Посмотри на это: это, казалось бы, обычная черная записная книжка. Очень элегантно сделанная, красивая, и не более того,- так она представляется тебе, и ведь действительно - откуда тебе знать…откуда тебе знать, что скрывается за этой толщиной в 10 миллиметров. Десятки, а может быть, и парочка сотен когда-то белых, чистых…чистых и девственных листов, уложенных плотной стопкой, словно поданная на стол издателя рукопись, робким писателем, мечтающим когда-нибудь стать известным, мечтающим донести до множества людей свои переживания, мысли; сказать свое слово, попытаться вписать свое имя в историю литературы, а если повезет, и в чью-то судьбу. Так вот, это множество белых листов, которые сбоку, если смотреть на книжечку вот так, представляются простой белой шкалой, но эта шкала, шкала определенного событийного отрезка моей жизни, значит для меня очень многое, и я попытаюсь тебе рассказать почему.
Стоит только снять резинку с этой книжечки и чуть-чуть ее приоткрыть, как я вспоминаю…вспоминаю тот период своей жизни, когда я имел удовольствие делиться с ней своими переживаниями, мыслями… Я листаю ее и каждое слово, проносящееся в вихре перед моими глазами, напоминает мне те, когда-то сладостные, когда-то очень тягостные чувства, впечатления, которые лежали, таились, покоились в моей душе, прежде чем были обличены в форму слова, а затем запечатлены в этой книжечке. Я хочу, чтобы ты поняла - посмотри внимательнее…я листаю, я быстро пролистываю их…что ты видишь? Ты видишь слова, ты даже не различаешь их… ты видишь просто слова, написанные красивым, изящным почерком, очень аккуратно размещенные на строчках, словно это ювелирные украшения в хорошем магазине, где каждое кольцо, каждое колье, каждое ожерелье занимает свое почетное место на бархатных алых подушечках, на которых покоятся словно принцессы на царском ложе. Эти слова, эти сотни, а, может даже, здесь наберется и тысяча с лишним слов, все они безумно важны для меня…
Каждая запись в этой книжечке, это…это маленькая жизнь, маленькая жизнь, которую я в тот или иной момент , неважно был он счастливым или горестным, хотел увековечить…увековечить хотя бы для себя, но… скажу тебе честно, что каждый раз, когда я сидел ночью и записывал эти мысли, я всегда думал, что когда-нибудь, когда меня уже не будет, мой ребенок: мой сын или моя дочь, откроет эту книжечку и прочтет, прочтет первые заметки…правда сказать, не очень удачные - особенно самая первая моя заметка, в которой я пишу о знакомствах с девушками в общем…Честно говоря, я бы вырезал ее из этой книжечки, но я ее слишком ценю и уважаю, чтобы лишать ее первозданного вида и задним числом менять событийный ряд своей жизни.
Эта книжечка - настоящий я. Я ничего не стеснялся в нее записывать, абсолютно ничего, за исключением нескольких вещей, но вещей таких, которые записывать не нужно никогда и ни при каких обстоятельствах. Вещей, которые живут с тобой и, рано или поздно, теряют свою актуальность, и, будучи обличенными только в форму мыслей, они, так или иначе, забываются, а бумага хранит все.
Бумага - это молчаливый и учтивый слушатель, неизменно вникающий в твои мысли, неизменно терпеливый и безотказный. Он никогда не скажет, твои мысли глупы, или никогда не откажется их выслушать, впитать в себя эти мысли синего цвета.
Может быть, ты спросишь: почему я вновь и вновь листаю эту книжечку, но мне безумно приятно видеть эти красиво выведенные буквы…эти слова, которые проносятся мимо меня сногсшибательным танцем, и которые я даже не различаю, однако я вижу их…вижу безумное множество этих строк, выстроенных идеальными шеренгами, словно солдаты на параде, и где-то темно-синих, где-то светло, где-то небесно-голубых- я писал разными ручками, но это не имеет значения.
А вот сейчас я случайно открыл страницу, где я когда-то написал очень интересную заметку об истинном искусстве. Насколько я помню, это было после фильма «Аноним», который потряс меня до глубины души. «Сила искусства,- писал я,- превосходит совокупность всех остальных. Истинная любовь побеждает все; моменты прозрения делают человека всезнающим, всепознающим. счастливыми. Однако вся прелесть этого, этих моментов в том, что они конечны. Когда они проходят, мы словно начинаем падение в пропасть, у которой, как на тот момент, кажется, нет дна. Это падение сродни медленной смерти, увяданию души. Но мы героически ее переживаем, ибо за ней последует очередной «спасительный шельф». Словно из последних сил мы плывем, готовые уже сдаться, как вдруг нащупываем кониками пальцев ног спасительную сушу, пусть и под водой. Стоя на ней мы видиим, чувствуем, думаем, как в первый раз, мол, больше никогда не буду делать то, да это. Но вскоре пальцы затекают, немеют. Мы с горечью проклинаем их, забыв о ранее данном обеде, и вновь начинаем путь к новому островку жизни. Эти моменты на то нам и даны, чтобы вспомнить то чувство простой человеческой радости, которое подлинно навеяно природой, Богом, жизнью…. Я пишу одно и тоже, когда чувствую это. Очередной такой всплеск вызвал фильм «Аноним». Красивый, изящный и до невозможности девственно-чистый фильм про: талант, искусство, подлость, любовь, совершенство, красоту, убожество, низость. Этот фильм - шедевр, ведь он вызвал во мне это чувство, а значит, он есть часть эдема моего собственного мира. Он очень контрастен, но в то же время монотонен; он красив, и в то же время…хотя, просто красив и благороден. Он обличает нас - зрителей, в глазах самих себя, и нам же самим становится ясно, кто мы есть на самом деле, а не кем мы себя мним.
Прекрасно показанная вечная любовь, питающая и взращивающая душу человека, вытягивающая его из грязи придуманной обществом жизни и навязанных стереотипов. Это любовь благородных и великих умов, которая открывается только таковым, а прочим дарит лишь плотскую усладу, освобождающую от дум. Здесь любовь показана, ка идея жизни, как самоцель. Влюбленная в любовь, любовь красивого человека».
Вот эта заметка, очень удачная потому, что тогда я испытал непередаваемое ощущение… Я был ужасно подавлен, и…я помню как я шел…когда я ехал из кинотеатра, шел по одной станции московского метро - по станции Марксистская, и впервые за 2 года ходьбы по этой станции, я поднял глаза на потолок и увидел потрясающие своей красотой люстры, представившиеся мне старинными канделябрами, и обратил внимание на то, что станция залита светом. Раньше я никогда этого не видел. Я шел и либо был поглощен своими думами, и… смотрел, только потому, что нужно было смотреть, или же смотрел себе под ноги, на людей…правда на красивых и в большинстве своем на девушек, женщин, но смотрел невидящим, стеклянным взглядом. Однако в тот день я увидел, как прекрасна эта станция, и я помню…передо мной стоит тот момент, когда я шел по ней, а свет лился с потолка, и я думал, что это какое-то новое место, и… там никого не было, людей там не было…для меня не было,- это было чудесно…
Да, всего лишь одна заметка, а я столько вспомнил, столькое почувствовал вновь, а ведь это всего были… один, два, три, четыре, пять… всего лишь пять страниц и три листа, а таковых здесь, как ты видишь, безумное множество. И, может, то, что ты сможешь здесь прочесть, я не смогу тебе рассказать, объяснить за год, за два года, за три…
Но я не хочу, чтобы ты это читала, по крайней мере, сейчас. Я хочу…чего я хочу? Я не знаю сам, но какое-то абсолютно непонятное чувство не дает мне открыть эту книжечку и показать ее тебе. Я прошу тебя, если даже тебе этого очень сильно захочется- не делай этого когда меня не будет дома и она будет лежать у меня в столе- не читай ее, потому что, открыв ее, ты откроешь ту дверь, которую, быть может, тебе не стоит открывать… Это неизвестно, поскольку я не знаю, что ждет тебя за ней, ведь эта книжечка впитала в себя самые разные мои переживания и мысли, под час совершенно противоположные, и из этого ты можешь заключить, что я совершенно неуравновешенный человек, и, быть может, тебе это не понравится, хотя я уверен в обратном, но тем не менее, я не хочу, чтобы ты это читала, потому что в данный момент, такая моя книжечка- это ты… И пока мы с тобой, я очень мало записал в нее, и в основном это были мысли счастливые, радостные, оттого что сейчас, в этот момент, я нашел свой дом, я нашел тебя.
P.S. в память о нашей влюбленности