Дневник V-40 Брести, брести вечернею дорогой
29 июня 2003 г. Подруга быстро пришла в себя, звонила мне и извинилась. Она мучилась после того, как кричала на меня.
Вадим Ковда сказал мне, что был в Студии у А.Н., там беспощадно ругали хорошего поэта. Ковда заступился за поэта, которого «колесовали» и поссорился с А.Н. Хорошо, что меня там не было.
Говорили с внуком Натальи Львовны Митей, я была необычайно ссобразительна, с величайшей лёгкостью произносила интересные мысли, но Митя сказал, что меня кто-то обманывает, мне не удалось снять с него стереотипы мышления и верований, внушённых обществом.
С поэтессой Таней мы гуляли в парке. Она кормила меня негативными разными историями, не заботясь о том, могу ли я это вместить. Наконец, я попросила её сменить темы и поговорить о светлом.
Мы посетили домашний салон, я с удовольствием слушала стихи Саши Бубнова — глубокие, возвышенные, превосходные. Я похвалила его. Я сказала, что ему надо делать книгу.
Пел белый «цыган» Саша Р., хорошо пела Шаганэ. Она ночевала у меня.
«Что бы ты не заставил испытать другого человека, однажды ты испытаешь это сам», - Нил Дональд Уолш.
30 июня. Я не спала ночью, писала: «Ничего на свете не было, ни городов, ни стран, ни улиц, были только ты и я. Мы были столь пластичны, столь растворены друг в друге, столь друг другу послушны, что это рождало дивную гармонию, мы дышали ею, не осознавая. Мы были прикованы какими-то незримыми цепями друг к другу. Судьба завязывалась в сложный узел, чтобы через некоторое время развязаться.
Что мне делать? Я должна ещё раз увидеть тебя, каким бы изменённым ты не стал, какие бы ветры не отнесли тебя от меня. Я должна на земле ещё раз побыть с тобой ради высшей справедливости и высшей любви. Я не могу просить об этом Бога, ибо я не хочу никому приносить зла. Может быть, Бог Сам позаботится о нас?»
Но по отношению к Косте я и трезва и трепетна.
Шаганэ пробыла у меня до вечера. Она не подумала, что я должна отдохнуть.
1 июля.
Мечтой над Делавером* я летаю,
А телом в каменной Москве живу.
Я никогда тебя не забываю
И в снах причудливых и наяву.
* река тех мест, где поселился Костя
Гуляли с Линой. Она говорит умно, трезво и афористично. Говорили о Косте, о Бродском, о юности нашей. Лина говорила о том, что женщина, встречаясь с мужчиной или становясь его женой, не должна думать о том, что это навсегда.
Я ехала на троллейбусе мимо института, где когда-то выступал на своём вечере Иосиф Бродский. Эмонации великого человека не растворяются в воздухе тех мест, где он бывал.
Перед сном я читала разговор Соломона Волкова с Бродским. Так интересно, что оторваться не могла.
2 июля. С Олей Ф. занимались стихосложением, я помогала ей разобраться в её стихотворении с ритмом, количеством слогов, а главное - ясностью мысли, советовала ей избегать прозаизмов и банальных фраз, не несущих поэтического образа. Потом я читала ей свои стихи, анализировала их, показывала, в чём смысл стихотворения. Это занятие показалось ей интересным.
Пришли домой, я еле плелась по дороге от упадка сил. Рухнула на диван, дико зевала, очень хотелось спать. Никакой реакции от Ольги. Она ещё побыла у меня, наконец, после очередного зевка она собралась уходить. Это хорошо, что люди не хотят меня покидать, плохо то, что они не думают, что может быть пора дать мне отдых.
3 июля. Вопрос Тани Л., моей хорошей знакомой: «Где грань между реальностью и иллюзией?». Мы гуляли с ней три часа, она была взволнована и нервна. Я терпела, слушала, задавала вопросы. Она рассказывала только канву своих отношений с одним человеком, не детали. Иногда мы ответвлялись от древа разговора в сторону. Я сохраняла в душе покой.
4 июля. Ночь сплю, ночь не сплю. Глотаю средства типа валерианы, чтобы уснуть — не помогают. Меня это пугает. Указаний нет от духовных или небесных Учителей по поводу этих бессонниц.
Из моего письма Косте: «Вся жизнь состоит из оборванных проводов между душами и сожжённых мостов».
5 июля. Пела в церкви очень далеко от дома на Юго-Западе, познакомилась с Ксенией, у неё консерваторское образование. Папа её болен, живёт в Сухуми.
? июля. Меня разбередила своей бестактностью приятельница. Я поняла, слушая её, что темы семьи, матери, детей, мужа вызывают во мне боль. Моя жизнь в этом плане не состоялась. Мои подруги, родившие детей, сильнее меня. У меня много подруг бездетных.
Слушала стихи Иосифа Бродского в исполнении автора. У него несколько истерические интонации, некоторые его стихи можно легко пародировать.
8 июля. Чтение «Диалогов с Богом» Нила Дональда Уолша изменило что-то в моём сознании.
Я по-другому воспринимаю поэзию 19 века, наблюдаю гамму печальных чувств, слышу стоны страдающих душ.
Вечером с Верой Малый мы пели на итальянском языке дивных итальянцев, потом Шютца и Моцарта.. Хочу иметь эти вокальные сборники.
9 июля. Дана сказала, что Бог ей открыл, что Костя — поэт, и он моя вторая половина. Она много интересного и тонкого говорила, за ней надо записывать.
Дана говорила о Косте, прочитав его письмо ко мне, он написал его, прочитав мою книгу "Слова...": «Я в восторге. Только Мим умеет так коротко и ясно сказать. Такое письмо — это его душа. Такое великое свидетельство того, что он может себе позволить с тобой такую предельную искренность. Я не знаю ни одного человека, который бы так над собой издевался.
Это были подлинные минуты его жизни, когда он читал твою книгу и писал тебе. Он обалденно пишет. Его душа совершенно таинственна. Ты в памяти его, в бездне космической стоишь. Ну, это фантастика. Ты вся была из света и любви.
Ну, он гений, конечно. Он цепляется за плоть, он на ней торчал всю жизнь. Он имел великое видение. Эта ваша встреча была величайшая. Он тебе был послан увидеть тебя. Какое счастье, что этот круг сомкнулся сейчас. Он - ты — тогда и теперь. Чтобы такое письмо так писать, надо, чтобы в душе человека поднялось очень многое.
Ты для него, как икона, как святыня».
Я говорю Дане: «У него тонкая душа». Она: «Будто знали друг друга всю жизнь, вот родственные души. Он любит друзей, он увлекается людьми».
Костя пишет мне о моей книге «Слова...»: «Я многое чего нашёл на этих страницах».
Дана: «Я чувствую, как звенит его любовь к Грише*, к портретам. Он гений жизни. Люди почитали за честь придти к нему. Великая история сейчас происходит. Он щемяще эту жизнь чувствует... Ты его всколыхнула, мембрана ударила его... Он никакой лирики не принимает. «Сил нет слышать далёкие голоса... Кто я — не знаю... Чем меня твои дневники сразили...»** - гениально! Как ты его потрясла!... «Твои десять лет среди поэзии и музыки...».***
* наш общий друг Г. Ковалёв
** и *** из письма Кости
Какая у него чистая и прекрасная душа. Он, как магнит, окружён людьми и тогда и теперь. Он неверояятен. Реально чистой Москвы не существует... В твоей книге, в твоём вИдении - Москва чистая. Он центр притяжения людей. Он больше своего творчества благодаря своим дарам.
У него есть потребность всё тебе рассказать. Он очень одинокий. Он видит всё, знает всё. Он написал тебе исповедь. Это чудо какое-то. Этим он и притягивает к себе людей. Блеск! Это восторг! Какие блестящие характеристики. Он никого не щадит. Ему нужна абсолютная подлинность. Он всё о себе написал. Что это за потребность, это доверие тебе? Это полная исповедь. Меня это потрясло.
Такой чистой девочке, как ты, он пишет, как мужику. Он очищается, он надеется на твоё милосердие. Он вобрал вокруг себя всю грязь, а эзотерику не любит. По судьбе ему положено встретиться с тобой. Вот для чего это всё случилось (наша переписка).
Он хранитель культуры. Его письмо Владимиру Эрлиху — он гений, он великий писатель, наверное. Он считает нужным тебе это письмо переписать. Он прослеживает тебя ту и эту. Он описывает тебя мазками. Он потрясён твоей книгой. «Подарочек с неба»*. Тут уже нежность идёт...».
* из письма Кости
Я спрашиваю Дану: «Какое у тебя ощущение о его личности идёт?» Дана: «Великий. Я смотрю на тебя его глазами и думаю о тебе — ты абсолютно божественно прекрасна».
Мои стихи Косте:
Почти на Марсе я, ты на Луне.
Чего бояться? – Ничего не будет.
Дай долюбить тебя за гранью буден.
Мы столь различны, не в одной стране.
Мы две души, меж нами океан,
Мы две стихии, брошены мы оба
В мир, полный чуда, радости и злобы.
Мне не догнать тебя. Пусть ветер пьян -
Живую душу отнесёт к тебе –
Не узнанную. Помни обо мне.
17 октября 2003 г.
Брести, брести вечернею дорогой,
На снежную луну смотреть, на Бога.
Собачьи стаи мимо пролетают.
Остатки чувств тихонько дотлевают.
Жизнь пронеслась, прошла неторопливо
Мимо меня. Была ли я счастливой?
С тобой была. Мысль о тебе трепещет.
Сверкает снег. Фонарь безумный блещет.
Мой рисунок, я рисовала Костю в юности.