Рада сообщить Вам, что в результате небольшой реорганизации текста глав будет 17, вместо запланированных 15:)
..."Бесконечный кошмар" - такими двумя словами можно было лаконично охарактеризовать жизнь Светы Марьяновой в первые две недели декабря.
Света ходила в школу хмурая, мрачная и угрюмая, вела себя до безобразия грубо и агрессивно с учителями и одноклассниками... А все потому, что настоящей любви в мире не существует.
Не существует… Любовь – лишь мираж, сладенькая иллюзия для дураков, и ничего более - в этом Света убедилась на собственном опыте.
Отношения с Максом стремительно портились, разваливались, как карточный домик. Отчего? Света не знала.
Когда-то Макс часами мог сюсюкать с ней по телефону, когда-то Макс мог приехать к ней с цветами, когда-то ни дня не проходило без встречи с ним... Она неизменно приходила под двери его университета и с нетерпением ждала... а он... Он всегда был рад ее видеть.
А сейчас...А что - сейчас? Сам не звонит, на звонки отвечает крайне грубо и неохотно. Стал нервным, скрытным, озлобленным. Свету - избегает.
Не нужно быть провидицей, чтобы знать - такие отношения рано или поздно неизбежно приблизятся к своему логическому завершению.
Но Света отчаянно не хотела разрыва. Она так сильно привыкла к Максу, так привязалась, что он уже стал немалой, неотъемлемой частью ее жизни … Без него мир был пуст, неуютен и холоден.
Она упрямо звонила ему каждый вечер, надеясь наладить испортившиеся по неизвестной причине отношения, и каждый раз он безжалостно отталкивал ее.
Чувства бессильного отчаяния и жалкой беспомощности, невозможности ничего изменить одолевали, давили на сердце и душу. Света начала изредка, тайком прикладываться к маминой бутылке.
После алкоголя ей становилось легче, веселее, спокойнее на душе. И Макс, и другие проблемы как будто бы отступали, забывались на некоторое время, давая проход беззаботной радости и яркому счастью.
Других проблем было немало. Оценки - сплошь одни двойки, черти бы драли этих старых коров - училок... Ирка - некогда лучшая подружка, теперь избегает ее. Проклятая предательница... Но... совсем скучно и грустно стало без общения с Лавейкиной. Ограниченной, мелочной, глупой - но своей...
Домой приходила поздно, предпочитая вечера проводить в компании местных страшеклассников, где и вином бесплатно угостят, и "травкой" на шару... Непринужденное, ни к чему не обязывающее, веселое общение, крепкая выпивка, легкие наркотики - все это помогало забыть о серой, беспросветной жизни.
Надо же... Оказывается, Макс был светом в конце тоннеля для нее. Надеждой на счастье. Верой в любовь. Чем-то связующим с ускользающей "приличной", счастливой жизнью. Фундаментом ее дома.
Надо же... А она и не знала.
Больно, больно как... Не видеть бы этой реальности.
На уроках - не стесняясь и не выбирая выражений, хамила учителям, рисовала на партах. На переменах - сидела молчаливая, задумчивая, печальная...
Страшный сон, которому нет конца: ускользающий Максим, холодные, безразличные одноклассники, недовольные, придирчивые учителя, не дающаяся наука, вечно подвыпившая, беспомощная мать, убогая, грязная квартира...
Однако, несмотря на проблемы в личной жизни, она не позволяла себя ни расслабиться, ни опуститься окончательно. Ни разу не пришла в класс без косметики, ни разу не пришла в некрасивой, старомодной одежке, ни разу не пожаловалась на несправедливость жизни...
Никому из одноклассников и в голову не приходило, что ей плохо. Никто и представить себе не мог, что ночью эта самоуверенная, наглая, дерзкая оторва тихонько, жалобно плачет в подушку.
Нет уж. Ее слез они не увидят. Пусть полагают лучше, что у нее окончательно испортился характер.
Пусть ненавидят ее, если им это угодно. Пусть ненавидят... это не страшно. Лишь бы не жалели.
Если я ослабею... потеряю лицо... буду привслелюдно унижена и растоптана... не смогу себя защитить... буду способна только жалко молить о пощаде... никчемной, убогой лохушкой... тогда, что ж... убейте меня. Убейте, прошу вас. Я испытаю к вам только благодарность.
Лучше смерть, чем жалкое, безысходное существование.
… 14-е декабря, большая перемена.
Лена Ярмакова осторожно скосила настороженный взгляд назад, на Свету Марьянову. Света, низко склонив голову, состредоточенно рисовала что-то в тетради по алгебре. Бледненькое, изможденное личико нахмурено, большие зеленые глаза опухли, словно бы Света не так давно плакала, губы крепко сжаты, прядь крашеных белокурых волос выбилась из "хвоста" на затылке и спадает на лицо...
Лена горько вздохнула, едва заметно качнула головой, усилием воли заставила себя отвести взгляд. Одноклеточное. Это просто Одноклеточное. И ничего более. Уж конечно, не человек.
Да, это так, но... Могут ли Одноклеточные испытывать какие-то чувства? Способны ли они испытать своей одной клеткой боль, отчаяние, страх?
Даже если и так. Даже если и способны. Что с того? Прикажете предать лучшую подругу ради чувств Одноклеточного?
Одноклеточного, которое даже не скажет тебе "спасибо". Вместо благодарности оно при случае с радостью поможет другим дегенератам травить тебя.
Низкоразвитые животные всегда легко сбиваются в стаю, потому что похожи друг на друга, как две капли воды, как братья-близнецы... и внешне, и по поведению. Стайные Одноклеточные. Их процент в школах достаточно велик - достигает 50-80 процентов!
И рисковать расположением Той, которая дала тебе Все ради этих отбросов общества? Как глупо!
Самовнушение не помогало. Взгляд вновь, помимо воли, переместился к увлеченно рисующей Марьяновой. Лена состредоточилась, закусила губу. Мучительная, неразрешимая дилемма.
Нет... нет, то что задумала Настя - слишком, слишком жестоко. Как же так можно... У Светы же, все-таки есть чувства... она будет мучиться, и... Вдруг она сломается? Вдруг не выдержит?
И вся вина тогда будет на ней, на Лене Ярмаковой. Потому, что Лена ничего не сделала.
С другой стороны, Настя говорит уверенно: "Это ради ее же блага". Да, именно так она и говорит. И разве Настя хоть раз оказывалась неправа? Скажите, хоть раз было такое?
Не было. То-то и оно.
А Лена обязана Насте всем. Лена просто не имеет никакого морального права предать Настю.
Если так подумать, кем была Леночка Ярмакова всего два года назад? Некрасивой, медлительной, занудной, апатичной девочкой в нелепых квадратных очках на носу. Но, скажите на милость, что еще могло родиться у потомственных интеллигентов, работников НИИ?
И еще ладно, была бы она простой, немудрящей лохушкой. Так нет же. Амбиции.
Колоссальное несоответствие между возможностями и стремлениями - такова была основная проблема жизни маленькой Леночки Ярмаковой.
Несмотря на плохую физическую подготовку, флегматичность и занудство Лене всегда хотелось руководить другими.
Но вот странность - дети в дворе почему-то не спешили ее слушаться. Гораздо охотнее они подчинялись какому-то мальчишке, явно не блещущему интеллектом - не способным елементарно связать воедино два слова. Зато этот пацан ловчее других взбирался по деревьям, отличался веселым, задорным, незлобивым нравом...
Попытки завоевать лидерство во дворе окончились для Лены довольно печально - поначалу дети лишь добродушно посмеивались над "маленькой диктаторшей", но потом морализаторство Лены стало всерьез раздражать дворовых ребятишек - девочка подверглась издевательствам и гонениям.
- Мама, они смеются надо мной... - сквозь горькие рыдания, отчаянно жаловалась Лена, размазывая слезы по щекам. - Почему? Я ведь хотела как лучше...
Мама ласково гладила ее по голове и терпеливо успокаивала.
- Доченька... Все ты командовать хочешь... А попробуй... как все... Не будешь задаваться - они тебя сразу же примут, вот увидишь.
Лена поднимала досадливый, разочарованный взгляд на мать, поджимала губки.
- Как все? Нет, мам - я никогда не буду, как все!
В конце концов, нашла для себя выход. Что делают сильные личности, лидеры по призванию,если их не принимают и не признают? Остаются в гордом одиночестве.
Одиночество совсем не тяготило Лену. В школе, и на уроках и на переменках, она зачитывалась книгами. С книгами было проще, интереснее, чем с Одноклеточным Быдлом, окружавшим ее повсюду.
Стать такой, как они...Быдлом без интересов, без увлечений, без убеждений, без переживаний, не читающим книг и не смотрящим по телевизору ничего, кроме глупых мультяшек, живущим ради пустого, ни к чему не обязывающего общения с такими же идиотами... Нет, что вы... Никогда!
Ей не нужны были друзья. Особенно, такие...
Так Лена спокойно жила до одиннадцати лет. А в шестом классе появилась она. Настя.
Отчего Настя выбрала ее? Лена не знала. Оглядываясь назад, Лена сознавала, что в тот период времени представляла собой достаточно противное, ворчливое, жалкое, занудное и высокомерное существо.
Лена все еще помнила первую фразу новенькой по отношению к ней:
- Можно я тут присяду? - ласково улыбаясь, мягко спросила белокурая девочка, с искренним любопытством разглядывая новую одноклассницу.
Лена настороженно и неприязненно воззрилась на девчонку. Делить с кем-то парту не входило в ее планы - ей было удобнее заниматься своими делами на уроках в одиночестве - так не приходилось вдаваться в глупые, ненужные объяснения, отвечать на бессмысленные вопросы, давая очевидные ответы... Присутствие другого человека за партой только напрягало бы ее, но...
- Ладно, - наконец, уныло буркнула Лена, с неохотой убирая портфель со стула. В самом деле, нельзя же новеньких обижать...
- Только не вздумай списывать у меня! - гордо вскинув головку, строго предупредила одноклассницу, когда та уже уютно умостилась рядом. Осторожно скосила взгляд на... как же ее там... Настю - может она поймет, что Лена не нуждается в ее присутствии и подыщет себе какого-нибудь более подходящего друга? Этой блондинке-то, наверное, ничего не стоит найти себе друзей - ведь она такое же Одноклеточное, как и остальные...
Одноклеточные сбиваются в стаи просто-таки моментально.
Лена ожидала увидеть на лице Насти обиженно-непонимающее выражение, но девочка неожиданно улыбнулась еще шире, весело (или насмешливо?) глядя на Лену. Лена удивленно помотала головой, сердито хмыкнула и уткнулась в книжку.
... Звонок прозвенел громко, долго, настойчиво возвещая школьников и учителей о том, что очередной трудовой день подошел к концу. Дети торопливо запихивали тетради, пеналы, дневники в портфели, с воодушевлением мчались к дверям - на свободу от разностей, суффиксов, исторических дат и поэтических сравнений. Лена же собиралась медленно, с толком и расставкой. В младших классах ребята даже посмеивались над ее флегматичной методичностью, но, как известно, хорошо смеется тот, кто смеется последним. Лена, в отличие большиства одноклассников, еще ни разу за жизнь не теряла в школе ни одной вещи. Интеллектуальным инженерам НИИ платили всего 1500 гривен в месяц, поэтому девочка с раннего детства училась беречь и экономить.
Настя собралась раза в три быстрее Леночки, встала из-за парты и с интересом наблюдала за обстоятельными сборами соученицы.
- Будем дружить, - наконец, изрекла. Ни намека на вопросительную интонацию - спокойная, непоколебимая уверенность. Ни намека на сомнения - она, кажется, все уже решила. И за себя, и за Лену... Лена как раз складывала новый розовенький пенал - так и замерла от удивления с пеналом в руке. Подняла подозрительный взгляд на новенькую - та смотрела на Лену абсолютно серьезно и даже как-то торжественно. - Ты, кажется, будешь предана мне... - задумчивый взгляд чуть прищуренных, обжигающих холодом глаз.
Проклятье... Впервые в жизни. Взгляд не Одноклеточного, но Человека.
Лена растерялась, испуганно захлопала ресничками. Какое-то неясной природы приятное волнение, предчувствие великих перемен поднималось внутри, настроение улучшалось, на душе становилось спокойнее и теплее...
Отчего? Лена тогда этого не знала.
- А сейчас... идем, - Настя протянула ей руку, и Лена неожиданно для себя не осмелилась воспротивиться соблазну - судорожно ухватилась за нее, словно утопающий за последнюю соломинку.
... С тех пор началась их крепкая дружба. Вернее, Настя взяла Лену под свою опеку.
Благодаря Насте Лена узнала множество фактов, о которых раньше не догадывалась. Например, о том, что порой бывает достаточно заменить очки на линзы и распустить волосы для того, чтобы стать красивой девочкой... О том, сколько прекрасного существует в мире, о том, как он многообразен в своих проявлениях. О том, как с Одноклеточными (даже с Ирой Лавейкиной!) можно общаться, не теряя при этом своего достоинства, ума и авторитета.
О том, как резко Одноклеточное превращается в Человека, стоит ему предложить тебе дружбу и поддержку.
С последним утверждением согласиться было тяжелее всего. И Лена до сих пор не признавалась, что согласилась. Даже самой себе.
С Настей никогда не было скучно. О чем они только не болтали!.. О литературе и кино, о семье и морально-этических вопросах, о далеких странах и компьютерных играх, о размножении рыбок и истории культуры, о любви и мальчиках, о моде и музыке... и еще много-много о чем.
В весенне-осеннее время Настя часто, беззаботно смеясь, решительно брала Лену за руку и они уходили с уроков - путешествовать. Гуляли по паркам, скверам - Настя очень любила природу.
- Ты посмотри, какая красота! - восхищенно выдыхала она, склонившись возле маленького фиолетового цветочка. Лена, прищурившись, честно и старательно пыталась разглядеть "красоту", но у нее так ничего и не выходило. Цветок как цветок. Цветок, каких много. Что же в нем такого - особенно красивого? Маленький, невзрачный, измятый какой-то...
Лена растерянно пожимала плечами, виновато глядя на Настю. Должно быть, Настиному взору открывалась совершенно другая, недоступная восприятию Лены, картина...
Любили они также ездить в Мариинский парк. На широкой смотровой площадке Настя, заливисто смеясь, обводила ручонками всю видимую панораму города Киева, простилавшегося внизу.
- Смотри, Ленок: весь мир у наших ног, - белокурые волосы до плеч развеваются на ветру, задумчивый, глубокий, немного печальный взгляд устремлен вдаль...
"Маленькая диктаторша" все еще жила в подросшей Лене, и в такие моменты неожиданно брала верх над обычным спокойным, осмотрительным и рассудительным поведением девочки. Лена прижимала кулачки к груди, глаза светились верой, энтузиазмом и упорством.
- Мы еще завоюем этот мир, Насть, - полушутя-полусерьезно заявляла. Для пущей убедительности энергично трусила кулачком. - Наведем в этой дурацкой стране порядок и справедливость... Чтобы у врачей, учителей и ученых большие зарплаты были... Это не проблема... Только вот... как нашу партию-то назовем? - замолкала, крепко задумывалась. Спустя мгновение уже сияла. - Знаю... Давай "Повелительницы Одноклеточных", а?
Скромно одетый худенький дедушка лет семидесяти в очках и с палочкой - любитель восхительных панорам и необыкновенных пейзажей, - стоящий неподалеку от девочек и до этого слушавший пылкую речь Лены с иронической улыбкой умиления, услышав последнюю реплику, тихонько засмеялся.
- Эх, ты, правительница юная... а пенсии-то старикам поднимешь? - веселился, с добродушной улыбкой глядя на девочку.
Лена на секунду растерялась, засмущалась и замолчала - о ее великих "наполеоновских" планах по улучшению уровня жизни народа полагалось знать только соратнице и лучшей подруге... Но уже спустя мгновение здоровое, естественное желание политика провести предвыборную пиар-кампанию взяло верх над природной скрытностью.
- Конечно! - серьезно ответила Лена, забавно хмуря бровки. - Мы обязательно позаботимся о простом народе... Постараемся, чтобы все жили счастливо... и по справедливости... а еще...
Старичок снова улыбнулся, но уже как-то горько, печально... Морщинистое, бледное, изможденное лицо, глаза поблескивают за стеклами очков...
- Деточка, ты знаешь, что... - его голос дрогнул, он тяжело, с трудом шагнул к Лене. - Когда повзрослеешь... и завоюешь эту проклятую страну... прошу тебя, не забывай о том, что сегодня говорила...
Лена замерла. Глаза механически отмечают детали: тонкая потрепанная курточка, как минимум, пятилетней давности, слишком легкая для непостоянной осенней погоды, широкие мозолистые, грубые руки трясутся крупной дрожью, по подошве стареньких ботинок пошли трещины, одной рукой кое-как опирается на палочку, вторая крепко сжимает хлипкую авоську, в каких продукты носили еще, кажется, задолго до рождения Лены...
Лена нахмурилась. Какое-то странное волнение отчего-то просыпалось в груди, мешало дышать... С трудом проглотила невесть откуда взявшийся комок в горле.
- Не забуду, - пробормотала неожиданно осипшим голосом. Смело взглянула в добрые, мудрые, печальные глаза. Приложила кулачок к груди. - Клянусь!
... Лена помотала головой, отгоняя нахлынувшие сладко-печальные воспоминания недалекого, наивного детства. Только сейчас осознала, что на лице давно застыла ностальгическая улыбка. Механически поправила каштановые кудряшки, виновато взглянула на продолжающую творить Свету.
Долгие годы Лена не страдала. Ей не было одиноко. И ее не травили - для издевательств существовала Таня Нестеренко. Но...
Одиночество - это болото. Оно затягивает. Затягивает все глубже и глубже... И, даже, если тебе поначалу кажется, что находиться в этом болоте - твой сознательный выбор, все равно...
Рано или поздно понимаешь, что тонешь. Что ты - незаметно для самого себя, оказался в Аду.
Ты задыхаешься, судорожно глотаешь зловонную воду, исходишь немым криком, отчаянно тянешь руку вверх в обреченной надежде быть спасенным.
Но... что будет, если никто придет тебе на помощь?
Лена никогда не была в классе лидером. Лене, к счастью, не доводилось занимать положения последней лохушки. Она всегда - сбоку. Отверженная, никому не нужная. Презирающая в ответ на безразличное равнодушие.
Хотела, как лучше, а ее не оценили. Не поняли благородных порывов души. Проклятые... проклятые Одноклеточные...
Всего один раз в жизни ей выпал счастливый шанс получить тепло, понимание и внимание.
А вы... что вы говорите? Рассказать все Свете, да? Поступить честно, порядочно, достойно?
И - снова быть ввергнутой в пучину одиночества? Снова... все решать одной, не надеясь на поддержку и понимание?..
После знакомства с Настей она осознала - радость живого общения с человеком не может замениться ничем. Даже миллионом лучших в мире книг.
Проклятье... Кажется, не выйдет из нее мирового творца справедливости. Простите, дедушка.
- Ярмакова, че ты уже полчаса зыришь на меня, как баран на новые ворота? - хмыкнула Света, поднимая голову от тетради. Впилась неожиданно злобным взглядом в Лену. - В глаз хочешь, да? Так я могу устроить...
Лена уже собралась было привычно обидеться на немотивированную грубость однокласницы и про себя с наслаждением раз десять обозвать Свету "отвратительным Быдлом", но губы неожиданно растянулись в грустной улыбке. Кивнула Свете.
- Читать тебе больше надо, Свет... Расширять кругозор...