– Тебе предстоит непростой экзамен, сынок. Физически ты в хорошей форме, но твои моральные и волевые качества оставляют желать лучшего. Одним словом, ты размазня и мягкотелый слюнтяй.
– Но папа!
– Не перебивай своего отца! Тем более, я не пытаюсь оскорбить тебя, а просто констатирую факт. Несмотря на то, что ты слюнтяй, Тони, ты вполне способен пройти экзамен. И я намерен тебе в этом помочь.
Граф Измайлов отошел к стене оружейной и снял с креплений небольшой кинжал в кожаных ножнах.
– К жертве, – продолжил он, – необходимо относиться с уважением. Конечно, человека можно убить и столовым ножом, как это нередко бывает, да и просто руками. Но уважение предполагает чистый удар хорошим оружием. Этот кинжал побывал в руках людей куда более достойных чем ты, или я, Тони. Держи, это подарок тебе.
– Спасибо, папа.
– Когда настанет время действовать, нужно действовать без размышлений. Спокойно, молча, дождешься подходящего момента, достанешь кинжал и сразу же, без промедления чисто ударишь. Потом делаешь ритуальный глоток крови и уходишь. Рефлексировать и расстраиваться будешь потом. – Граф помолчал и добавил:
– Ты ведь знаешь, Тони, если не сдашь экзамен, тебя изгонят, и для матери это станет тяжелым ударом.
– Я все сделаю, папа.
- Надеюсь. А теперь иди! Экзаменатор ждет тебя.
Антон положил кинжал во внутренний карман куртки и вышел из комнаты. От ножен и кинжала исходили приятные запахи хорошо выделанной кожи, сандала и пасты гойя. Кинжал словно бы говорил этим: - Я сам по себе, а мое дело само по себе. Пройдя через картинную галерею, со стен которой пялились портреты предков, Антон Измайлов вошел в гостинную. В кресле сидел Михаил Ефимович и пил чай вприкуску с гематогеном.
– Вот ведь падлюки, – сообщил Михаил Ефимович, – скоро гематоген из одного сахара делать начнут. То ли раньше было… Ладно, пошли.
Экзаменатор и испытуемый вышли из дома и подошли к машине. Перед тем как распахнуть дверь автомобиля, Антон оглянулся на свой дом. На балконе стояла мать – высокая, красивая женщина, с лицом, словно вырезанным из мрамора искусным скульптором. Антон улыбнулся маме и поскорее сел в машину. Михаил Ефимович нажал на газ, и они поехали.
– Веселей, Антон! – подбодрил его Михаил Ефимович – Мы тебе такой экзаменационный вопрос подобрали – пальчики оближешь. Девушку. Знаешь, ведь правилами тебе не запрещено вступить с ней предварительно в сексуальный контакт.
– Спасибо, Михаил Ефимович, – поблагодарил Антон, – но мне это будет уж черезчур напоминать фильм, где парень мастурбирует яблочным пирогом.
– Как знаешь, Измайлов.
Они ехали, и Антон смотрел в окно автомобиля. Стоял июньский вечер. Сегодня большинство школ города устраивало выпускные балы, и улицы были полны стайками подростков. Мальчишки в новых, непривычных им костюмах и девчонки в красивых нарядах готовились шагнуть в новую жизнь. Впрочем, к этому же готовился и Антон Измайлов.
- Тебе известно Антон, о традициях выпускников? После поздравлений в школе и банкета, на котором мальчишки всеми силами стараются насосаться алкоголя и подпоить девчонок, начинается дискотека. А затем вчерашние школьники идут встречать рассвет на берег реки. Вот умора-то!? ¬¬– отсмеявшись, экзаменатор вновь стал серьезным.
- Твой объект не должен дожить до утра. Внимание! Сейчас я покажу ее. Антон опустил стекло. Михаил Ефимович немного сбросил скорость.
¬- Вот, девушка в зеленом платье с белым картонным пакетом и розочкой. Антон посмотрел на девушку, шагающую по тротуару в толпе подружек, и запомнил ее облик. Девушка как девушка. Не очень высокая, с ямочками на щеках. Увидев полоски вокруг радужки ее глаз, Антон понял, что девушка близорука и одела линзы на выпускной. Он втянул носом волну воздуха, и из коктейля запахов пота, духов и гормонов вычленил ее запах.
- На мой взгляд, наилучшим местом будет парковая зона возле реки или путь домой после дискотеки. Но решать тебе. Я буду поблизости. – Михаил Ефимович остановил машину у кромки дороги. Антон вышел.
И без совета Михаила Ефимовича, Антон понимал, что еще слишком людно, и еще не походящее время для действий. Он быстро определил направление ветра, перебежал через улицу и пошел, стараясь поддерживать зрительный и обонятельный контакт с объектом. Мешала гарь выхлопных газов и перегретого машинного масла, но объект был недалеко и велся хорошо. Антон проследил весь путь компании до дверей школы, но внутрь заходить не стал. Он знал, что внутри народу еще больше. Лучше всего было бы сесть в машине неподалеку и ждать. Но машины у Антона не было. Можно было вызвать такси и посидеть в нем, но ради удовольствия с комфортом ожидать жертву, Антон «светиться» перед таксистом не собирался. Вместо этого он купил в ларьке пакет чипсов, бутылку безалкогольного пива и нашел подходящую скамейку. Время тянулось медленно. Слегка доносились звуки популярной музыки. Единственный, кто заинтересовался Антоном, был старый облезлый кот. Кот подошел в поисках съестного, и так как его не прельстили чипсы, он удалился в темноту. Спустя еще какое-то время двери школы стали периодически открываться, выпуская то одну, то другую группу людей. Когда двери открывались, музыка доносилась громче. Как всегда, первые уходили родители, да кое-кто из послушных подростков. К счастью, девушка-объект не ушла с родителями. Сдавать экзамен при ее родителях Антону не хотелось совершенно.
Наконец, в одной из групп мелькнул знакомый запах. Выпускники предсказуемо потянулись в парк, а за ними пошел и Антон. Потерять их из виду было совершенно невозможно. Помимо громких разговоров и отрывков песен их ход отмечался голубоватым свечением мобильных телефонов, которыми подростки озаряли себе путь.
- Успела ли она сходить в туалет в школе? – думал Антон. - Когда ей понадобится отойти от своих сверстников? Тем временем группа решила обосноваться на бетонной плите на берегу реки. Часть девчонок поскидывала обувь и полезла в реку мочить ножки, другая часть принялась сервировать плиту утянутой с банкета снедью. Захватить с собой вместо скатерти хотя бы газету никто не догадался. После череды тостов меньше чем через полчаса с едой было покончено. Пустив шапку по кругу, выпускники отправили гонцов к ларькам, и тут Антон дождался подходящего момента.
«Его» девушка в обнимку со своим одноклассником отправилась на прогулку. Отойдя на приличное расстояние, они стали целоваться. Поглощенные процессом молодые люди не заметили, как к ним подошел Антон с кинжалом в руке.
-Если стукнуть его сейчас по голове, - подумал Антон, то они откусят друг-другу языки и у меня будет два трупа вместо одного. Поэтому Антон ткнул парня пальцем в точку на шее и тот осел кулем ему под ноги.
¬- Пожалуйста, не убивай, прошу тебя, - стала торопливо говорить девушка. – Я сама все тебе отдам, что есть. От страха ее лицо искривилось и стало совсем некрасивым.
- Кто сказал, что некрасивых девушек убивать легче, чем красивых? – пришла мысль, Антон занес кинжал и понял, что не сможет ударить… Он развернулся и пошел прочь, зная, что где-то впереди его ждет Михаил Ефимович.
Вдруг позади послышался шорох. Антон обернулся и увидел своего отца, придерживающего умирающую девушку.
- Иди сюда, придурок, и быстро глотни крови ¬– приказал отец.
И тут из кустов вышел Михаил Ефимович.
- Кто вам позволил вмешиваться, граф? ¬– поинтересовался экзаменатор. – Обо всем произошедшем я доложу руководству.
- Тони, иди домой! – сказал граф Измайлов и проследил, как его сын юркнул в заросли.
- Послушайте, Михаил Ефимович! Та, которая должна была умереть – умерла. Так ли уж важно, кто ее убил? - Он достал из кармана кулон на золотой цепочке.
- Это наша семейная реликвия. Рубин цвета голубиной крови. Чистый и прекрасно ограненный. Многие коллекционеры мечтают приобрести его у меня. Примите его в дар и давайте забудем о моем присутствии в парке сегодня.
- Не могу, граф. Не могу.
- Жаль. – сказал Измайлов, сунул кулон в карман, вытащил вместо него кинжал и бросился на экзаменатора. Михаил Ефимович сорвал с ремешка на запястье охотничий нож и шагнул навстречу. Граф ударил экзаменатора кинжалом в печень, но тот ловко отвернул корпус и полоснул графа по сухожилиям руки. Кинжал вывалился из пальцев и упал на землю. Целой рукой Измайлов ударил Ефимовича в подбородок и, когда тот отшатнулся, наклонился за кинжалом. Экзаменатор наступил на руку с кинжалом ногой и перехватив нож обратным хватом, вогнал его в плечо другой руки графа. В этот момент из кустов вывалился Антон и с хрустом вбил свой кинжал в затылок Михаила Ефимовича.
Спихнув извивающееся тело экзаменатора, Антон взглянул на раны отца, сорвал рубашку с Михаила Ефимовича и разорвал ее на ленты. Быстро забинтовал предплечье. Тащить нож из плеча Антон побоялся, чтобы не открылось дополнительное кровотечение, поэтому он просто набросил по-гусарски свою куртку на отца и, обняв, повел из парка.
Спустя несколько минут их обнаружила группа возмездия.
¬- Я пришел поздравить мальчика с успешно сданным экзаменом, а экзаменатор увидел на мне драгоценный кулон и решил напасть. Мы защищались. – говорил граф, закованный в наручники.
¬- А знаешь Измайлов, что каждый экзаменатор при себе имеет микрофон, постоянно передающий данные в Центр? ¬– спросил боец. Другой переговорил по рации и достал аптечку. Из аптечки он вытряхнул два шприц-тюбика и уколол Измайловых по очереди в бедро.
- За убийство экзаменатора при отягчающих обстоятельствах вы приговорены к встрече рассвета.
- Отведите нас на берег. – попросил граф Измайлов.
…Они сидели рядом на берегу. Наручники с них сняли и бойцы отошли на десяток шагов. В крови Измайловых активно действовали вещества и разрушали ингибиторы, защищающие тела от солнечного света.
- Неудачно получилось, Антошка, - вздохнул граф.- Зря ты вернулся. Но все равно спасибо.
- Спасибо и тебе папа, что пытался помочь.
¬- Да. А теперь из-за этого мы встретим рассвет вместо той девчонки, чьей крови ты даже не попробовал. Вообще рассвет – красивое зрелище. Но у нас его никто не встречает, когда это можно сделать безопасно. Плохая примета.
На востоке заалела полоска. Ветер легонько гнал рябь по волнам реки. Начинался новый день.