чуял Феррари.
Но к этим следам примешивалась ещё что-то. Это была не магия, но что-то, что как раз пытались замаскировать с помощью чар крови.
- Разойдись, - проговорил Феррари, коему пришла в голову одна идея.
Все прижались к стенам, а Феррари вскинул руку и расслабился.
Затем волшебник выпустил из своего тела тончайший жгут, свитый не из чар, а из своей жизненной силы – той самой, за которой охотятся чаровники крови. Жгут проплыл по комнате, тычась во все стены и нигде не сталкиваясь ни с чем необычным.
Но стоило ему коснуться кровати, как нечто тёмное, алчное, жадно ухватило этот жгут и принялось его ЖРАТЬ. Иного слова не подобрать – Феррари даже замутило от волны алчного, хищного голода, что таилась в тайнике, в спинке кровати.
Оборвав жгут и проследив, как неведомое НЕЧТО пожирает остаток, Феррари поёжился.
- Там. В спинке кровати, - проговорил он.
Фециалы и ликторы мигом разобрали спинку кровати и выудили из тайника странную вещь.
Это был коготь. Зазубренный, словно пила, коготь, длиной сантиметров в восемь! Чёрный, блестящий, и очень страшный.
- Это ещё что такое? – удивилась Джолли.
- Это? Это кусок тела боевого упыря времён Драконьей Эпохи.
***
- Всё что могу тебе вернуть – только кольцо. Простите, - Сэйльвер отдала кольцо Апраксину. – Ваша падчерица не вернётся. Извините.
- О да, это её колечко. Где ты нашла её?
Сэйльвер, на секунду представила, что будет, если Апраксин узнает о том, что его падчерица спуталась с людоедом из архипелага Антропофаг. В Белокрае об этом архипелаге ничего не знали, ввиду отсутствия выходов к морю. Зато насбирать слухов и сказочно и приукрасить сервам ума хватит.
- Это не имеет значения. Просто знайте, что ваша падчерица не вернётся домой.
- Мда. Придётся делить наследство, - проворчал Апраксин. – Ну ладно, прошу вас. Это моя награда.
Наградой был кусок сот с мёдом, Сэйльвер пришлось нанять уличного грузчика, чтобы он оттащил его в Храм, сама бы она не подняла его. А так же странный свиток.
Свиток был из фольги, только не простой, а «драконьей» - из сплавов нескольких особо прочных металлов.
Развернув его, Сэйльвер, обнаружила, что это картина. Причём очень красивая, нарисованная методом гравировки и применения особых красок, что впитывались в металл и не тускнели. Секрет таких красок знали только люди, но он был утерян в ходе Драконьей Чумы.
На картине был изображен огромный дракон, что валялся к верху пузом на огромной равнине, задравши к небу уцелевшие лапы. Уцелевшие – поскольку две передние лапы у него были оторваны и валялись в речке текущей по соседству, напрочь её запрудив. Крыльев у дракона тоже не было – они были кем-то оторваны и висели на горном хребте. На заднем плане.
Голова дракона тоже была отделена от тела.
Картина поражала мастерством своего исполнения. Сэйльвер, даже почудилось, что сейчас из картины подует ветерок, напоенный запахом крови и солнца.
Размеры дракона потрясали – это, вне всякого сомнения, был один из Высших Драконов, тех самых, что создали людей, оберегали, помогали им и, в конце концов, чуть не погубили.
Рэйбы к этим драконам относились с ненавистью и страхом – именно эти чудовища, согласно легендам и мифам, помогали людям убивать рэйбов.
Рэйбы звали этих Высших Драконов: Пожиратель Детей, Сотрясатель Земли, Убийца Вод и Молот Гнева. Вся мифология рэйбов была пропитана ужасом и ненавистью перед ними.
Одного из Высших Драконов: Пожирателя Детей – люди звали его Рехаавом, убил один из героев рэйбов – Арджуна. Остальные сдохли от Драконьей Чумы.
Как и многие исследователи Сэйльвер ломала голову над загадкой Высших Драконов. Очень уж уверенно о них рассказывали древние рукописи и очень уж равнодушно, как о само собой разумеющемся, о них отзывались все историки. И люди и рэйбы. Иными словами эти драконы считались вполне реальными существами. Однако Сэйльвер даже гипотетически не могла себе вообразить существо ТАКИХ размеров, да ещё умеющее летать.
Да и современные драконы были, самое большее, со слона размером. И то – матёрые самки, живущие уже пару столетий. Но нигде не было и намёков на существование чудовищ, способных закрыть солнце своими крыльями. Да и как они питались? Неясно.
В мифах рассказывалось, что Рехаав питался детьми рэйбов и их женщинами, из-за чего Арджуна и вышел против него, вооружившись палицей, скованной кузнецами всех рэйбов.
Пока что на картине всё соответствовало легенде о Рехааве.
По легенде Арджуна, сначала, оторвал Рехааву крылья, затем заманил дракона в реку и отсёк ему передние лапы, а уже затем зверски забил несчастное животное дубиной, уворачиваясь от удара хвоста.
Миф мифом, но справиться с существом, что способно раздавить своей тушей три четверти Эйверлэнта...
Однако даже мифы и документы людей полностью подтверждали всё, что было в мифах рэйбов. И размеры дракона, и способ его убийства.
Доспехи Арджуны, к слову, по сию пору хранились в Форуме и Сэйльвер, будучи маленькой, часто таскалась с подружками любоваться на них. Судя по доспехам, Арджуна не отличался большими пропорциями тела.
Горная гряда, на фоне коей валялся дракон – Сэйльвер уже не сомневалась, что это и есть Рехаав – Пожиратель Детей, была прорисована с исключительной точностью. Особенно среди гор выделялись три горы, что очень сильно напоминали трёх прижавшихся друг к другу стариков, с грустью рассматривающие убиенного дракона. Сходство усиливалось снегом на вершинах гор – словно седые волосы.
- Какая красотища! – не выдержала Сэйльвер. – Откуда она у вас?
- Да моя бабка, чтоб её на том свете демоны раскалёнными ухватами подпинывали, с кем-то из рейдеров, что по Иссушённой Земле бродят, путалась. Бабка-то по молодости о-го-го была, ни одних штанов не упускала. Вот ей и делали подарочки. И эту страсть подарили.
- Страсть говорите? Ну-ну...
***
Дети Дракона, в прошлом, были очень знающими, мудрыми и умными. Особенно среди них выделялся некий Арихмэйн, творец рэйбов и драквойнов. Легенды гласят, что он брал преступников из числа людей и поил их кровью драконов, применял чары крови и прочие прелести тёмного волшебства, пока не сотворил из людей – Перворожденных Рэйбов. Эльфов.
И уже затем, опираясь на созданный им народ эльфов, он сотворил другие народы рэйбов. Подарил им жизнь, дабы те помогали людям в освоении мира и его облагораживании. Однако рэйбы оказались неблагодарными существами – они восстали против тех, кто подарил им жизнь. В той войне только вмешательство Высших Драконов помогло людям одолеть рэйбов и изгнать их на юг. Высшие Драконы хотели было довершить начатое, но смерть Рехаава и разразившаяся Драконья Чума помешали им это сделать.
Как бы то ни было, но люди имели все права на рэйбов, поскольку они были их творцами. То что рэйбам удавалось сохранить свою свободу и независимость ещё ничего не значило – люди всё равно не собирались отступать и намеревались вернуть себе свою собственность. Любыми путями. И даже готовы были ждать удобного случая веками – на этом была основана вся доктрина их веры.
Более того, те из людей кто пытался думать иначе, становились еретиками.
Особняком среди рэйбов стояли драконьи войны – считалось, что Арихмэйн создал их исключительно для войны и только для войны. Это были чудовища, приспособленные только для одного – убивать. И с этой работой они справлялись крайне неплохо. Настолько неплохо, что спустя несколько веков после Драконьей Чумы они продолжали жить и благоденствовать. Драконья Чума выкосила и их, но в отличие от рэйбов и людей драконьи войны умели быстро восстанавливать свою численность. К счастью без общего командования драконьи войны превращались в плохо управляемых одиночек, что не очень-то были опасны для хорошо спаянной армии или просто отряда профессиональных охотников.
Люди и рэйбы гоняли драконьих воинов, но перебить их было невозможно – даже один-единственный уцелевший драконий воин быстро восстанавливал популяцию.
В некоторых местах, например в Белокрае или в Лесных Долах, драконьи воины были очень серьёзной проблемой.
Особняком среди драконьих воинов стояли так называемые некроханы – чудовища, что совмещали в себе достоинства многих чудищ и демонов и, увы, прискорбно мало недостатков, в силу чего с ними приходилось вести долгие и трудные бои и охоты.
Некроханы встречались крайне редко, но эти редкие встречи запоминались надолго.
...Сэйльвер и Фэл-Айди, с недоумением уставились на Лару, что подошла к ним в сопровождении Феррари.
- Сэйльвер, Фэл-Айди, это представитель семейства Джолли, из Престола, - проговорил Феррари, указывая на Лару. – Прошу любить и жаловать.
- Жаловать не обязательно, а вот любить – неплохо бы. А то надоело, что за мной с дубьём гоняются, - пожаловалась Джолли.
- Всё сказали? – поинтересовался Феррари. – В таком случае приступим. Сэйльвер, Фэл-Айди, вы, как я понимаю, лучшие в чарах крови? Нам следует провести обряд некромантии. Расспросить людоеда, коего ты обнаружила.
- Что, при помощи некромантии? – удивилась Сэйльвер. – Но мы никогда таким не занимались.
- Морра-Зой решила, что именно вам следует помочь ей в этом деле. Она умеет пользоваться чарами крови для этого дела. Но её нужна поддержка – в данном случае это вы. Уяснили?
- Да что тут не понять? Всё мы понимаем, - пожала плечами Фэл-Айди. – А эта женщина тут причём?
- Придётся всё делать в присутствии наблюдателя от Детей Драконов, - эльф-волшебник постучал посохом по полу. – Дело зашло очень далеко. Этот людоед прибыл из Престола. Нам надо знать, чем он тут занимался и есть ли у него приятели в Престоле. Иначе сами понимаете – бесполезно отрубать одни только вершки. Рубить надо – корешки! Нити уходят и в Престол.
- Но некромантия – это чары крови. Нам запрещено использовать их иначе как для лечения ран и болезней, - проворчала Сэйльвер.
- В данном случае от вас требуется всего-навсего расспросить один труп. И не поднимать покойника, а лишь получить от него информацию. Ясно? – Феррари постучал по полу посохом. – Кроме того можете сами подумать о том, сколько девушек убил этот урод. Лично я хочу по ночам спать спокойно и знать, что такое не повторится.
Сэйльвер и Фэл-Айди переглянулись, но ничего не сказали. Что тут скажешь?
...Это место – Палата Тишины, находилось под землёй, на глубине пятнадцать метров. Стены, пол и потолок были плотно устланы толстым слоем свинца, что абсолютно надёжно глушил не только все внешние звуки, но и «отсекал» волшебников от всех «нитей манны». В Палате Тишины даже самый сильный волшебник оказывался, лишен своей силы.
Но целители и тут могли пользоваться своей силой.
Тело Гарега лежало на мраморном столе, и над ним склонилась Морра-Зой, то, как раз зашива-ла рану, что убила несчастного людоеда.
Двери в палату закрылись и целители, историк и волшебник оказались в наводящей жуть тиши.
- Отлично. Можем приступать, - Морра-Зой поклонилась Джолли. – Поскольку наша гостья принадлежит к племени, что не очень-то приветствует такие чары, то думаю, ей можно кое-что рассказать.
Целитель вытянула из-за пояса каменный нож и провела им по руке. Выступившая из пореза кровь забурлила, словно вода в котелке.
- Чары крови это умение использовать в своих целях свою жизнь. Волшебники берут силу для управления внешним миром из «нитей манны» - это внешние источники. Мы черпаем эту силу из самих себя. Или из чужих тел, - Морра-Зой посмотрела на Джолли. – Вот почему нас так не любят другие. Другие привыкли забирать то, что нужно – у других. Но мы – целители, умеем делиться этим.
Она провела рукой по груди мертвеца.
- Сейчас я начну оживлять этого беднягу. От вас требуется помочь мне. Вы должны вливать в меня силу. Свою силу! Поддерживать меня. Вы умеете это, - Морра-Зой снова повернулась к Джолли. – Вот в чём разница между нами и вами – ваши чаровники крови привыкли убивать, ради достижения цели. Мы же способны – делится!
Сэйльвер, с хрустом, размяла пальцы. Она уже не раз поддерживала жизнь в тяжелобольных людях, передавая им часть своей жизненной силы. Этот метод был действенным, но крайне опасным – требовалось умение целителей, чтобы не перелить в человека ВСЮ свою жизнь и ненароком не вытянуть из него его же собственную.
- В данном ритуале Морра-Зой будет играть роль девственницы или кошки, что приносят в жертву некроманты, - объяснил Феррари, несколько прибалдевшей Джолли. – Сэйльвер и Фэл-Айди будут поддерживать в ней жизнь. В итоге мы проведём ритуал некромантии без кровавых жертв и убийств.
- Но это нереально!
- А откуда вы знаете? Ваши познания в чарах крови – зачаточные. Мы умеем больше. Вы словно те дикари, что сжигают кузницы и считают, что каменный топор лучше стального меча.
Троица целителей замерла, без единого движения, превратившись в статуи. Несколько минут ничего не происходило.
По телу мертвеца пробежала дрожь, затем под кожей вспухли и тут же опали, кровеносные сосуды и, наконец, Гарег открыл глаза.
- Имя. Назови своё имя! – приказал Феррари.
- Меня зовут Гарег-Тень.
- Где ты родился?
- На островах.
Допросы мертвецов очень сложны – поскольку они уже мертвы, то не способны обманывать, юлить или врать. Они отвечают то, что помнят. Или то, что думают, что помнят. Увы – если живому человеку внушить ложную мысль, то и после смерти он станет говорить, то во что верил.
- Это острова Антропофаг?
- Нет.
- А какие острова?
- Каррерас.
- Каррерас?! – Джолли не поверила своим ушам.
- Да, - подтвердил мертвец.
Лара почесала в затылке. Каррерас был военной базой Престола. Причём местом, где проходи-ли подготовку Стражи Душ. Вот так.
- Твоя семья живёт там?
- Да.
- Это жители Антропофага? И что они там делают?
- Да. Живут.
- Долго?
- Больше ста лет.
- К чему стремится ваша семья?
- К насаждению правильного образа жизни среди Стражей Душ.
Феррари посмотрел на Лару, что нервно грызла ногти. То, что сообщил мертвец слегка... напрягало. Оставалась одна надежда, что он говорит то, что ему внушили по непонятным причинам.
- Ты убил девушку с татуировками?
- Я.
- А остальных?
- Нет.
- Для кого ты сманивал девушек?
- Для ведьмы.
- Её имя?
- Гэверисиан.
- Где у неё логово в Эйверлэнте?
- В Оливковых Кущах.
- Чей особняк?
- Это особняк купца Теодора Вола.
Морра-Зой дёрнула и опёрлась руками об стол. Из носа у неё закапала кровь, а мертвец упал и уже молчал. Затем его плоть закипела и в следующий миг по Палате Тишины раскатилась волна омерзительной вони и от Гарега остался только скелет.
Сэйльвер покачнулась и чуть не упала, а Фэл-Айди, устоявшая на ногах, подошла к Морра-Зой и начала помогать ей.
- Нашли о чём спрашивать, - проворчала целитель. – Неужели неясно, что надо было узнать, кому он наладил похищение и передачу девушек? Кроме того мы так и не узнали, откуда у него коготь драконьего воина и почему этот коготь вытягивает жизненную силу, словно до сих пор на лапе живого существа.
- Что случилось с трупом?
- Похоже на него наложили заклятие, что исключает возможность допроса, - прохрипела Сэйльвер. – Скорее всего, это дело рук ведьм.
- Почему тогда он сразу не превратился в скелет?
- Да потому, что мы спрашивали не о том, против чего было наложено заклятие, - Морра-Зой закашлялась и выпила содержимое пары склянок, что сунула ей Сэйльвер. – Это заклятие наложено на имя её приспешника - Теодора Вола.
- Но он успел сказать это имя и погиб!
- Конечно, успел, или вы считаете, что я тут просто так торчала? Я еле-еле удерживала это заклятие, пока сил хватало. К сожалению, наложить разрушающее проклятье гораздо проще, чем наложить восстанавливающее заклятье.
- Пока нам хватает и этого. В Оливковых Кущах живёт некий Теодор Вол, у коего служит ведьма Гэверисиан. Но зачем купцу похищать девушек?
- Тут может быть всё наоборот, - вмешалась Сэйльвер. – Вполне вероятно, что этот купец самый простой «присушенный» и сам служит ведьме. Я сталкивалась с таким в Белокрае. Ведьмы прячутся за спинами своих рабов.
- Мы это проверим, - проговорил Феррари.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2012/09/23/99