Падаю в бесформенное лимонное кресло, небрежно бросив очки рядом с клавиатурой. Мученически обнимаю свой лоб запястьями, откинувшись назад беспомощно пищу: «Вадиииим, я так больше не могууууу…». Ползу на кухню, с умным видом кафе-автомата готовлю пойло.
Возвращаюсь, продолжаю плакаться в жилетку. О том, что я в очередной раз большой дурак. О том, что дебри моих отношений с друзьями становятся сложнее матана. О том, что все лентяи, в том числе и я – но он все-таки самый главный лентяй. Каждый раз не забываю напоминать об этом.
Загоняюсь, конечно. Просто хочу чтобы меня кто-то выслушал, покивал в ответ. Хочу – и все тут. Вот такой вот я эгоист.
Почему-то всегда его полным именем называю, не опускаясь до Вадиков, Вадимушек, Димок – хотя такое вполне в моем стиле. Пару раз, помнится, назвала его Вадимкой, но это скорей сперепугу. Какая-то странная почтительность с первого же дня знакомства. И никуда не деться от этого. Один из тех людей, которых я безмерно уважаю просто за то, что они такие существуют на белом свете.
Немного задело, когда выяснилось что он хоть убей – не помнит как мы познакомились. А я вот помню. Если опустить детали – он не отмахнулся, когда мне потребовалась помощь. Редкость в наше время. Поначалу я путала его с Владом, но после того как узнала получше их обоих, сходство рассеялось.
Только сейчас поняла, что все эти два года общения, моей бессознательной задачей было заставить его улыбнуться. Хоть капельку. Расплескивала креатив, устраивала цирк на пустом месте… Просто хорошие люди должны улыбаться. Разве не так?
Откровенность и прямота, вежливость и открытость. Я знаю, что всегда могу на него положиться. Пойти в разведку. Даже если ничем не сможет посодействовать – моральную поддержку я так или иначе получу. Знаете, человеку порой необходима не помощь, а уверенность в том, что она будет.
Он тоже может на меня рассчитывать. Для меня ведь так важно, чтобы мои друзья были счастливы. Если не сумею помочь материально, то – хотя бы словами. Так или иначе, две головы всегда находят решение куда быстрей, чем одна.
Прозу пишет лучше, чем стихи – никогда не устану это повторять. Его стихи порой ну настолько кислые, что при чтении у меня невольно начинают выпадать зубы. О чтении вслух и речи нет. Бесспорно, попадаются отличные строки и просто восхитительные в своей оригинальности образы. Но все же проза его куда более цветастая и цельная. Игра с прозрачными разноцветными шариками слов увлекает, также как и невиданные сочетания дорожек-троп…
Вспомнилось, как когда-то бросила фразу, что проза Пушкина мне нравится больше его стихов.
Сколько помню наше общение – никогда к нему не возникало каких-либо романтических чувств. Странно, я ведь довольно влюбчивый человек. Наверное, просто не могу относиться к нему, как к существу противоположного пола. Это славно, на самом деле. Ведь ничто так не портит дружбу, как романтическая привязанность. Мы большие друзья, и за руки возьмемся только если один из нас провалится под лед.
Для него свойственно дружить с девушками, как для меня свойственно дружить с парнями. Восемнадцать Лен, верно? Во время очередных моих загонов по поводу «странного» поведения друзей мужского пола, он – тот человек, с которым я могу посоветоваться. Либо успокоит, раскрыв мне глаза на то, что я загоняюсь зря, либо обнадежит, заставив еще глубже задуматься.
Я не только стараюсь убедить его уделить большее внимание прозе, но и совершенно безжалостно критикую, заставляю расти, исправлять ошибки. Если уж он предпочитает писать стихи вместо прекрасной прозы, то пусть хотя бы делает это хорошо. Порой ругаемся из-за этого, хоть я и стараюсь быть предельно объективной, тщательно подбираю слова.
Для нас характерно спорить до хрипоты по самым разным вопросам – важным и не очень. Хорош ли cover этой, почти классической, песни? Жить просто, или задумываться над каждым шагом? Нужно ли бояться будущего?
Иногда наши дискуссии принимают особо острую форму. Но он из тех людей, на которых я не могу злиться больше часа. Я вообще человек отходчивый, не знаю правда, хорошо это или плохо.
И еще. Мне действительно в радость выслушивать его мнение по поводу моих литературных потуг. Даже если его критика выходит острее моей, хотя такое бывает редко. Не будет хвалить попусту, подметит мелкие ошибки, в очередной раз посетует на пунктуацию, укажет на неверно сконструированную фразу. Это помогает учиться, совершенствоваться.
Почему-то не могу представить его с гитарой, хоть и видела на фото. Только с саксофоном, который блестит розовым от закатного солнца. Самурай-буги Таскера. Если ко мне когда-нибудь явится Черный Менестрель, то он будет с саксофоном.
Это я все к чему. Что-то совсем я про него забыла. Раньше-то еженощно перед монитором веки литрами кофе заливала, поскрипывала мозгами, подбирая аргументы для дискуссии, развивая тем самым разговор. Или думала, чем бы его повеселить, чтобы жизнь гнётом не казалась. В общем-то, ничего удивительного в нашем редком общении нет, нас обоих методично насилует универ, да и я теперь ночи вовсе не за компьютером провожу.
Но все же – нехорошо забрасывать общение, которым я все-таки дорожу.