3. Загадки Ярославова дома.
Христианское толкование истории ушедших цивилизаций, княжна получала в устном и письменном изложении от учителей-монахов. В первую очередь, это литература религиозного содержания. Старый и Новый Завет, страсти Христовы, житие евангелистов, святых великомучеников – всего было предостаточно. Но надо полагать, её интересовали и книги другого содержания. Историческим трудам Геродота, Фукидида, Тита Ливия, Льва Диакона и других авторов, уделялось серьезное внимание. Отметим, что многие из работ авторов Раннего Средневековья изобиловали диковинными и сказочными персонажами, взятыми из эпоса различных народов. Даже маститые историки писали свои истории на полувымышленных фактах, додумывая и дописывая их по собственному усмотрению. Одну из версий, в правдивость, которой, верил сам Ярослав и с которой, были знакомы его дети, опишу и я.
Возможно, несколько необычно, а главное, неожиданно будет для читателя: предположение о том, что легендарная Троя находилась в землях, впоследствии входивших в Древнерусское государство. Что же раскопал Шлиман? Какой город, из канувших в прошлых тысячелетиях, народностей? Загадка! Не хочу озадачивать читателя, но не затронуть разные версии, связанные с легендарной Троей, не имею права. Тем более, о ней упоминал, известный византийский историк – Лев Диакон (950-1000 гг.). Он верил: Игорь и Святослав – боспорские князья, наследники троянцев, а Троя это Киев. Скептично можно отнестись к такой версии, но в то, что Ахиллей (Ахиллес, Ахилл) – скиф и соплеменник русских князей – допустить возможно. Помните фразу Гомера из «Илиады» сказанную жрецом Лаокооном, «Бойтесь данайцев – дары приносящих». Так вот, данайцы – герои троянской войны, соорудившие деревянного коня, неосторожно ввезенного в Трою её защитниками – есть жители Дона (Гелонии). Вряд ли Киев мог быть Троей, так как есть более правдоподобная версия месторасположения легендарного города (предположительно Тана или Тмутаракань). Это территория абхазов-колхов, связанная с золотым руном и Ясоном с аргонавтами. Абхазо-колхи – племя родственное адыгейцам. Оставшиеся аргонавты – ахейцы по национальности, смешавшись с местными адыгами, дали потомство, которое стало называться адыхейцы (адыгейцами). Разросшееся племя переселилось в Гелонию ( земли Дона), и слилось с местными скифами (данайцами). В литературных источниках их иногда можно встретить под названием гелоны. Ахилл, сын Пелея из города Мирмикон, расположенного близь Меотидского озера – ахеец-данаец, говоривший на греко-скифском наречии. Он провёл свою жизнь в Причерноморье и Приазовье. Вместе с мирмикинянами полубог участвовал во многих сражениях, среди которых, троянская война стала предметом самовыражения гения Гомера. Известно, что погибших ахейцев сжигали и, поместив прах в урну, хоронили под курганом. Близь Трои, по Гомеру, высился огромный курган Ахилла. Исследователи В.Я. Петрухин и Д.С. Раевский пишут: «Большой Майкопский Курган, давший название целой культуре („майкопская” – Э.Л.), в котором чрезвычайно богатый инвентарь свидетельствует о высоком социальном статусе захороненного человека...». Существует версия, что курган принадлежит либо царю Аэту, либо Ахиллу. Некоторые считают, что павшие герои Трои захоронены недалеко от Гелонии (в пещерах Киева). Не буду давать оценку блестящим и несколько неожиданным исследованиям Алексея Бычкова, но история Трои: видимо, связана с историей предков украинского народа. Иначе, в принципе, и быть не может. Северное Причерноморье – колыбель цивилизаций. Здесь переплелась история народов греческого и малоазийского миров, здесь сталкивались интересы властителей империй и царств на протяжении многих веков. Античная цивилизация расцвела в регионах Присредиземноморья и Причерноморья, задолго до Западноевропейской. Некоторые скептики могут упрекнуть меня в том, что любой народ ищет корни своего возникновения поглубже, присваивая историческое прошлое ушедших эпох. Но нам и доказывать ничего не надобно – стоит только открыть географическую карту и учебник по истории. Никоим образом не умаляя историю развития любого из народов, населяющих нашу матушку-землю, уважая право каждого на собственную историю, всё же отмечу: славянские народы могут с полным основанием сказать: „Мы предки народов создавших античные цивилизации, мы один из древнейших народов мира”. Это подтверждает Каменная Могила, в которой найдены письмена, написанные до Шумера.
Разумеется, Ярослав многого не знал, но с трудами Льва Диакона был знаком и полностью их разделял. Он знал, что его государство включает территории, на которых возникали и гибли целые империи (Понтийское и Боспорское царства), греческие колонии: Тира, Никоний, Ольвия, Пантикапей, Георгипия, Фанагория, Синдика и множество других. Оспаривать мнение Льва Диакона, который в „Истории” пишет, что Ахилл, чуть ли не соплеменник Святослава Игоревича, Ярослав вряд ли собирался. Думается, он всячески использовал мнение маститого ученого, и легендарные герои минувших эпох служили дополнительным примером величия славянских народов. Их богатая история стала достоянием Киевской Руси. Неплохо зная «Илиаду», видимо, и Ярослав не один раз пересказывал её детям и своей любимице Аннушке. Подвиги Ахилла, Одиссея, Аякса, Гектора и Патрокла – их с упоением слушают дети великого князя. Множество уроков можно было извлечь из опыта троянской войны. Любовь и коварство, преданность и вероломство, доблесть и трусость, безграничная любовь к своей Родине – на этих истинах отец останавливался подробно.
Знал Ярослав много больше, чем говорил. В библиотеке Ярослава Мудрого были книги, хранившие память предков. Мы незнаем, как относился князь к рунической библиотеке, насчитывавшей более ста книг. Известно лишь, что эти книги были подарены любимой дочери Анне, которая забрала их с собой во Францию. Интересно, с какой целью?.. Читать их там, на чужбине, которая должна стать второй Родиной? Может быть. Брала с собой Анна вещи только самые ценные, причем критерии «ценностей», она понимала не в материальном воплощении а, духовном и памятном (память о близких). Да, и Ярослав, надо полагать, подарил дочери, самое дорогое, что у него было – книги. Следовательно, было бы невозможным предположить, что Ярослав, кривя душой с любимой дочерью, попросту пытался избавиться от вредных рунических (языческих) книг, отсылая их за пределы государства. Уж, если князь в целях безопасности государства, расправился с единственным, из оставшихся в живых, братьев Судиславом, то и книги уничтожил бы, заподозрив в них крамолу. Но не заподозрил, или не хотел заподозрить, а ведь это не «Житие святых» или «Страсти Христовы». Он великолепно знал их, и ценил за информацию, которая в них содержалась. Но, как же христианское благочестие и нетерпимость к язычеству? Может, врут летописи: белое называя чёрным и наоборот? Может, Ярослав был достаточно лоялен к язычеству и только в интересах государства вынужден был поступать иногда жестоко. Голодный бунт в суздальской земле, тверская летопись подает, как бунт волхвов, который, поборник христианской веры Ярослав, сурово подавил. Возможно, волхвы вообще не причём. Восстание в одном из регионов государства. Реакция правителя – однозначная: подавить и наказать виновных. Не исключено, что в нём участвовало и несколько волхвов. Надо думать, что и язычников было немало, но восстание произошло не за веру, а по причине более приземленной к жизни – голода. И реакция князя была лишь на неповиновение. Бунт и восстание – вера здесь не причём. Возможно, лукавые монахи-летописцы, наделили Ярослава нетерпимостью к язычеству, которого у него не было. Можем мы допустить, что внутреннее моральное противоречие, заставляя князя жертвовать даже родственными чувствами, а иногда и попросту вероломно поступать в отношении самых близких к себе людей (Борис и Глеб? Судислав), не делало его до конца убежденным христианином? Можем допустить, что на виду он был одним, а в душе другим? Почему нет? Вполне! Мы привыкли от родителей слышать поучения «Что такое хорошо, а что такое – плохо?». Но ведь по таким критериям развивается человечество и если языческие книги, а с ними и Велесова книга – плохо, то кто тогда такой Ярослав? Почему то, что плохо – дарит любимой дочери, а не уничтожит? А если подарил, то значит, посчитал, что самому дорогому человеку можно передать самое дорогое и ценное. Более того, он, видимо, только её и признал достойной этого подарка. Чувствуя, что бесценным книгам угрожает опасность после его смерти, князь решился доверить наследие предков, опять-таки, Анне, а не, скажем, Елизавете, Анастасии или сыновьям. Тогда, кто Анна? Хранительница мудрости народов, проживавших 200 веков на землях Восточной Европы? Ярослав посчитал, что именно она обладает знаниями, способными сохранить их для будущих поколений. Кто же тогда Ярослав? Христианин, который, как благочестивый служитель веры должен был бы уничтожить языческое наследие, ввергнув в очередную амнезию последующие поколения, чего собственно и добивалась церковь, или подвижник и служитель Храма Знаний, нашедший преемницу и хранительницу мудрости в лице своей любимой дочери? Правитель восточноевропейского славянского государства, оправдал прозвище, присвоенное ему не на Руси, а в среде международных соперников, которые меньше всего хотели бы его им наделить. Прозвав его: «Мудрый» – этим, представители западного мира признали его первенство. Он и был во всём Мудр. Поражение превращал в победу, побежденных – в друзей, жертвовал близкими ради торжества и величия государства, спасал обездоленных, наделяя их королевствами, знания предков оберегал от христианского вероучения, на которое сам сделал ставку и которое проповедовал. Свою мудрость он передал Анне, только в ней увидев достойную себе преемницу. А передав наследие пращуров, отправил в самое безопасное, как он считал, для нее место – Францию. В этом слабом на вид королевстве, установилась преемственность династии и угадывалось будущее величие.
Можно ли без излишнего пафоса предположить, что именно Анна обладала знаниями, по оценке отца, способными помочь ей осмыслить содержание рунов? Думается, да! Может, именно ей предначертано было их сохранить, чтобы в далеких XIX – ХХ веках, они, наконец-то, приоткрыли завесу темноты и невежества, окутавших многотысячелетнюю историю человечества! Чтобы было понятнее, о чем я говорю, приглашаю прочитать еще несколько страниц этого скучного творения. Главное, заключается в том, что в библиотеке славянских рунических книг-дощечек, находилась и книга-ключ к наследию знаний предков – знаменитая «Книга Велеса», вернее всё те же дощечки.
Об удивительной истории рунической библиотеки, разговор впереди, но о «Книге Велеса», хотя бы кратко необходимо рассказать. Повторюсь, кратко, потому что судьба этой книге достойна пера маститого романиста.
Дощечка Велес-книги Изенбека.
В том, что «Книга…», не подделка, а реальность – сомнений нет. Труды известных ученых академиков Ю. Шилова, А. Асова, профессора Б. Яценко, кандидата филологических наук В.В. Цыбулькина, зав. кафедрой славяноведения Латвийского государственного университета, доктора филологических наук Л. Сидякова, доказывает ее подлинность. Я бы мог привести ещё ряд фамилий из научного мира, вставших на защиту подлинности «Велес-книги», и её значения в изучении истории цивилизаций, существовавших задолго до Шумера. Но, нет нужды. Благодаря Александру Асову, книга и материалы по её исследованию можно свободно приобрести в книжном магазине. Отмечу только: есть и противники книги, вернее её подлинности. Это ряд учёных, знаний которых, хватает только для того, чтобы отрицая очевидное, повторять словно попугай: «Этого не может быть – потому что не может быть». Скептики, несмотря на авторитет в научном мире таких фигур, как Ю.К. Бегунов, академик А.В. Арциховский, историки В. Скурлатов, В. Вилинбахов, В. Шимбаров, профессор Белградского и Миланского университетов, академик Радивой Пешич и многих других, утверждают, что это подделка «химика» Ю. П. Миролюбова. Оставим это на их совести, но в том, что это не подделка предлагаю убедиться.
Итак, вернёмся к книге. Что же это за такая удивительная и загадочная книга? А. Асов пишет:
«Книга Велеса» даёт грандиозную картину древнейшей славянской истории, культуры, философии и потому заслуживает исследований в самых разных областях...».
О ней же пишет академик Ю. Шилов, посвятивший много трудов изучению Каменной Могилы (Запорожская обл.). Это уникальный памятник в, котором, найдены письмена, состарившие нашу историю и историю мировой цивилизации до двадцатитысячелетней отметки. Он пишет:
«На таком фоне, невероятной выглядит глубина исторической памяти Велес-книги славян. Будучи завершенными в 879 году, её священные тексты неоднократно вспоминают о 20-ти тысячелетнем прошлом! И это подтверждается несколькими независимыми данными. Так на Киевщине в позапрошлом столетии была записана легенда о 196 (теперь уже 198) веках существования мира. Полностью же с тысячелетиями Влес-книги совпала недавно расшифрованная древнейшая летопись Каменной Могилы (на Запорожье). Тут рядом с изображением мамонтов есть их название, впоследствии ставшее именем Бога-громовника Ишкура».
Представим, что любопытная Анна любила книги не из-за их внешнего вида, а за внутреннее содержание. Тогда мы должны понять, что она обладала знаниями, которые наш цивилизованный мир, благодаря ей, сохранившей для будущих поколений славянские рунические книги, начинает постигать только сейчас, спустя почти 10 веков. И если учесть, что время похитило у нас часть дощечек из Велес-книги, то ее знания были значительно глубже. Цепь логических выводов приоткрывает перед нами грандиозную картину истории прошлого человечества, казалось утраченную при «помощи» новых религий. В какое время Ярослав Мудрый ознакомил детей со славянскими рунами и, в частности, с «Велес-книгой»? Трудно ответить. Наверное, не в детском возрасте. Знали ли все дети Ярослава об этих книгах? Может только Анне доверился отец? Может «Велес-книга», вообще была запрещена к пользованию в семье Ярослава? Ответить сложно.
Разумеется, обладая знаниями, отец, кроме истории о Трое мог рассказать и о многом другом интересном. Предположим Ирина тоже владела, куда большими знаниями, чем мы можем представить. Слушая рассказы родителей и, читая массу книг – дети формировались интеллектуально, совершенствовали свой кругозор знаниями, о которых мы и не подозреваем.
Детей всегда интересует вопросы, на которые старшее поколение не всегда готово ответить. Так было и в семье великого князя. Загадочный мир, открывающийся перед подростком, хранил свои тайны. Все, что было за пределами человеческого восприятия, трактовалось учеными монахами чудом и обожествлялось. Непонимание происходящего, способствовало процветанию невежества в средневековом обществе, и в первую очередь у, казалось бы, просвещенных людей – служителей Церкви. У Анны возникало немало вопросов связанных с народными верованиями предков. Дать исчерпывающие пояснения монахи не могли, а может и не хотели. По крайней мере те ответы, которые получала Анна, её вряд ли устраивали. Например: почему Бабая нужно бояться, а Анна его не боится? Почему кикиморы живут в лесу и нельзя ли хоть одну из них увидеть? И этих почему, было великое множество. Строгий Ярослав часто смеялся над вопросами, и никогда не пренебрегал ответами. Его любимица, пожалуй, единственный человек, которой позволено было всё. Отложив дела в сторону, он садил свою Аннушку на колени, подолгу рассказывая о законах природы. Но, даже обладая знаниями прошлого, он не всегда мог объяснить материальные свойства сил природы, и в эти минуты Ярослав, чтобы не нарушать устои христианского бытия: передавал слово супруге Ирине, матери детей.
Анну забавляло, что отец, который всё знает и умеет, на ряд вопросов только хмурился и, растерянно осеняя себя крестом, пытался уйти от ответа. Малышка тогда не догадывалась, что отец прекрасно знал ответы на все вопросы, считая преждевременным обсуждать некоторые из них. Ярослава в те минуты поражало: маленький, казалось бы несмышленый ребенок, задавал вопросы, которые и взрослому человеку вряд ли могли прийти в голову. Недоумённо смотрел он на Ирину, как бы спрашивая: «Откуда у нее такая пытливость и любознательность?». Ирина в ответ только посмеивалась и со свойственной женской дипломатичностью перехватывала инициативу в свои руки. Мудрая мать удовлетворяла любопытство непоседливой дочери. Она знала множество скандинавских и славянских легенд и с удовольствием их рассказывала. Удивительные сказания, память мудрых предков северных народов дошедших из глубины столетий, с огромным интересом слушали не только дети. Ярослав тоже любитель послушать занятные истории. Часто, невзначай, зайдя на женскую половину, он так и оставался, присев в стороне на табурете. Умелая рассказчица (этот дар перешел и к Анне) Ирина с легким акцентом, придававшем её голосу загадочную таинственность, поведала им много любопытного. Слушая мать, дети погружались в прекрасный сказочный мир полный волшебства. Встречаясь с его воображаемыми обитателями, блуждая по его невиданным дорожкам, не веришь, что боги и таинственные и загадочные силы, всего лишь порождения страха перед природными явлениями.
В стародавние времена воду называли в народе не иначе как «матушка», «царица». Ещё на заре человечества люди понимали огромное значение водной стихии. Без воды – нет жизни. Это закон мироздания. Не так далеки были от истины древние народы, наделяя источники и родники животворящей и исцеляющей силой. Одухотворяя водную стихию, люди называли реки и озера именами, а морям и океанам давали величественные названия в пределах понимания ими необъятности божественных сил природы. Стихийная мощь, природная чистота и исцеляющая сила воды, в древние времена породила множество празднеств почитания, в частности, праздник Ивана Купалы. Водой обливались, очищая себя от скверны, на воде гадали, у воды просили прощения обездоленные и больные.
Много легенд связанно и с Огнем. Древнее почитание огня, основанное на его значении в развитии человечества, не изгладилось до сих пор. Заворожено слушали дети мать. Царь-огонь – могучая и страшная сила, которая сметает всё с лица земли. Без огня, так же немыслима жизнь на земле, как и без воды. Один из главных богов Перун, олицетворялся у славян не только как символ жизни, но и разрушения. Жертвы, приносимые Перуну, должны были умилостивить гневного бога. Огонь согреет, накормит, но огонь и уничтожит провинившегося. Славянские боги были грозны, но справедливы и добры. Они как бы родственны людям, и в то же время призваны исполнять все их желания. Перун мог дать жизнь и забрать её, Велес (скотий бог), второй бог после Перуна – олицетворял хозяйскую мудрость и богатство. Лель и Лада покровительствовали влюбленным. Чур – оберегал границы владений. Мир славянских богов, был величавым и вместе с тем простым, единым с повседневным бытом славян. Познавая силы природы и процессы мироздания, дети должны были находить ответы на многие вопросы, по крайней мере, воспринимать их истолкование от взрослых, т.е. родителей и духовных наставников. В таком понимании материального мира, наследия недавнего прошлого, и духовного объяснения происходящему, основанного на христианском учении, воспитывались дети правителя Киевской Руси.
Дитя славянского народа, Анна, с раннего детства великолепно ездила верхом на лошади. Конь, самое преданное человеку животное, сыграло огромную роль в развитии человечества. С возникновением рыцарства, исключительное значение боевого коня, возвело его на пьедестал первого помощника человека, потеснив даже собаку. Для славянских народов, история которых тесно связана с сарматскими племенами сражавшихся на лошадях, это благородное животное стало жизненной необходимостью. Конь был неотъемлемой частью, не только всадника (рыцаря), но и крестьян, возделывавших с его помощью поля. «Счастье на коне – бесчастье под конем», «Конь не выдаст – и смерть не возьмет!». Пословицы жителей Древней Руси, указывали на значение лошади в их жизни. Славяне считали коня детищем Белобога (стихии света) и Чернобога (стихии мрака). Белобогу посвящался белый конь, а Чернобогу – черный. Надо ли говорить, что верховая езда была неотъемлемой частью в воспитании княжеских детей. С трехлетнего возраста сыновей садили на лошадь и обучали езде. Конная забава – не женское занятие, но в те времена особых различий не делали. Прекрасно владея верховой ездой, Анна с подружкой Марией уносились на лошадях в киевские леса, пугая мелкое зверье. Приставленные для охраны принцессы гриди, пытались догнать и урезонить неугомонных шалуний, но безрезультатно. Не один раз, их озорные конные забавы наперегонки с сверстниками – приводили в ужас окружение Анны. Маменька сердилась, и, показывая на прихрамывавшего отца, предостерегала, что при падении с лошади с ней может быть тоже самое. Ярослав же только посмеивался, украдкой давая указание дружинникам зорко следить за безопасностью девочек. Позднее, уже на новой Родине, Анну будут называть амазонкой. Большие любители конных забав и страстные охотники франки, с восхищением обнаружат в своей королеве великолепное умение управлять благородным животным и будут любоваться, когда та, с горделивой осанкой трогая поводья, с шага переходя на рысь а, затем в галоп, будет покрывать немалые расстояние в Санлисе.
Девушки часто отправлялись к берегу могучего Днепра и подолгу любовались великолепным зрелищем, какое являла им легендарная река. Наблюдая за водной гладью, они пели песни, пуская по воде венки с зажженными свечами. Кому, какая судьба уготована? Всем хотелось отведать счастья в жизни. И, о каких бы мы ни говорили христианских добродетелях, а народные традиции из глубины языческой Руси – давали о себе знать повседневно. Особенно ожидали девушки Ильин день.
Многие исследователи воссоздавали психологический портрет княжны Анны. Каждый видел своё, обращая, как ему казалось на детали, незамеченные другими учёными. Вопрос сложный и деликатный. Десять веков отделяет нас от времени, в котором жила княжна. Источников, проливающих свет на это загадочное время, мало. По крупицам, всё же можно кое-что разыскать. Попробую и я, создать психологический портрет Анны Ярославны, прародительницы династии французских королей. Всё, предлагаемое ранее и в последующем читателю в этом произведении, есть не что иное, как цепь выводов, логически построенных на этих крупицах, а точнее, на ряде упоминаний в хрониках периода жизни Анны. Из них, основное внимание мы уделим предполагаемому близкому окружению принцессы в ее киевский и франкский период жизни.
Известно, что молодая принцесса обладала острым умом, способным к глубокому самоанализу и критической оценке окружающей среды. Самообладания, не раз выручавшего её в жизни, тоже было не занимать. О духовных добродетелях и говорить не приходилось. Ярослав, славясь готовностью подать руку помощи страждущему, воспитывал эти чувства и у детей. О детских годах жизни княжны, её сестер и братьев, тоже мало что известно. Однако детальное исследование исторической эпохи, в которой довелось жить и воспитываться молодой княжне, её окружение и деятельность самого Ярослава Владимировича – могут существенно помочь в создании психологического портрета Анны. Такой подход к воссозданию образа нашего далекого предка вполне оправдан, так как дает возможность, не злоупотребляя, более свободно подойти к данному вопросу и, если хотите, пофантазировать.
Первое, что следует отметить: – происхождение принцессы. Анна, прежде всего, дочь правителя Руси, Ярослава Мудрого, внучка легендарного Владимира Святославовича и полоцкой княжны Рогнеды. Положение княжны ко многому обязывало, но и давало многие привилегии. Ни в чём не нуждаясь, воспитываясь в отцовской и материнской любви, ласке, внимании и достатке, молодая княжна, по всей вероятности, была достаточно избалованной и капризной девушкой. Очень может быть, что и высокомерие ей было не чуждо, что в те времена было естественным для высшего сословия. Из западно-европейских хроник известно, что Анна обладала незаурядной красотой. Объединив в себе кровь славянских (Владимир Святославович – дед), варяжских (Роговолод – отец матери Ярослава Рогнеды, вел род от варягов) и шведских (Ингигерд – дочь шведского короля) предков, княжна являлась весьма необычным творением природы и аккумулятором этноса нескольких народов. От высоких, статных, воинственных предков, она унаследовала не только привлекательные внешние данные, но и огромный внутренний потенциал. Гибкий и пытливый ум принцессы, её настойчивость в выполнении поставленных задач, великолепное самообладание и упрямство в достижении цели, определяли формирование характера и духовный мир Анны. Упрямство она научилась с детства контролировать и скрывать от посторонних. Это чувство не мешало ей решать вопросы взвешенно и продуманно, не перерастая, как это часто бывает, в эгоизм. Наоборот, жизненный путь княжны указывает на её способность к самопожертвованию ради близких людей и отличается добродетелью по отношению к окружающему миру.
Среда, созданная при Ярославе Мудром культурным подъёмом Киевской Руси, питала и формировала окружение князя. Она, как упоминалось, благотворно сказывалась и на детях. Былинные герои: Алеша Попович, Добрыня Никитич, Илья Муромец, Садко – были ли они уже в то время в народных сказаниях? Трудно ответить, но то, что русские воины множество раз покрывали себя неувядаемой славой на полях сражений, защищая Родину от врагов, это бесспорно. Чувство гордости за свой народ, развило у Анны патриотизм и ответственность за Отчизну. Книги и богатое наследие славянского народа воспетое в народном эпосе – сформировали в ней мечтательную, стремящуюся к прекрасным идеалам натуру, создало, может быть ту куртуазность, которая на Руси так никогда и не возникла, а в Западной Европе, только зарождалась. Эти качества мы позднее назовём духом романтизма. Сказать, что Анна предвосхитила время, наверное, было бы слишком смело, но то, что она сделала немалый вклад в развитие культуры народов Франкии и способствовала созданию в последующих поколениях условий, для возникновения куртуазности в литературе и нравах общества Западной Европы, – это утверждать можно.
Немалое влияние на формирование детей правителя, оказывали представители заморских держав, лишённые, по разным причинам, трона.
Один из них, замечательная и интересная во всех отношениях личность, общение с которой, значило немало. Это норвежский принц Харальд Сигурдарсон, будущий Харальд Хардрада (Суровый Правитель), единоутробный брат Олава Святого. В некоторых сагах он известен под именем Харальда Харальдсона Смелого. Пятнадцать лет от роду – он, и брат Олав, позднее прозванный Святым, в борьбе за отцовский престол были ранены в битве при Стикластадире 1030 году. Это было полное поражение братьев и их сторонников. Олав Харальдсон погиб (умер от ран), а самого Харальда, едва спас от смерти один из воинов. Залечив раны, тот отправился в Швецию, откуда в 1031 году отплыл в русские земли и поступил на службу к Ярославу Мудрому. Встретив дочь Ярослава, Елизавету, принц влюбился в нее.
В 1031 году Харальд принял участие в походе князя Ярослава против польского короля и показал себя искусным воином.
Русский правитель обратил внимание на отважного норманна. У него были свои виды на трон Норвегии и Дании, и он решил, что Харальд одна из кандидатур на него. Возникшие между Ярославом и принцем дружеские отношения, не повлияли на продуманное решение князя, При сватовстве к дочери Елизавете, Ярослав отказал Харальду. В известном сборнике саг «Хульда» («Сокрытый, тайный пергамен») это так описывается:
«У конунга Ярицлейва княгини Ингигерд была дочь, которую звали Элисабет (Елизавета)». Далее, на просьбу отдать ему (Харальду) в жены Елизавету Ярослав отвечает: «Думается, во многих отношениях дочери моей подходит то, что касается самого тебя; но здесь могут начать говорить…, что это несколько поспешное решение, если бы я отдал ее чужестранцу, у которого нет государства…».
Харальд не обиделся, а, наоборот, также считая, что одного имени потомку королей мало, в 1034 году во главе 500 дружинников, отправился в Византию.
Восемь лет он участвовал в военных походах. Совершил немало подвигов в Южной Италии, Палестине, Сицилии и Болгарии. За поход в Сицилию, византийский император даровал ему титул mangalavites – «носящий пояс», а, после подавления мятежа Делия в Болгарии, в награду за службу он получил уже титул – spathrokandates («командующего войском»). Всё это время он поддерживал связь с Ярославом и отправлял ему на сохранение добытые в походе золото и драгоценности. Харальд служил при нескольких византийских императорах, и его русско-варяжский отряд участвовал во всех внутренних усобицах Византии. Положение в империи было крайне нестабильным. Смерть императора Константина VIII (1025 г.), а, затем, и его брата Василия (1028 г.), положили конец правлению Македонской династии, дав начало царствованию ряда правителей: мужей императрицы Зои, дочери предпоследнего из императоров. Роман III Арнир (1028-1034), Михаил IV Пафлагонянин (1034-1041 гг.) – все они были супругами стареющей императрицы. Последовавшие за ними Михаил V Калафат (1041-1042 гг.), ею усыновленный и новое замужество за одним из знатных вельмож империи, Константином Мономахом, бывшим любовником Зои – не способствовали улучшению взаимоотношений между Византией и Русью. Народное восстание, после устранения «матушки Зои» Михаилом V от власти и, ссылка её на Принцевские острова, – обеспокоили Ярослава Мудрого. Он почувствовал, что взаимоотношения между жившими в мире почти 50 лет государствами начинают портиться. Пришедшему к власти третьему мужу 64-летней Зои – Константину IX Мономаху, были чужды родственные связи русского князя со своей супругой. По крайней мере, из слов одного из влиятельнейших политиков при Константине Мономахе, человека ученого и образованнейшего, видим негативное отношение к «руссам»:
«Это варварское племя все время кипит злобой и ненавистью к Ромейской Державе и, непрерывно придумывая то одно, то другое, ищет предлога для войны с нами».
Понятно, что государственный деятель писал, то, что думал император. Чувства царствующей особы были вызваны нелегитимностью своей власти. По законам Церкви, третий брак был недействителен. И для императрицы Зои и для Константина, этот брак был именно третьим, следовательно, для всего христианского мира – недействительным. Иными словами: Константин IX, чувствовал себя не в своей тарелке, и действиями хотел доказать цивилизованному миру и, в первую очередь, мощному русскому соседу, что считаться с мнением церкви и правителей он не намерен.
Допускать, что опытный дипломат Ярослав Владимирович не понимал щекотливое положения императора Византии – мы не будем. Понимал и, возможно, в сентябре-октябре 1042 года, когда вспыхнуло мощное восстание Георгия Маниака, знаменитого полководца Византии и начальника Харальда, хотел оказать помощь. Георгий Маниак (Маниак – «бешеный»), которому Византия обязана блестящими победами в Сирии, Сицилии и Италии, был обвинен по ложному доносу при Михаиле IV и освобожден Михаилом V. Маниака современники наделили буйным норовом, громадным (трехметровым) ростом и нечеловеческой силой. Появление его на поле боя, внушало на врагов панический ужас. Покинув Италию, где он находился с войском, Маниак объявил себя императором и высадился в Диррархии (Албания). Мы незнаем доподлинно, но Алексей Карпов допускает, что поход русского войска во главе с сыном Ярослава, новгородским князем Владимиром Ярославичем в Византию был, ничем иным, как первоначально задуманной военной помощью Константину Мономаху. Правда, с таким же успехом можно было бы предположить, обратное: то есть помощь Георгию Маниаку. Кто больше подходил Великому киевскому князю?.. Загадка. Ярослава в сложившемся, довольно щекотливом положении с Византией, Константин устраивал больше, чем непредсказуемый император-узурпатор. Во всей этой конфликтной кутерьме, завязывающейся в трудно, и непредсказуемый последствиями, узел, активное участие принимал Харальд Хардрада (Суровый правитель). Он был непосредственным исполнителем действий, направленных на свержение с престола императора Михаила V и разграбления императорского дворца в апреле 1042 года. Современники обвиняют Харальда в ослеплении свергнутого императора.
Версия не подтверждена фактами, но, тем не менее, дает нам возможность понять его роль в возведении Зои Могучей и младшей сестры Феодоры, а затем и Константина Мономаха на престол. Ненужного свидетеля, даже, доверчивая императрица Зоя, постаралась вскоре избавиться. Как пишет Снорри Стурлусон в «Круге земном», она: «…обвинила Харальдссона в том, что он присвоил имущество греческого конунга, которое захватил во время военных походов. И вот греческий конунг (скорее всего, Константин Мономах – Э.Л.) приказал схватить Харальда и заточить в темницу».
Есть версия: он был закрыт при Михаиле IV, а при Михаиле V, как и его начальник Маниак, выпущен на волю. Но тогда предположение, что Харальд ослепил человека, который его выпустил на волю ошибочно. Не исключено, что из темницы его освободил восставший народ. Был ли он вообще в заточении? А. Карпов допускает: возможно, и нет. Во всяком случае то, что Харальд вместе со своим отрядом некоторое время удерживался Константином Мономахом – очевидный факт. Маниак здорово напугал императора и его окружение. Скорее всего, Харальд и его отряд должны были выступить против узурпатора. К этому времени было подготовлено и даже успело выступить в поход войско Ярослава Мудрого. Одно обстоятельство изменило планы обеих правителей и Харальда в том числе. Георгий Маниак погиб в апреле (мае) 1943 года в битве у озера Острово, невдалеке от Фессалоник. Узурпатор пал от удара копья, фактически разгромив войска Константина Мономаха. Восстание с потерей главаря быстро пошло на убыль.
Существует предположение, что это известие застало русские войска уже на Дунае. Расходы на снаряжение военного похода русским князем были значительны. Историки не исключают: новгородский князь Владимир Ярославич, старший сын правителя Руси возглавивший подготовку военной кампании, потребовал от Константина IX компенсации и получил отказ. Горячий и решительный он, как когда-то его дед Владимир Святославович, решил наказать императора. История взаимоотношений между Византией и Русью часто повторялась. Великий князь Киевский Владимир, крестивший Русь, в своё время тоже оказывал помощь императорам-соправителям Константину и Василию против мятежника Варды Фоки. После невыполнения договоренностей византийской стороной, князь Владимир начал войну с Византией.
Ряд историков допускают, что причиной похода на Византию послужил более прозаичный случай, а именно, конфликт, происшедший в Константинополе на торговой площади. В уличной драке был убит знатный дружинник (по другой версии – купец). Торговым взаимоотношениям при заключении договора, уделялось особое внимание и они защищались законом. Трудно согласиться с этой версией. Снаряжать дружину из-за случайного конфликта, пусть и повлекшего за собой смерть, вряд ли стали бы. Мы не знаем, наверное, какая из причин более реальна. Не исключено: верный данному слову Ярослав, мог отправить сына Владимира на помощь Харальду, будущему зятю.
Знаем точно, что малообъяснимый и довольно загадочный поход против Византии состоялся весной 1043 года. Огромное русское войско на 400 лодиях, под предводительством новгородского князя Владимира Ярославича, появилось у стен Царьграда (Константинополя). Верить византийскому историку Иоанну Скилице о стотысячном войске, вряд ли возможно. Но если одна ладья вмещала около 50 воинов, то общая численность могла составить около 20000 человек. По тем временам, это была внушительная цифра. Войско состояло из новгородской, киевской дружин и варяжских наемников.
Летом 1043 года 400 судов вошли в Пропонтиду (Мраморное море). Император предпринял несколько попыток урегулировать конфликт миром, но князь Владимир отверг переговоры. Неизвестно чем бы закончилось начавшееся в бухте сражение, но уже в начале боя, более мощные суда византийцев и «греческий огонь», нанесли ощутимый урон русскому войску. Утлые лодии не выдержали тарана триер, да, и меньшие по размерам, они позволяли грекам наносить удары сверху. «Румы бросили на их корабли огонь, который они не сумели потушить, и поэтому многие из них погибли в огне и воде», – пишет Ибн ал-Асир (Арабский историк XIII в.). Первое сражение не могло предрешить исход всей войны. Понимая преимущества крупных судов, русские воины знали и их недостатки – неповоротливость и слабую маневренность. Возлагая надежды на воинское умение дружины и профессионализм варягов, князь Владимир надеялся взять реванш в следующем сражении. Однако и греки знали то, чего не знали руссы. Июнь- июль на Босфоре – непредсказуемы. В это время дуют сильные северо-восточные ветры – «этесии», вызывающие бури. Для крупных греческих судов они не страшны, но для лодий князя Владимира, буря в Мраморном море превратилась в катастрофу. Большая часть русского войска погибла. На берег было выброшено около 6 тысяч воинов, в основном без оружия. Попытки забрать их на уцелевшие суда, почти ни к чему не привели. Правая рука князя Владимира Вышата, добровольно сошёл на берег и, возглавив безоружных руссов, отправился пешим путем на Русь. Добравшись до Варны, они были настигнуты стратегом паристрионом Катакалоном Кекавменом.
Битва с безоружным войском походила на избиение. Погибла большая часть дружины, и лишь около 800 пленных с самим Вышатой, были отправлены в Константинополь. Византийцы всегда жестоко поступали с пленными. Руссам отрубили правую руку и ослепили. Вышате, по сведениям источников, выкололи только один глаз. Оставшееся на кораблях русское войско с князем Владимиром, отправилось морским путем на Русь. Император, как пишет Скилица, послал вдогонку 24 триеры под командованием патриция Константина Каваллурия, стратега фемы Кивирреотов. Настигнув русское войско «в некоем заливе…», он напал, но был разгромлен. Пленные: 4 триеры и трофеи, несколько скрасили горечь поражения русского войска, а некоторыми летописцами, это сражение трактуется чуть ли не как победа над византийцами. Неудача списывалась на бурю, а победа – на доблесть русской дружины. Не умаляя факторов, повлиявших на исход военной кампании, отметим только: военное и техническое превосходство византийцев было явное. Мощные суда вместимостью до 150 воинов и 50 моряков, «греческий огонь», секрет которого хранился веками, указывали, на то, что, не только воинская удаль, доблесть и удача необходимы в искусстве ведения войны.
Ярослав воспринял поражение внешне спокойно. Ни каких хаотичных действий по отмщенью и ответной реакции в отношении Византии – не последовало. Хотя понятно, что авторитету Руси был нанесен серьёзный урон. Может в том и заключается мудрость Ярослава, что, не исключая такого исхода кампании, он сам её не возглавил, а, сославшись на «болести», поручил старшему сыну Владимиру. Кто может определить это сейчас, в наше время? Во всяком случае, походы в Мазовию (1043 г) и Литву, который он сам и возглавил, указывают на то, что правитель Руси сознательно, не придавая значения неудаче в русско-византийской войне, тем самым лишал почвы для слухов со стороны недоброжелателей. В государстве все осуществлялось по ранее задуманному плану. Ничто, казалось бы, не могло поколебать мощи и величия Руси. Взяв за пример саму Византию, империю, владевшую половиной мира; империю, сотрясаемую внутренними противоречиями; империю, неоднократно стоявшую на краю гибели, но не погибшую и всё крепнущую, Ярослав мудро рассудил, что в кругу удач и неудач существуют государства и их правители. Каждая удача приращивает благополучие их народам, каждая неудача – делает правителя мудрее и способствует, последующему процветанию тех же народов. Запретив летописцам отражать в анналах истории подробности русско-византийского конфликта, он добился того, что, уже через несколько десятков лет, об этой войне осталось лишь неясное воспоминание, превратившееся для наших современников в таинственную загадку.
Харальд Смелый вернулся в Киев. Мы не знаем, участвовал ли он в сражении месте с войском князя Владимира против византийцев, но несколько небольших лодий, видимо, всё же присоединились к ним в это время. Близкий князю Ярославу дружинник Мстислав, с своим отрядом помог тому отбиться от триеры неприятеля, протаранившей небольшое судно. Часть воинов вытащили уже из воды – среди них оказался и Харальд.
Ярослав воздал должное будущему зятю, прославляя отвагу и смелость воина-легенды. Не без помощи тестя, при жизни воспетый в сказаниях, Харальд женился зимой в 1043/1044 годов на Елизавете. Существуют неточности в датах, которые не позволяют достоверно определить время женитьбы Харальда. А. Карпов пишет, что брак состоялся сразу по прибытии его из Византии на Русь в 1043 году. По византийским источникам, Харальд вначале отправился в Норвегию и потеснил в 1045 году на престоле, не без согласия Ярослава, своего племянника Магнуса Доброго (1024-1047 гг.). Вскорости, при невыясненных обстоятельствах, соправитель Магнус умер, оставив ему корону. Молодому королю Норвегии было всего 23 года, что делает его смерть крайне подозрительной. Таким образом,: женитьба Харальда и Елизаветы, могла, согласно византийских источников осуществиться в 1047 – 1048 годах. Этому, правда, противоречит один момент.
Будущий конунг Магнус Добрый, ещё в малолетнем возрасте вместе с отцом Олавом Харальдссоном, изгнанным с престола Норвегии королём Дании и Англии, Кнутом Великим, некоторое время вынужден был скрываться в Гардарике (Руси). Бывший жених шведской принцессы Ингигерд (Ирины), супруги киевского князя – рассчитывал на благоприятный приём и не ошибся. Ярослав, радушно приняв беглеца в 1029 году, помог тому на некоторое время обосноваться в Новгороде. Однако Олав, побыв недолгое время на Руси, решил вернуть трон Норвегии. Уговоры Ярослава: выждать некоторое время – не подействовали и изгнанник возвращается, оставив на воспитание при великокняжеском дворе малолетнего Магнуса. Олав Харальдссон погиб сражении при Стикластадире, 30 августа 1030 года. Напомню: Харальда тоже раненого в этой битве спас воин-варяг, после чего, он направился на Русь. К власти в Норвегии пришел Свейн, сын Кнута Великого.
Магнус был усыновлён Ярославом и Ингигерд. До одиннадцатилетнего возраста он воспитывался в Новгороде и Киеве в великокняжеской семье. Видимо, принц не один раз встречался с дядей Харальдом. Позднее, тот отправился в Византию, а племянник рос в семье правителя Руси.
Ярослав не делал различий между своими детьми и приемным сыном. Елизавета, Анастасия и Анна общалась с ним, как с братом. Принц рос непоседой и доставлял княжеской семье немало хлопот. Порой его шалости переходили границы дозволенного. Например, в сборнике саг под названием «Гнилая кожа», описывается факт из жизни малолетнего Магнуса:
«Часто забавлялся он в палате конунга и был ловок во многих играх и упражнениях. Он ловко ходил на руках по столам и показывал в этом большое умение. и много было людей, которым нравилось, что он так быстро стал таким ловким. Один дружинник, довольно пожилой, невзлюбил его, и однажды, когда мальчик тот ходил по столам и подошёл к этому дружиннику, он подставил ему руку и свалил его со стола и сказал, что не хочет терпеть его дерзости. Люди судили об этом по-разному: одни были за мальчика, другие – за дружинника. И в этот вечер, когда конунг ушёл спать, мальчик тот остался в той палате, и когда дружинники те остались там и пили, Магнус подошёл к тому дружиннику, и был у него в руке топорик, и ударил он насмерть дружинника того».
Возникло опасное противостояние. Ряд дружинников потребовали немедленной смерти мальчика, другая часть встала на его защиту. Разрешил спор сам Ярослав, которому один из дружинников принёс Магнуса на руках, спасая от разъяренных воинов. Князь, как пишется в «Гнилой коже», вдруг рассмеялся и произнес: «Дело достойное конунга, приёмыш. Я уплачу за тебя виру».
Ярослав договорился с сородичами убитого и уплатил тройную виру. Магнус рос, мужал и снискал любовь и уважение в дружине князя. Ярослав же не был бы Мудрым, если бы, не разыграл умелую, это признают современники и историки, дипломатическую игру в Скандинавии. Войдя в контакт с бывшими врагами Олава Святого, он склонил на свою сторону могущественных ярлов Норвегии, Эйнара Брюхотряса и Кальва, сына Арни (победителя при Стикластадире),.обиженных пренебрежением Свейна к своим заслугам. Деньгами и посулами князь убедил их поддержать Магнуса в Нореге (Норвегии). Летом 1034 года Эйнар и Кальви прибыли с огромным войском до Альдейгьюборга (Ладога) за Магнусом. Приняв меры предосторожности по безопасности принца, и, потребовав принести ему клятву верности, удовлетворенный Ярослав отпустил приемного сына в Норвегию. Всё население Норвегии перешло на сторону сына Олава Святого. Свейн бежал в Данию, где вскорости умер. Авторитет Ярослава вырос настолько, что говорить о Руси и его правителе – стало модным при дворах Европы. Особенно он укрепился за ним, как за правителем, умеющим держать слово при любых обстоятельствах. Немногие государи того времени обладали этими качествами. Дав слово Олаву Харальдссону вернуть престол Норвегии Магнусу – Ярослав выполнил обещание. Всё это будет учитываться и Генрихом I, королем Франции, во время отправки сватов в Рабастию (Русь).
Возвращаясь к предполагаемой дате бракосочетания Харальда Хардрады с Елизаветой в 1047-1048 годах, можно было бы предположить, что Ярослав, какие бы дружеские отношения не связывали его с Хардрадой, после загадочной смерти Магнуса Доброго – не выдал бы за него замуж Елизавету. Кончина приёмного сына нарушала политический пасьянс, так умело разложенный правителем Руси. О сложных взаимоотношениях Ярослава и Магнуса упоминать ни к чему. Какими б они не были, Ярослав всегда был верен своему слову и считал Магнуса членом своей семьи, да, и Ингигерд любила того как сына. Поэтому, наиболее вероятной датой бракосочетания Харальда и Елизаветы, скорее нужно считать – 1043-1044 года. Именно в это время Хардрада, преисполненный возвышенными чувствами, в честь возлюбленной написал песню («Висы радости»). Она явилась первым памятником русско-норвежских, а может быть, и русско-скандинавских литературных связей. Надо отметить – это было великолепное произведение. К нему впоследствии, часто обращались известные поэты, приводя в пример, как образец стихотворной рифмы.
Висы радости. (Харальд-Елизавете).
Какие нас только ветра не носили.
Мы пасынки фъордов, бывали в Сицилии;
Сквозь бури и шторм пронеслись. Мы такие –
Не тонем в воде, не страшимся огня…
Вот только прекрасная девушка в Кмеве
И слышать не хочетвечтей про меня.
Намного врагов было больше, чем нас,
Но в бой мы пошли, ничего не боясь,
Погиб от руки моей храбрый их князь –
В тот день заслужили мы славу втройне…
Лишь та, что одна мне отрада для глаз
И слышать не хочет вестей обо мне.
За нами усадьбы пылали в огне,
Мы брали добычу четырнадцать дней,
Обратно вернулись со звоном монет,
Под тяжестью груза бортами кренясь…
Но русская девушка в дальней стране,
Как прежде, не хочет смотреть на меня.
Я вырос в краях, где мужчины-стрелки,
Охотники, лыжники и моряки,
Владею мечами и копём. Мне с руки
Стихи сочинять и на арфе играть…
Вот только прекрасная девушка в Киеве
Меня, всё как прежде, не хочет и знать.
Сейчас нам и слава кругом, и почёт –
Мы ные Царьграда надёжный оплот,
Получим с дружиной за службу расчёт,
Домой возвращусь, что б корону отнять…
Да что же мне сделать такого ещё,
Что б дочь ярослава влюбилась в меня.
Исследователи поэзии скальдов полагают, что приём, введенный в каждую строфу двустрочного припева: «Однако не хочет девушка в Гардах (Киеве) чувствовать ко мне склонности», был изобретен Харальдом при написании «Висы радости».
Как всегда проявляя щепетильность, Ярослав вернул воителю накопленные им богатства, а позже (в 1046 г.), при его помощи Харальд поделил норвежский трон с Магнусом Добрым. В дальнейшем мы проследим, как сложится судьба Харальда и Елизаветы (Елисавы). По мнению некоторых историков, Харальд Хардрада (Сигурдарсон) был одним из последних крупных представителей эпохи викингов.
Я неслучайно привёл столько фактов из политической жизни Древней Руси. Эта насыщенная важнейшими событиями жизненная среда ежедневно окружала маленькую принцессу. Что думала двенадцатилетняя девочка, не по возрасту сметливая, провожая киевскую дружину в поход на Византию? Наверное, её обуревала гордость за свой народ, за батюшку, за брата. Сердце замирало от восторга, когда дружина, в сияющих под солнечными лучами кольчугах, выходила из Золотых ворот и грузилась в лодии с изогнутыми высокими носами. Среди воинов были хорошо ей знакомые воевода Вышата, молодой, но уже овеявший себя славой в битве с печенегами Мстислав, его отец, новгородский воевода Якун, отец Марии Рольф – командир отряда норманн, входившего в княжескую дружину, и множество других. Весело посмеиваясь, уверенные в победе, они рассаживались в однодеревках (лодиях). Под громкие крики киевлян огромное количество судов, распустив паруса по ветру, величаво отправились в путь за славой. Какие чувства переполняли трепещущее сердечко, когда из этого же похода вернулась всего четвертая часть дружины. Князь Владимир с остатками воев, сопровождаемый угрюмым молчанием киевлян, так радостно его провожавших в поход, причалил к пристани на Подоле. Тщетно вглядывались жены, выискивая своих мужей, напрасно ребятишки ждали отцов: многие из ушедших в поход – никогда больше не приголубят их, не утешат и не произнесут ласковые слова.
Возвращаясь из похода, дружинники одержали ряд побед над византийцами, но это было слабым утешением. Мстислав потерял отца, а новгородская дружина отважного командира Якуна. Не вернулся Вышата, попав в плен с большим количеством дружинников. Его сын Ян Вышатич, растерянно смотрел на воинов выгружавшихся из лодий, надеясь, что весть о пленении отца, полученная несколько недель назад Ярославом: – кошмарный сон. Рольф, потерявший половину воинов, сошел на причал вместе с героем, Иваном Творимычем, вытащившим из воды, тонущего князя Владимира. Завидев дочь Марию, стоявшую невдалеке с Анной и княгиней Ириной, он приветливо помахал рукой. Такого разгрома русская дружина давно не получала. Погиб каждый третий дружинник. Заплаканные глаза вдов и детей-сирот, горечь поражения, суровые глаза Ярослава, едва сдерживающего ярость: все это пришлось пережить и Анне. Дочь правителя Руси понимала ответственность, которую несёт за поражение великокняжеская семья перед киевлянами и новгородцами, перед всей Русью.
Между отцом и сыном состоялся суровый разговор. Толковый рассказ Владимира о причинах поражения: своеволии части варягов-наёмников из Новгорода, неслаженные действия между воеводами новгородцами и киевскими, и, наконец, судьба и Господнее Провидение, отвернувшиеся от русских воинов – все это смягчило Ярослава. Собрав совет из воевод, старших дружинников и своих сыновей, каждый из которых, уже управлял уделами на Руси, князь запретил об упоминании о неудачном походе. В те далекие времена, люди были подчинены суровой действительности, и неудачи дня вчерашнего, существенно влияли на день сегодняшний, формируя день завтрашний. Потому-то и были почти незамедлительно, объявлены поход в Мазовию и Литву. Русь не ослабла, она по-прежнему сильна и отстаивает свои рубежи.
Необычная судьба Харальда, его рыцарские подвиги, о которых слагались легенды, не могли не повлиять на Анну. Романтичная натура молодой княжны влекла в сказочный мир героев, мир благородства и самопожертвования ради любимых и близких людей. Ещё не создан культ Прекрасной Дамы в Западных странах, ещё нет возвышенных куртуазных поэм, слагаемых в честь любимых труверами и бардами – всё это ещё впереди. Но есть любовь подаренная человеку Природой и это чувство, существовавшее во все времена, руководило человеческим разумом, порождая в его сознании дивные видения. С глубокими чувствами, в которых отказывают Раннему и Высокому Средневековью медиевисты, – мы ещё не раз столкнёмся на страницах этой книги. А пока что отметим, всё те же «Висы радости», написанные Харальдом именно под воздействием той самой любовной романтики.
Не испытывала ли Анна те же чувства при великокняжеском дворе? Не терзалось ли её сердечко при взгляде на Харальда и Мстислава? Безусловно, девичьи мечты, первая любовь – всё это Анна и Мария доверяли друг дружке, таясь от постороннего взгляда. Тонко воспринимая окружающую среду, молодая принцесса живо реагировала на события, происходившие у неё на глазах. Владея даром подмечать всё интересное и необычное, она впитывала в себя волшебство обычаев русского народа, особое внимание уделяя, его историческому прошлому. Под благотворным влиянием родителей, ей с раннего возраста стали понятны истины, на которых держались законы Мироздания. Она осознала важность таких критериев, как величие русского народа: патриотизм, уважение и бережное отношение к наследию предков, любовь к ближнему. Легенды о героях, которые любили слушать дети и взрослые, былины о русских богатырях (полубогах), многократно раз пересказываемые при великокняжеском дворе, на торговых площадях заезжими гуслярами и читаемые, с замиранием сердца, книги о подвигах Искендера (Александра Македонского), Ахиллеса: – всё это благотворно влияло на воспитание детей Ярослава.
Ко всему выше перечисленному, девочки ещё мечтали и о своём герое, своём рыцаре сердца. Постепенно сбывались мечты старших сестер. Их суженные судьбой половинки, появившись при дворе, увозят одну за другой в далекие страны. Вначале легендарный Харальд Смелый женится на Елизавете, затем венгерский принц Андрей – на Анастасии. Самая красивая и самая младшая – с трепетом ожидает своей участи. В её мечтах витает образ, подобный Харальду. Создавая образ Анны, некоторые романисты хотели бы видеть даже противостояние между двумя сестрицами, Елизаветой и Анной за обладание сердцем Харальда. Почему бы и нет? Хотя разница в возрасте не могла создать соперничество между двумя сестрами. Ведь Анне могло быть не более 14-16 лет. Не исключено, что образ героя делал его достойным любви. Наверное, и Анна была влюблена в Харальда, влюблена в миф. Но умные, уважающие духовность и обычаи семьи сестры, вряд ли могли испытывать взаимное чувство ревности. Да и воля батюшки, определившая каждому из своих детей определенную роль – была непререкаема. И тем не менее, жизнь есть жизнь. Романистам необходимо создавать интригу и это их право, а моя цель следовать фактам. Если их не хватает, то для полноты образа, греша против истины, я тоже не буду исключать из жизни Анны всё, что могло бы иметь место. Общение между Харальдом и Анной, безусловно, было приятным для обоих, как собственно и для Анастасии. Не раз они вместе скакали на резвых лошадях по окружающим Киев лесным чащам, купались на реке, катались в лодке, охотились: – всё это сближало. Молодой воевода Мстислав, ставший в дружине князя лучшим воином, успешно противостоял в доблести закалённому в боях Харальду. Их тренировочные конные поединки на копьях, мечах и секирах – были примером воинского мастерства. Харальд ни разу не победил своего соперника, тогда как Мстиславу это удавалось неоднократно.
С раннего возраста приставленный к охране принцесс князем Ярославом, он повсюду сопровождал их, оберегая от опасности и неожиданностей. Дружинник статен и красив. Мстислав спас в византийском походе самого Харальда, за что был отмечен князем и получил благодарность самого принца. Молодой дружинник давно завладел мыслями нашей принцессы. Но любуясь удалью и статью одного, и красоте и отваге другого, она могла испытывать к ним только родственные чувства.. Жизненная история двух сестёр, ещё пересечётся и тогда, мы сможем убедиться, что не всё так просто в этой жизни и счастье – понятие относительное.
Время шло. Елизавета уехала с Харальдом в далекую Норвегию. По некоторым источникам, (сага – «Прядь о Хеминге Аслакссоне») она осталась в Хольмгарде (Новгород). Рассматривать эту версию мы не будем – слишком уж она не отвечает реальному положению Харальда, зависимого от Ярослава Мудрого. Поступить так, как пишет «Прядь…» – ему попросту не позволил бы русский князь, поэтому, не теряя времени, вернёмся к принцессе Анне.
Известная истина: ближе матери – никого нет. Но примером подражания был, конечно, отец. Молодая княжна души не чаяла в батюшке. Ей всё в нём нравилось. Когда мать, осерчав, ворчала в его адрес не очень лестные слова, Анна, ещё маленькая девчушка, садилась на батюшкины колени, выказывая этим ему свою поддержку. Ярослав, смеясь, подбрасывал на руках любимицу, называя её своей защитницей. Не в силах сдержать улыбку, Ирина быстро успокаивалась. Подрастая, принцесса так ни разу и не приняла сторону матери, упрямо отстаивая батюшкину правоту. Ей всё интересно, она во всём хочет быть похожей на отца. Неуёмная и кипучая энергия Ярослава, взвешенный и разумный подход в решении государственных дел; требовательность к себе и окружающим, веротерпимость, христианские благочестие и добродетель и, наконец, отеческая доброта к семье, близким людям и уважение к своему народу – это основные критерии, на которых воспитывалась принцесса. Они служили примером поведения детей при великокняжеском дворе, а позднее, уже Анне – при королевском дворе Франции.
Отметим важный момент: при Ярославе женщины его окружения, не жили затворницами и были свободны в общении с интересными людьми. А таких, как упоминалось, было немало. Ярослав часто устраивал встречи и вёл беседы с представителями различных иноземных держав. Его интересовало множество вопросов, особенно те, что касались жизни правителей и известных деятелей христианского мира. Торговля – один из движущих факторов экономического благополучия страны. Её роль была доминирующей темой в частых встречах с «торговыми гостями» иноземных держав. Сидевший в углу просторной залы писарь, делал по указанию князя необходимые пометки для памяти. Ярослав приучал и детей к таким встречам, и это сказывалось на расширении их кругозора. Иноземные послы, художники из Греции (Византии), купцы из Польши, Венгрии, Германии, Италии, Скандинавии и других государств, рассказывали о жизни в заморских странах. Такой подход к воспитанию детей помогал познавать мир не только по письменным источникам, но и из уст очевидцев. В наше время это называлось бы сочетание теории и практики. Ценить и уважать людей по деловым качествам, уметь распознавать фальшь и неискренность, и принимать единственно правильное решение в нужный момент – вот, на что обращал основное внимание правитель Руси.
Древнерусское государство времён Владимира Святославовича и Ярослава Владимировича, объединило все восточнославянские племена и считалось самым обширным и сильным государством Европы. Авторитет русских князей в Европе был высок. Но, недавно принявшей Учение Христа славянской державе, требовалось признание западного христианского мира. Расширение контактов с иноземными государствами – было основной политикой первых христианских правителей Киевской Руси. В решении этих задач, династическим бракам уделялось особое внимание. Особенно преуспел в этом Ярослав. Он последовательно осуществлял курс на налаживание родственных отношений с правителями государств Западной Европы. «Тесть Европы» – то ли в шутку, то ли всерьез, прозвали правителя Рабастии. Сила и богатство Киевской Руси в XI веке, значительно упрощали Великому князю решение этой задачи. Королевские дворы Европы сами стремились войти в дружественные отношения с Великой Восточной державой, желая породниться с великокняжеским домом.
Женатый на шведской принцессе Ингигерд (в православии Ирина), русский правитель и детям стремился найти свои половинки в Западном мире. Часть сыновей Ярослава были женаты на иностранных принцессах. Всеволод Ярославович: – на греческой (византийской) принцессе, дочери Константина Мономаха, Марии; Изяслав Ярославович – на Гертруде-Олисаве (Елизавете, дочери польского короля Мешека II, сестре польского короля Казимира Восстановителя); Святослав был женат на Оде, дочери графа Нижней Саксонии Леопольда Штаденского, одного из сильнейших сеньоров Северной Германии. Укреплению связей с европейскими государствами способствовало и замужество дочерей Ярослава.
Старшая дочь Анастасия, предположительно, около 1046 года, вышла замуж за венгерского принца Андрея, ставшего королём Венгрии. Дата бракосочетания неточна – есть мнение, что это произошло в 1039-1040 годах. Об этом говорит Штернберг Я.И. в работе «Анастасия Ярославна», ссылаясь на «Историю» Яноша Длугоша и венгерского историка М. Вертнера. Он указывает на то, что наследник венгерского престола, находясь в изгнании на Руси при великокняжеском дворе, влюбился в княжну Анастасию. Чувства были взаимны и получили дальнейшее развитие отношений, а политический расчет Ярослава – был тем счастливым совпадением, которое так редко выпадало на долю молодожен при заключении династических браков.
Болезненному королю (он страдал параличом и с трудом мог передвигаться), повезло с супружеством. Анастасия была верной и любящей женой, а главное, она родила ему наследника престола. Андрей выполнял все пожелания обожаемой супруги, Они проводили основное время в полюбившихся ей замках. У королевской четы родились два сына: Шаломон (Соломон) и Давид. Шаломон при помощи энергичной матери, станет королём Венгрии. Была у них и дочь Адельгейда, родившаяся в Киеве в 1040-1041 годах. Рождение дочери в этом году указывает на верность версии Штернберга Я.И., о браке принца Андрея и княжны Анастасии в 1039 году. Судьба не будет баловать королеву венгров. Она надолго пережила супруга. После гибели Андрея I (1060 г.), Анастасия не вернулась на Русь, а уехала в Германию. Вернув ценой неимоверных усилий престол Венгрии Шаломону, она, после его свержения в 1074 году, вынуждена будет опять бежать в Германию. Уже там, Анастасия вторично выйдет замуж за графа Потто. Жизненный путь её завершился в Штирии, недалеко от немецко-венгерской границы в католическом монастыре Адмонда. В жизни Анастасии и Анны будет много схожих моментов.
Вторая сестра, Елизавета, выйдя замуж за норвежского короля Харальда III, после его смерти обвенчается с датским королем Свеном II. Сестра Ярослава – Мария (Доброгнева, по-иному Добронега) была замужем за польским королем Казимиром I.
Годы шли, неутомимо и неумолимо отсчитывая минуты, часы, дни и месяцы. С момента нашествия печенегов на Русь прошло 12 лет. Люди уже забыли о них. Коротка человеческая память: плохое – всегда хочется поскорее забыть. Мирная жизнь способствовала росту благосостояния и процветанию Киева. За эти годы принцесса расцвела удивительной красотой. Не уступала ей и Мария. Две жемчужины при великокняжеском дворе: многие дружинники и иноземные гости тайком вздыхали, глядя на красавиц. Мстислав потерял покой – он влюбился в Анну, понимая безнадежность своих чувств. Княжна с Марией и подругами Гуляя по берегу Днепра, катаясь на лодке и купаясь в реке, княжна с Марией и подругами была под неусыпной охраной Мстислава и его дружины. Купались девчата в те времена нагишом, ничуть не стесняясь мужских глаз. Весело смеясь, они обливали охрану водой, а бронзовые от загара тела, приводили воинов в волнение, но и только. Дальше, могло работать только воображение. Время шло.
В 1046 году император Византии, Константин IX Мономах, прислал послов ко двору Великого князя Киевского. Он предложил забыть прежние обиды и наладить дальнейшее мирное соседство между державами. В знак доброй воли, император отпустил русский полон с воеводой Вышатой. Тягостным было зрелище, когда, оставшиеся в живых, около 700 дружинников, вернулись на Родину. Искалеченные и слепые, они с помощью византийцев и русских купцов, приплыли по Днепру к Киеву. Князь принял искалеченных воев, воздав им за доблесть и мужество. Те кто нуждался, были наделены землей в Киеве, в районе Подола, и все без исключения – получили воинское жалование за три года проведенные в тюрьме. Несмотря на горестное напоминание о поражении, Ярослав был искренне рад возвращению воинов, из которых, многих знал лично. Вышату он оставил при себе прежним воеводой и советником, выделив под хоромы землю в Ярославе-граде. Не менее рад был князь и возобновлению взаимоотношений с Империей. Константин IX ни словом не напомнил о поражении 1043 года, предложив возобновить в прежних объемах торговлю.
Наступил 1047 год. Ушедшие годы состарили родителей. Великая княгиня начала хворать, жалуясь на боли в груди. Знахари не могли определить болезнь, и Ирина с помощью Анны и Марии, сама готовила настои из целебных трав. Принцесса же, будучи в центре множества событий, понимала, что настанет момент, когда и ей придётся выйти замуж. Разумеется, это мало её радовало, так как брак не по любви, за чуждого сердцу незнакомого человека, – это первое испытание, которое предстояло ей пережить. И это испытание должно было разрушить девичьи иллюзии. Читатель скажет: – ни она первая, ни она последняя. Династические браки во все времена, осуществлялись только, по политическому расчёту в интересах государства. Правитель в нём несёт лишь службу: он невольник государственной системы. Ради интересов королевства он жертвует даже благополучием своих детей. Справедливости ради отметим, что были браки и по любви. Некоторым молодожёнам, как упоминалось, везло и между женихом и невестой возникали глубокие чувства любви. Однако, пример сестёр для княжны служил слабым утешением. Своего будущего она смертельно боялась. Да, именно, боялась! Оно пугало неизвестностью и, необходимо было иметь изрядное мужество, самообладание, чувство долга и способность к самопожертвованию, чтобы выполнить батюшкину волю. Княжна обладала этими качествами, и чуда не ждала. Но ох, как непросто готовить свой духовный мир принять столь незавидное будущее. Песочные часы, готовые вот-вот перевернуть страницу жизни Анны, последними песчинками отсчитывали время отпущенное судьбой. Ей предстояло внести свою лепту в отцовскую политику по укреплению родного государства.
В этом же, 1047 году, батюшка совершает третий поход в Мазовию против Моислава. Дружину возглавил Ярослав и его зять, король польский Казимир I
(Из книги "Анна Ярославна - королева франков")