В ушах стоял оглушительный звон, и было похоже, что по башке он получил крепко. Буйвол открыл глаза с намерением выяснить, насколько ухудшилась ситуация. Он увидел яркий свет и какие-то невнятные, двоящиеся картины. Потом Док увидел склоненного над ним Дрима Раггерти. Дрим иронично улыбался.
— Рад видеть тебя в живых, Докин. Не смотря ни на что.
— Где Шедан? — хрипло спросил монстр.
— На Вирджинии.
— Где телепаты?
— Мертвы.
Док немного подумал.
— А мы где?
В помещении, где он находился, было что-то очень неправильное. Свет падал сбоку, потолок располагался слишком высоко, а Дрим Раггерти, распрямившись, оказался стоящим под очень странным углом к плоскости.
— Мы на буксире, — сказал Дайм.
Буйвол сосредоточился на несоответствиях окружающего пространства и понял, в чем дело. Вектор гравитации изменился. Док лежал на стене, скошенной под углом градусов в тридцать. Потолок был слева. Осветители на нем вновь горели ровным белым светом.
— Что тут… стряслось? — спросил монстр, медленно садясь.
Он ощущал себя так, словно по нему проехала колонна бронетехники. Во рту стоял привкус крови.
— Почти вся электроника выгорела. Повреждены кое-какие бортовые системы… как видишь, — усмехнулся Дрим. — Я перезагрузил то, что осталось.
Буйвол вдруг отчетливо вспомнил коридор, освещенный кроваво-красным светом, цепочки вмятин от диуглеродных пуль на стене и раскрошенные куски пластиковых панелей на полу, среди которых лежал светловолосый паренек с поцарапанным лицом…
— А где… — медленно проговорил Док и осекся, сообразив, что Трана нет рядом. В животе что-то резко оборвалось, заполнив внутренности холодной, тянущей болью страшного предчувствия. — Где мальчишка? — задыхаясь, спросил Док.
Дрим смерил его внимательным взглядом, полным научного любопытства.
— Мальчишку забрал Шедан, — ответил он.
Монстр рявкнул так, что загудели переборки, руки сжались в кулаки. Рывком поднявшись, он уставился на Дрима. В глазах был ультиматум.
— Тебе придется кое-что объяснить, двуличный ублюдок, — страшным шепотом проговорил Док.
Дайм отступил от разъяренного монстра. В кобуре под курткой у него торчал флэшер, но Раггерти прекрасно понимал, что не успеет пустить парализатор в ход. Он не по наслышке знал, насколько быстрым бывает этот чертов монстр. Одно неверное движение, и Буйвол просто разорвет его пополам — Дайм однажды видел такое.
— Надо следовать хорошим советам, когда тебе дают их, Докин, — сухо заметил Дрим. — Если бы ты вовремя убрался с Проксимы, ни ты ни я не увязли бы в дерьме по самые уши!
Буйвол понемногу приближался, разминая пальцы. Зеленые глаза сделались темными и холодными. Дрим Раггерти понимал, что он практически мертв.
— Полегче, Докин. Я здесь, чтобы помочь тебе.
— Мне помочь?.. — ухмыльнулся монстр, бесстыдно ощерив клыки. — А может, Шедан оставил тебя здесь мозги мне пудрить?.. Вроде как тогда, на Проксиме? — голос монстра был осевшим от ярости.
— На Проксиме со мной было вот что, — сказал Дрим, закатывая рукав.
Левое запястье обхватывал широкий браслет-ассимилятор, наполовину вросший в кожу. От вида расходящихся по всему запястью перекрученных жгутиков из органической резины Буйвол невольно передернул плечами от омерзения.
— Это что за хрень?
— Цеффер. Ребята из Академии Дэлл продают их клиентам, если сильно попросить, а те при помощи них получают отличных зомби. Либо делаешь то, что надо, либо тебе стирают личность… по частям, — Дрим скупо усмехнулся, в глазах его была сухая, безграничная ярость. — Поверь мне, Шедан и его приятели-телепаты умеют убеждать. Из-за тебя, сучий выродок, я чуть не стал говорящей погремушкой!.. Один совет валить с Проксимы стоил мне двадцати выжженных из памяти лет!
Буйвол о чем-то поразмыслил, вприщур глядя на Дрима.
— Угодил в капкан, значит… а сейчас эта дрянь работает?
— После того, как псионики выдавили друг другу глаза, зона действия сильно уменьшилась. Если Шедан окажется поблизости, так оно и будет, но пока — нет.
Буйвол как будто раздумал немедленно убивать Дайма. Он принялся ходить по опрокинутой каюте, задумчиво потирая переносицу и озираясь по сторонам.
— Как он достал тебя? — поинтересовался монстр с долей сарказма.
— Так же, как и ты, — ответил Дайм, прислоняясь спиной к стене. — У него были зацепки.
— А тебе не хватило ума держаться от него подальше?
— У нас все вышло не так, как ты думаешь, — тускло ухмыльнулся Дрим. — Шед явился намного раньше тебя. Продал мне кое-какие новости о твоих приключениях в Федерации, потрепался о том о сем, а потом засадил мне этого паразита, — Дрим шевельнул рукой. — Я надеялся, что ты уделаешь его. Но вышло немного иначе.
Док скрипнул зубами, но промолчал, копаясь в груде обломков и мусора в нижнем углу каюты.
— Давай-ка еще раз, что тут произошло? — спросил он чуть погодя.
— После стыковки я убрался с глаз Скрима, справедливо решив, что у тебя есть шанс, пусть и небольшой. Так оно и вышло. Телепаты представляли серьезную проблему, но кто-то умудрился насыпать им жуков за шиворот, примерно уравновесив силы. Твой парнишка, да? Шеда я нашел лежащим в коридоре у шлюза с развороченной башкой. Мне показалось, ему крышка — вся морда у него была в крови. Его телепаты как раз вышибали из тебя последнюю пыль, но тут их, видимо, накрыла "смола", они бросились друг на друга, как безумные. Корабль агонизировал. Я помчался в рубку, иначе тут все разнесло бы на куски. Когда все утихло, я вернулся проведать Шедана. Его не было на месте, твоего мальчишки — тоже. Вирджиния отстыковалась и ушла. Телепаты лежали в конце коридора. У одного в голове была кислотная дыра, у другого вырваны глаза, а третьему вскипевшие мозги разорвали черепушку. Ты был на самом дне этой кучи. Я притащил тебя сюда и помог прийти в чувства, но что-то с благодарностью ты не торопишься…
— Давно ушла Вирджиния?
— Полчаса назад.
— Отлично, — мрачно процедил монстр.
Он извлек из груды мусора в углу узкий острый кусок железа, похожий на мачете, оторвал часть проводки от осветительной панели, подошел к Дриму, взял его за руку и, коротко размахнувшись, отрубил запястье вместе с браслетом. Раггерти остолбенело уставился на обрубок, потом по лицу его прошла судорога синапсного коллапса, и Дайм без единого звука повалился на пол. Буйвол присел, перетянул культю обрывком провода.
— Всего и делов-то!.. — презрительно обронил он, отбрасывая ненужное запястье. — Мог бы и сам это сделать, еще на Проксиме. Потом бы новую пришил.
Пока Дрим был без сознания, Док слазил в коридор, раздобыл аптечку, обработал и забинтовал обрубок, как положено, впрыснул Дайму обезболивающего и себе — кое-чего для тонуса.
В общих чертах Док знал кое-что про цефферы. Такие специальные штуки, которые сами вживляются в организм, используя биотриновскую синхронизацию, а потом от них не отделаться — резидентный перехват синаптических магистралей, прикладное управление поведением или вот, как в случае Дрима, открытое редактирование долгосрочной памяти… Сказать, что Раггерти был сердит на Скрима, это сильно приуменьшить накал страстей. Обрыв контрольных каналов мог, конечно, пожечь Дриму его собственные нейронные связи, но все равно лучше, чем ходить на поводке. И потом, Буйвол был оптимистом и надеялся, что Раггерти так просто не угробить.
Монстр терпеливо сидел рядом с Дримом и выковыривал грязь из-под ногтей острием железяки.
Первое, что увидел Дрим Раггерти, очнувшись, была физиономия Дока в неприятной близости от его лица.
— Еще паразиты есть? — спросил Буйвол, поигрывая железкой. На щеке у него подсыхали брызги крови.
— Держи себя в руках, отморозок, — огрызнулся Дрим, невольно дернувшись от монстра.
Буйвол хищно ухмыльнулся.
Некоторое время он наблюдал за Даймом, высматривая следы каких-нибудь необратимых повреждений. За исключением того, что Дрим выглядел шокированным прямолинейной медицинской политикой Дока, с ним, вроде, все было в порядке. Все тот же опасный и сдержанный ублюдок, темная сторона вселенной. Буйвол был доволен, что не пришлось убивать его.
Док отбросил хирургический инструмент, поднялся на ноги и протянул руку Дайму.
— Пошли. У нас есть работа.
Дрим не без колебаний обхватил его запястье оставшейся рукой. Буйвол помог ему встать.
— Что ты хочешь делать?
— Эта колымага должна полететь. Спустимся в трюм, поглядим, как это можно устроить.
— Я мог бы тебя здесь подождать, — у Дрима явно не было настроения заниматься акробатикой.
— Даже не думай.
Если какие-то лампочки перегорели у Раггерти в голове, Буйвол хотел выяснить это как можно скорей.
Дрим что-то раздраженно пробурчал под нос, но вслух ничего не добавил.
Коридоры и тоннели космогруза "КаргоКрафт" были, как полагается, оборудованы выдвижными скобами на случай полета в невесомости, так что спуститься в трюм оказалось несложно. Разумеется, если иметь две руки. Дрим был бледен, как смерть, и обливался холодным потом.
— Зачем Шедану мальчишка? — спросил Док по дороге.
— Не знаю. Он мог решить, что парню что-нибудь известно про тебя. Что-нибудь важное.
— И если да, то?..
— Выпотрошит ему память, а потом выкинет за борт. Что, Шедана не знаешь?
— Твою-то дизельную в конвертер!.. — сквозь зубы выругался Буйвол.
— С другой стороны, может, это к лучшему… — пробормотал Дрим задумчиво. — Ты же знаешь, у Скрима нет привычки делать два дела сразу. Пока Шедан развлекается с мальчишкой, мы успеем…
Случайно встретившись взглядом с монстром, Дрим решил не продолжать. Что-то уж слишком опасно светились его зеленые глаза.
— Докин… нам пора поговорить начистоту, — сдержанно усмехнулся Дрим. — Кто для тебя этот парень?
Док, оглянувшись, бросил на него свирепый взгляд.
— Меньше будешь знать, дольше проживешь! — отрезал он.
Раггерти потрясенно качнул головой.
— Я так и подумал, — проговорил он с рассеянной иронией. — Постой, ты это серьезно? Ты хоть знаешь, кто он такой? Это же некоронованный принц Северного спирального рукава…
— Да знаю я, знаю, отвяжись, — отмахнулся монстр, раздраженный тем, что выдал себя с головой.
Дрим открыл рот, подумал и закрыл снова.
Некоторое время они спускались в молчании.
— Ты меня удивляешь, Докин, — осторожно констатировал Дайм.
Оказавшись в трюме, Док первым делом отключил искусственную гравитацию, вырубив гиромагниты.
— Куда ты собрался лететь? — Дрим зацепился носком ботинка за изгиб трубы, чтобы избежать свободного парения. — На Проксиму?
Буйвол нашел контрольную панель, запустил диагностику, уткнулся в приборы.
— Нет.
— Я думал, ты захочешь вытащить мальчишку…
— Да.
— Но тогда надо вернуться за Джаггернаутом, а он до сих пор…
— Нет.
— Ты что, собрался гнаться за Скримом на этом буксире? — опешил Дрим.
— Да.
— Ты свихнулся?!
— Нет.
В голове у Шедана что-то жужжало. Он протирал влажной салфеткой снятую с лица титановую заплатку, не обращая внимания на струйки крови, сбегающие за воротник кожаного плаща. Его висок и часть щеки зияли обнаженными лицевыми мышцами, сочащимися кровью.
Тран пришел в себя и дернулся от омерзения в зажимах каталки-демобилизатора, с трудом поборов тошноту.
Закончив протирать заплатку, Скрим вставил ее на место, нажал до щелчка. Жужжание стихло. Обрызгав лицо кровоостанавливающим спреем, Скрим взял другую салфетку и принялся стирать потеки крови. Кожа вокруг металла была изорвана, а на самой пластине образовалась изрядная вмятина. Шедан был полностью поглощен своими делами, так что Трану начало казаться, что его самого никогда не было на свете.
Тран методично опробовал зажимы на руках, ногах, на шее, поперек груди и бедер. Все было надежно, пошевелиться он практически не мог. По телу начала расползаться волна болезненного страха. Трану ни разу в жизни не доводилось быть связанным по-настоящему. Постельные шалости не в счет — они и в сравнение не шли с этим кошмарным ощущением полной беспомощности. "Где ты там застрял, Буйвол?!! Самое время тебе появиться и вытащить меня отсюда!" — с паникой подумал Тран.
Стены помещения, обшитые самым дешевым листовым металлом, покрывали пятна желто-бурой ржавчины, потолок был неприятно низким, круглые биосветильники на шнурах сеяли тусклый зеленовато-желтый свет. В каюте стоял навязчивый маслянисто-горький запах. Он вползал в ноздри, не давая притерпеться. Очень скоро у Трана начали слезиться глаза, рот заполнился слюной, вынуждая часто сглатывать.
Должно быть, по стандартам Найнити, родного мира Шедана Скрима, здесь было уютно, а на вкус Трана — просто отвратительно. Найнити, бесплодный мир под медленно остывающим солнцем, породил биомеханическую расу, за историю своего развития значительно отдалившуюся от прообраза человека. По каталогам КОН, найниты уже 500 лет относились к энцефалоидам.
Скомкав окровавленные салфетки, Шедан уронил их на пол и повернулся к Трану.
— Добро пожаловать на "Вирждинию", — произнес он. Его механический, поскрипывающий голос прозвучал ровно, но за словами Тран почувствовал собственный приговор.
Тран не смог даже огрызнуться — все его безумие ничего не стоило перед спокойствием этого существа, не обладающего человеческой психикой. От Шедана исходило ощущение полной чужеродности и абсолютной эффективности. Если Транибан когда-либо испытывал презрение к Шедану Скриму, так только потому, что не знал его близко.
— Ты совершил ошибку, мальчик, — Скрим говорил с небольшими заминками и чуть заметно коверкал слова, будто интерлинго был для него чужим языком. — Тебе не нужно было заниматься моими делами. (Как понял Тран, найнит имел в виду "лезть в мои дела".) Мое ценное имущество было фатально повреждено твоими программами, поэтому я компенсирую урон. У тебя нет материальных ценностей, но твоя память предположительно содержит полезную для меня информацию. Ты будешь направлен в меморекс для изъятия данных.
Тран издал слабый стон. Он рад был бы заорать, но тело перестало ему подчиняться, горло сдавило спазмом. Буйвол Док не врывался в эту омерзительную каюту, не устраивал освободительную пальбу, и постепенно до Трана дошло, что монстр где-то очень далеко. А Транибан Торан, кажется, совершил самую страшную и непоправимую ошибку в своей жизни.
— Оружие у тебя есть? — спросил Буйвол, не отрывая взгляда от приборной панели.
— Флэшер, — мгновенно взвесив все варианты, Дайм решил, что ему выгоднее быть честным с монстром. — Шедан дал мне его, потому что на него самого чертов шоковый излучатель не действует.
— Дай-ка сюда, — Док протянул руку.
Дайм отдал оружие.
Буйвол осмотрел его, опустил на пол и врезал каблуком, раскрошив бинауральную ракушку излучателя. Про себя он подумал, что воевать с пустыми руками в последнее время уже превращается для него в какую-то вредную привычку.
Дрим за его спиной скептично хмыкнул.
— Он мог бы пригодиться. Не против Скрима, так против его людей.
— Нет.
— У тебя есть идеи получше?
— Да.
Закончив диагностику, Док оттолкнулся от пульта, перекувыркнулся и сказал:
— Здесь все ясно, пошли в рубку.
В невесомости Буйвол чувствовал себя, как в родной стихии, в отличии от Дайма, успевшего здорово отвыкнуть от свободного парения. Монстр двигался по коридорам со скупой, хищной грацией акулы. Дрим посматривал ему вслед с невольной завистью.
В рубке было тесно из-за беспорядочно дрейфующих членов команды, замороченных телепатами Скрима.
— Не годится. Надо их прибрать, — пробормотал Док.
Вдвоем с Дримом они перетаскали все тела в кают-компанию и закрыли там. Обшарив карманы капитана, Док добыл карту доступа к небольшому сейфу под панелью управления, но внутри лежали только изокристаллические матрицы документов на груз, маршрутные декларации и один единственный трассер мощностью в 4 килобласта. Доку даже как-то стыдно было браться за такое ничтожество. Самый слабый импульс-бластер из его арсенала выдавал 50 мегов, и Буйвол считал его легким оружием. Но выбирать было не из чего…
— Куда направляется Шедан? — спросил он, выбираясь из-под пульта и ногой захлопывая сейф.
— Могу предположить, что на Индиго, — пожал плечами Дрим. — Возможно, там его ждет наниматель. Если этот паренек так важен для тебя, Скрим все еще имеет неплохие шансы добиться своего шантажом…
Док одарил его тяжелым взглядом, но на этот раз удержался от проявления каких-либо чувств.
— Давай, заводи колымагу и за ним. Баржу отцепи.
— А что ты будешь делать, когда мы догоним Вирджинию?
— Посмотрим по обстоятельствам.
— Это и есть твой план?
— Да.
Каждая минута без Трана была для монстра мукой. С каждой минутой он делался все более угрюмым и ожесточенным, одного этого было достаточно, чтобы разорвать пополам Шедана Скрима голыми руками заодно с его чертовым кораблем.
Дайм Раггерти наконец-то занялся делом, пристегнувшись в пилотском кресле. Док сгонял еще раз в кают-компанию, порылся по чужим карманам, раздобыл полпачки сигарет. Когда он вернулся в рубку, двигатели буксира все еще молчали.
— Боюсь, что ничего не выйдет, — сообщил Дрим. — Левый маневровый привод заблокирован. Мы не можем лететь.
— Можем, — отрезал Док. — Запустишь ротацию и откорректируешься правым.
— Повреждена воздушная рециркуляция…
— Значит, пошевеливайся.
— …и сгорел стартерный контур.
На это Буйвол ничего не сказал, но стиснул зубы так, что откусил фильтр сигареты.
— Ладно… — проговорил монстр, выплюнув фильтр. — Сиди здесь. Я подлатаю зажигание, а ты постарайся не тратить времени впустую. Мне нужна вся скорость, на какую способна эта посудина.
— Без груза разгонимся до пяти световых узлов, — усмехнулся Дрим. — Но гнать на них практически неуправляемый корабль — чистое самоубийство!
— Вот и отлично.
Раггерти повернулся, чтобы возразить, но Дока в рубке уже не было.
Каталка скользила по коридору беззвучно, поэтому Тран слышал только мерную поступь Скрима, идущего рядом. От всего, что делал этот найнит, разило привычным, до мелочей отработанным ритуалом. "Меморекс… да он же сотрет мне личность… — думал Тран, глядя на уплывающий назад потолок. — Плевать, я ничего не буду помнить… это буду уже не я, и… жаль, конечно, но ничего страшного…" На самом деле Трану было страшно. Так страшно, как еще ни разу в жизни не бывало.
Шедан привез его в медотсек. Об этом Тран догадался по характерным запахам, пробивающимся сквозь маслянистую вонь, которая исходила то ли от плаща Шедана, то ли от него самого. Остановив каталку, Скрим склонился над ним. Тран дернулся в зажимах — когда найнит был близко, возникало назойливое ощущение, словно что-то мелкое, суставчатое копошится где-то во внутренностях.
— Я предполагаю, у тебя есть тайны, мой маленький друг, — проговорил Скрим, неприятно улыбнувшись. — Обычно у всех людей есть тайны. Ты можешь подумать, что хорошо защищать их. Но это плохо. Машина уничтожает фрагменты с высоким уровнем сопротивления. Это значит, что попытки сопротивляться изуродуют твой мозг и нанесут вред в первую очередь тебе самому.
Тран хотел рявкнуть, что если выродок сделает это с ним, то жизнь его будет недолгой. Но промолчал, с ненавистью глядя на Скрима. Все, что он мог пообещать Шедану Скриму, было только словами, пустыми угрозами. В животе у Трана поселился парализующий холод: раз Буйвол не явился его выцарапывать, значит, он не знал, где искать Трана. Или монстр был попросту мертв. Эта мысль причиняла Трану боль, не смотря на все прочие сложные обстоятельства.
— Ну что ж, приступим, — сказал Шедан.
Каталка медленно двинулась вперед, и Тран оказался внутри машины. Меморекс отдаленно напоминал первобытные томографы. Не в силах совладать с инстинктом, Тран принялся рваться из фиксаторов — ему хотелось наружу, на свободу — неимоверно! Он выдирался из пут до хруста в сухожилиях, и понимание того, что все попытки бесполезны, только усиливало безумие.
Невидимые захваты подцепили каталку, задвинули ее в самые недра машины. Внутри стоял запах затхлой, механической темноты.
Тран рявкнул от отчаянья и затих, хрипло дыша. Его мучил ужас. На мгновение он понадеялся, что вот-вот умрет или хотя бы потеряет сознание от всего этого, но секунды тянулись, в недрах машины что-то щелкало и жужжало, заставляя его непроизвольно вздрагивать, и Тран понял, что беспамятство ему не светит — скорее всего, ему придется переносить все процедуры в полном сознании. Некоторое время по вискам скатывались горячие слезы, а потом пришло безжизненное равнодушие. Тран уставился в темноту пустым замороженным взглядом.
"Хоть бы ты догадался пристрелить меня после всего этого, зверюга…"
К рукам на сгибах локтей присосались вакуумные инъекторы, впрыснули в кровь диссоциат. Тран почувствовал тошноту и сильное головокружение. Потом все ощущения тела исчезли, а мысли и воспоминания приобрели необычайную четкость. Сперва это было даже приятно. Его обожаемый монстр снова был рядом, они занимались любовью в воздушном коллекторе на грузовой барже… может, не так изощренно, как обычно, но очень и очень искренне… "Мне хорошо с тобой, Буйвол Док," — прошептал Тран. Но вскоре он начал понимать, что ничего хорошего в этом нет. Воспоминания потянулись назад, раскручиваясь, словно клубок, ослепляя и оглушая неимоверным количеством подробностей. Промелькнули пейзажи заброшенной планеты и физиономия кэпа Дивергента. Возникла перед глазами захламленная каморка на станции "Foreversky", где Тран жил несколько месяцев, погрузившись в странное, самодостаточное одиночество, под зыбкой поверхностью которого таились все прелести медленной, постоянной боли и перспективы свихнуться от одной неверной мысли. Потом (до того) геологический траулер "Гриндас"… Тран хотел подыскать там работу, но выдержал один рейд в Палевую туманность и сбежал в следующем космопорту… Бродячая жизнь, случайные заработки, дешевые мотели… ублюдочные приятели на одну ночь, чем хуже, тем лучше, "помогает отвлечься"… Вечер богослужения в религиозной общине "Путь праведника", куда Тран забрел случайно, спасаясь от холодного дождя в Инкландо — просто потому, что некуда было идти… Сотни, если не тысячи побегов от розыскных агентов, подосланных отцом, и заработанная на этом постоянная, изматывающая паранойя…
…Окунувшись в самостоятельную жизнь, Тран быстро понял, что моральные устои ему не по карману, и завел себе деку, криво усмехаясь от мысли, что выпускник UNT зарабатывает на хлеб банальным компьютерным взломом. "Сонака" была у него потом, когда он немного разжился средствами, а сперва пришлось брать слабенькую "ЭнджилСофт"… Тран отчетливо помнил ее серебристый корпус, приятный звук нажатия клавиш на мультиплексной клавиатуре старого образца… запах циркониевых аккумуляторов… Тран сделал заставкой фотографию Джулианы и проплакал над ней полтора часа, после чего сменил картинку на какие-то желтые листья…
Воспоминания причиняли боль своей насыщенностью и четкостью. Живую, пронизанную чувствами и ощущениями ткань памяти словно протягивали сквозь зубья огромных шестерней, вторгающихся откуда-то извне, из холодного беспредельного мрака. Тран ощущал себя так, словно из него вытаскивают внутренности, и кто-то еще наблюдает за этим отвратительным процессом безжалостным, отстраненным механическим взглядом. Делить воспоминания с машиной было так же мучительно и до последней степени гнусно, как заниматься любовью с роботом — терпеть невыносимое вторжение в себя чего-то абсолютно бездушного и бесчувственного… Тран ничего не мог с этим поделать, ни умереть, ни очнуться. В нем росло темное, инстинктивное сопротивление, а машина тем временем насильно вырывала из памяти все новые и новые фрагменты, инициируя их направленными микротоками где-то в бескрайних полях коры головного мозга, неумолимо подбираясь к моменту, которого Тран боялся больше всего… к тому дню, когда Джулианы не стало, и мир в глазах Транибана Торана обесценился до нуля.
Тран мысленно застонал. Он не хотел пережить этот миг снова, но, превыше всего, он не хотел отдавать его машине, осквернять холодным, механическим прикосновением. Нейротроды сканера посылали все более сильные инициирующие разряды. "Ну уж нет," — решил про себя Тран и уперся насмерть. В мозгу разгоралось алое зарево нейронного перевозбуждения. Кто-то далекий и теоретический спокойно заметил: "Это приведет тебя к эпилептическому припадку, Транибан, за которым последуют необратимые изменения и, возможно, смерть…" И Тран зубасто ухмыльнулся.
Воспоминания рушились, расслаивались, взрывались… последним вспыхнул коротенький, случайный эпизод из глубокого детства: фамильный особняк на Тау, огромный старый сад, залитая солнцем лужайка…
В зеленой траве лениво растянулись два сиамских кота-близнеца, Дейми и Нэтси, надменные голубоглазые красавцы. Тран смотрел в траву поверх коленей, где два великолепных животных отдыхали от игр, безмятежные, полные жизни, невообразимо далекие от мира человеческих радостей и тревог. Нэтси напористо вылизывал ухо брату, забросив ему на плечо смуглую лапу. Дейми снисходительно щурился, и все вокруг медленно тонуло в ослепительном свете…