…На глянцевой черной обложке была нарисована жар-птица. Птица счастья завтрашнего дня, которого у девочки не было…. Кира открыла тетрадь и углубилась в чтение. Николай Иванович сидел рядом и наблюдал за ней.
* * *
Из дневника Даши.
Двадцать пятое сентября 1996 года, среда.
Сегодня мы с Люсей и Алиной шли по улице по направлению к моему дому. Болтали, смеялись. День такой чудесный: тихий и солнечный, деревья в осенних нарядах, даже тротуары усыпаны листвой. Нас обогнал элегантно одетый молодой человек. Повернувшись вполоборота, он улыбнулся мне, и, изящно приподняв шляпу, поздоровался. Я не сразу сообразила, что это Виталик Слонкин, сосед. Вот уж не думала, что он может обратить на меня внимание! Он такой взрослый и красивый! Волосы у него черные-пречерные, а глаза карие и очень выразительные. По-моему, он похож на интеллигентного болгарина. А когда он улыбается, то устоять против его обаяния совершенно невозможно. Девчонки сразу зашептали мне в ухо: «Кто это? Кто это? Вы знакомы?» Нет уж, девочки, он смотрел только на меня! И здоровался со мной, а не с вами.
Пятое октября 1996 года, суббота.
Сегодня после обеда я вышла на балкон, чтобы побыстрее остыли жареные семечки. Виталик, который живет этажом выше, курил, облокотившись на перила. Увидев меня, он стал упрашивать угостить его семечками. Но как это сделать? И вот что мы придумали: на веревке он спустил мне бутылочку из-под йогурта, и я насыпала туда семечек. Потом мы грызли их и болтали. Он спросил, в каком классе и в какой школе я учусь. Оказывается, он тоже учился в нашей школе, только на десять лет раньше! Значит, он намного старше меня! Странно, но мне кажется, что никакой разницы в возрасте нет. Наверное, он просто так болтает со мной, от нечего делать... Может, считает меня еще маленькой…. Да нет же, я чувствую, что нравлюсь ему! Правда-правда, я очень даже симпатичная. Только мама мне никогда не говорит об этом, хоть я и спрашивала. Она отвечает так: «Для меня ты всегда лучше всех». Это как понимать? Что я страшненькая? Что я только тебе могу нравиться, потому что ты мать? Ну, спасибо, мамочка, поддержала! А мне хочется не только для тебя, мама, быть красивой, но и для других! И вот я нравлюсь Виталику, такому взрослому…. Это что-нибудь да значит! И он мне тоже нравится, очень-очень….
Четырнадцатое октября 1996 года, понедельник.
Со мной творится что-то невообразимое! Кажется, я влюбилась! За окном дождь, и это так прекрасно! Мне нравится даже дождь! Это все потому, что я люблю! Я ЛЮБЛЮ ВИТАЛИКА СЛОНКИНА! Какое красивое имя – Ви-та-лик! Я каждую минуту думаю о нем. На тетрадях рисую его инициалы – «СВС» (Слонкин Виталий Семенович). Выбегаю на лестницу по любому поводу, чтобы случайно встретиться с ним. Каждый день готова выносить мусор, даже если ведро еще не наполнилось! Вчера мы столкнулись с ним на лестничной клетке нос к носу. Он рассмеялся и поцеловал меня в щеку! Господи, я такая счастливая!
Девятое ноября 1996 г, суббота.
Виталик купил себе машину! Он подъехал к дому такой гордый, его просто распирало от радости. Вышли посмотреть на покупку его родители, соседи. Целый час все стояли и обсуждали, а потом разошлись по домам. Я увидела в окно, что он остался один, и тут же собралась в магазин. Увидев меня, он предложил прокатиться. Мы проехались совсем немного, и он пошел обмывать покупку с родителями. Машина очень красивая: темно-синий седан. Внутри тоже классно!
P.S. Я хожу на подготовительные курсы, буду поступать в Университет.
Двадцать четвертое ноября 1996 г, воскресенье.
Сегодня случилось ужасное: я видела в окно, как Виталик подкатил на машине к дому с двумя длинноногими наглыми девицами. Он зачем-то зашел в квартиру, а они его ждали в машине. Там был еще один парень. Наверное, его друг. Потом Виталик вернулся, и вся компания, хохоча, умчалась по своим делам. Какая же я дура! Напридумывала себе невесть что! Угораздило же меня влюбиться во взрослого, как будто ровесников мало….
Двадцать девятое ноября 2001 г, пятница.
И все-таки я люблю его. Почему я решила, что нет никакой надежды? Надо бороться за свою любовь! Сейчас девицы такие наглые, сами на шею вешаются. Как только у мужчины появилась машина, так сразу и от баб отбоя нет. Они ценят достаток, престиж, деньги. Они не любят его так, как я. И он это обязательно поймет. Такими чувствами, как у меня к нему, не разбрасываются. Мы обязательно будем вместе! Кто сказал, что будет легко? Ничего, я подожду. Он поймет, обязательно поймет!
Мама собирается в санаторий. Я останусь дома с Николаем Ивановичем, отчимом. Он неплохой и очень любит маму. Они так часто целуются, что я чувствую себя одинокой. И еще он любит рассказывать мне при матери, как на улице какой-нибудь мужчина ею восхищался. Хитрец! Он большой дипломат. Это такие скрытые комплименты матери. Она вся тает от удовольствия. А у меня в личной жизни пока невезение. Виталик словно забыл про меня, занят своей машиной и друзьями. А может, и подругами…
Двадцатое декабря 1996 г, пятница.
Виталик пригласил меня в субботу на вечеринку с его друзьями. Я на седьмом небе от счастья! Значит, он все-таки любит меня!
Мамы нет дома, она уже в санатории, так что проблем не будет. Николаю Ивановичу скажу, что ночую у Алины.
Только вот не знаю, что надеть. Хочется быть неотразимой. Буду сегодня готовиться весь вечер!
…Без даты.
Я не хочу больше жить! Вот бы уснуть и все забыть….
Как же это было гадко! Он был отвратителен! Я вся словно в его поту и слюне, и невозможно отмыться…
А этот СВС… Какая низость! Он сделал это нарочно, все продумал до мелочей! Он просто использовал мои чувства для извлечения выгоды…. Это не человек, а бездушное, гадкое существо…Я была всего лишь товаром в сделке!
Он привез меня в этот коттедж, представил компании. Сначала было очень весело. Мы пили вино, и он обнимал меня, как свою девушку, танцевал со мной. А потом вдруг словно забыл про меня… Начал танцевать и флиртовать с другими….
И я попалась в его ловушку! Ему назло стала принимать ухаживания одного дядьки, липкого и приторного....
Новый знакомый целовал мне руки и говорил комплименты. А потом заманил в дальнюю комнату, где мои крики не могли быть слышны танцующим гостям….
Всю ночь я проплакала в этой комнате от унижения и отвращения. Мне хотелось убежать, но я не могла – кругом лес, зима, ночь….
Наутро явился Виталий и предложил подвезти до города. Он ничуть не удивился моему виду и слезам, не пошел бить морду обидчику...
«Ты же сама захотела поехать», - только и сказал он. Потом, в машине, он уверял меня, что не случилось ничего плохого, что все девчонки рано или поздно через это проходят…. А дядька занимает высокий пост и многое может…. Да, он любит девственниц, это его «маленькая слабость», но мне не стоит поднимать скандал и с ним ссориться…. Кому поверят – сопливой девчонке или уважаемому человеку?
В конце концов, он сказал: «Извини, детка. Это просто бизнес, ничего личного. Я должен этому человеку денег и не мог отказать в его просьбе…. Надеюсь, ты будешь умницей. А если нет – тебе все равно никто не поверит…. О чем ты думала, когда согласилась поехать в незнакомое место в чужую компанию на ночь»?
Я его ненавижу! Как я могла любить такого человека…
Все решено, мне противно жить в этом мире, дышать одним воздухом с этими грязными, отвратительными животными…. Я и сама себе противна. Как можно было быть такой дурой! Жалко только маму. Хорошо, что она не одна, иначе бы я, наверное, не решилась…. Прости меня, мамочка….
* * *
Кира закрыла тетрадь. Она была потрясена. Часы в кухне показывали полночь.
- Послушайте, Николай Иванович, здесь же как минимум две статьи - изнасилование и доведение до самоубийства.
- Да, и я, наивный, сразу понес этот дневник в милицию к тому человеку, который занимался предварительным расследованием гибели Даши. Однако он воспринял все это как-то вяло. Время было упущено, тело захоронено. В акте экспертизы ничего не было сказано об изнасиловании. Возможно, девочка приняла ванну, или этот момент просто не исследовался. Для эксгумации должны быть веские причины, да и она может не дать результатов, и тогда ему не поздоровится. Не смог он установить также, кто именно мог совершить насилие. В коттедже было много комнат, и свидетелей предполагаемого преступления не нашлось. Все как по команде утверждали, что не видели, кто же из гостей танцевал с Дашей, и с кем она ушла. Слонкин отрицал свою причастность. Просто Даша в разгар веселья куда-то исчезла, и никто из гостей этого не заметил. В конце концов, следователь вернул мне этот дневник, намекнув: за Слонкиным стоят такие люди, что лучше забыть о своих подозрениях. Дашу все равно не вернуть, и надо жить дальше. Я побоялся, что он уничтожит дневник, и забрал его, сделав вид, что отступился. Ведь это единственное свидетельство того, что случилось с Дашей. Я был уверен, что когда-нибудь найду виновников ее гибели.
-И вы пытались провести собственное расследование?
- Да, я временами следил за Слонкиным, с кем он встречается, где бывает. Постепенно понял, что он занимается и наркотиками, и сутенерством. Я вам уже говорил, что собирал факты, писал заявления в правоохранительные органы. Этот негодяй безнаказанно сломал столько судеб, его необходимо было привлечь к ответственности, пусть даже и не за гибель Даши. Но нет, он все время выходил сухим из воды! В конце концов, я убедился, что доказать ничего не смогу. Я даже понял, кто именно прикрывает Слонкина - депутат Головакин. А от него ниточки наверняка тянутся еще выше. О какой справедливости может идти речь, когда есть неприкасаемые?
- И тогда вы решили сами убить Слонкина?
- Я долго об этом думал. Дошло до того, что я начал винить себя в смерти Даши. Я не должен был отпускать ее на ночь к подружке, не убедившись, что она едет именно к ней, но это означало оскорбить ее недоверием. В этом смысле родным отцам больше прощается. Я чувствовал себя виновным, что Эля с дочкой переехали именно ко мне, ведь если бы я перебрался к ним, Даша не познакомилась бы со Слонкиным. Правда, в моей двушке кухня побольше, чем в квартире моих девчонок, это и было причиной нашего решения. А их квартиру мы сдавали в аренду, ведь учительская зарплата, сами знаете, невелика. Нет, Слонкин должен был умереть! Но я не мог оставить Элю. Если бы меня посадили, я не представляю, что бы с ней стало. А вот после ее смерти я был просто обязан убить этого гада, разрушившего нашу жизнь.
Они помолчали. Резкий звонок в дверь заставил вздрогнуть обоих.
- Николай Иванович! Вы меня залили! - в дверь забарабанили. - Это соседка снизу! Открывайте скорее!
Едва учитель распахнул дверь, как оказался прижатым к стене с поднятыми руками: Байбеко навалился на него всем своим весом. Костя, проскочив в кухню, тряс Киру за плечи:
- Что он тебе сделал? Ты в порядке?
- Да в порядке я, мы просто разговаривали! - отвечала оторопевшая от натиска Кира.
- А почему телефон недоступен? - продолжал недоверчиво наседать переволновавшийся Константин.
- Я выключила, чтобы никто не мешал! - поймав взгляд мужа, Кира осеклась. - Извини, я не подумала.
Эпилог http://www.proza.ru/2012/09/22/402