1. Недобрая весть
На берегу небольшой тундровой речки, смастерив себе из прутика лук, мальчик играл в охотника. Это был не первый лук, который сделал мальчишка, но и он тоже никуда не годился – ветки были слишком сухие.
Лето в тундре выдалось слишком жаркое. Страдали все – ягель был сухой и жесткий, оленей приходилось гнать все дальше, чтобы найти для них подходящую пищу. У людей уже почти не осталось сил.
Вот и третий лук сломался. Мальчик собрался искать очередной прутик, но его внимание отвлекла большая группа людей. Они громко говорили между собой, махали руками и перебивали друг друга. По всему было видно, что они на кого-то очень сильно сердятся. Мальчик лег за сопку и прислушался. Были слышны голоса самых уважаемых людей стойбища:
; Наш Шаман уморить нас хочет!
; Почему не предупредил о засухе?
; Да-да! Призовем его к ответу!
; Ведь только он может разговаривать с Великим Нумом!
Мальчик потихоньку следовал за группой людей. Услышанное взволновало его – ведь Шаман, которого они так ругали, приходился ему приемным отцом. Он подобрал замерзающего младенца в тундре, когда тот выпал из родительских нарт в сугроб. Долго искали пропажу родители, но Великий Нум распорядился по другому. Нашел его Шаман, вырастил, вот только имени пока у ребенка не было. Имя в тундре надо заслужить.
Именно поэтому каждое слово отзывалось в сердце Мальчика болью, сочувствием и желанием помочь Шаману. Он следовал за людьми до Крайнего холма, где находился чум Шамана.
Нежданные гости не застали врасплох мудрого старца. Седой, высокий, он стоял у своего чума, широко расставив ноги, как будто прикипел к тундровой земле, черпал из нее силы.
Никто в стойбище не мог сказать, сколько Шаману лет. Но даже когда самые старые из людей стойбища были малышами, он в их памяти был таким же, как сейчас - высоким, сильным и полностью седым, лишь густые брови чернели над пронзительными глазами. Этих глаз не боялись лишь совсем маленькие дети – им еще нечего было скрывать. У всех остальных были секреты, которые они боялись открыть даже самим себе. Но ничего нельзя было скрыть от Шамана:
- Пелха из рода Белой Росомахи! Зачем ты кричал по дороге сюда, что я хочу всех вас уморить? Если бы это было так, разве выхаживал бы я несколько месяцев троих твоих сыновей после того, как их чуть не задрал медведь?
Пелха опустил голову.
- Вэсако из рода Живущих-у-реки! Когда ты пьяным попал в собственный капкан и со слезами умолял вернуть тебе ногу – разве тогда ты считал меня обманщиком?
Вэсако невольно отступил назад.
; Разве я что-нибудь делал кому-нибудь во вред? Неужели вы думаете, что, если бы я знал о засухе, я бы не предупредил?
; Ты не знал?! – вырвалось у старейшин, как общий вздох.
Горько вздохнул тогда Шаман.
- Вот уже полгода не говорит со мною Великий Нум…
Лица старейшин, обычно невозмутимые, исказила гримаса ужаса:
; Но ведь тогда мы все погибнем!
; Что же делать?
; Неужели нет выхода?
Шаман повелительно поднял руку:
; Успокойтесь. Выход есть. Нужно идти к Нуму.
; Ты оставишь нас? – испугались старейшины.
; Нет. Мне не дойти. Годы, как камни лежат у меня на плечах, и камней этих – не одна сотня…А дойти до самого Великого Нума может лишь тот, чьи мысли чисты, рука тверда, глаза остры, а тело – молодо
; Но кто согласится? – засомневались старейшины.
; Духи говорят, герой вызовется сам, - отвечал Шаман.
Мальчик слышал весь разговор. Когда Шаман произнес эти слова, он выскочил из своего укрытия.
; Отец, я пойду!
; Дружный хохот старейшин был ему ответом. Но Шаман не смеялся. Глядя на него, перестали смеяться и остальные.
; Вот для чего Великий Нум послал мне его… - произнес Шаман.
; Но ведь он еще совсем мал!
; О чем ты, Шаман?
; Ему не справиться! – загалдели старейшины.
Шаман сказал:
- Тогда, может поищем героя среди ваших сыновей? – все замолчали, - Духи сказали: «Герой вызовется сам». Так и получилось. Ты, мой мальчик, пойдешь и вернешь нам Голос Великого Нума, и получишь имя.