«Все люди делятся на две неравные части: Третьих и Четвертых.
Четвертых великое множество, они принадлежат нашему миру.
Третьих - очень мало, и они принадлежат Вечности, в которой
движется наш мир. ... Любой Третий не мыслим без Третьей.
Их всегда двое, и они не разделимы друг от друга. Каждому
Третьему соответствует одна единственная Третья. Он и Она
обязательно встретятся, они притягиваются как два магнита,
они ходят кругами друг возле друга, и с каждый витком круги
сужаются. А войны, катастрофы, гибель и рождение цивилизаций -
это только фон и интерьер для их встреч» (А. Галяткин и
О. Ершова “Последний трактат Гермеса”)
ЭФИРА
«Как правило, полипы Scyphozoa представляют собой
бесполое поколение жизненного цикла, а медузы - половое.
Только что отделившаяся от полипа свободно плавающая
ювенильная медуза называется эфирой»
«Эфир - в древнегреческом верхний слой воздуха» (Википедия)
Почти в беспамятстве душа слонялась по любимым местам Гаваны, квартирам друзей, кабачкам и пляжам, заходила в университет… Эфира совершенно не собиралась умирать. У неё были планы закончить медучилище при Гаванском Университете, посмотреть мир. Возможно даже Советский Союз, о котором после революции так много говорили. Если б только не проклятая машина, изуродовавшая её ногу. Сразу после аварии Эфира несколько раз пыталась войти обратно в ещё тёплое красивое тело, но удержаться в нём не было никакой возможности. Она долго оставалась вблизи его: и в больнице, и в морге, и даже на кладбище не находила сил расстаться с ним.
Хоронили её на старинном гаванском кладбище в их «семейном уголке». Эфира не отрывала глаз от своего тела и упустила момент, когда что-то вокруг неё изменилось.
- Тяжело, внученька? – услышала она родной голос давно умершей бабушки позади себя.
- Бабушка, я так хотела жить, - не оборачиваясь ответила Эфира.
- Ничего не поделаешь, нужно вернуться в твой духовный Дом. У твоих Наставников для тебя есть очень интересный вариант судьбы лет через двадцать.
- Я не хочу через двадцать, - отрезала Эфира и потеряла к разговору всякий интерес.
Шёл девятый день после смерти, а Эфира всё никак не могла привыкнуть к своему новому положению. Она была очень молодой душой, и ей совершенно не хотелось покидать любимый остров. Уговоры Наставников вернуться Домой и получить новое назначение на Эфиру не действовали. С одной стороны, ей не хотелось проходить малоприятное очищение, а с другой, совершенно не хотелось упустить хотя бы один день из незавершённой земной жизни.
Нужно было срочно найти живое тело без души, и Эфира направилась к медицинскому центру Гаванского университета. Однако, проведя несколько бесплодных дней в метаниях между родильным отделением и реанимацией, она потеряла всякую надежду: младенцы рождались с давно укоренившейся душой, а души взрослых даже близко не подпускали Эфиру к своему телу.
ПРЕСТУПЛЕНИЕ
Эфира вышла на улицу и столкнулась с молодым русским учёным. Он только что спустился на улицу из жилого комплекса, держа на руках дочку лет двух от роду. Русский учёный - это было интересно - они только что начали приезжать на Кубу, чтобы провести эксперименты на современнейшем американском оборудовании, которым был напичкан университет. Внизу русского учёного встретил кубинский коллега, который накануне пообещал показать его семье Гавану. Русский остановился у плавательного бассейна и опустил дочку рядом с собой. Жена запаздывала, и мужчины заговорили о планируемых экспериментах. Это был шанс. Ребёнок был предоставлен сам себе, и хотя без тела Эфира не имела никакого непосредственного влияния на материальный мир, она смогла вызвать интерес девочки к переливам солнечных лучей на дне бассейна. Та улыбнулась, сделала несколько шагов за спину отца и нагнулась к воде.
Девочка росла тихой, и родители привыкли к тому, что она подолгу играла, не издавая ни звука. Когда русский учёный вспомнил о ребёнке, он с удивлением заметил, что её нет в пределе видимости. Выход из комплекса был за спиной собеседника, и в этом направлении она уйти не могла, а дверь комплекса закрывалась автоматически. Оставался только бассейн.
Как он потом вспоминал, дочь лежала на дне, но никак не более пяти минут. Её удалось привести в себя, только вот, как потом оказалось, душа в ней была уже другая - Эфира. А Эфира в своей новой жизни запомнила этот басейн, как самое первое детское воспоминание.
СЁСТРЫ
Изначальная душа девочки вернулась в свою небесную обитель. Наставники срочно переиграли её судьбу, и Таня родилась в той же самой семье двумя годами позже. Правда, не обошлось без чуда: у матери был отрицательный резус-фактор, при котором родить здорового второго ребёнка с положительным фактором практически невозможно, но обошлось. Таня росла таким же тихим ребёнком, как и в первый раз. Ходила она в тот же что и сестра детский сад, училась в той же школе. А когда она выросла, то и поступила в тот же университет на тот же психологический факультет, что и сестра. Внешне сёстры были очень похожи и лицом, и фигурой, и цветом волос. Когда они одевались одинаково, их часто путали даже однокурсники. Отличие было внутри: старшая бредила Кубой, самостоятельно изучала испанский, занималась спортом, отлично плавала и прыгала с парашютом, а младшая была равнодушна к испанскому и боялась высоты и воды до истерики. Ничто не могло заставить Таню зайти в воду глубже чем по шею. Не помогли ей даже два курса по обучению плаванью. Страх утопления остался не с телом, а с душой.
Другой разницей между сёстрами было отношение к учёбе. Свойственная обеим сёстрам весёлость не отпускала Эфиру даже на занятиях, и её чуть не выгнали из университета за постоянный смех на лекциях и завал органической химии. Папе-профессору пришлось лично уговаривать преподавателей допустить дочь к пересдаче. Эфира достигла того возраста, на котором прервалась жизнь её предыдущего тела на Кубе. Её радости не было предела.
ЯНИС
«Заговори, чтобы я тебя увидел» Сократ
Точкой расхождения в судьбах сестёр оказалось замужество. Будущий муж Тани, её одногруппник, был ещё недавно солдатом-водителем. Янисом его прозвали в армии за внешнее сходство со светловолосым сержантом-дембелем из Латвии, у которого Янис принял отделение.
Девушек в его жизни было немного, но всех звали Танями. Не смотря на внешне близкие отношения, он не находил в них каких-то заветных признаков. В одном случае для того, чтобы раскрыть душу очередной Тани (студентки геофака МГУ), Янис даже решился сделать ей предложение, но как только она согласилась выйти за него замуж и внутренне расслабилась, он увидел, что это была совсем не родственная ему душа. К счастью, последовавшие за этим летние каникулы и два месяца Таниной практики в Крыму сами собой сняли вопрос о свадьбе. Тем не менее, будущий брак с девушкой по имени Таня всё яснее вырисовывался в его судьбе.
Вскоре после начала нового студенческого года произошло первое удивительное событие: Янис зашёл в студенческую столовую, и в толпе, стоящей в очереди в кассу, увидел чудесное создание. Это была Эфира. Янис пошёл к ней как заворожённый. Это была Она - его Спутница. Однако в следующий миг всё рухнуло: Эфира увидела подругу и позвала её. Голос, интонации, хлынувшая наружу суть души была не та, и он в недоумении прошёл мимо.
Вероятно, запрограммированный набор случайных встреч был изначально заложен в судьбу и Яниса, и Эфиры. Позже Янис совершенно случайно сталкивался с Эфирой в университете или оказывался с Эфирой один на один на дальней станции электрички за городом, после того, как проспал свою и несколько последующих остановок. Иногда Эфира приезжала на встречи их группы вместо Тани, но после первой встречи он почти полностью потерял к ней интерес. Чем больше Янис узнавал Эфиру, тем больше понимал, что она - не та, которую он искал, но внешность, запах, предощущение совместной судьбы не отпускали его.
Подошёл День психфака, и Янису представилась возможность принять окончательное решение. Он пригласил Эфиру на медленный танец. Она охотно болтала о чём-то несущественном. Но настроение уже было испорчено: в его руках было чужое тело - его движения выдавали чуждую ему сущность. Янис проводил Эфиру после танца на её место за столиком с уверенностью, что больше она его не интересует. Неожиданно следующий танец тоже оказался медленным, и Янис, не долго думая, пригласил сидевшую рядом с сестрой Таню. Первое, что он понял - в его руках было то самое тело. Янис задал несколько вопросов - внутренне сёстры отличались как земля и небо. После танца Янис посмотрел на них со стороны: сёстры почти не отличались внешне. Как-то совсем незаметно его одногруппница из несуразного подростка превратилась в красивейшую девушку. И главное - это была она, Спутница его судьбы.
Янис рассказал Тане о себе, сумел дать ей почувствовать свой “код”. Дальше всё было естественно. Он провожал её каждый день домой, после чего спешил на последнюю электричку в пригородное общежитие. И так до самой свадьбы.
Эфира долго не оставляла его: первые лет десять его жена снилась Янису исключительно в виде Эфиры, хотя даже во сне он знал, что разговаривает с Таней. Эфира просилась сначала к нему в лабораторию в Ленинграде, а позже и в США, где ему пришлось основательно повозиться, устраивая её быт.
ПОЛОСА НЕУДАЧ
С момента свадьбы Тани судьбы сестёр заметно разошлись. Вернее судьба Эфиры потеряла некую основу, как сходящий с рельс поезд ещё какое-то время продолжает ехать в правильном направлении, но катастрофу уже ничто не может предотвратить.
Вскоре после свадьбы Яниса и Тани Эфира представила родителям своего жениха. Им оказался светловолосый как Янис солдат-водитель из Прибалтики по имени Йонас (литовский аналог имени Янис). Но с Йонасом у Эфиры ничего не получилось, да и вообще в жизни всё пошло наперекосяк. Сначала был первый (неудачный) брак в Киеве. Потом тяжёлые роды. Долгая мучительная защита кандидатской. Защитила она её, кстати говоря, позже младшей сестры, и примерно в те же времена Эфира стала вести себя по отношению к Тане как младшая (советоваться, жаловаться, просить помощи по пустякам...). Судьбы их в какой-то мере продолжали быть переплетены: Эфира, как и Таня, родила двух мальчиков и девочку, работала в научно-исследовательских институтах, переехала на работу в тот же город в Техасе (работу ей помог найти Янис). Интересно, что первое, что сделала Эфира в США - даже не дождавшись отпуска - уехала в карибский круиз, куда Таня так и не собралась за 17 лет жизни в США. Работа, правда, у Эфиры не заладилась: теряя и без того слабую научную репутацию, ей пришлось сменить несколько лабораторий и, в конце концов, ни один завлаб не захотел видеть её своей сотрудницей. Желание Эфиры работать в науке всегда было как будто внешним: у неё не было внутреннего драйва, который чувствует любой работодатель, и который всегда был у Тани. Так или иначе, стало ясно, что судьба Эфиры, оставшаяся в наследство от маленького тела утопленницы, окончательно "сошла с рельс".
В это время Эфира решилась на смену судьбы. Внешне это было связано с удалением родинок. Сама эта процедура безусловно не имеет отношения к смене судьбы, если ей не придавать особого значения. В тот год Эфира спросила школьную подругу (хорошую приятельницу Яниса; одну из немногих, понимавших его духовные поиски), стоит ли ей удалить часть совершенно не портящих её родинок на лице, на что получила однозначный ответ: "Ни в коем случае - иначе ты изменишь свою судьбу". Эфира немного помаялась, но вероятно решила, что и судьбу стоит поменять. Вскоре она опять вышла замуж и родила двух детей. Появилась надежда на то, что Небеса решили простить её, но беды не оставляли Эфиру: старший сын от первого брака бросил университет и связался с наркоманами.
РОДИТЕЛИ
Несмотря на рождение второй дочери, родители Тани основное внимание уделяли Эфире. Янису иногда казалось, что Тани просто не было в их изначальных планах. По крайней мере после свадьбы Тани Эфира занимала практически всё внимание родителей, хотя обе дочери продолжали жить в той же большой родительской квартире. Доходило до смешного: совсем не нуждавшиеся родители могли занять деньги Тане на билет в США и три года ждать возвращения долга, и подарить Эфире деньги не только на билет, но и на обустройство в США. Это объяснялось тем, что Эфире тяжелее без мужа, хотя она ехала работать на гораздо более высокую зарплату и "под крыло" к уже обосновавшейся в США младшей сестре. Особенно заботился об Эфире папа, и даже, когда Таня оплачивала приезд папы в США (пообщаться с внуками), он жил в основном у Эфиры.
Последний раз Таня видела отца во время очередной поездки в Питер: он показывал ей свою лабораторию, рассказывал о достижениях и планах на будущее. Через три дня после отъезда Тани домой в США у него случился тяжёлый инсульт. Отец умирал почти три месяца. Трудно было сказать, не покинула ли душа его умирающее тело в самом начале болезни. Во всяком случае, Тане папа приснился почти сразу после инсульта и очень тепло попрощался с ней. В сознание он так толком и не приходил до самой смерти.
Эфира приехала с мужем и двумя маленькими детьми помогать маме ухаживать за папой в больнице. Отношения с мамой у неё сразу же не заладились. Эфира чувствовала себя совершенно чужой в родном доме. Она с утра до вечера ухаживала за отцом, но он даже в минуты прояснения сознания её не узнавал - называл Таней и спрашивал: "Где Янис?". Вскоре после смерти отца Эфире приснился сон, в котором её отпевали. Она уже было смирилась с тем, что должна умереть, но вдруг поняла, что ещё совсем молода и в ужасе проснулась. Предсмертный ужас был криком её души. После смерти тела её не ждёт ничего хорошего.
(http://val000.livejournal.com/265746.html)