Нет-нет, подождите! Я, знаете, вот что скажу. Скажу вот что – слушайте!
Всё - обыкновенно, всё – нормально, да? Работа там, квартира, маршрутки и лаковые автомобили всех оттенков у перекрёстков – да? Только где-то, на асфальте, например, вот здесь, на углу, где магазин с вывеской МАРКЕТ, у самого газончика – в полутора метрах, КЕМ-ТО обводится на асфальте круг. Мелом. Не очень ровно, но – похоже на круг. И им же объясняется – это открытый люк. Но объясняется убеждённо и ДОСТОВЕРНО. Вполне можно упасть. Особенно тому, кто способен понять и представить. Можно упасть и сломать берцовую кость. И – больше ничего. Только это.
Так что вы думаете: несколько человек уже толкутся рядом и оглядываются вокруг, уговаривают прохожих обходить этот самый открытый люк, страшат и за ручку отводят детей, да и сами они, надо сказать, изо всех сил стараются не ступить, спаси Господи, туда ногою. Да, конечно, многие, мимо проходящие, ругнувшись, прут напролом и ухмыляются, пройдя благополучно опасное место, но провожаемы они презрением; осуждающее бормотание – в награду вульгарным... невежи будут всегда, что поделаешь, но человек понимающий обязательно упадёт в открытый люк – и посему не ступит туда ни в коем случае.
Подходишь, начинаешь вежливо интересоваться, мол, извините меня, я просто интересуюсь, а не что-то – там… но вот это, на асфальте, – круг, не очень круглый, правда, но – нарисован мелом… А где люк? Открытый люк – где, мам-дорогая?
Смотрят внимательно, молчат, переглядываются. Потом жалостливая дама подходит и негромко, но очень убедительно объясняет: «Поймите, тот, кто создал здесь этот гениально открытый люк, хотел предупредить, хотел показать человечеству, какие опасности могут встретиться на, казалось бы, простейшем и обыденнейшем пути к магазину! Понимаете?»
Кивнёшь, и – опять за своё. Мол, опасности – опасностями, а люк-то где?
«Да, вот он, вот же» – снова пожалеет симпатичная в своём сочувствии дама.
Трясёшь головой, пытаясь собрать мысли. Возражаешь, что – вот я сейчас рядышком кружок нарисую… Дайте мелок!.. Ну, дайте, дайте!
Смешки. Некоторая брезгливость на лицах. Услышишь чьё-то бормотание: «Это каждый может – копировать. Это уже будет просто круг, уважаемый»
Жалостливая дама не сдаётся, пытается спасти одного из примитивных индивидуумов, тихо, но убедительно объясняет:
«Поймите, дорогой мой человек, поймите же, что искусство порою гораздо реальнее реальности. Искусство – концентрированная реальность!..»
«Ах, это искусство! – облегчённо восклицаешь. – Художество, стало быть!»
Но жалостливая дама не даёт разговору уйти в пошлое русло повседневности:
«Поймите же, что этот открытый люк вобрал в себя все живописные представления, существовавшие до этого, он закрывает путь натуралистической имитации, он присутствует как абсолютная форма и возвещает искусство, в котором свободные формы – не связанные между собой или взаимосвязанные – составляют его смысл. Когда же, наконец, исчезнет у людей привычка видеть в картинах изображение уголков природы, мадонн и бесстыдных венер! Когда же они привыкнут различать чисто живописное произведение!» – Дама переведёт дух и испытующе поглядит в глаза. – «Создатель открытого люка преобразовался в нуль формы и выловил себя из омута дряни Академического искусства, понимаете теперь? И поэтому то, что он создал, гораздо реальнее, чем простой открытый люк»
Пятишься, бормоча: «Ну, да… Ну, да… Из омута дряни…»
Жалостливая дама бросает, наконец, попытки спасения и, пожав плечиком, возвращается в группу понимающих то, что именно расположено на асфальте.
Потом, потом уже приходит прозрение. Совсем неважно, что там, в центре суеты и толповерчения, – круг ли нарисованный мелом или же вправду открытый люк! Главное, чтобы люди относились к этому серьёзно. Главное, чтобы появился у них новый общий символ, новый знак, что собирается в горсть и внятен. Совсем неважно, что все они пеньку кланяются, важно, что – вместе, что – всерьёз, что действие это не даёт им сосредоточиться, разбрестись по своим мыслям и сравнениям. Мир давно уже не тот. Он давно уже – Антимир, где нельзя – вразброд, нельзя думать НЕ ТУДА. Нет, нет, нет... Барабаны, общий ритм, текст – не важно какой, главное – не оставить его, человечишку, одного, сравнивать, разглядывать и удивляться.
Скачем на одной ножке, но – вместе, но уже – с пониманием, и ещё один символ, скакабельный, общий всем, образуется нечувствительно в дар терпеливым... Глядишь, парой слов уже перекинутся незнакомые дотоле, путь в будущее явится перед взором попавших в резонанс, и речь уже потечёт о великом, ибо не символы становятся, глядишь, важны, а сочетания их, конструкции и связки. Неважно, что общие нам слова от пенька пошли, от деревенского дурачка и его консервных банок – кто помнит это теперь? Главное – есть понятная всем и каждому культура, которая вся – на обозначениях и указателях. СЮДА. ТОЛЬКО – СЮДА. Надёжная, легко понимаемая система общепринятых символов и значков; теперь мы можем речью упорядочить вхождение в мир БОЛЬШОГО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ЗАПОВЕДНИКА, где каждый принадлежащий обеспечен минимумом – своим отдельным флаконом с едой и канализацией. Флаконом, впаянным в сложнейший и безопаснейший механизм благополучия. Правда... правда система символов, как, впрочем, и каждая система, имеет отвратительную (честно говоря...) особенность одну – она ведь, не очень-то наша, система та, она – своя, она работает, но по своей логике. Двигаем её мы, но движется она туда, куда может; на выходе у неё – только разрешаемые ею ответы...
А отставшие от новых символов увидят только омертвлённые части чьих-то, уходящих за световой порог, душ, этих биологических роботов отбрасываемых в видимую часть мира, чтобы живым остатком своим вылететь туда, в сияющий Антимир, в полуночное пространство, лишённое пустоты, а также бесстыдства и мучительной совести, лишённое метафор...
...чем и является на некоторой части глобуса сама земная цивилизация, разумно переводящая опасную энергию воображения в повторяющиеся, но разномасштабные модули единого механизма, покрывающего постепенно поверхность планеты, механизма, чьи диполи составлены из упрощённого человека и усложнённого калькулятора.
Конечным результатом развития такого, возможно, будет что-нибудь весьма интересное – некая высоко- (очень высоко!) разумная плесень, некий микроскопически сложный мох, покрывающий наиболее экономным образом небольшую, в сущности, поверхность Земли. Эдакий симбиоз живого и неживого разума (симбиоз изобретателя со своим изобретением – высший тип кровосмешения!) – достаточно ограниченных по отдельности, но в сращении друг с другом обнаруживающих превосходную выживаемость!..
...действительно – наподобие мха, в котором копошится великое множество микроскопических существ и агрегатов, мха, насыщенного аэрозолями и радиоволновым излучением, и покрывающим достаточно равномерно эту часть земли, которую определено называть Раем.
...если, конечно, избрать масштаб Сатаны – Земля, как километровый глобус.