Глава восьмая
Дорога в Большие и Малые Дивы
«Чтобы стать человеком,
каждый должен побывать
в Пещере покаяния, наедине
со своей душой и с Богом»
48. Жизнь обретает новый смысл
Работа в институте требовала много труда и времени, и Иван, уходя рано утром, как правило, возвращался домой поздно вечером. Его отдел, как и весь институт, работал в осуществлении задач, поставленных четвертым пятилетним планом перед геологической службой страны. Родина требовала ускоренного развития региональной промышленности, и работники института составляли уточнённые геологические карты для районов, важных в научном и практическом отношении. Первые месяцы своей работы Иван посвятил комплектованию отдела новыми кадрами, ведь война мобилизовала на фронт большинство опытных учёных и служащих. Задач было много, поэтому очень мало времени оставалось для общения с сыном, хотя по выходным он гулял с ним по городу, водил его в музей института. У мальчика такие экскурсии горячего отклика, как это было у него в детстве, не нашло, но посоветовавшись со своей мамой, решил, что для этого ещё не подошло время.
Не забыл он и о Златоусте, послав туда уже несколько писем. Вскоре оттуда пришли два письма, заклеенные в один конверт. Одно открытое от своего имени и имени Ксении Григорьевны написал Ростислав Викторович, второе, заклеенное, было от Маши.
Отец Маши писал о том, что они очень рады тому, что Иван нашёл своего сына и растит его в Ленинграде. Также сообщалось, что Ксения Григорьевна уже не работает и что пора подумать о пенсии и Ростиславу Викторовичу.
Далее он, в частности, написал:
-«Война окончилась, но чувство утраты остаются для нас глубокой язвой на душе, ведь мы потеряли двух наших любимых сыновей. Да и ты, Ваня, к нам больше, наверное, не приедешь, что дополняет наше горе».
Странной показалась Ивану эта фраза, и он подумал, что это их дочь настроила их на такие раздумья.
Иван читал письмо, и его память уносилась на Урал, где перед ним вновь предстали эти люди, ставшие ему почти родными. Он поразился только тому, что родители ни словом в письме не обмолвились о Маше.
-«Возможно, её заклеенное письмо всё разъяснит и откроет потаённые их мысли»,- подумал Иван и раскрыл его.
-«Любимый мой Ванечка, здравствуй. Рука дрожит, и сердце ноет, очень переживаю за тебя,- писала Маша. Целых полгода от тебя не было весточек, и я уже передумала всё, думала, что ты забыл меня. Но я не верю, что такое может быть. Родители не знают о наших отношениях, но скоро узнают. Ну и пусть. Я не боюсь. Ты мой и всё, пусть даже в мечтах. Как я хочу быть с тобой, ты просто не можешь себе представить, хожу по нашим местам и вижу перед собой только тебя. Пусть наши отношения хранит моя любовь к тебе. Не забывай, что есть я»,- писала она.
Как напомнило это письмо довоенные письма его жены Машеньки. Теперь его любили две женщины, хотя одной из них уже не было на этом свете.
-«А может это одна и та же женщина, повторившаяся в другом лице, откликается ему»,- подумал он.
Иван находился под впечатлением обоих писем, но Надежду Петровну познакомил только с первым. Нет, он не боялся показать ей и второе письмо, но рассудил, что пока рановато, ведь для неё остаётся в душе только одна Машенька.
Это заставило Ивана чаще писать в Златоуст, но отдельных писем Маше он пока решил не посылать, чтобы не вводить в заблуждение её родителей.
Но он понимал, что её любовь к нему может в будущем стать их общей любовью, ведь он тоже был не равнодушен к Маше.
Прошло ещё полгода, и наступило лето. Нужно было выполнять обещанную Серёже поездку в Почеп, ведь бабушка Мавра и дедушка Емельян так ждали его.
Иван решил совместить поездку с намечавшейся на лето экспедицией его сотрудников, которым предстояло провести геолого-технологическое картирование физико-химических свойств меловых пород белгородских и воронежских земель, определить границы участков и горизонтов, предназначенных для промышленного использования.
В начале лета отец с сыном на поезде и отправились в Почеп. Вместе с ними хотела поехать Надежда Петровна, но Иван не решился взять её с собой. Он объяснил ей это так: новый построенный им дом небольшой, неблагоустроенный и совсем неприспособленный для городского жилья, и что летом он его достроит и тогда на следующий год они отправятся туда все вместе.
Маме ничего не оставалось, как согласиться с решением сына.
Дорогу Серёжа перенёс хорошо, потому что все его мысли и желания были направлены на то, чтобы увидеть бабушку с дедушкой.
В Почеп они прибыли днём. Поезд, постояв несколько минут у станции, отправился дальше. Теперь Серёжа его уже не боялся и вместе с отцом смело шёл к вокзалу мимо движущегося состава.
Иван на вокзале хотел увидеть знакомого ему дежурного, но того на месте не оказалось. Домой шли пешком. Проходя мимо зданий и мест, отец напоминал сыну их значимость. У погорелого места, где стояла церковь Покрова, они остановились, и отец рассказал сыну историю его имени.
Но вот и переулок. Иван сразу заметил, что появились три новых ещё полностью не достроенных дома. Отрадно стало на душе, ведь новые дома всегда несут с собой радость их жителям. Приятно было и всему переулку оттого, что землянки начали уходить в прошлое. Совсем скоро детишки выползут из них наружу, и их весёлый смех будет раздаваться не из подземелья, а из открытых окон.
Но его удивило и то, что на переулке он не встретил ни одного живого человека.
-«Дома строятся, а людей не видно»,- подумал он.
Подошли к своему дому и постучали в калитку, но отклика не последовало. Иван перелез через забор, открыл её изнутри и впустил Серёжу во двор.
На стук в дверь и окно тоже никто не откликнулся. Пришлось обойти двор со стороны огорода, который к его удивлению был в полном порядке: ровные грядки зазеленели по всему огороду. Отдельная расчищенная дорожка вела к погребу, за которым и обнаружили стариков, сидящих на грядке.
Человеку городскому могло показаться, что они, сидя на зелёной грядке, отдыхали в своё удовольствие, но как выяснилось позже, бабушка с дедушкой вовсе не сидели, а упорно трудились, прореживая от сорняков посаженный ими лук.
Первым к ним подбежал Серёжа. Он обнял бабушку так, словно хотел её задушить. Это он выразил ей так свою любовь.
Увидев внука, Мавра Анисимовна заплакала и сквозь слёзы произнесла:
«Серёженька, ты ли это? Большой какой стал, чуть бабушку не уронил».
Она тоже крепко, как могла, обняла внука, а потом, посмотрев на Емельяна Ивановича, воскликнула:
-«Дед, смотри, кто к нам приехал»!
Дедушка уже поднялся с грядки и, с трудом разгибаясь, направился к внуку, который и сам уже бежал к нему.
Иван наблюдал всю эту картину и в душе радовался за них, говоря:
-«Сумели обрести себя, огород весь посадили, возле дома порядок навели. Какие молодцы!».
Иван обнял Мавру Анисимовну:
-«Вот мы и приехали к вам. Как вы жили без нас»?
На что она ответила:
-«Скучали. Трудились. Это придало нам силы. Спасибо, что не забывали нас».
От деда к ней уже опять бежал внук, на ходу говоря:
-«Бабушка, я тебе подарки привёз. Мы с папой всё время думали о тебе и о дедушке. И бабушка Надя думала о вас».
Бабушка вновь обняла Серёжу и заголосила:
-«Ой, дорогой мой внучек, хорошо, что ты сам к нам приехал, такой большой и красивый. Это для меня самый желанный подарок. Мы постарели, но, слава богу, живы и здоровы. Дай я тебя ещё раз крепко обниму, никогда не отпускала бы».
Потом все зашли в дом, где Серёжа стал раздавать подарки.
Дедушке он преподнёс купленные в Ленинграде Надеждой Петровной ботинки, а бабушка из его рук получила красивый шёлковый платок. Оставался ещё целый мешок подарков для Татьяны и её детей, соседей.
Через час пошли к Машеньке на кладбище, которое было опрятно убрано. Берёзка тоже распустила свои листочки, словно приветствуя их.
Стоя у могилы, Иван произнёс:
«Здравствуй Машенька, наша незабываемая жена и мамочка. Вот и вновь после долгой разлуки мы пришли к тебе, чтобы сказать, как мы тебя любим».
Иван и Серёжа рассказывали ей о себе. Они не забыли повязать и голубые ленточки к зелёным кронам берёзки, отчего она как бы расцвела, сочетая свой зелёный узор с голубыми небесам.
Потом Иван своими руками очистил с холмика могилы пожухлую налетевшую листву, а перед уходом все попрощались словами:
«Машенька, до свидания. Мы придём завтра. Мы любим тебя».
Отдыхать дома не пришлось, потому что вечером появилась Татьяна со своим семейством. Серёжа так им обрадовался, что стал со всеми обниматься и по-взрослому выражать свои чувства:
-«Какой ты, Немик, большой стал, а Лучик ещё больше. Таня, Катя, красивые какие»,- и, засмущавшись, подошёл к бабушке, сказав:
-«Бабушка, давай отдадим им подарки».
Тут нашёлся Иван:
-«Наши дорогие, девочки и мальчики, а мы вам подарки привезли из Ленинграда»
Он подошёл к чемодану и стал доставать их.
–«Этот платок маме Тане я сам купил»,- сказал он и подал его Татьяне, которая тут же примерила на голову. Старшая дочь Таня, не удержавшись, сказала:
-«Мамочка, ты просто красавица в нём».
Татьяна, игриво повернувшись вокруг, сказала:
-«Спасибо тебе Ваня, угодил мне, я о таком давно мечтала».
А потом неожиданно для всех подошла и на глазах у всех чмокнула его в губы.
Иван немного растерялся, но после заминки, продолжал раздавать подарки детям.
Таня и Катя уже примеряли свои туфли, Лучику и Немику подарили по фонарику и по летней шапочке.
Мальчики, надев на себя шапочки, тут же вышли из дома, чтобы полюбоваться светящимися лучами фонариков. Вместе с ними вышел и Серёжа, сказав:
-«Это мы с папой покупали фонарики. У них лучи далеко достают, особенно, когда темно. У меня тоже есть такой».
В этот вечер у всех было радостно на душе и всем хотелось говорить только о хорошем. И было о чём, так как Иван обрёл семью, Мавра Анисимовна восхваляла Татьяну, ставшую ей почти родной, ведь это с её помощью они не чувствовали себя обездоленными после отъезда Ивана с внуком.
Татьяна, не снимая платок, постоянно отмечала чуткость Ивана по отношению к родителям.
Это подчёркивала и Мавра Анисимовна:
-«Ваню мы очень любим, он всегда был внимательным к нам, писал письма и даже прислал денег. Чтобы мы без него смогли сделать?»
Иван благодарил Татьяну за помощь, оказанную ей его родителям, а Татьяна в свою очередь благодарила Мавру Анисимовну за внимание, оказанное ей её детям.
В общем, беседы были приятны во всех отношениях и закончились они рукопожатиями, объятиями и поцелуями.
Причём, уже уходя, Татьяна незаметно для стариков и детей прижалась к Ивану и ещё раз поцеловала его.
Ночью все спали на полу, так как тёплая погода располагала к этому.
Проснулся Иван рано. Он вышел из дома и восхитился солнцем, озарявшим небо своими пурпурными лучами.
В этот день он решил не откладывать задуманное им дело и обсудить с Емельяном Ивановичем и Маврой Анисимовной возможность обустройства покоев дома, чтобы иметь возможность привезти сюда на следующий год Надежду Петровну. Он никогда не откладывал серьёзные дела в долгий ящик, а пока было время подумать, как это сделать. Старики тоже вскоре проснулись и когда они оказались вдвоём, он начал разговор:
-«Мои дорогие родители, к вам очень хотела приехать моя мама. Вы возражаете против этого?»
Конечно, возражений не было, наоборот, они очень хотели бы видеть её у себя как можно скорее.
Тогда Иван сказал, что он хотел бы подготовить для неё отдельную комнатку, где мог бы спать и Серёжа.
–«А ещё лучше сделать комнаты для всех нас»,- смело сказал он.
Мавра Анисимовна сказала:
-«Ваня, это твой дом, делай как лучше, а Емельян Иванович тебе поможет».
С этого момента и закипела работа. В этот же день Иван пригласил плотника, который с их помощью в течение месяца создал три уютных комнаты с дверьми: одну для стариков, вторую для Надежды Петровны и третью для него самого и Серёжи.
Позже многие соседи приходили к ним смотреть, чтобы такой же уют сделать и у себя в доме.
Наступило время отъезда Ивана в белгородские и воронежские земли.
Уехал он утром, взяв самые необходимые вещи. Путь до Белгорода пролегал через Брянск, где Иван купил продукты питания, потому что пути было двое суток, а в поезде поесть было негде.