Осенью Художница решила завести кота, длинного и хитрого. Она рассказала об этом Лиру, Лир – Северной, та – Ананасу, и в конце концов одним теплым сентябрьским вечером кот уже был у порога.
-Это он, - уверенно сказала Художница Другу и пошла открывать.
На пороге стоял лишь обескураженный Ананас.
-Он только что был здесь, прямо передо мной. Я рассматривал витраж, - он кивнул на разукрашенное зеркало, а он…
-Исчез, - закончила за него девушка, - Ну да, чего еще следовало ожидать от кота? Каким он был?
-Длинным. Хитрющим. Вот и сбежал, наверное.
-Ладно, что же еще делать. Заходи, - он пропустила Ананаса в дом, где уютно пахло имбирными пряниками.
-Без кота, да? – понимающе спросил Друг.
Ананас кивнул.
-Я так и знала, - Художница вздохнула, - придется теперь самим его представлять. Длинного. Хитрющего.
-С маленьким белым пятнышком на хвосте.
-Нет, на задней левой лапке.
Друг улыбнулся, представляя, сколько теперь воображаемых котов будет бегать по их доу.
-А может, - продолжала Художница, - Может, он придет собственной персоной, когда узнает, что мы его тут представляем, причем так хорошо.
-Думаю, так и случится, - сказал Ананас, разматывая новый радужный шарф.
Кот объявился в конце сентября. В тот вечер Лир у Художницы строил башенку из свечей, и так вышло, что незваного гостя он заметил раньше всех.
-А я именно так тебя и представлял, Маяк! – довольно заявил он, опережая Северную и Друга.
-Еда на обычном месте, и хватит уже точить когти о кресло, - невозмутимо сказала Художница своему коту, будто бы он все это время жил с ней. Впрочем, так как он со знанием дела направился к своей миске, нельзя было сказать наверняка, что его там никогда раньше не было.