Цветочек Аленький

          
               

                Ах, Эдельвейс – красивый, гордый
                Недосягаем, неприступен.
                Но для меня ты очень дорог,
                А, потому, что не доступен.

               
                Егор рос как травинка у дороги. Где он ходил и когда приходил домой, никогда, никому до него не было дела. Мария - так звали мать, целый день пропадала  на работе.  Зачастую Егор приходил со школы домой намного позже того времени, когда мать придёт с работы.  Она его ругала, но на том всё и заканчивалось. Понимала, что парню нужен отец, а такого отца, какой был у Егора, отцом назвать было трудно.  Его он практически не видел.               
    Отец любил погулять. Придёт с работы, переоденется в чистую одежду и где он, потом пропадает, можно было узнать только через несколько дней, когда мать увидит одну  из соседок и та ей что-нибудь расскажет из базарных новостей. А дома начинались  разборки, в которых отец всегда был  прав.  Марии надоела такая жизнь и брак распался. Мать с головой погрузилась в работу, а отец уехал куда-то и пропал, больше о нём, они ничего не слышали.
    Семейные ссоры оставили свой отпечаток на подростке, он стал сам себе хозяин. К жизни относился легко, его ничего не трогало. Мог спокойно пройти  мимо чужого горя, близких друзей не заводил. А когда случалась драка, то никого не жалел и дрался до большой крови. Сверстники его побаивались и старались с ним не связываться - да и молва шла нехорошая, да и девушки старались его не замечать.
   Но, если с какой-нибудь девчонкой у него завязывались близкие отношения, то он их не берёг, не ценил и девушка была для него как очередной календарный лист – оторвёт, и выбросит, не читая.

   Шло время, Егор повзрослел, призвался в армию. Никто его в родном городе не ждал (кроме матери), никто ему писем не писал. Мать писала о работе и всё чаще, о своём плохом самочувствии. А когда у Егора случалась свободная минутка, брал письмо и перечитывал. Он знал всё, что происходило  с матерью, чем она  жила, с кем общалась. Весточка из дома потихоньку отогревала замороженное сердце Егора. Он с нетерпением ждал от матери письма и старался  не затягивать с ответом,  теперь у него находилось для неё время.
    Однажды он понял – ему очень хочется домой.
Отношения с матерью у Егора стали налаживаться уже после армии - он  её  жалел.  На самочувствие она жаловалась редко, когда уже совсем становилось худо. Стали чаще гулять  вдвоём, то сидели на лавочке в беседке около  дома, то в парке  у  фонтана. Теперь это были два одиноких, но родных человека. Егор стал замечать, что мать  "тает" на глазах и у него  появлялось какое-то беспокойство. Иногда из жалости к ней, тайком смахивал скупую мужскую слезу. Стали чаще разговаривать о жизни, Егор расспрашивал мать о том, какой она была в молодости, как жила, как замуж вышла за своего непутёвого мужа. И всё больше, и больше проникался  к  её нелёгкой женской доле.
               
  Егор работал водителем маршрутного такси, город был небольшой и почти все   в городе друг-друга знали. За время службы в армии Егор здорово изменился, возмужал, развернулся в плечах.  Он был высокого роста, носил короткую стрижку, смуглый парень, но глаза отражали синевой, и  от этого  пронзительного взгляда иногда пробегали мурашки по спине. Нельзя было понять, от страха или от заострённого внимания, но этот взгляд не давал покоя женской душе. Девушки у Егора не было, как-то не сложилось. Жить так, как  раньше жил - он не хотел, а по-другому  у него не получалось.  И он всё  больше проникался заботой к матери.

  Марии выделили путёвку в санаторий (что-то было с лёгкими не в порядке) в солевые пещеры недалеко от их города. Долго не думали, Егор сказал:
        - Надо, так надо. Езжай.
Утром в воскресенье  проводил мать на поезд. Егор заскучал, дома стало  пусто, он так привык к тому, что мать всегда вечерами дома что-то готовила на кухне и всегда мурлыкала песни своей молодости. Иногда пела   громче – наверное, забывшись. Голос у неё был красивый, грудной, с переливами и очень приятный. Егор вспомнил одну её песню и тихонько запел. Раньше он никогда не пел, даже в армии, когда служил. Сказал, что не умеет – и точка, получил взыскание, больше этот вопрос не  поднимался.
     Допел песню, помолчал, вспомнил, как мать выводила напевы и снова запел, но уже  громче. Голоса своего он не узнавал - пел ровно, правильно и красиво. Самому очень понравилось. С тех пор каждый вечер после работы, придя домой, приняв душ,  поужинав и сделав, все дела по дому, Егор садился в кресло, закрывал глаза и  пел.  Перепел все армейские песни, особенно ему  нравился марш - «Прощание славянки». По телевизору, по первому каналу  шёл фильм «В бой идут одни старики», он  не смотрел, а проживал весь фильм в своей квартире, песни из фильма были стартовым началом его вокального исполнения.

    Как-то, на конечной  остановке маршрута кассир Володя пошёл за пирожками и задержался, а времени  оставалось ещё много до отъезда и Егор запел песню «Смуглянка» из полюбившегося фильма, да так увлёкся , закрыл глаза, и откинулся на спинку сиденья. Он пел, старательно  выводя каждую ноту, а  когда допел песню до конца, услышал аплодисменты. От неожиданности он вздрогнул и посмотрел в салон , там сидели две девушки и Володя и с восхищением смотрели на Егора:
       - Ну, ты даёшь! - похвалил Володя, - здорово! А что ты молчал и не говорил, что петь умеешь?
       - Меня на работу, как ты знаешь, водителем приняли -  и засмеялся.

   Девушки,  одна  из которых была сестра Володи - Юля, а другая - её подружка Катя. Попили чаю из термоса с пирожками (девчонки не сводили с Егора восхищённых глаз: такой красавец, да ещё и поёт здорово) и поехали работать дальше. Этот случай забылся, но события повторились вновь.

   Мать Егора приехала из санатория повеселевшая и посвежевшая  - видимо, лечение было правильно назначено и отдых пошёл на пользу. Лечащий врач перед выпиской посоветовал ей гулять у реки  утром и вечером.
   Егор с удовольствием сопровождал мать на прогулках. Как-то они зашли в заросли ивняка на излучине реки - там под ивой стояла скамейка. Они  присели  на скамью, и Егор попросил мать:
      - Мам, а давай твою песню о скамье мы вместе споём, здесь так хорошо!
Мать запела, а сын подхватил. Пели красиво, ровно, а река уносила их песню далеко-далеко, потом ещё одну спели и пошли обратно. Когда подходили к своему дому, их кто-то окликнул. Это был сосед Иван Макарович, проживавший этажом выше, он спросил:
      - Это вы были на реке и так  здорово пели? Мария, я хотел бы с тобой поговорить, можно?
  Мария сказала  Егору:
      - Сынок ты иди,  разогревай ужин, а я скоро приду.
Егор ушёл. Иван Макарович похвалил, как они хорошо пели вдвоём, а потом спросил:
      - Может быть, Егору сходить в ДК и позаниматься серьёзно вокалом?  Голос-то хороший…
      - А почему ты у меня спрашиваешь?  - Удивилась  Мария.
      - Когда тебя не было, он каждый день пел – да как пел! Слух у него есть,
 и голос. ему надо серьёзно заниматься. Ты с ним поговори, а я помогу, поговорю кое с кем, чтобы его прослушали.
      Мария пообещала, что поговорит с сыном. Дома они долго разговаривали, сначала спорили, потом соглашались, потом снова  спорили. Решили, что вместе пойдут в ДК но, петь будет один Егор.

   Наступила осень,  сентябрь был дождливый, гулять  получалось редко и Мария снова захандрила. Егору было тяжело на неё смотреть, он за неё переживал, боялся потерять (а ведь могло случиться всякое).  Как-то вечером он ей  сказал:   
    - Завтра скажи Ивану Макаровичу, что я согласен. Пусть идёт, договаривается о прослушивании.
   

         Через три дня наступила  суббота.
 В конце длинного коридора ДК находилась широкая коричневая дверь с надписью
«№4 – Эстрадный». Они  постучали, выглянула девушка и сказала:
   - Да проходите  же, здесь не стучатся, -  и провела их к роялю.
Молодая женщина лет сорока представилась:
   - Татьяна Васильевна - это вас прослушать?
 Проиграла гамму, Егор повторил. Потом она поинтересовалась, какая музыка ему нравится, что любит петь, как давно поёт. Егор отвечал механически, а сам поглядывал на девушку, тихо сидевшую на стуле. Спел одну из современных песен под аккомпанемент и снова посмотрел на  девушку. Та, сидела не шевелясь, внимательно слушала.  Потом Татьяна Васильевна  сказала:
   - Я хочу вас попробовать дуэтом с Наташей. Вы не против, Егор?  У Вас есть какая-то любимая песня, о скамье,(Егора было нелегко смутить, но сейчас у него земля уходила из-под ног) - Вы напишите пока слова к песне, а мы с Наташей  позанимаемся. 

   Наташа пела. Голос был сильный – поставленный и песня   задушевная. У  Егора  что-то щёлкнуло в левой части груди, он подумал: «С чего бы это? Какая-то девчонка, совершенно незнакомая особа». А сам не сводил с неё глаз. В висках стучала кровь, а в груди так тоскливо ныло. Такого с ним никогда ещё не было. Да, и на душе было  неспокойно, и он приказал себе: «Да что же это такое? Успокойся Егор, возьми себя в руки, слюни распустил из-за  девчонки». Его окликнула Татьяна Васильевна:
     - Егор, Вы готовы?
     - Да.
     - Тогда встаньте  рядом с Наташей и попробуйте спеть.
  Как только Егор  встал  рядом с Наташей, у него потемнело в глазах, в висках уже  стучала не кровь, а будто кувалда и всё тело горело как в огне, он словно оглох.
Из оцепенения его вывел  голос Татьяны Васильевны:          
   - Егор, вас не слышно! Кое-как, взяв себя в руки, Егор спел, их похвалили.
Татьяна Васильевна  сказала, что дуэтом, очень даже не плохо и  она ждёт  их  в следующую субботу к 7.00 часам вечера. Егор облегчённо вздохнул и быстро  попрощавшись, вышел на улицу. На крыльце  вспомнил, что в зале  осталась мать, пришлось вернуться. Навстречу по коридору шла Наташа, он только сейчас заметил, что у неё русая коса ниже пояса перекинута на грудь, а на конце около кисточки красивая  заколка. Лаковые полусапожки, чёрная шифоновая юбка и белая  болоньевая куртка. «Как ей это всё идёт. А глаза! Синие-синие»! - это он успел заметить намётанным глазом  ловеласа, а вместе с тем молниеносно оценил всю её стройную фигурку. - «Шикарная девчонка!» - к такому выводу пришёл Егор. Наташа прошла мимо.
      Мать разговаривала с Татьяной Васильевной но, увидев Егора, попрощалась и они направились к выходу. На улице мать сказала:
   - Знаешь, сынок, а ведь  эта девушка не так  проста, как кажется, я на неё внимательно посмотрела. У тебя такой никогда не было?
   - Будет, – уверенно буркнул  Егор.
   - Ну и ладно, - согласилась мать.
Больше об этом не говорили, но Егор лишился  сна. Наташа не выходила у него из головы, на душе было неспокойно. На следующий день после работы он зашёл в магазин - мать  попросила купить стиральный порошок. Егор купил большой  пакет, шёл не спеша, задумался.  Вдруг, перед ним стоит - Наташа, улыбается и молчит. У Егора задёргался левый глаз от неожиданности.
  - Привет - еле слышно прошептал Егор.
  - Привет. Что, пелёнки стирать? - И обойдя его полукругом, она пошла дальше.
               
  А он, ещё долго смотрел ей в след, не сводя глаз с её развевающейся на ветру  легкой шёлковой юбки. Егору было не хорошо, с ним ещё никто, никогда так не обращался.
  - Ну, я тебе  устрою, книжка ты моя непрочитанная... -  прошептал Егор.


 Придя домой, разделся, подошёл к зеркалу и долго смотрел на своё отражение. Что бы здесь изменить? Ни одной путёвой мысли: татуировки - он терпеть не мог (татуированное тело было похоже на коврик у двери - это у него вызывало отвращение), усы - он никогда не носил, одевался  нормально.  Тут он остановился – НЕНОРМАЛЬНО!
   - Мама! - позвал он, - иди сюда. Мать пришла и испуганно спросила:
   - Что случилось?
   - У нас есть деньги?
   - Сколько?
   - Столько, чтобы купить новую куртку и ботинки.
   - Я тебе давно говорила, давай купим новую  куртку, брюки, ботинки - ты же отнекивался.
  - А вот теперь давай купим, – сказал Егор, - завтра.
  - Ну,  хорошо, завтра - так завтра.
    На следующий день Егор с матерью пошли на рынок.
В бутике они купили куртку из пехоры, а на рядах рынка выбрали брюки, вельвет в мелкий рубчик, тёмно-синие и итальянские ботинки на меху. Егор купил бутылку шампанского и торт - дома устроили «праздник обновок». После первого тоста Егор сказал:
   - Ну, мам,  со следующей зарплаты обновим твой гардероб, а то Иван Макарович ходит как жених, а ты чем не невеста? - посмеялись и  мать согласилась. Затем немного подумала  и спросила:
   - А ты по себе дерево рубишь, сынок?
   - Не  переживай мам, всё будет  хорошо.

   Наступила суббота. С самого утра с Егором творилось что-то неладное - его трясло, даже на какое-то время поднялась температура. Он знал, что всё это значит, но ничего с собой поделать не мог. Ближе  к семи часам решение пришло само собой. Быстро зашёл в ванную, налил в раковину  воды, опустил  в неё левую руку,  взял бритву и в воде сделал большой разрез на ребре руки. Кровь хлынула в воду, он открыл пробку и пока вода сбегала в отверстие мойки, наложил ватную повязку, смоченную солевым раствором. Всё получилось быстро, вода ушла, смыв все следы. Соль щипала ранку – это отвлекало и успокаивало. Хорошо, что матери не было дома.  Ранка кровила, а времени уже не оставалось. Егор решил зайти к соседке Раисе, она работала медсестрой в городском стационаре. Раиса наложила повязку и ехидно  спросила:
    - Где же тебя так угораздило, как теперь петь будешь?
    - А я не руками пою.  Ты только матери ничего не говори? бритвой, нечаянно. Ну, спасибо я пошёл. - Надев новую одежду,  покрутившись перед зеркалом, оглядел себя с ног до головы оценивающим взглядом (как когда-то в юности) и  сделал вывод:
   - А красив-то, как Нарцисс!

   Егор, на самом деле был красивым молодым человеком. Он больше не хотел ходить по головам, топтать своим 45-м  размером девичьи души, а потом устраивать с их избранниками драки. Хоть после драки кулаками не машут, но махали, ещё как махали. Так больше жить  было  нельзя,  а  по другому он не умел,  надо было что-то менять в своей жизни. Выйдя из квартиры, он снова постучал и  Раиса открыла дверь.
    - Рая, помоги… - и замолчал.
    - Что случилось, кровь не останавливается?
    - Да нет,  у меня к тебе есть один вопрос  не знаю,  как сказать.
    - Ну, заходи, не стой в дверях, холодно, Рая взяла его за рукав куртки и провела в прихожую.
    - А  где Серёга? - спросил Егор.
    - Пошёл в спортзал за сыном. Да ты скажи, что-то   случилось?
    - Случилось, я влип... такая девица – мама не горюй, а я ей по барабану, виделись всего-то несколько раз и всегда я вёл себя как дурак: то трясёт, то заикаюсь, а ей хоть бы что, издевается.
    - Ты влип? вот это да-а-а. Ну, Егор! - это кошке мышкины слёзки, так вам бабникам и надо! Это же надо и на твою головушку котелок нашёлся?
    - Да хватит издеваться, тут не до шуток. Вот руку специально порезал, чтобы меньше трясло.
    - Так сходи куда-нибудь к бывшей, прими наркотику на душу - глядишь, и полегчает.
    - Не полегчает, давно никуда не хожу – не нравится.
    - Ах, не нравится? - возмутилась Раиса.
    - Рай, ну хватит, мне с ней сейчас встречаться, а я весь трясусь.
Рае стало жаль Егора – он переживал, таким она его ещё никогда не видела.
    - Ну, ладно, ты пока иди, а Серёга придёт, мы что-нибудь придумаем.   Давай, держись!  - Егор удалился, закрыв  за собой дверь.

    Уже пора было выходить,  он в последний раз посмотрел на себя в зеркало и, убедившись, что всё в порядке, пошёл на репетицию. Всю дорогу думал, что за человек  Наташа, вот как себя с ней вести? Решил держаться непринуждённо, по крайней мере – постараться.

     Когда он пришёл в ДК, за дверью «эстрадного»  слышалось пение - репетировала Наташа. От её голоса заныло в груди, но он, на сколько мог уверенно  вошёл в зал.
Медленной походкой шёл красивый молодой человек, когда его окликнули:
    - Сюда нельзя, идёт репетиция!  Ой, да я вас не узнала, -  виновато сказала Татьяна Васильевна.
     Егор снял куртку, повесил на вешалку в углу, подошёл ближе,  всем сказал приветствие, в глаза Наташе не смотрел, но чувствовал её взгляд на себе (значит, не безразличен - он вздохнул и немного  успокоился). Спели песню  - сам чувствовал, что получилось хорошо, но нечаянно рукой задел о рояль, поморщился. Теперь травма давала о себе знать – подёргивала. Наташа сочувственно спросила:
    - Что с рукой?
    - На фронте, на передовой, пулю дуру ловил.
    - Поймал?
    - Да нет, только огрызнулась,- ответил Егор.
     Наташа повернулась к нему спиной, а ему от этого только легче стало - так хоть  её глаз не видел. Закончилась  репетиция, Егор неторопливо подошёл к вешалке снял свою куртку. Помог Наташе  одной рукой (другой держал свою куртку).
     - Спасибо, Дон  Кихот!
     - Почему Дон  Кихот? – спросил Егор.
     - Потому что с мельницами сражаетесь.
Застегнув молнию на куртке, надела вязаную шапочку, перекинула ручку от сумки через плечо. Всё это происходило так рядом… Егор одним пальцем, небрежно поправил на её плече ремень от сумки. Она не успела даже открыть рот,  как он ей сказал:
     - Пожалуйста! - оба рассмеялись. Смех у неё был тихий, но заразительный. Красивая улыбка - это он успел заметить давно. Уже на ходу Егор  надел свою  куртку, и они вышли на улицу. На крыльце Наташа остановилась, повернулась к нему. От неожиданности Егор как от пощёчины подался назад.
      - Рыцарь! Стоять! Что вас так качает? - и стала застёгивать замок на его куртке, приговаривая:
     - Солдат ребёнка не обидит.
Наташа стояла совсем рядом, от  неё  шёл приятный аромат - сквозь запах духов, Егор  уловил запах чистоты женского тела, он  мог сказать, что она была некурящей.   Егор, не  помня себя, быстро протянул к Наташе руки,  ловко и нежно притянул к себе и замер. Они стояли, сюжет затянулся и в какой-то  момент, снова не сговариваясь – рассмеялись.
    - Ты же сама сказала:  рыцарь, а на улице холодно.
    - Что, согрел? И на ты? - спросила Наташа.
    - А что, незнакомые люди себя так не ведут.  Давай на ты?
Они спустились с высокого крыльца и пошли по аллее  к  парку. Егора понесло, он говорил и говорил. Ему нравилось, что она  его слушала, а говорить он умел. В этот вечер он к ней больше не прикасался, боялся всё разрушить. Появилось между ними что-то новое  и только что зародившееся – он это чувствовал.

     Кое-как дождавшись субботы, Егор начал собираться с самого утра. Сходил в парикмахерскую,  по пути зашёл  за продуктами в магазин,  помог, матери убрать квартиру,  но всё равно  оставалось ещё много времени. Почему-то он не мог дождаться вечера, было неспокойно на душе, волнительно. Заглянул сосед Серёга:
     - Ты, я слышал от Раисы, попал в «ощип», чем помочь?
     - Да ладно, пока справляюсь, – ответил Его и Сергей ушёл.

     К семи часам вечера Егор уже подходил к ДК, как вдруг со стороны парка увидел бегущего парня, а за ним бежал другой и кричал:
     - Помогите!  Вор! Украл из машины... задержите…
Егор видел парня и мог его остановить. Рассчитывая  расстояние, он продолжал медленно идти вперёд, иногда оглядываясь. Свернул  вправо (якобы уступая дорогу бегущему) парень с сумкой уверенно бежал мимо и когда поравнялся с Егором, то  споткнулся о подставленную ногу Егора, и упал. Егор ловко придавил его коленом, но  свободной рукой, лежавший вдруг резко ударил его в бок. Подбежал мужик, собрались прохожие, помогли скрутить парню руки. На мёрзлую землю, что-то упало со звоном.  Это был нож. Егор вдруг почувствовал слабость. Он стоял на левом колене, хотел встать на ноги, но сил не хватило. Пошатнулся,  ему стали помогать,  но он почему-то не смог владеть телом. Кто-то сказал, что он ранен и больше он ничего не слышал. Чувствовал, что его шевелили, а ему так хотелось покоя, а его всё шевелили и шевелили, он устал, и отключился…

  Наташа на репетиции Егора не дождалась. Прошло пятнадцать минут, а его всё не было. Наташа забеспокоилась, накинула куртку и  выбежала на улицу.
Постояла на крыльце несколько минут  и пошла в сторону парка. Недалеко стояла кучка людей, о чём-то говорили. Случайно услышала обрывок разговора: "Парень-то, смелым оказался, хоть бы живым довезли".
 У Наташи нехорошо шевельнулось в груди, появилась  тревога.  Что-то ей подсказывало, что надо  ехать  к матери Егора, только там она может узнать правду. Наташа позвонила домой, как смогла рассказала о случившемся своей маме.  Наташа с мамой, были большими друзьями, хорошо понимали друг-друга и о коротком знакомстве дочери с молодым человеком -  мама тоже знала. Весь вечер Наташа не находила себе места, тревога не проходила.

  Время было ещё не позднее и Наташа предложила матери:
  - Мам, а давай прогуляемся на Восточную улицу,  на которой  Егор живёт.
Мать оделась и они вышли. Проехали на троллейбусе две остановки, немного прошли, свернули направо в переулок и оказались у дома Егора. (Точно так Егор и объяснял). На крыльце стояли две женщины. Наташа спросила у них,  здесь ли   живёт  Неходин Егор. Одна из женщин назвала номер квартиры и открыла  дверь в подъезд. Поднялись на площадку, постучали в квартиру номер тридцать семь – им никто  не открыл. Подождали, опять постучали – за дверью стояла тишина. Так ничего не узнав, они вернулись домой. Решили, что утром  ещё раз сходят к Марии и обязательно что-нибудь узнают. Наташа корила себя за гордыню: ну почему не спросила номер телефона у Егора?
   
  Егора отправили на  машине скорой помощи с ножевым проникающим ранением, была задета печень. Сразу сделали  операцию и подняли в реанимацию.  Утром по сводке Раиса прочитала, что привезли молодого парня с ножевым ранением. В городе  подобное случалось редко. Она пошла в отделение. Подойдя к окну палаты, через стекло не сразу, но  узнала Егора.  Он лежал весь в трубках, которые вели к аппарату,  на полу у кровати стояли бутылочки, в которые свисали трубки – дренаж.
   Позвонила домой мужу, чтобы он сходил к  Марии и спросил о сыне. Сергей перезвонил -  действительно, Егор вчера не пришёл домой, мать переживает, собирается идти в милицию. Раиса  попросила  Сергея,  чтобы как можно деликатнее объяснил Марии, что Егор  в больнице, с ним  всё будет в порядке, пока приезжать не надо, сейчас у врача узнает о самочувствии и перезвонит. Рая напомнила, что у Егора есть девушка и наверное, она тоже ничего о нём  не знает.

  Ночью Наташа плохо спала, снились кошмары: какой-то, красно-коричневый большой круг всё крутился и крутился: то в одну сторону, то в другую… утром на рассвете она уснула. Мать  её не  будила и  поэтому на занятия Наташа не пошла. В начале десятого, зазвонил  домашний телефон,  мать  взяла трубку, спросили Наташу Николову - то была Раиса.  Извинилась за ранний звонок, коротко объяснила, что с Егором случилось и сказала,  что если хочет Наташа увидеться с Егором, пусть идет к нему домой, Мария - мать Егора, её  ждёт.  Наташа всё слышала, быстро соскочила с кровати,  так  же быстро привела себя в порядок,  отказалась от завтрака и вышла из дома.
На душе было тревожно, как она встретится с матерью Егора? что ей скажет Мария? Наташа  и не заметила, как  оказалась у двери. Позвонила, ей открыла дверь  мать Егора. Наташа спросила:
   - Что с Егором?
   - Пойдёшь со мною  в больницу?
   - Да, но я не взяла с собой халат…
   - Ничего, я ещё один свой  возьму.  Тебя одну к нему  всё равно  не пропустят, разрешают  только близким родственникам.

  Только вечером, им разрешили навестить Егора. В коридор отделения из палат выходили окна. Как она встретится с Егором? Как он выглядит? И вообще, кто он ей?
Странные вопросы она себе задавала и не находила на них ответа. Но именно сегодня она поняла, что этот парень запал ей в душу, так сразу и видимо, надолго.
В палату первой вошла мать, подошла к кровати сына, нагнулась, поцеловала. Егор спал, но сразу же, открыл глаза и увидел за склонившейся матерью  «ту», которую он звал в бреду и она пришла. Он не верил своим глазам.
   - Мама, а кто с тобой? - тихо спросил он.
   - Наташа. Ты же её знаешь? Ну, вы здесь пообщайтесь, а я схожу к врачу - и вышла.
   - Ты как меня нашла? – спросил Егор чуть слышно.
   - Я теперь о тебе знаю всё, у тебя в нашем городе хорошая прописка - постоянная.
   - Да уж - сказал Егор, вспомнив, каким  был и что про него могли  рассказать.

   Лежал Егор на кровати,  до  пояса укрытый  простынёй, справа -  какие-то бутылочки и трубочки. Наташа обошла кровать, обойдя слева, присела на самый краешек  и положив  ладонь  на левую часть груди Егора, тихо  сказала:
    - Клянусь! что ни одна женщина, никогда не прикоснётся к тебе.
Егор что-то хотел ей ответить, но она приложила палец к его губам:
    - Тише, тебе нельзя разговаривать.
 Вошла мать, Наташа встала и сказала Егору:            
    - Я ещё приду и вышла.

  Новый год он провёл в больнице. Наташа всегда появлялась  в самый неожиданный момент. Может,  Егору так казалось,  но всегда вовремя. Как-то зашла Раиса, они с Наташей перекинулись парой слов и разошлись.
Егор попросил Раю:
    - Ты ей ничего про меня не рассказывай?
    - Опоздал дружок! Я ей всю  твою  подноготную рассказала, её чуть шок не хватил от твоих похождений.  Всё,  отгулял! – И вышла.
"Не женщина, а бритва" - с тоской подумал Егор, - "что такого она  могла обо мне рассказать, да  и что она вообще обо мне знает"?
               
 Пришли  Крещенские морозы,  на улице холодно  было гулять,  всё чаще засиживались дома, ходили только на репетиции. Да по вечерам вспоминали первый концерт на Рождество с участием Егора. Всем понравилось – пели хорошо, да пара видная, красивая. Хвалили.
   Раиса с Сергеем пригласили  их к себе в гости. Вечер проходил хорошо, пили мало, шутили много. Мужчины вышли на площадку, Сергей курил у окна, Егор его спросил:
    - Как ты думаешь, после того, что про меня Наташа узнала, она согласится выйти за меня замуж? 
 Сергей ответил:
    - Я скажу тебе одно: если будешь вести себя как положено в семье и не будешь посматривать на других женщин то, я думаю, что-то и получится. А Наташе ты очень нравишься – это факт!
     - Вот твоя Раиса всё ей рассказала, да ещё как рассказала. После такой рекламы,  какая путёвая девушка за меня  замуж-то пойдёт? - посетовал Егор.
     - Ты на Раису  не обижайся, она тебе как никто добра желает, она  утешала  твою Наташу тогда, а встретились они  только в больнице первый раз, когда ты в реанимации лежал. Вот с тех пор и общаются. Да, если бы было всё так плохо, как ты говоришь,  видал бы свою Наташу, пойдём, нас уже заждались.
Попив чаю и ещё немного поговорив, Егор с Наташей  собрались уходить. Прощаясь, Егор нагнулся к уху Раисы и  шёпотом сказал:
   - Кислота ты, Раиса,  ацетилсалициловая.
   - Что, что? - Переспросила Раиса и рассмеялась, подмигнув Наташе.
 Егор с Наташей вышли на улицу и пошли по аллее, от мороза, инеем покрылся мех на воротнике  Наташиной шубки.  Егор остановился и взяв Наташу за плечи, повернул лицом к себе. Долго смотрел  на неё, она с искоркой страха в глазах смотрела  на Егора. Он прижал её к себе и так они долго стояли. Наташа не проронила ни  единого слова, ни сказав, ни одной издёвки, чувствовала, знала,  что-то должно свершиться, большое и хорошее. Прижавшись к Егору, она ждала. Не выпуская её из своих объятий, Егор сказал: 
    - Я тебя выстрадал. Ты моя, больше я тебя не отпущу и никому не  отдам.  Ты мой воздух,  ты моя вода,  ты моя жизнь, я без тебя - просто, не  смогу.  Я без тебя - умру! Цветочек ты мой,  Аленький!
               
               
                06.04 2012  Скрипкина  Л. С.

фото из и-нета.