Осенний вечер радует Сибирскую деревеньку теплом заходящего солнца. Благодать по-летнему ласкает присмиревшую природу. Бабье лето искрится разноцветьем опавших листьев. Ещё весело и наперегонки перебирают ноты сороки с воронами, радуясь лёгкой добыче. Стараясь попасть в такт, подпевают им поросята из придорожных луж.
Лепота. Идиллия. Мармелад.
Чёрный джип с трёх лучевой звездой на решётке радиатора, монументально прокатив по центральной улице Нижней Вихляевки, сворачивает в крайний проулок. Бабки, лузгающие семечки на лавках крестятся вслед квадратному автомобилю доселе невиданному в этих местах.
– Бабы, война, однако…
– Нет,…кого-то арестовывать едут…
– А кого? У нас даже самого сраного олигарха нет ни одного…
– Когда надо – найдут…
Воронёные бока Гелентвагена замирают на желтеющей лужайке около двух домишек, притулившихся с краю деревни на берегу таёжной речки.
Несколько часов назад.
Филармония рукоплещет победителям и лауреатам областного Конкурса Народных Исполнителей.
– Дипломом за почётное четвёртое место и ценным подарком награждается старейший участник нашего конкурса Шестаков Егор Пудович – гармонист из деревни Нижняя Вихляевка! – представитель губернатора в лице смазливой дамы щебечет радостно в микрофон. – Похлопаем друзья!
Дед Егор с раскрасневшимся от смущения лицом неуклюже принимает в руки диплом в деревянной рамочке под стеклом и хрустальную вазу. Ещё больше разрумянивается он маковым цветом, когда представительница главного спонсора этого Конкурса чмокает его в щёку, вручая букет цветов в хрустящей упаковке. Зал аплодирует.
– Уррра! – с места на третьем ряду зала подскакивает ровесник участника конкурса. – Знай наших Вихляевских! Молодец Егор! А я его группа поддержки – Степан!
Со смехом зал аплодирует и этому оратору.
Через несколько минут двери филармонии выпускают радостно гудящую толпу участников и зрителей на улицу.
Два дедка в праздничных костюмах, светлых рубахах, брюках заправленных в начищенные до блеска кирзовые сапоги, одинаковых серых кепках идут по асфальтовой дорожке, смачно потягивая папироски. Один бережно обхватывает подарки с цветами, у другого через плечо свисает гармонь.
– Не! Молодец Егор! – дед Степан восторженно жестикулирует свободной рукой с зажатой между пальцев Беломориной. – Всех обошёл! Ты хоть смекаешь, что героем областного масштаба стал?
– Брось ты. – Егор поправляет ремень на плече от гармони. – Какой я герой? Так, участник с четвёртым местом.
– Какие мы скромные! Вот ежели бы частушку не спел последнюю, само мало первое место заработал бы! – дед с цветами, дипломом в рамке и хрустальной вазой чуть ли не подпрыгивает от возмущения.
– Так она ж не матерная!
– О! Ещё б такую зарядил! На всю область!
– Ну, дык…
– Всё равно молодец Егор! Слыхал, как народ в ладошки тебе хлопал? А? Как первому космонавту!
– Ну, хлопали. Всем хлопали.
– Нет, поверь уж мне! Так хлопают только космонавтам! А они все героями были! – не унимается Степан. – А герои, что делают?
– Чего?
– Свои звёзды обмывают! Вот чего! Вникаешь в суть вопроса?
– Козе понятно! Домой приедем, сразу и обмоем!
– Егор! Не скажешь мне, какого хрена я пёрся за триста вёрст сюда? А?
– Для поддержки своего товарища.
– Ну?!
– Чего ну?
– Ну, поддержал я тебя! А где благодарность?! Такое дело нужно по горячим следам приходовать!
– Тьфу ты! – дед Егор сплёвывает в сердцах. – И где обмоем? Прямо может быть здесь, у всех на глазах?
– Тёмный ты человек, Егор! Ох и тёмный! – дед Степан с превосходством смотрит на земляка. – В городах для этих делов есть рестораны, кафе и чайные.
– Что за чайные?
– Чайные-то… – Степан ненадолго задумывается. – Это я с армии ехал домой. В пятьдесят,…в пятьдесят…забыл уж, в каком годе…в шестидесятом ровно! В общем, сошёл на вокзале с поезда здесь же в области. Перекусить охота, аж жуть! Шасть по вокзалу! Ресторан закрыт, кафе закрыто! Ну, я на улицу! Иду по проспекту, иду – изучаю по сторонам, где прохарчиться можно! А как назло в лотках лишь пирожки с повидлом продают! А здоровому-то мужику, что за прок от сладостей? Посущественней нужно чего-нибудь! Шагаю дальше! Глядь, вот она вывеска! Чайная написано! Я туда!
– И как там?
– Да нормально! Кроме чая и покрепче было! В общем, выпить и закусить! Да и здоровье ещё о-го-го какое было! Стакан зараз и ни в одном глазу! А сверху шмат сала с булкой хлеба! Как в лучших домах!
– Всё съедобное хоть было-то?
– До сих пор живым хожу! Полагайся на меня! Тогда будешь довольным и счастливым!
– Ладно! В прошлом году зайцы скромнее были! Показывай куда пойдём! Обмыть такое дело – святое! Только это…сколько там денег надо будет? – Егор останавливается и изучает содержимое своего обшарпанного кошелька. – У меня тут…минус на автобусный билет триста пятьдесят…тысяча семьсот.
– Да ты богач, Егор! – дед Степан округляет глаза. – Этого нам за глаза хватит на всё! До икоты можно наестся! Ещё и на какао останется! Ежели чего я пособлю! У меня в заначке тоже пятьсот рублей имеется! Да мы и на половину не пообедаем!
– Тогда пошли! – лауреат, успокаиваясь, подмигивает напарнику. – Чтобы успеть до автобуса на вокзал!
– Успеем! До него ещё четыре часа!
Селяне идут по улице, пристально рассматривая красочные вывески.
– Вон она! – Степан тычет пальцем на противоположную сторону через дорогу.
– Где? – подслеповато прищуривается Егор.
– Да вон! Баба с косой нарисована и светится! Вон же!
– Это чайная?
– Вроде на неё похожа! Если даже и не она – за спрос морду не набьют! Побежали!
Пенсионеры, перепрыгнув через заборчик, разделяющий тротуар с проезжей частью рысят напрямую к заветному плакату, пару раз, едва не попадая под колёса отчаянно сигналивших машин.
Запыхавшись, наконец-то останавливаются возле входа под мерцающей вывеской.
– Не! У нас в деревне спокойнее!
– Это точно! Того и гляди все пятки подавят нахрен! – поддакивает Егор, утирая кепкой пот со-лба.
– Ну, хоть и не чайная, но тоже сойдёт! – Степан показывает пальцем на вывеску и читает с довольной улыбкой. – Кафе «Деревенская околица»! Самый раз!
– Ишь ты! – расслабляясь, произносит Егор. – Прямо чем-то домашним повеяло!
– Ну, заходим! – дед Степан по-хозяйски отворяет дверь в кафе.
Помещение встречает полумраком и деревенской обстановкой. На эстраде в углу четверо музыкантов выдают простенькую мелодию: пум-пум, фью-фью. Откуда-то перед посетителями возникает дородный хлопец в расшитой петухами рубахе и модной в позапрошлом веке фуражке с лакированным козырьком.
– Добрый день! – детина приятно улыбается всеми тридцатью тремя зубами. – Спасибо, что зашли к нам на огонёк! Прошу следовать за мной!
Селяне, сняв, словно по команде головные уборы, прижав к себе подарки и гармошку, шаркают ногами по полу за официантом в глубину зала.
– Прошу! – работник «Деревенской околицы» двумя руками указывает на свободный столик с цветастой скатертью. – Присаживайтесь пожалуйста! Вот меню! Как определитесь с заказом, позовёте меня!
Жители Нижней Вихляевки освобождаются от ноши, укладывая её на соседние стулья. Усаживаются сами и принимаются за изучение блюд, указанных в меню.
– Ты глянь, Степан! Даже борщ есть домашний с косточками! – Егор одобряюще хмыкает. – Молодцы чертята! Берём?
– Чего ж не взять! – бодро отзывается напарник. – И этих вот нашёл! Маслята под укропным соусом с золотистым лучком и сметанкой! Под водочку самое оно! И мясо, главное ещё надо не забыть заказать!
– А вот! Свиные рёбрышки на пару с белым вином!
– Ага! И, пожалуй, ещё холодца нежного!
– Картошечка на сале жареная!
– Пожалуй, хватит червячка заморить! – Степан ухмыляется. – Теперь водочку давай выберем. Поллитры-то хватит?
– И ещё чекен на всякую пакость! – отзывается Егор. – Вдруг маловато будет! Вот! Посольская есть! Всё охота было попробовать её всегда!
– Давай! Сегодня герой выбирает!
Через полчаса Егор и Степан с порозовевшими лицами уже дымят Беломоринами, нахваливают местный сервис и мечтают приезжать сюда хотя бы раз в неделю на обеды.
Ещё через час, взглянув на часы, друзья понимают, что пора выдвигаться на вокзал к автобусу.
– Серёжа! – дед Егор машет рукой официанту. – Подойди к нам! На сколько по деньгам мы там наели?
– Вот, пожалуйста, счёт! – мгновенно перед клиентами возникает официант, предоставляя лист бумаги с цифрами.
Лауреат долго осмысливает информацию, шевеля губами и трезвея на глазах у напарника.
– Ты что там увидал Егор? – дед Степан тоже улавливает какую-то непонятную тревогу.
Виновник торжества разворачивает листок к Степану. У того появляется испарина на лбу и ушах, после ознакомления со счётом.
Жители Нижней Вихляевки смотрят друг на друга.
А перед внутренним взором каждого проносится всё былое, прожитое до этого момента.
Вдруг зажигается яркий свет. Звучит туш. Работники кафе подходят к столику с отрезвевшими пенсионерами.
– По-здрав-ля-ем! По-здрав-ля-ем! – скандируют они дружно с улыбками на лицах.
Вперёд выдвигается справный в костюме с иголочки мужчина, пахнущий очень дорогой туалетной водой.
– Дорогие наши посетители! – мужчина разводит руки в стороны, словно стараясь заключить жителей Нижней Вихляевки в объятия. – В связи с нашей двадцатой годовщиной мы дарим сегодня двадцатой паре, посетившей в этот день наше кафе бесплатный обед! Кроме того, вас доставят нашим транспортом к месту вашего жительства! Ещё раз поздравляем! В будущем всегда будем рады видеть вас среди наших посетителей!
– По-здрав-ля-ем!!! По-здрав-ля-ем!!!