Вспоминаю свою работу с Машей Распутиной…
Позвонил Филя. Как всегда, торопящимся голосом:
- Игорек, это я, Филипп! Узнаешь?
- Дорогой! Тебя не узнать невозможно!
- Послушай! Маша просила сделать ей такой же альбом, как ты сделал мне! «Мышь». Чтобы был такой же крутой и красивый. Ты можешь ей помочь? Ей нужно срочно. Сделай, Как друга прошу!
- Филенька, дорогой! Конечно же, смогу! Я и круче смогу!
- Стоп! А вот круче как раз и не надо! Ты меня понял, Игорь? Круче, чем у меня, НЕ НАДО! А также – пожалуйста…
Несколько лет подряд у Маши гастрольным администратором работал Валера Пономаренко. Жуликоватый, с хохляцкими ухватками и редкостной необязательностью. Я всегда доверял людям, даже откровенным жуликам, надеясь, что моя порядочность вызовет у них ответную реакцию и стремление ответить тем же. С Валерой этот номер не сработал. Такого человека порядочностью пронять было просто невозможно.
Внешне он удивительно напоминал Сашхена из фильма «12 стульев», но по уровню вороватой беспредельности был на два порядка выше. Но убедился я в этом в другой раз, через пару лет, когда мы с ним делали российское турне Криса Нормана, певца и музыканта бывшей группы «Smokey». Валера «нагрел» меня на этом проекте на фантастическую сумму.
Дело было в 2003 году. И прячется он от меня до сих пор…
Проект, под который меня уговорил работать Киркоров, назывался, кажется «Чайная роза» или «Роза чайная». Названия уже не помню, их много было…
Маша мне понравилась. Во-первых, я имею слабость к женской груди. Если вижу достойную витрину, слабеют ножки, деревенеют яички, мысли отлетают от меня на такое расстояние, откуда уже не могут помещать неизбежному процессу.
Маша была хороша, и знала об этом. Сразу скажу, что у нас ничего не было и быть не могло. Я знаком с ее мужем, замечательным парнем, большим специалистом по нефтедобыче Витей Захаровым. И мне в голову бы не пришло что-либо крамольное. Но мечтать…
Ну а почему бы и не помечать, правда?
Маша попросила сделать комбинированный альбом, содержащий одновременно видео-трек и аудио -дорожки на одном компакт-диске.
Подробно все перипетии этого проекта я опишу в каком-нибудь рассказе. Но по теме моих воспоминаний прямо сейчас.
Мы писались на студии звукозаписывающей компании «Студия СОЮЗ», в Карачарово.
Приехал поздно, дописывали последние треки. В темноте, в коридоре перед студией, я услышал неровное сбивчивое дыхание. И звуки, не дающие никаких сомнений в их происхождении. Включаю свет, вижу в углу потного Валеру с расстегнутыми штанами и девицу с фантастическими формами. Вот, правда! Реально Памелла Андерсон, а-ля рюс! Личиком, правда, попроще. Вся ее памелла вывалилась из блузки наружу и слепила мне глаза.
Я совершенно обалдел от картины, а девица и не торопилась прибрать свое хозяйство, и я тупо спросил у Валеры:
- Ну как запись?
- Пишем, - сказал Валера, застегивая штаны.
- Мама уже заканчивает, - добавила девица, аккуратно распределяя безупречные формы в футляры.
- Ты бы хоть познакомил нас, Валера, - потребовал я, рассчитывая тоже в дальнейшем осмотреть богатство.
- Лида, - произнес Валера, и добавил, - Машенькина дочка.
… Так я познакомился с дочерью Маши.
Это была первая и последняя наша встреча.
Иногда, когда очередной вечер проходит не на должной высоте, когда остаюсь не удовлетворен высотой накала прошедшего дня, вдруг вспоминается, нежная девичья рука, аккуратно укладывающая на моих глазах безупречной формы матово-мраморное счастье в строгие рамки «Wolford».
И отчетливо понимаю, конечно же, жизнь удалась, и я всегда с полным пониманием того, что удалась, это скажу.
Но… вот гложет меня незавершенность некоторых дел. Обидно, что не слетал в космос и, похоже, уже не слетаю. Не был в Антарктиде и, скорее всего, уже не буду. Не спускался в батискафе на дно Байкала. Вряд ли спущусь.
Чудесная Лида осталась безупречным образом мраморной Венеры Милосской в глазах усталого и задроченного жизнью московского продюсера.
А жаль…
А я еще много, чего могу, несмотря ни на что и невзирая на лица!..