Трепет

Юлия Либерт
Прошлое уходит с фотографиями. Пальцы сами набирают комбинацию клавиш Shift+Del...Так просто - Shift+Del и полгода жизни не осталось даже в "Корзине". Нигде не осталось. По внутренностям прошел холодный ветер, пытаясь гасить пожары воспоминаний.
- Любила ли ты меня, Татьяна?
- Yes, of course...no problеm!!!
-Fuck!!!

Ненавидя меня, ты освободишься от оков повседневных самоистязаний. Будь чистым, правильным, галантным, добрым, печальным, заплаканным, бледным, спонтанным, капризным...Черт, будь кем угодно! Оставайся для меня всегда чужим!!! Изнеможенно вырываю из памяти образ твоих тощих пальцах на клавишах пианино. Черное сменят белое, словно день и ночь. Мы дышим музыкой, Бетховеном и какой-то еще сонатой, затягиваемся едким никотином и представляем себя крутыми персонажами арт-хауса. Слишком часто ошибались, обламываясь фантазиями.
Ты не курил. Ты не пил. Ты не трахался. Нет! Ты слушал джаз под британское виски, стрелял мои дешевые тонкие слимсы и напевал Let it be высоким контральто. А в постели ты играл страсть и отчаяние, пытаясь удовлетворить как женщину, так и любопытство соседей. И заболеть тобой случалось каждой, кто был приближен к Эго творца-музыканта.
Помню, раскладывали пасьянс за чашкой чая, подливая в него водку. Кашляли, шипели, но пили, словно идиоты. Может, мы ими и остались. Восторгаясь бесшабашностью альтернативных поступков, гулом метро и запахом сырости. А еще нас вдохновляла зима и шапки с angry Birds. Ты не курил мои слимсы и не выдыхал дым в мое ухо. И это, наверное, не мне ты шептал, что разобьешь гитару об голову моего следующего, бывшего, а в первую очередь – настоящего.
- Зачем ты ушла, Татьяна?
- Я не ушла.
Да вправду, что ты? Я осталась в этом мире и этой реальности, среди сумасшествия, брызг бутафорской крови и харканья туберкулезной палочкой.  Восхищаюсь дождливым утром без капризов, несуразиц и брани. Быть может, утренний кофе заменил утренний секс в душевой студенческих общаг. Или мы жили в квартире? А может мы нигде не жили? Два бомжа, подметали зимние улицы подолами пальто. У нас всегда в кармане томился гашиш и «хорошее настроение» от больной любви.
Ты хватал меня за волосы и тащил в переулок, затем валил в снег, целовал. Засовывал наушник в отмороженное ухо, стягивая шапку, и кричал: «Послушай, Татьяна!!!»
И я слушала. Мне абсолютно не нравился твой талант. Ты был самым гениальным человеком, которого мне удалось встретить в своей никчемной жизни. И пальцы на рояле. И умение смотреть в душу, минуя глазницы. Ты успел вытрясти из меня все соки за полгода. Абсолютно все, исключительно все.
А утром ты тащил в кровать поднос с квашеной капустой и остатками позавчерашнего пива. Хихикал, насвистывал «партию» и травил байки о несуществующих людях-ящерицах. Или инопланетянах, которые едят утром овсянку и делают акробатические па. И швыряли поднос, и делали свои «па» вдоль и поперек кровати.
Ночью ты жутко храпел. Невозможно громко, словно раненый в бок медведь. При твоих 75 кг. Я волновалась о работе твоего сердца, просила не курить. Ты не курил. Мои слимсы не в счет.
И подушками «третью мировую» с тобой начинать нельзя. Они сносили меня с «поля боя» и часто травмы давали о себе знать. Хромая по утрам, не поворачивая шею, я смотрела на крышу соседнего дома и мечтала поймать голубя. Ты говорил, они на вкус «как дичь!»
Уютные улицы города предвещали нам поездки на море, к солнцу, в горы и равнины. Стать прикормкой медузам, рыбам и прочей живности.
Ты не любил море. А я не любила трепет в глубине своих внутренностей, когда ты брал меня за руку. Этот самый противный трепет, прожигающий дыру в мозге, остался в прошлом. И ушел с благословения Shift+Del.