- Ну, и?..
Он сидел за столиком уличного кафе, ожидая реакции собеседницы.
- Что – «ну, и?»
- Я спрашиваю, что за игрушки? Что мы здесь делаем?
Поскольку она молчала, отпивая иногда кофе маленькими глотками, он продолжил:
- Тебе нужна моя помощь?
- Нет.
- А что? Почему мы тут сидим?
Пять минут назад Лена, невзначай встретившая его у входа в «колодец» облупленного дома, где они жили в соседних квартирах много лет, сбивчиво объясняясь, предложила поговорить о каком-то неотложном деле. Виктор Иванович, хорошо знавший своих ровесников-соседей и их дочь Лену, не смог отказать.
В общих чертах он всё о ней знал. И что учится в университете, причём неплохо, и что ухажёров много. И что её мама ковыряется в претендентах, как в апельсинах, да и сама Лена не очень-то с ними церемонится.
- Что, проблемы с мальчиками? – Предположил он.
Лена вспыхнула, отодвинув чашку. Брызги едва не долетели до Виктора Ивановича.
- Ты, голуба, не молчи. Если что, - скажу, кому надо… задвинут… кого надо. Обижают?
Она еле заметно кивнула.
- Ну, так и не молчи! Говори, кто!
Он говорил так же чётко, как и жил: ежедневные занятия с отягощениями и на турнике, ответственное отношение к заданиям на работе, которую нашёл, отслужив положенный срок кадровым офицером. Уважение окружающих. Всё это придавало жизни той самой стройности, без которой, как он понимал, произошла бы его личная «разруха». Один момент нарушал гармонию в построенной им вселенной: несколько лет назад ушла жена. Соседи не спрашивали, почему, а сам он не рассуждал на эту тему ни разу. Впрочем, этот момент он быстро счёл несущественным.
…Ленка подняла свои бездонные тёмно-коричневые глаза. Такие огромные выразительные глаза, что бывают только у детей. Когда голова ещё небольшая, а глазищи выхватывают из души, в которую они проникают, сами того не ведая, не спрашивая разрешения, - выхватывают часть этой самой души, подчиняя её себе ни за грош, за просто так. Подчиняя на некоторое время, которого хватает, – потом-то она начала это понимать, – хватает, чтобы «оседлать коня».
Раньше Ленка делала это неосознанно…
Но только не сегодня.
Не так давно она «систематизировала» свои знания о себе. И ей показалось… а потом она уверилась в том… затем поняла, что это действительно так…
- Кто тебя обижает? – Строго спросил Виктор Иванович.
И вот она подняла свои тёмные влажные глаза. И выдавила:
- Вы…
Упав со стула. Раскинув руки в стороны.
Тот приём с проникновением в душу, который Ленка постоянно отрабатывала на сверстниках, сегодня не прошёл.
Виктор Иванович бережно поднял её.
Вокруг зачем-то бегали люди. Он знал, что карета Скорой помощи вызвана. Он прислушивался к её дыханию. Он касался своей двухдневной щетиной её нежной щеки. Он безотчётно поглаживал кистью руки талию девушки.
Она вдруг крепко прижалась к нему, обняв шею рукой.
- Я Вас люблю…
Прошептала… прошептала…
И поцеловала в губы.
Суетившиеся до этого люди зааплодировали.
…Виктор Иванович, боясь упасть, краем глаза искал стул.
- Дурочка… - Левый глаз офицера запаса дал предательскую течь. – Зачем я тебе? Мне за пятьдесят.
Он, не отпуская юное тело, осторожно упал на стул. Лена ещё крепче обняла его.
Несколько минут он просто отдыхал.
Ленка опять стала искать его губы.
- Кому нужна помощь?
Врач с сестрой уже пробирались сквозь толпу.
- Девушка потеряла сознание, - подсказал официант.
- Та-ак… - протянул врач, разглядывая целующихся.
- Док! Док… - Виктор Иванович прижал голову девушки к своей груди. Хриплым голосом произнёс: - Это мне нужна Ваша помощь. Сделайте кардиограмму… Что-то покалывает…
Усмехнулся:
- Давно не целовался…