Femea (галл. яз) – самка. Русское слово «фамилия» произведено от слова «фемея» - неопровержимое доказательство того, что русский образ жизни максимально феминизирован. Какие потребности у самки? – пожрать, поспать, потрахаться! Это у обезьян, а у цивилизованных обезьян иначе? Конечно же, немного иначе, ибо цивилизованная обезьяна стремится приукрасить свой быт – автомобиль, дом, обстановка, одежда! Любовь цивилизованной самки – потребительская, отрицающая самопожертвование в пользу любимого существа – любовь эгоистическая. Всю свою жизнь я везде и всюду видел потребительское отношение к тому, что окружает человека. И прежде всего, к своим близким – родственникам, друзьям и любовным партнерам. Конечно же, есть исключения в русском сообществе, но в разряд исключений попали только те субъекты Бытия, которые воспитаны в строгих моральных правилах. А вот, у мусульман, исключением является аморальный образ жизни! В чём причина? – в Иисусе Христе и в Магомете! Ибо по их учениям формировались правила бытия мусульман и христиан. В результате мы имеем неопровержимые доказательства истинности учений Христа и Магомета: 1) только 30% христиан вступают в брак один раз в жизни; 2) христианин, как минимум, один раз в жизни заболевает венерическим заболеванием; 3) процент поражённых СПИД-ом и ВИЧ-инфекцией у христиан неуклонно растёт из года в год; 4) у мусульман нет венерических заболеваний, нет ВИЧ и СПИД-а, и мусульманские семьи не распадаются. Что следует по этому поводу сказать? Только одно: "Слава тебе, Христе!!! Только за то, что благодаря твоему учению цивилизованные обезьяны скоро вымрут".
Как ведёт себя цивилизованная обезьяна? Об этом рассказывается ниже:
Однажды я помог одному молодому человеку избежать крупных неприятностей при его выяснении отношений с группой приблатнённых парней с 19-й шахты. Так я познакомился с интересным человеком – Алексеем Зверевским. Зверевский приехал в Донецк из Одесской области. Работал он на шахте по профессии, не требующей физических усилий, и в шахту он опускался не часто. Как ему удавалось не быть уволенным за прогулы – я не знаю. Одевался он чисто и хорошо. Был прописан в общежитии, но ночевал там редко. Он снимал в разных районах города несколько квартир одновременно. Познакомившись с дамой, он вёл её в ту квартиру, которая была на данный момент ближе. При росте один метр, восемьдесят пять сантиметров, он имел мощное, крупное телосложение. При знакомстве с дамами (девушки его не интересовали), он произносил «Жёра», а после небольшой паузы добавлял «с Адессы». При посадке в трамвай, он заходил на переднюю площадку. Крупная фигура молодого человека привлекала к себе внимание пассажиров. Окинув взглядом пассажиров в вагоне, Лёшка громко произносил:
– К..г..м, нэма здоровьячка, – и артистично передёргивал при этом своими мощными плечами.
Пассажиры трамвая в ответ улыбались. После этого он направлялся к даме, которая ему нравилась. С дамой он начинал разговаривать вполголоса, но его было слышно на весь вагон. Дама от него словесно отбивалась, а Лёшка её успокаивал:
– Тише, тише, голубка, успокойся. Я тебя сегодня любить буду.
Дама начинала говорить более любезно, после такого желанного обещания, а затем переходила на шёпот. Проехав две-три остановки, воркующая пара выходила из вагона и удалялась для выполнения сладострастного обещания.
– В книгах о женщинах пишут глупости. Честные женщины существуют только в мужской мечте. Ни одна женщина не откажется от «свежины», если она уверена в том, что её внебрачная близость с первым-встречным мужчиной останется в тайне. Если женщина тебя любит, то это не значит, что она только с тобой имеет сексуальные отношения, ибо женщина – любовь принимающая, а приёмник любви у неё износостойкий и довольно вместительный. С женщинами надо уметь разговаривать. Мне ещё ни одна женщина не отказала, – убеждал меня Лешка не в своей неотразимости, а в женской, природой продиктованной, полигамии.
Если бы не существовала женская полигамия, тогда Лёшка, хотя бы изредка, получал от женщин отказы, но этого не происходило. Жизнь у Алексея протекала легко и празднично, без особых денежных затрат. Интересовался Лёшка женщинами красивыми и упитанными.
– Красивые, полные женщины всегда безотказны, спокойные и легко удовлетворяемы, – говорил мне Жёра с Адессы.
Несколько дней подряд Лёшка демонстрировал мне свой образ жизни. Например, он заводил меня в кафе. Поприветствовав красивую даму, работающую в этом заведении, он заказывал блюда. Мы кушали и уходили, не расплатившись.
– Женщины хорошо платят своим любовникам за то, что имеют возможность получить сексуальную радость не только от мужа. Я этим пользуюсь, но злоупотреблять этим не надо, поэтому у меня есть несколько столовых и кафе, где я могу бесплатно кушать. Но я могу и бесплатно одеваться! – похвастался Жёра и засмеялся.
Мы зашли в универмаг. Жёра подошёл к молодой, красивой и полноватой продавщице:
– Здравствуй, Люда. Давно тебя не видел, работы невпроворот. В ближайшее воскресенье мы с тобой встретимся. Заверни мне, пожалуйста, несколько пар носков и беленькую рубашечку, а то я уже поизносился.
Люда молча завернула и подала Лёшке то, что он просил. Мы вышли из магазина, а Лёшка продолжил посвящать меня в правила естественного отношения с женщинами:
– Если ты видишь женщину не такой, какой она себя демонстрирует, а такой, какой она есть в действительности, и говоришь с ней и поступаешь с нею так, как это делается с сексуально озабоченной самкой, тогда ты богат и счастлив. Полюбив одну женщину, ты обрекаешь себя на катастрофу в личной жизни, а любя всех платёжеспособных женщин, ты становишься богатым и счастливым. Счастливым, потому что не будешь обманут. Вера в целомудрие женщин, воспеваемое в книжных романах, делает мужчин рогоносцами.
Однажды Лёшка долго уговаривал меня зайти в ресторан «Москва». Я категорично отказался. Тогда он, купив бутылку водки, пригласил меня в министерскую столовую. В Донецке находилось Министерство Угольной промышленности, а рядом с домом министерства, в доме, в котором находился концертный зал донецкой филармонии, на первом этаже была министерская столовая. В министерской столовой чище и порядочнее, нежели в любом кафе или ресторане. Официантка, увидев у нас водку и предложив нам свои услуги, откупорила бутылку и разлила водку по рюмкам. Алексей, понаблюдав за действиями официантки, сказал:
– Официантка услужлива и внешне приятная, но она не платёжеспособна.
После столовой Лёшка всё же уговорил меня зайти в ресторан «Москва».
– Мы не будем пить. Мы посидим немного за бутылкой пива и уйдём, – пообещал он.
Ресторан, есть ресторан. Я не люблю изменять своих привычек и, заказав крымский коньяк «четыре звёздочки» и крымский белый «Мускат», принялся смаковать вкусные напитки. Зал был полон. Под звуки эстрадного оркестра танцевало много пар. Лёшка ушёл танцевать, а я обратил своё внимание на соседний столик. За столом сидел парень с двумя девушками. Одна девушка была лет семнадцати и чувствовала себя в ресторане стеснительно. Парень ушёл танцевать с девушкой постарше, а я пригласил на танец юную, скромную особу. Во время танца я сказал ей:
– Тебе семнадцать лет. Ты пришла со своим братом и его подругой. Так?
– Да, – ответила девушка и удивлённо посмотрела на меня.
После танца ко мне подошёл Лёшка:
– Я там один на две дамы разрываюсь, а ты не хочешь мне помочь. Пойдём со мной.
Мы подошли к столу. Стол изысканный, накрыт на четыре персоны. Две очень красивые дамы, «сливки общества», одеты в вечерние платья с невзрачными, но очень дорогими украшениями. «Нашёл ещё одну кормушку» – подумал я о Лёшке. Женщины слегка полноваты и молоды, но не имеют, ни первой, ни десятой свежести.
Но, что такое – женская красота и женская свежесть? Однажды, в восемнадцатилетнем возрасте я подстригался в парикмахерской. В это время в парикмахерскую вошла преклонных лет седая женщина и привела своего внука. Такой красивой женщины мне ещё не приходилось видеть! – я имею в виду внутреннюю красоту. Язык не поворачивается называть её не только бабушкой, но даже пожилой женщиной! Она была старой и седой, но лицо её и душа у неё были девичьими. Синие глаза на фоне лица, излучающего глубинный румянец души, сияли как звёзды на сказочном небе. Её тело излучало через платье не розовый цвет молоденькой девушки, а белесый цвет молодой целомудренной женщины. Видно было, что она косметикой не пользовалась. Источник женской красоты находится внутри женщины, а декорации на разукрашенном фасаде при гнилой сердцевине вызывают отвращение.
Познакомившись в ресторане с женщинами, к которым меня привёл Лёшка, я пригласил одну из них на танец. После танца, извинившись, я опустился на первый этаж в туалет. В туалете, расчёсываясь перед зеркалом, я решал вопрос: «Под каким предлогом покинуть неприятное мне общество?» Сзади меня стоял спортивного вида мужчина и внимательно смотрел на меня.
– Вы потеряли номерок от гардероба, – сказал он мне.
Безропотно подчинившись стандартному приёму работника спецслужбы, я вытащил из кармана номерок и показал ему:
– Вот он.
Мужчина выхватил у меня номерок и пошёл в гардеробную, а я пошёл следом за ним. Мужчина подал номерок гардеробщику:
– Выдайте ему одежду.
Повернувшись ко мне, мужчина произнёс:
– Уходите немедленно, во избежание больших неприятностей.
– Подчиняюсь, но стол мой не оплачен, – ответил я ему.
– Не беспокойтесь, ваш стол я уже оплатил, – ответил мужчина и стал пониматься по лестнице в зал.
Я неторопливо одевался, думая о том, в какую переделку попал «Жёра с Адессы». Одевшись, я повернулся к выходу из ресторана, но вдруг сзади себя услышал бодрый голос Жёры:
– Наш друг уже оделся, а мы пытаемся решить вопрос – куда он делся?
Лёшка с дамами спешно опускался по лестнице. Не по своей воле они покинули зал, но я не стал ничего спрашивать, а они не спрашивали меня, почему я, никого не предупредив, собрался уходить. Возле ресторана стояла чёрная «Волга», в которую мы и сели. Закрывая за собой дверь автомашины, я увидел выскочившего из ресторана знакомого мужчину спортивного телосложения. Одна из женщин таксисту резко подала команду:
– Поехали! Быстрее!
Мы уехали на одну из частных квартир, которую Лёшка снимал недалеко от моего жилья. В квартире выяснилось, что дамы пришли в ресторан со своими «крутыми» мужьями, а мужья удалились за отдельный столик решать партийно-спекулятивные проблемы, оставив своих жён за столом без присмотра. Женщинам несколько раз через официанта неизвестный поклонник передавал шампанское и ликёр. Алексея женщины приняли за этого поклонника. Узнав от нас, что мы им не собирались ничего передавать, женщины выразили возмущение:
– Во-о-о, нищета! А мы-то думали…, что шампанское и ликёр приносили от вас.
Минут через пятнадцать после того, как мы приехали на квартиру к Лёшке, я ушёл домой.
Я ещё спал, когда на второй день ко мне пришли Алексей с Женей и подняли меня с постели.
– Вставай, пойдём к нам, посидим.
– А где Вера Ивановна?
– Она уехала домой трамваем сразу же после того, как ушёл ты.
Мы вышли на улицу, проходим мимо магазина.
– Женя! – окликнул Лёшка свою даму и красноречивым жестом показал пальцами, что ему нужны деньги.
Она подала ему двадцать пять рублей.
– Вы идите ко мне. Там открыто. Я заскочу на минуту в магазин и приду следом за вами, – сказал Лёшка и исчез за дверью магазина.
Мы зашли с Женей в квартиру и уселись за стол. Женя – женщина красивая, она греко-татарка, родом из Старо-Бешево. Пришёл Лёшка с бутылкой водки и закуской. Выпили, закусили, стали беседовать. У меня появилось сатирическое настроение. Вспомнив о том, что деньги на выпивку Лёшка взял у Жени, я обратился к ней:
– Женя, ты не думай, что у Алексея денежные затруднения. Он паясничает. В действительности, Алексей – миллионер.
Я не предполагал, к чему приведёт моя шутка.
– Да, у меня деньги есть, – сказал Лёшка.
Приподнявшись, он вытащил из-за портрета, висевшего над столом, большой целлофановый пакет. Пакет был битком набит крупными купюрами денег. Женя была удивлена. Меня же удивить трудно, но, тем не менее, я тоже был удивлен такой суммой денег. Мне пришла в голову идея, воспользовавшись подходящим случаем, не прямо, так хоть косвенно, назвать даму тем словом, которое она заслуживает:
– Женя, ты знаешь, откуда у Жёры такие деньги? Он с каждого «хорька» берёт по пять рублей.
Я, безусловно, пошутил, а у Жени глаза сразу же стали злыми. «Сказанул, сейчас мне достанется» – подумал я. Женя повернулась к Лёшке:
– А ты с меня, сколько уже денег содрал? – Женя врезала «Жёре с Адессы» звонкую оплёуху.
Лёшка тоже ответил ей оплёухой, но с пояснением:
– А ты идёшь по другой расценке, в связи с твоим сексуальным невежеством.
Началась потасовка.
– Прекратите! Я пошутил! – попытался я их успокоить, но меня никто не слушал.
Я оделся и ушёл домой. Через два дня я снова был у Лёшки. Женя всё ещё находилась у него. Минут через двадцать после моего прихода в комнату вошла Вера Ивановна – женщина, которую мы увезли вместе с Женей из ресторана. Присаживаться она не стала, так и осталась стоять у двери:
– Женька, совесть надо иметь! Ты уже трое суток здесь «гудишь». Дети дома плачут: «Папа, где мама?». Твой муж пришёл ко мне и сказал: «Привези Женю. Я видел, как ты с Женей садилась в такси. Если не привезёшь Женю, тогда я вынужден буду обратиться в милицию. Конечно же, тебе и всем нам будут огромные неприятности по службе, но я вынужден так поступить». Женя, он не шутит! Видела бы ты его! Немедленно собирайся домой!
Много раз ещё будет приезжать Женя к Лёшке. Много раз Лёшка будет прогонять от себя Женю, но она вновь и вновь будет навещать Алексея. В конце концов, всё это должно было чем-то закончиться. Однажды вечером к Алексею приехала Женя и осталась у него ночевать, а утром следующего дня Алексей собирался отправиться в шахту, потому что ему хотя бы изредка надо было выходить на работу. Было уже три часа ночи, Алексей пытался уснуть, но его тормошила Женя, требуя к себе повышенного внимания и ласки. Наконец Алексей не выдержал женских атак.
– Женя, сделай шахер-махер, – сказал Алексей.
– Что ты имеешь в виду? – ласково спросила Женя.
– Уйди на хер! – сказал Алексей и отвернулся к стене.
– Ты думаешь, о чём ты говоришь? Куда я пойду в три часа ночи? – возмутилась Женя.
Алексей поднялся с кровати, взял дорогие модельные туфли Жени и выбросил их через форточку на улицу. Женя выскочила из квартиры за своими туфлями, а Алексей замкнул дверь и завалился спать. Так закончился роман Алексея с Женей.
Мне нравились худенькие стройные женщины, а Зверевский увлекался упитанными женщинами с плотными, ярко выраженными ягодицами. Склонные к полноте люди мягки, добродушны и покладисты, не закатывают истерики при решении спорных вопросов.
– Что ты находишь хорошего в худых женщинах? Что хорошего и питательного в костях? Иное дело полная женщина: «визьмэш в рукы – маеш вэщ». Я же не собака, на кости не бросаюсь, – говорил мне Лёшка.
– Ну, это у кого какой вкус. Мясо возле костей наиболее вкусное, а худенькая женщина даст мужчине прекрасное наслаждение, и потребности у худеньких женщин большие. Ты король с полными женщинами. Проведи ночь с худенькой женщиной и посмотри на то, как ты будешь чувствовать себя к утру, – ответил я ему.
Однажды при встрече со мной Зверевский в восторженном состоянии сказал:
– Я познакомился с интересной, стройной, худенькой женщиной. Бери свою подругу и приходи с нею сегодня вечером ко мне на квартиру, а я приведу свою даму – мы отлично проведём время.
У меня была подруга, с которой я был знаком уже несколько лет. Я изредка с нею встречался. Яркая блондинка, с лицом восточно-прибалтийских народов, отличного воспитания и с врождённым вкусом ко всему прекрасному и гармоничному, умела скромно, но элегантно одеться, и была отличной собеседницей в интеллектуальных беседах. Мне с ней было легко и приятно в любое время суток и в любых ситуациях, но любви к ней, как и влюблённости, я не испытывал. У опытных мужчин она всегда вызывала восхищение. Например, я захожу с нею в ресторан «Москва». На ней тёмно-серое вечернее платье с недорогими украшениями из старинного чёрного серебра. Мы идём по залу в поисках свободного столика, а все мужчины в ресторане прекращают разговоры и зачарованными взглядами провожают мою спутницу. Однажды я спросил у Аллы только ради того, чтоб услышать её ответ на мой провокационный вопрос:
– Почему бы нам не пожениться?
– Несколько лет назад я пошла бы за тобой на край света через все лишения и даже навстречу смерти, но в настоящее время понятия жизненных ценностей у меня изменились. Ты отличный любовник, но плохой муж. Мужа приходится обманывать и изменять ему, а с тобой это не получится, поэтому в мужья ты не годишься, – объяснила она мне предельно ясно, точно и логично женское понятие о чести, скромности и любви.
Я пришёл с Аллой к Лёшке. Он познакомил нас со своей новой подругой. Валентина была лет двадцати пяти. Русая женщина среднего роста, с приятным миловидным лицом, имела чудесную фигуру с едва заметной склонностью к полноте. Белые брюки и лёгкая светлая блуза на ней были той чудесной оправой, которая подчёркивает красоту драгоценного камня. Валентина работала в Центральной Поликлинике терапевтом. Интеллектуально развитая, максимально информированная обо всём новом в науке и жизни, и с тонким чувством юмора, Валентина оказалась чудесной собеседницей. Для женщин я – эхо, зеркало. С умной женщиной я умён, с ценительницей тонкого юмора – я юморист и т.д. Всё зависит от того, какой материал женщина бросает в топку моего интеллекта – что бросит, то и получит обратно с многократным усилением, поэтому в интересной беседе с двумя интеллигентными умными женщинами я провёл прекраснейший вечер, где Лёшка откровенно скучал, ибо ни в юморе, ни в интеллекте он не был силён. Среди ночи моя подруга отправилась домой, а я завалился на свободную кровать и мгновенно уснул. Утром Лёшка вышел из своей комнаты, угрюмо посмотрел на меня и молча пошёл в ванную – странно. Всегда, каждый раз утром после ночи, проведённой с женщиной, Лёшка, красочно передёргивая своими могучими плечами, с довольной улыбкой на лице произносил: «Нэма здоровячка».
За завтраком Валентина хлопнула Лёшку ладонью по полноватой ляжке и с лёгкой иронией произнесла:
– Милая моя женщина, я за всю ночь так и не поняла, за что тебя мои подруги расхваливали?
Был высказан недвусмысленный намёк мне о том, что эта женщина не откажется проверить и мои сексуальные способности. Но напрасно, ибо женщин я не делил со знакомыми мне мужчинами, так как секс, в моём понятии, сугубо личное и строго индивидуальное времяпровождение, не подлежащее публичному обсуждению. Я знаю о том, что женщины меня расхваливали, упрекая мужчин в том, что они не такие как я. Это мне приятно было слышать от мужчин, но и вызывало у меня чувство недовольства. Валентина сказала мне, что она является секретарём донецкого филиала всесоюзной организации «фадеевцев» и предлагает мне стать членом этой организации.
– В нашей организации очень интересные и нужные люди. Я уверена в том, что, познакомившись с тобой, наши люди примут тебя без возражений, – агитировала меня Валентина.
Воспользовавшись предложением, я через неделю оказался в интересном пикантном коллективе. К моему удивлению здесь я увидел и тех двух женщин, которых Лёшка похитил из ресторана. Здесь я узнал о том, что «фадеевцы» были не только в Донецке, они были во всех крупных городах страны и даже в Магадане. Все они поддерживали тесную связь между собой и оказывали друг другу необходимую помощь. Основная цель – сбор информации обо всём важном в стране и обо всех влиятельных лицах, что не представляло никакой трудности, учитывая то, что около 70% членов организации были жёнами крупных советских руководителей. Кто стоял у «фадеевцев» за спиной, и кто руководил ими – я не знаю. Во всяком случае, эта организация была «золотым дном» для Мосада, ЦРУ и иных разведывательных органов государств, враждебных СССР.
Разузнав всё, что было возможно, я покинул организацию развлекающихся жён советских руководителей. Не секрет, что развлекались эти женщины на сборищах со своими любовниками. Разврат, извращение чего бы то ни было, всё, что не вписывается в рамки здоровой морали культурного сообщества, мне было неприемлемо. Если я что-то и видел, то только как свидетель, при условии что моё присутствие мною терпимо и не несёт за собой моральной и криминальной ответственности. Я покидал это сообщество добровольно и с молчаливого согласия всех её членов по той причине, что в самый неподходящий и в самый неожиданный момент я называл влиятельного человека в присутствии свидетелей тем определением, которое он заслуживал. Называл ярко, точно, в завуалированной сатирической форме, легко принимаемой как за юмор, так и за сатиру. Все смеялись, а герой моего высказывания старался скрыть свою обиду. Я изучал жизнь. Получив максимум информации, я покидал общество, даже если оно и было хорошим, что, в принципе, не встречалось. Как я уже говорил, хорошее объединение людей может быть только на основе кровного родства национальной культуры. Все остальные объединения преследуют подленькие цели. Исключений я не встречал. Лозунги хорошие, идеи святые, а основная, скрываемая за словесными кулисами цель, подлая, антигуманная. Непорядочные отношения в семье скрыть от детей никому не удастся. Непорядочные отношения в интернациональных семьях и сообществах, и непорядочность в интимной жизни формируют мировоззрение и характер подлого, скрытого человека, и это сторицей возвращается сообществу.
Однажды на вечере молодёжи во дворце культуры ДК шахты «17-17 бис» я был приглашён красивой женщиной на дамский танец. Я заметил её ещё до этого приглашения – она стояла с двумя известными мне молодыми женщинами, которые работали в партийных органах. Во время моего танца с этой женщиной её подруги куда-то исчезли, как я догадался, специально для того, чтобы я, следуя рыцарской этике, не оставил свою партнёршу по танцу в одиночестве. Я не был обрадован поступком подруг моей партнёрши, ибо мне теперь невольно пришлось быть кавалером дамы на весь вечер.
Молодая, красивая женщина была ответственным партийным работником и близкой родственницей заместителя министра сельского хозяйства. Фамилию замминистра называть не желаю, так как за этим человеком в моих архивах ничего плохого не числится. Красивая молоденькая женщина была приятного для мужчины роста, имела фигуру Дианы, от которой глаз трудно было оторвать. Голос её был голосом нимфы, который слушать хотелось бесконечно долго, не вдумываясь в содержание разговора, а смех её, в зависимости от обстоятельств, мог быть подобным звучанию весёлого колокольчика или же – журчанию весеннего ручейка. Вероятно, она воспитывалась в условиях, подобных воспитанию гейш. Конечно же, спрос на таких женщин довольно высок среди влиятельных партийных работников, особенно во времена проведения сборищ «по шестому вопросу». Своей неотразимой красотой она притягивала мужчин как магнитом. Вероятно, она никогда не отказывала себе в тесном общении с мужчинами, в связи с чем, функции её детородного органа были нарушены основательно, без надежды на улучшение. Это оказалось веской причиной того, что наши с нею встречи довольно скоро прекратились. Однажды на танцах во дворце культуры им. Ивана Франка она подошла ко мне:
– Володя, в чём дело? Почему мы не встречаемся? Почему ты мне не звонишь?
– Я решил прекратить наши встречи окончательно.
– Почему?
– Я ищу себе нормальную девушку, чтоб на ней жениться.
– Почему не на мне?
– Ты во всём хороша, но есть один изъян. Каждый раз, после нашего кратковременного интима ты болеешь, поэтому, если мы поженимся, я буду вынужден искать себе любовниц. Я же хочу иметь интимные отношения только с одной женщиной.
– Ну и что? У тебя будут любовницы и у меня будут любовники. Что в этом плохого? Лишь бы это не было слишком явным для окружающего нас сообщества. Главное в том, что мы – интересная пара. С твоими интеллектуальными способностями и внешними данными можно очень высоко подняться по социальной лестнице, а мои друзья и родственники тебе в этом помогут.
– Спасибо за предложение. Незаслуженное лично мною положение в обществе мне не нужно. Прощай.
Мы расстались, а спустя пять минут меня пригласили в штаб комсомольского патруля и попытались меня избить. После удара по моему горлу я сказал:
– Нехорошо вы поступаете, исполняя волю женщины, даже, если она и влиятельная.
– Какой женщины? – постарались уточнить у меня.
Я назвал имя женщины.
– Ты должен немедленно покинуть дворец культуры, – приказали мне в штабе КП.