Надсмотрщица моя не болеет, она чернява,
и надобно ей не светиться!
Накупанная влагой ожидания, и наизусть афоризмами, наездница моих
червоточин, накусанная жизнью колдунья-некромант, непереводимая,
обстрелянная обтяжками змееподобных червей, в огненно-фиолетовых
оборотах субъективности, она рисует одноголосый прайм-тайм, и
околдованный ключевыми словесами, я начинаю читать лекции о
КОКАИНЕ,
КОКАИНИЗМЕ,
КОКАИНИСТАХ,
КОКАИНИСТКАХ,
КОКАИНОВЫХ,
и кокаю кокарду личной плоскости, что с удовольствием закрывается
на засов!
Кокнутое кодирование пальцев, и мои руки становятся лапами, а
ногти-когтями...
Кожистокрылый, я расправляюсь, и кожно-мускульным выпадом нарываюсь
на очередное отягощение КАРМЫ:-
-Кокономатание прекращает свою индустриальную эстетику, и
коконометание начинает конструктивный диалог с личной конституцией.
П-знак, как контр-культуральная константа, как коммюнике
крови, и предлагает КОМУ, ГЛУБОКУЮ КОМУ,
как лучший вариант союза
с благом конформизма, социумом, и Миром!
Комикс моего категорического императива, комканными мини-бомбами
взрывает КОЛОНИЗАТОРСКУЮ структуру, и колонистка с колокольчиком
колумбарий, предлагает изменить хотя бы ПОЗУ, т.е. рифмуя коленки,
коленный, и раком, принять кокетливое, полулежащее положение!
Когти, пружинящие в репе терпения, перестают культивировать
культурно-воспитательный характер, и вонзаются в мясо ДУХОВНОЙ
КУРТИЗАНКИ,
куропаточий жир Кукушки,
КУБИЗМОМ ПИКАССО ВЛИВАЕТСЯ
В ПОЛ, и кудластая подруга-надсмотрщица становится КУБОМЕТРОМ
ИЗВИНЕНИИ И СЛЕЗ...
...Латиноамериканская сцена, без лаун-тенниса, подходит к концу,
и лабильность односторонней ЛЮБВИ, как КЮРИТЕРАПИЯ, решает выбрать
ЛАРИНГОЛОГИЧЕСКИЙ ПОКОЙ, в латентной фазе ЛАЖЕННОЙ ЛЕДИ...
Межконтинентальная история межжаберных отношений, ничего нового
ОТ МЕЗОЛИТА, лишь мезоморфная злость, МЕЖПЛАНЕТНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ,
ПРИДУМАННЫЙ ДЛЯ ЛЮДЕЙ, переходит В МЕЛКОБУРЖУАЗНУЮ УЛЫБКУ, и
качающийся бамбуковый стул, после пару покачиваний, вновь ОПУСКАЕТ
В БОДРСТВУЮЩУЮ ДРЕМОТУ НЕНАСЫТНОЙ ПОЭЗИИ ГРЕХА...