Чувствовала я себя плохо. Я почти не спала, мало ела и разговаривала. Николас тоже был взволнован. Война окончена, но наши порезанные души не вылечить. Не спасти. А для минимального прихода чувств в норму нужно время.
Когда я сидела в темницы, обремененная обществом монстра, я много думала. Думала о жизни, о судьбе, о богах и вселенной. Я думала, потому что это все, что я могла себе позволить.
Когда я думала о любимом, мне становилось легче. Кажется, любовь что-то вроде яркого фонаря в темном лабиринте… Если она настоящая, то как бы там ни было, она освещает твой путь, не дает тебе сломиться.
А еще, я думала, почему у нас с ним такой сложный путь. Почему он тот, кого хотят убрать, почему я та, которая не может противиться воле богов. Почему мы порой столь слабовольны.
Мысли, мысли, мысли.
Они терзали мой мозг, а чувства терзали душу.
Начало было поразительным. Эти чувства были столь яркими и неистовыми, что казались нереальными, будто бы мы принимали наркотики. Наши разговоры до утра, наши объятия и поцелуи – все это было таким… прекрасным.
Но вот я лежу на нашей кровати, смотрю на кольцо и понимаю, что душа моя чересчур порвана.
Монстр доказал мне, что я слаба. Что я не могу уберечь свой свет, а ведь раньше, мне нужно было лишь чувствовать его любовь. Сейчас мне нужен был покой.
Крис мурчал, а я рыдала.
Потому что то, что я ценила превыше жизни, вдруг утратило свой смысл. И вместе с ним я утратила свою душу.