Разошедшийся к вечеру и продолжавшийся почти всю ночь ливень заметно поутих, но переправить воды с небес на землю успел преизрядно. Молчун невольно вспомнил о гигантской кольцевой ловушке. После такого водопада она, наверное, уже превратилась в кольцевое озеро или, правильнее сказать – в ров. Глядя на медленно отступающий сумрак за окном, он досадливо поморщился. Предстоящий поход в неизвестность по раскисшему от переизбытка влаги лесу отнюдь не выглядел привлекательным. Но ждать нельзя. Каждая потерянная минута лишь усугубляет тревогу за Илью и оказавшегося в одной компании с ним Мастрея. Связь с ними так и не возобновилась, и это, понятно, оптимизма никому не прибавляло.
Связь, слово-то какое. До недавнего времени любая связь для Габриэля прекращалась в тот момент, когда абонент на другом конце исчезал из поля зрения, и до него нельзя было ни докричаться, ни передать что-либо жестами. Но оказалось, что существует и другой, более продвинутый способ связи, магический, о котором он недавно узнал от Елавы. Вот только пользоваться им способны лишь маги, да и то не все. А теперь вдруг выясняется, что и он не единственный. Есть ещё один, осуществляемый при помощи специальных коробочек, называемых рациями. Правда, следопыт не очень понимал, в чём разница, ведь такие коробочки всё равно волшебные. Оказывается, разница таки есть. Ими могут пользоваться не только маги. В любом случае оба способа пока оставались для него тайной за семью печатями и волшебством непостижимым.
Обстановочка, в которую поутру угодил следопыт, была для него, мягко говоря, непривычной. И вовсе не потому, что он находился на Кизиной кухне, с которой успел познакомиться ещё накануне и где сейчас завтракал, а потому, что такого количества женщин рядом с собой припомнить не мог. То есть случалось, конечно, и больше, но тогда и мужиков хватало с избытком, а вот чтобы сразу четыре штуки на него одного – такого припомнить не мог. Леший и чёрт, которые в данный момент тоже находились на кухне, с мужиками у него никак не ассоциировались. Рогатый недомерок, вальяжно развалившийся на стуле и посасывающий через трубочку из запотевшей кружки что-то подозрительно напоминающее запахом уже знакомый следопыту напиток, если на кого и походил, так только на шкодливого пацана, обдумывающего очередную пакость, а развесистый пень, суетящийся у плиты, по классификации однозначно был ближе к деревьям или дровам. Никак не к мужикам. В общем, чувствовал себя Габриэль не больно-то уютно, тем более что текущие отношения между ним и его женским окружением подпадали под категорию сложно-неопределённых. При этом две сидящие рядом с ним молоденькие женщины были красивы, а ещё две, выглядящие ненамного старше – красивы убийственно.
После того, что проделала с сестричками Илана, узнавал он их с трудом. Время от времени долетающие до его ушей слова – косметика и макияж, мало что ему говорили, зато очень нравились только что разучившим их девицам. Те словно позабыли, что всего каких-то полсуток назад лежали бездыханными трупами, и только невероятное целительское мастерство драконов вернуло их не только к жизни, но и в физическую форму едва ли не лучшую, чем та, в которой они находились прежде.
Взамен пробитой арбалетными болтами и окончательно уничтоженной Гериными руками старой походной одежды обе амазонки сейчас были облачены в зеленовато-коричневые костюмы из выделанной до шёлковой мягкости кожи. Бросалось в глаза обилие всевозможных карманов, кармашков, петелек и ремешков, тут и там прилепленных к костюмам, но при этом не казавшихся излишествами. На изящных поясах и заплечных ремнях крепились пустые в данный момент ножны. Понятно, что новая одежда создавалась отнюдь не для приёмов и бальных танцев, а для продолжительных переходов по пересечённой местности, но при этом сидела на спортивных фигурках двойняшек настолько элегантно и выглядела настолько функционально, что казалась их второй кожей. С тем, что женщины облачаются в практически мужскую одежду, Габриэль уже смирился, но в сочетании с усиленной то ли магией Иланы, то ли просто женскими хитростями красотой, смотрелись юные воительницы, по меркам следопыта, броскими до неприличия. Будь он знаком с современной земной терминологией, назвал бы их вызывающе сексуальными.
– Каким-то ты неуверенным сегодня выглядишь, братец, – поделилась личным впечатлением Кора, искоса глянув на его физиономию, и аккуратно откусила кусочек козьего сыра от тонкой пластинки.
– Зато вы что-то чересчур в себе уверенные. Хочу напомнить, что там, куда мы отправляемся, помочь нам, случись чего, будет некому. Магистра хотя бы отряд головорезов сопровождает, а нас лишь собственные задницы.
– Боиффя ва фвою ваднифу? – прошепелявила Дэна, наяривая за обе щёки бисквитный торт с черникой.
– За ваши. Не успели воскреснуть, как не терпится их снова подставить.
– Какой он, оказывается, заботливый. Настоящий мужчина, – после того, как Кора узнала и окончательно смирилась с тем, что он их брат, в её речах заметно прибавилось колкости.
– Должен же он хоть о ком-то заботиться. Женой и детьми не обзавёлся, а так хоть за сестрёнками малыми приглядывая упущения наверстает. – Дэна, оторвавшись от торта, одной рукой подливала себе в чашку кипяток из самовара, одновременно добавляя другой заварку. Со стороны могло показаться, что она с малых лет приноровилась так ловко это проделывать, хотя на самом деле впервые познакомилась с самоваром всего каких-то полчаса назад. Амазонки схватывали всё новое буквально налету.
Елава с Иланой понятливо переглянулись. Видимо, столь неожиданно всплывший факт кровного родства со следопытом девочек болезненно задел. Как же, такой великолепный экземпляр потенциального жениха из-под носа «уплыл». Похоже, единственной, кто их неожиданному родству обрадовалась, оказалась «бабуля», только она даже самой себе не смела в этом признаться. С того момента, как хлебнувший виски правнук захотел её поцеловать, в мыслях она всё чаще непроизвольно возвращалась к тому эпизоду. И не сказать, чтобы её это сильно расстраивало. Илья поистине сотворил чудо, вернув ведьме не только молодость, но и всё то, что с ней неразрывно связано. Да-да, подспудно бабуля начала испытывать к собственным правнучкам ревность, а к правнуку нечто большее, чем материнские или инстинкты.
Поднявшись спозаранку, члены спасательной экспедиции собрались было сразу же отбыть к «колпаку», но Кизюк настоял, шоб, значить, перво-наперво все плотно позавтрикали. Ага. Невесть ышшо, кады опять нормально поесть доведётси. Во.
Не спавшая почти всю ночь Илана на пару с Велигором постарались сотворить для Габриэля и девочек максимум того, что может понадобиться в длительном походе, но столкнувшись с целым рядом трудностей. Одна из основных состояла в том, что самые очевидные предметы туристического снаряжения из двадцать первого века для людей, живущих в начале четырнадцатого, таковыми не являлись. Вернее, требовали хотя бы минимального обучения, а времени на него не было. Но более серьёзная закавыка всплыла уже в процессе магического созидания, будучи обусловленной тем, что существа, привыкшие сплошь и рядом использовать для облегчения и упрощения жизни не бытовые приборы и оборудование, а магию, не слишком хорошо представляли себе устройство современной техники и, как следствие, не могли её создать. Продукция современного технического прогресса методом «по щучьему велению» либо по взмаху волшебной палочки не появлялись. Требовалось хотя бы минимальное представление о принципах её работы. Творения, с которыми Илья, имея высшее техническое образование, справлялся играючи, будь то отбойный молоток, огнестрельное оружие, рация, или даже джип, для ведьмы и дракона оказались неразрешимой проблемой. Даже обыкновенные электрические фонарики на батарейках вызвали серьёзное затруднение. К тому же не следовало забывать, что Перун всё-таки был богом, а это совершенно другой уровень. Творить – едва ли не главное предназначение любого бога. Другое дело, что многие из них без зазрения пренебрегают возложенными обязанностями, занимаясь вместо этого, чем бог на душу положит, что в данном контексте имеет буквальный смысл.
По итогам нескольких часов мучений всё созданное свелось по большей части всё к тому же холодному оружию, только очень хорошему, качественным непромокаемым одежде и обуви, что было необходимо, учитывая погоду, а также лёгкой и прочной палатке. Сотворить электрически фонарики всё же удалось. На ночное зрение, коим снабдила Елава всех своих потомков, успев одарить им и Кору, к сожалению, рассчитывать не приходилось. Без магии оно исчезнет. Вернее, не появится. Помимо перечисленного, в туристический комплект вошли одна из раций, благо Илья озаботился сделать парочку лишних, бинокль, газовая зажигалка со спичками, чтобы с кресалом не возиться, аптечка, запас еды и питья, и ещё кое-какая мелочёвка, позволяющая экономить время, быстро справляясь с мелкими бытовыми проблемами. Например, иголки с нитками, мыло и тому подобное.
Оружие и рюкзаки с амуницией уже были собраны и лишь дожидались, когда их возьмут. К досаде Молчуна, которую он всячески старался не показывать, сестрёнки освоились с рацией практически сразу, точно так же, как нехитрое управление переговорным устройством легко и просто постиг Мастрей. Следопыт же никак не мог запомнить, когда следует включать приём, а когда передачу, пока до него не дошло, что одно всего лишь означает слушать, а другое – говорить. А ещё какие-то каналы нужно переключать, если слышимость ухудшится. Какие такие каналы? Не желая демонстрировать техническую тупость, он здраво рассудил, что, раз рация всё равно только одна, пусть за связь отвечает Кора. Или Дэна. Сами разберутся. Зато с биноклем он освоился сразу же, моментально оценив и влюбившись в такой изумительный прибор, поразивший его ничуть не меньше, чем подаренное Елавой ночное зрение. Жаль только, что в лесу им не очень-то воспользуешься, дальше деревьев всё равно не заглянуть, зато на открытой местности обладатель такого подспорья имел неоспоримое преимущество перед теми, у кого его не имелось.
Характерный хлюпающий звук оповестил, что кружка Макака опустела. Хрюкнув, то ли довольно, то ли от огорчения и заглянув в неё одним глазком, чёрт отставил прибор для пития в сторонку, завязал бантиком полосатую соломинку, ставшую ненужной, и, водрузив получившееся украшение себе на рог, поинтересовался, наставив указательный палец на следопыта:
– Насчёт задниц: откуда ты выкопал это словечко? Оно очень популярно в американских боевиках, там их постоянно то спасают, то подставляют, только я сильно сомневаюсь, что ты хоть один из них смотрел, а в средневековье, сколько мне помнится, в ходу были либо попочки, это когда нужно к даме подмазаться, либо жопы. Последние практически во всех остальных случаях.
Молчун озадаченно уставился на рогатую физиономию. Половину из сказанного чёртом он вообще не понял, поэтому испытывал серьёзное затруднение, не представляя, что тому ответить. На выручку пришла Дэна, поставив в тупик самого Макака:
– Жопы – это чё такое? Задницы, что ли?
– Макак! – прикрикнула Илана на своего подопечного – Здесь всё-таки совсем ещё юные девушки, чему ты их учишь?!
– Так, графиня, вы же видите, что они с таким определением, как жо… ну, вы поняли, оказывается, вообще не знакомы, – попытался оправдаться грубиян.
– Вот и не знакомь!
– Поздно. Сами знаете. Слово не воробей, вы…
– Заткнись!
– Как скажете, графиня.
Сотворив прямо из воздуха здоровенную корковую пробку с шапочкой, как от шампанского, чёрт демонстративно затолкал её себе в рот, после чего прикрутил к голове соответствующим проволочным каркасом. Трудно сказать, планировал ли Макак свою выходку специально, но общее настроение на градус поднялось.
Неожиданно распахнулась форточка, и в помещение впорхнул Чернух.
– Всем доброго утра, – проскрипел он.
– А оно доброе? – обернулся на хлопанье крыльев леший.
– Да не особо, – ворон уселся на спинку свободного стула и принялся одним глазом высматривать, чего бы такого клюнуть со стола. – Но желать его в культурном обществе обычно принято.
– Опоздал ты, Чёрный. Ага. Чертяка нам таку культурку токма што демонстрирывал.
– Это вы потому евойную говорилку закупорили?
– Сам он. Ага. Осознал. Во.
– Этот рогатый что-то осознал? – Чернух наконец присмотрел себе кусок овсяного печенья с изюмом и перепрыгнул на край стола. – Да я позволю из моего хвоста все перья повыдёргивать, коли такое когда-нибудь случится.
Макак тут же устремил к хвосту говорящей птицы растопыренные веером пальцы.
– Не тебе! – ворон попытался клюнуть шаловливые ручонки, но чёрт шустро увернулся, отдёрнув их назад, вскочил копытами на спинку стула и, удерживаясь на одном, словно канатоходец на верёвке, изобразил «ласточку». Без магии, понятное дело, не обошлось, так как по всем законам физики стул должен был немедленно опрокинуться.
Если целью Макака было всех рассмешить, то он своего добился. Улыбка промелькнула даже на лице только что отчитывавшей грубияна Иланы. Клоунские выходки чёрта делали своё дело, хоть немного снимая то напряжение, которое со вчерашнего дня никого не отпускало.
– Это он тебя, Чёрный, кажись, кажет. Ага, – леший тоже с интересом смотрел на представление.
– Нехай себе развлекается, лишь бы не пакостил, – ворон отщипнул клювом кусочек печенья и, закинув голову и пару раз ей вздёрнув, заглотил. – Вот только рассиживаться на вашем месте я бы не стал, если все наелись. Время-то уходит.
Слова Чернуха вернули всех к главной проблеме. Не сговариваясь, и Молчун, и все четыре ведьмы практически синхронно поднялись. Улыбки поугасли, сменившись хмурой озабоченностью. Перейдя в горницу, где были сложены рюкзаки и оружие, следопыт и сестрички ещё раз всё проверили, облачились в непромокаемые куртки и вопросительно посмотрели на Илану.
– Для начала мы переместимся непосредственно к колпаку, – озвучила она первый этап, – а дальше всё будет исключительно в ваших руках.
– И как же мы это сделаем? – поинтересовался Габриэль, который плохо себе представлял способ мгновенного перемещения с места на место. В тот единственный раз, когда его транспортировал на хутор Макак, он был в настолько заторможенном и шоковом состоянии, что абсолютно ничего не запомнил и не понял.
– Просто возьми за руку меня или Елаву, остальное мы сами сделаем. Потом, когда всё закончится, мы поможем и тебе освоить это искусство, да и много чего другого.
И прежде чем Молчун определился, чья рука ему больше по нраву, ответ пришёл сам собой. От прикосновения тёплой ладошки прабабушки, что сама нежно легла в его пальцы, по спине и шее, начиная с затылка и опускаясь ниже поясницы, обгоняя друг друга в радостном экстазе, побежали мурашки. Жаль только, что продолжалось это недолго. Через миг мир крутанулся в разноцветном вихре, к горлу подступил комок, и тут же всё закончилось. Он, пошатываясь, стоял на траве под широким пологом, натянутым в виде приподнятого шатра над лесной поляной. Елава стояла рядом, уже выпустив его руку, а прямо перед ним зелёно-золотой громадой возвышался один из драконов. Какой именно –следопыт определить затруднялся. Знакомился он разом со всем драконо-комплексом, а по-отдельности их не видел. Одного глаза, который смотрел на них вчера из-за окна во время лечебного сеанса, для уверенной идентификации было маловато. Может, это и Велигор сейчас рядом, а может, кто-то другой из троицы. Гера хоть и находился весь вчерашний вечер на хуторе, но исключительно в человеческом обличии.
– Гадаешь, кто я? – уловив с каким именно затруднением столкнулся следопыт, громыхнул дракон. – Тогда познакомимся ещё раз. Я Жора. Или Георгий. Себя можешь не называть, и так помню.
– Здрасьте, – машинально ответил Габриэль.
– Не надо официоза, друг мой, тут все свои. Можешь на «ты» обращаться.
– Здрасьте.
– Здрасьте, – сдвоенным эхом прозвучали из-за спины следопыта голоса сестричек.
Обе амазонки материализовались там вместе с Иланой и тоже поторопились поздороваться с драконом. Подруга Ильи сразу же познакомила их с Жорой, а прибывший следом за ними чёрт, уже успевший расстаться с затычкой, резво обежал глазами присутствующих и, жутко фальшивя, затянув: «Как много девушек хороших, как много ласковых имён…», сразу же устремился к невидимому экрану.
– Смотри снова не растворись, – бросил ему вдогонку Жора.
– Ты ж пока не растворился, – прервал Макак песнопение, тыкая пальцем в упругую стену. – Так сверху ничего и не разглядели?
Дракон даже отвечать не стал на глупый вопрос, вновь повернувшись к людям, с которыми поделился последними известиями, точнее, с их отсутствием:
– На всякий случай мы по очереди облетаем колпак по кругу. Дурь, конечно, но сидеть на месте, ничего не делая, ещё хуже. Тут тоже по очереди дежурим.
Ничего пока полезного не услышав, Габриэль разочарованно вздохнул и пошёл к чёрту. Ну, в том смысле, что к Макаку. Придумав себе новое развлечение, бесёнок с разбегу устремлялся на экран, врезался в него и отлетал, словно мячик от ракетки. Наблюдать, как нечто невидимое отбрасывает от себя рогатого недомерка, было довольно-таки забавно. Если верить колдовской братии, то обычные люди пройдут за эту преграду и даже не заметят этого. Стоило убедиться. Остановившись рядом с Макаком, который сразу же прекратил таранить невидимый батут и воззрился на следопыта с нескрываемым интересом, Молчун осторожно вытянул вперёд руку и… и упёрся в какую-то пружинящую поверхность. Как же так?.. Нажав посильнее, с изумлением ощутил всё возрастающее сопротивление.
Все присутствующие смотрели на него в изумлённом молчании, похоже, только сейчас окончательно уяснив, что Габриэль уже перестал быть обычным человеком.
– Меня тоже не пускает, – проговорил он обескуражено, оборачиваясь.
– Как же не вовремя в тебе маг пробудился, – озабоченно почёсывая за рогом, констатировал чёрт. – Но сестрёнок твоих всё равно как-то было нужно пропихивать, – добавил он, пнув зловредный барьер копытом, – так что, что двоих, что троих – не велика разница. Главное – принцип понять.
– Перун смог, значит, остальным и подавно под силу, – убеждённо громыхнул Жора. – Мы сами видели, как он проходил.
– И как же у него получилось? – спросила Дэна.
– Легко. Словно никакой преграды перед ним вовсе не было.
– Он что-то говорил об отказе от божественной силы, – дополнила дракона Илана. – Другими словами – необходимо отрешиться от любой магии.
– И как же это сделать? – поинтересовалась Елава.
– Не знаю, – честно ответила златовласая ведьма, – инструкций Илья, к сожалению, не оставил.
– Чего не оставил? – переспросила Кора.
– Пояснений. Никто ж не думал тогда, что придётся вслед за ними идти.
Видимо, желая лично убедиться в непроницаемости экрана, к нему решительно шагнула Дэна. Только вместо того, чтобы тыкать в него пальцами или, паче того – на него прыгать, она извлекла один из притороченных к спине мечей и решительно рубанула по тому месту, где только что потерпел неудачу следопыт. Набравшее инерцию оружие беспрепятственно прошло сквозь преграду и, вырвавшись из отпружинившей назад кисти амазонки, воткнулось в землю по ту сторону, убедительно демонстрируя, что без магии вход свободен, а вот вместе с ней – нет.
– Один – ноль в пользу колпака, – немедленно объявил счёт Макак. – Вторым ножичком будешь рубить? Ставлю десять против одного на стенку.
– Нет, – девушка хмуро смотрела на торчащее в трёх шагах от неё оружие, в один момент ставшее недосягаемым. – Зато теперь появилась ещё одна убедительная причина, чтобы туда пройти.
– Мы называем это стимулом, – чёрт метко запустил сосновой шишкой по рукояти меча. – А раз так, то я не стану его назад вытаскивать.
Дэна непонимающе глянула на беса.
– Чего непонятного? – сразу же отреагировал тот. – Хотел поначалу твою железяку обратно вытащить, я ж добрый, а теперь передумал. Больше усердия проявишь, дабы её вернуть. Давай-давай, приступай.
Амазонка гневно сверкнула глазами, но разозлиться по-настоящему на рогатого нахала не смогла. Хоть знакомы всего ничего, но уже поняла, что хвостатый недомерок постоянно надо всеми подтрунивает и всех провоцирует. Натура такая, на то он и чёрт. А потом краем глаза заметила, что драгоценный братец засовывает в карман верёвку, которую только что оттуда вытащил. Вот, значит, как, спелись. Этот новоявленный родственничек, похоже, тоже решил, что лишний стимул лишним не будет.
Сделав вид, будто ничего не заметила, Дэна прикрыла глаза, пару раз глубоко вздохнула и расслабила мышцы. Раз папуля их с сестрой сюда вёл, значит, способ прохода через барьер существует. Она постаралась настроиться так, чтобы магические вихри свободно скользили мимо неё, не задевая. Вернее, чтобы она сама с ними никак не взаимодействовала, не задевать её они не могли. Не так-то это просто оказалось. Примерно, как дышать перестать, с той лишь разницей, что от этого вроде бы не умирают. Живут же люди без всякой магии, причём таких подавляющее большинство, и даже не подозревают, что буквально плавают в её потоках. Настрой определённо работал, потому что теперь напор магического течения заметно ослабел и словно бы отодвинулся. Удерживая достигнутое состояние усилием воли, девушка плавно шагнула к барьеру. Где-то на третьем или четвёртом шаге не удержалась и приоткрыла глаза. По её расчётам преграда уже должна быть достигнута, но тело по-прежнему не чувствовало никаких препятствий.
Ответом послужил торчащий из земли прямо под ногами собственный меч. Ещё не до конца веря, что так легко справилась с задачей, протянула к нему руку и, резко его выдернув, с торжествующим видом обернулась. Направив остриё на стоящего на том же месте чёрта, злорадно произнесла:
– С тебя десять мешков золота, малыш!
– А кто говорил о золоте?! – немедленно возмутился Макак, в то время как все остальные невольно улыбнулись. – То просто фигура речи была. Да и вообще: я на удар вторым мечом ставил, а не на тебя саму. Всегда вот так. Каждый встречный-поперечный норовит с бедного чёрта копеечку урвать!
– С тебя урвёшь, – утробно громыхнул Жора. – Ты даже от моих зубов нашёл способ отвертеться.
– И ты туда же, ящерица летающая! – из ушей Макака повалил дым, а с кончиков рогов посыпались искры. – А ещё в вечной любви и преданности клялся!
– Я, в отличие от тебя, от своих слов не отказываюсь, хоть и во хмелю были сказаны. Ведь не съел же до сих пор.
– Так и я не отказываюсь. Я, может, на капустные кочерыжки пари держал, а девчонке сразу золото подавай. Наглая. Пусть лучше рассказывает, как у неё получилось. Мэтра найдут, он ей потом хоть до ушей этого золота насыплет.
Но Дэна уже перестала слушать разглагольствования беса и, вернув меч на место, в ножны то бишь, пыталась нащупать барьер изнутри.
– Он только внутрь не пускает, – оторвала её от бессмысленного занятия Илана. – С твоей стороны никакого препятствия нет.
Доступно растолковать, каким именно образом она так легко прошла сквозь барьер, труда Дэне не составило. Гораздо сложнее оказалось её опыт воспроизвести. И если после десятка неудачных попыток Коре удалось-таки повторить её достижение, то все многочисленные потуги Молчуна на этом поприще неизбежно терпели крах. Объяснение этому было простым и логичным, но ничуть не помогало решению проблемы. Скорее наоборот, лишь усугубляло.
Новорожденный маг ещё ничего не умел, магическое поле толком чувствовать не научился, а потому плохо понимал, как от него дистанцироваться. Попытки просто расслабиться не приносили никакого результата. И чем дольше он их предпринимал, тем сильнее нервничал и злился на самого себя, ещё больше снижая этим вероятность положительного исхода. Ситуация явно зашла в тупик.
Прошло уже полдня, а спасательный отряд всё ещё не стронулся с места. Общее настроение, воспрянувшее было после быстрой удачи Дэны, теперь опустилось ниже плинтуса. Сёстры даже начинали поговаривать о том, чтобы идти вдвоём. После очередной неудачной попытки мага-дилетанта в дело решила вмешаться Елава.
– Габр, остановись, – взяв правнука под руку, она потянула его за собой. – Давай-ка мы с тобой немного прогуляемся и поговорим. Быть может, я смогу настроить тебя на нужный лад.
Молчун скептически посмотрел на свою прародительницу, но возражать не стал. Ему и самому уже порядком надоели собственные безрезультатные потуги, особенно когда обе сестрички демонстративно ходили туда-сюда, полагая, видимо, что личным примером активно ему помогают. На самом деле только злили, хоть он и не произносил этого вслух.
Некоторое время они с Елавой шли молча, всё дальше отходя от раскинутого над поляной полога, зябко передёргиваясь всякий раз, когда на их головы и за шиворот обрушивался холодный водопад из брызг с нечаянно потревоженных веток. Ливень хоть и прекратился, но проникающая в любые поры взвесь из мелких промозглых капель продолжала напитывать влагой землю, деревья и воздух, а заодно и всех тех, кто среди них находился.
Как намеревалась настраивать его на нужный лад лесная ведьма, следопыт не представлял, но рад был отвлечься от изнурительного самоистязания под терпеливыми взглядами изображающих сочувствие лиц. Он, разумеется, не истязал себя, а всего лишь боролся с собственным непониманием того, как отрешиться от этих треклятых магических течений, но чувство вины за перманентную неудачу неуклонно нарастало. Он не оправдывал надежд, возлагаемых на него его волшебными друзьями и родственниками, и ему было необычайно стыдно за свою беспомощность. Казалось, сёстры до мелочей растолковали ему все нюансы необходимого настроя, с которым беспрепятственно преодолевают преграду сами, но он по-прежнему топтался на месте. Парадокс в том, что от него требуется научиться не чувствовать то, что он и так практически никак не чувствует! Как отстраняться от магических потоков, если не знаешь толком, что это такое?! Он едва-едва начал их улавливать, а о взаимодействии с ними вообще не имеет никакого представления. Та спонтанная буря, что он учинил сразу после нападения, родилась неосознанно и ничуть не приблизила его к пониманию сути процесса. И нисколько не помогает всеобщее утверждение, что в нём пробудился маг.
– Габр, дай-ка мне отхлебнуть того пойла, что у тебя во фляге, – оторвала следопыта от мрачных мыслей прародительница, когда они остановились на небольшом почти лишённом деревьев пригорке. – И тебе глотнуть советую. Думаю, сможет помочь твоей проблеме. Снимет излишнюю скованность.
– Вот, значит, в чём заключается твой план по настройке меня на нужный лад, – немного разочарованно проговорил он, протягивая ведьме флягу. – Только для этого совсем не обязательно было уходить так далеко, стряхивая себе за шиворот реки воды.
– Не было у меня никакого плана, а мысль про хмельное только что посетила. Если честно, то я не представляю, как тебе помочь. Просто подумала, что тебе необходимо отвлечься. Ни из одного дела не выходит толку, если время от времени не прерываться на что-нибудь другое. Хотя бы на отдых. Поверь, я очень хорошо знаю, о чём говорю.
– Вот удивила. Я хоть и меньше тебя на свете живу, с этой истиной тоже хорошо знаком. Так ты будешь пить?
Вместо ответа Елава запрокинула флягу и сделала сразу несколько внушительных глотков. Судя по заблестевшим и округлившимся глазам, до этого момента виски она ещё не пробовала. Снисходительно улыбнувшись, Молчун забрал у неё сосуд и неспешно влил в себя ещё больше. Среди набухшего от воды леса в промокшей насквозь одежде, пробиравший доселе аж до слёз ядрёный напиток сейчас показался ему чуть ли ни нектаром. По телу медленно разливалось ласковое тепло, а висящая в воздухе промозглость стремительно превращалась в бодрящую прохладу. Рядом стояла красивейшая женщина на свете, и ему вдруг стало совершенно безразлично, что это прелестное создание по какому-то капризу судьбы является его древним пращуром. Нимало не задумываясь, что делает, он стиснул ведьму за плечи и яростно впился поцелуем в нежные губы. На тело навалилась сладостная истома, которая лишь усилилась, когда он осознал, что жертва объятий отвечает ему столь же неистово.
А дальше одурманенные алкоголем и всплеском эндорфинов сознания обоих растворилось в каком-то диком ярком тумане, граничившим с забвением. Рухнув на землю и не выпуская друг друга из объятий, они куда-то покатились, а потом принявшие их заросли густой травы показались самым роскошным в мире ложем. Словно обезумев, выплёскивали они друг на друга водопады любви, существуя вне времени и не имея ни сил, ни желания остановиться. Но всё когда-нибудь заканчивается, и их неистовый сумасшедший экстаз постепенно начал вытесняться чуть более размеренным умиротворением.
Габриэль нежно гладил по мокрым волосам лежащую на его груди голову Елавы, а ведьма прижалась к нему всем телом, крепко обхватив рукой и ногой, словно боялась, что кто-то может отобрать у неё только что обретённое сокровище. Думать не хотелось ни о чём, и, если бы не холодная мокрота со всех сторон, которая снова начинала давать о себе знать, пролежать так могли ещё долго.
– Наверное, нас уже заждались, – нарушил затянувшееся молчание следопыт.
– Наверное, – Елава потянулась, словно проснувшаяся кошка, и обернула счастливое лицо к его глазам.
На секунду в тех скользнула столь же счастливая улыбка, но в следующий момент Габриэль неожиданно напрягся и приподнялся.
– Что с тобой? – озабоченно спросил он.
– А что со мной? – не понимая, о чём речь, беспечно переспросила ведьма.
– Ты как-то изменилась.
В тот же миг Елава стремительно вскочила и опрометью бросилась вверх на пригорок, с которого они недавно скатились. Молчун, подхватывая на ходу разбросанную вокруг одежду, устремился за ней.
– Стой! – резко обернулась она. – Ни шагу дальше!
– Но… – только и вымолвил следопыт, но всё же остановился.
Ведьма уже стояла на самом верху пригорка и сосредоточенно рассматривала себя в невесть откуда появившееся в её руках зеркало. Габриэль принялся делать то же самое, то есть беззастенчиво рассматривать то, что отражалось в зеркале. Блестящая от воды обнажённая фигура была изумительно красива, вот только венчала её теперь не юная головка восемнадцатилетней девушки, а голова тридцатилетней женщины. Это что же получается? Получается, если они ещё раз предадутся любви, то она ещё лет на десять постареет? Как-то неправильно это.
– Кидай мою одежду сюда, – послышалось сверху.
– А…
– А сам оставайся там, где стоишь. Не хочу ещё больше постареть, чтобы снова тебя через барьер переправить.
– Так…
– Да, ты сейчас за барьером, а я воочию убедилась, что и мне, и Илане соваться за него противопоказанно. Сколько мы с тобой прокувыркались? Уж точно не больше получаса. Так что максимум часов через пять и я, и она там просто от старости умрём. А то и раньше.
– Так ты нарочно всё это устроила? – начиная чувствовать себя обманутым, спросил Молчун.
– И да, и нет. Да, потому что нужно же было что-то придумать, чтобы протащить тебя внутрь, и нет, потому что с некоторых пор настоятельно хотела это сделать, а тут такой удобный повод представился.
– Всё равно это не честно.
– Действуй я честно, ты бы до сих пор бодался с «колпаком», а Илья с мальчишкой по-прежнему оставались бы без надежды на помощь. Кроме того, я совершенно не представляла, выйдет из моей затеи что-нибудь или нет. Мы с тем же успехом могли просто упереться в барьер и всё.
– Ладно, – Молчун смирился со случившимся и, зашвырнув собранную в узел одежду ведьмы ей под ноги, принялся одеваться сам.
– Погоди, – снова послышался голос Елавы, – давай твою тоже сюда. Просушу.
Хорошая мысль, подумалось следопыту. Хоть ненадолго ощутить себя сухим. С завистью понаблюдав, как от мокрых вещей валит густой пар, уже через несколько минут он снова одевался в практически сухую одежду.
– Назад тебе придётся идти вдоль барьера, – произнёс он, застёгивая последнюю пуговицу, – иначе могу ненароком выскочить за его пределы.
– Неужели ты думаешь, что я рассталась с десятью самыми лучшими годами жизни только для того, чтобы сразу же выпустить тебя обратно?
– Так, выходит, ты знала, на что шла?
– Вообще-то, когда всё произошло, я уже ни о чём не думала. Но прежде – да. Примерно так мы с Иланой себе и представляли. Не знали только, насколько быстро будем стареть. Теперь вот знаю.
– Всё равно ты очень рисковала. А если бы на старение хватило минуты?
– Габр, ты меня удивляешь. Что случилось, то уже случилось. К чему теперь эти «если бы да кабы»? Думать надо о том, что будет, а не о том, что могло бы быть.
– А Илья сможет снова тебя омолодить? – лишь произнеся это, следопыт осознал, сколь обидно прозвучал его вопрос для ведьмы. Ведь в нём явный намёк, что молоденькой девушкой она нравилась ему больше, нежели зрелой женщиной, хотя на самом деле он не мог с уверенностью сказать, что это именно так. «Повзрослевшая» Елава, выглядевшая теперь приблизительно одного с ним возраста, не утратила красоту, а в чём-то даже нравилась ему ещё больше. Но было уже поздно. Сказанного не воротишь.
Но ведьма вроде бы не обиделась. Во всяком случае, не выказала этого явно.
– Для начала Илью нужно как минимум найти, – ответ прозвучал немного суховато, и Молчун понял, что всё же причинил Елаве боль. – Идём, не будем терять больше время.
Габриэль оказался прав вдвойне. Во-первых, его одежда вновь начала промокать уже через десяток-другой шагов, а во-вторых, ведьма, очевидно, мстя за обиду, нарочито поддерживала свою одежду абсолютно сухой и не стремилась продолжать разговоры, погрузившись в себя. Следопыт тоже молчал, опасаясь неловкими оправданиями ещё больше усугубить возникшую напряжённость, и, делая вид, что опасается ненароком выйти за пределы «колпака», отстранялся от Елавы всё дальше.
– Что, нашкодил и в кусты? – неожиданно улыбнулась ведьма.
– Угу, – у Молчуна словно камень с души свалился, – так ты меня простила?
– А есть за что?
– Ну… как же… а…
– Ты про свой намёк на возраст? Задело, не скрою. Только, поразмыслив, пришла к выводу, что такая я тебе больше подхожу.
– Я как раз то же самое хотел сказать.
– Врёшь.
– Нет. В самом деле нет. Сейчас ты ещё красивее.
– Ну это вряд ли.
– Можешь мне поверить.
– Могу. А могу и не поверить. Но давай-ка мы это обсудим как-нибудь в другой раз, в более спокойной обстановке. А сейчас мы уже почти пришли.
За деревьями и вправду показалось светло-зелёное полотно натянутого над поляной полога, а ещё через несколько шагов и те, кто с нетерпением дожидался их возвращения.
– Всё, девочка! – довольно подпрыгивая на месте, заверещал Макак, – мы с тобой в расчёте!
– О чём это вы? – поинтересовался следопыт, приближаясь с внутренней стороны «колпака». За время их с Елавой отсутствия вдоль невидимого барьера кто-то успел прочертить по земле чёткую границу. Будто знали, что она ему понадобится.
– Ещё раз поспорил с твоей сестрёнкой, – чёрт просто лучился от самодовольства, – только на сей раз ставил на тебя, а не на стенку. Нету у девочек в тебя веры, следопыт, нету, – бесёнок тяжко вздохнул, изображая огорчение.
– Как же вам удал… – начала Илана, обращаясь к Елаве, и замолкла на полуслове.
Вместе с ней на лесную ведьму с изумлением вытаращилась и вся остальная компания.
– Что, так бросается в глаза? – по щекам Елавы расплылся лёгкий румянец.
– Да нет же, – попыталась Илана исправить неловкость. – Даже не сразу заметила. И долго ты там пробыла?
– Не очень. Хорошо Габриэль вовремя увидел, могло быть и хуже. Но давайте уже быстрее отправлять их в дорогу. Вечер близится.
Сообразив, что Елава не желает заострять внимание на деталях засовывания следопыта под «колпак», златовласая ведьма принялась немного суетливо отдавать последние распоряжения.
– Проследить путь машины, на которой они уехали, думаю, вам будет несложно, – объясняла она Молчуну и сестрёнкам. – След от неё вы видите, он ещё нескоро зарастёт. Главное – старайтесь держаться скрытно. На связь выходите только когда уверены, что вас никто не слышыт. Мы не знаем, что там случилось, так что оставайтесь начеку. На всякий случай кто-нибудь из нас постоянно будет находиться непосредственно здесь, так что, вернувшись сюда, любой из вас незамедлительно получит помощь, если она потребуется. Вроде всё. Берегите друг друга.
Кора с Дэной по очереди обнялись со старшими ведьмами, хотя подобные нежности были им непривычны, а следом угодили в объятья Макака. Тот, пользуясь случаем, немедленно пустил горькую разноцветную слезу и тяжко зарыдал, утверждая, что не перенесёт разлуки, но они всё равно должны идти, без оглядки на его разрывающееся сердце. Жора презрительно фыркнул, глядя на этот спектакль, и пожелал экспедиционерам удачи и скорейшего возвращения. По известным причинам Молчун был вынужден ограничиться лишь бесконтактным прощанием, но Илана всё равно успела заметить тот хоть и короткий, но очень красноречивый взгляд, которым он обменялся с Елавой. Теперь она уже практически не сомневалась, что знает, каким способом лесной ведьме удалось переправить следопыта за экран. И вряд ли это станет радостным известием для сестричек, если они об этом узнают. Поначалу, во всяком случае. Илья как в воду глядел, когда предсказал возможность такого развития событий.
Но вот поляна с провожающими остались позади, и следопыт точно так же, как и несколько предшествующих дней, вышагивал по лесу в сопровождении двух амазонок. С той лишь разницей, что тогда вслед за ними двигался большой вооружённый отряд, а обе спутницы ещё не успели стать его сёстрами. Ну и экипированы они прежде были несколько иначе, да и цели у них тоже были несколько другими. Вернее, тогда это были цели магистра, а сейчас их собственные. Хотя шли они всё равно сюда же, под колпак, если магистр им не солгал.
Интересно, без проводника и девочек отряд сумеет сюда добраться? Наверное, сумеет. Ведь, по большому счёту, следопыт был нужен магистру не столько как проводник, эта функция была скорее второстепенной, сколько как пропуск в Квакающий Лес. Теперь-то уже было понятно, чем обусловлена причина выбора магистром конкретно этого проводника.
В целом Молчун был рад, что избавился от необходимости вести за собой кучу народа, правда, он предпочёл бы, чтобы это произошло менее кровавым способом. Настоящее чудо, что сестрёнки снова живы и в полном здравии. Не наткнись он перед походом на перенесённый сюда из неведомых краёв хутор, сейчас обе были бы безвозвратно мертвы. Без волшебной помощи драконов других вариантов не было. Впрочем, не исключено, что в этом случае вообще все события развивались бы по совершенно другому сценарию. Ведь злополучная фляга, подтолкнувшая магистра отправить их на поиски лесной ведьмы одних, попала к следопыту именно от его новых знакомых.
Единственным, о чьём отсутствии Габриэль немного сожалел, был Геддо. Простодушный здоровяк, обвешанный железяками, который при первой встрече на пороге ратуши вознамерился продырявить следопыта насквозь, вносил в не самое лёгкое бремя лесного похода тёплую нотку. Пусть его шутки и изречения зачастую были грубоватыми, а иногда даже пошлыми, но они не несли в себе ни злобы, ни неприязни.
То ли дело Бент. Вот уж воистину скользкая и тёмная личность. Так и непонятно, имел он непосредственное отношение к происходившим вокруг отряда и конкретно следопыта событиям или не имел? С одной стороны, бывший напарник Геддо определённо что-то скрывал, но с другой – почему он не предпринял абсолютно никаких действий, когда чуть ли не полночи наблюдал за палаткой проводника? Ведь, если за покушениями стоял именно он, то самое время было действовать. А так, глядя на его поведение, можно даже подумать, что он не нападать собирался, а наоборот, следил, чтобы этого не сделал кто-нибудь другой. И потом: откуда у него взялась музыкальная коробочка Макака? Если предположить, что она была найдена солдатом у края той ямы, где растаял чёрт, то почему он тогда не увидел свалившегося в неё Мастрея?
– О чём задумался, братец? – вывел следопыта из задумчивости вопрос Дэны.
– Да так. Бента вспомнил. Мы ведь про него так ничего и не узнали.
– А мы вообще ни про кого из отряда ничего не узнали, – уточнила Кора.
– Ну почему же, – не согласилась сестричка, – вот про этого, – она кивнула на Молчуна, – очень много, чего узнали. Слишком много. Я до сих пор не могу всё это переварить.
– Да, только ты упустила, что он не из отряда. Кстати, Габр, не хочешь нам рассказать, что такое сотворила с тобой бабуля, чтобы твоя бестолковая головушка пролезла под «колпак»?
– Просто не маячила у меня перед глазами и не мешала сосредоточиться.
– А мы, значит, тебе мешали? – Дэна лучезарно улыбнулась. – Только мы почему-то уверены, что дело было совсем не так.
– И как же, по-вашему, оно было, хотелось бы услышать, – следопыту совсем не улыбалось, чтобы сестрёнки что-нибудь заподозрили о его отнюдь не духовной близости с прародительницей.
– Основных предположений пока два, – перехватила инициативу Кора, – правда, одно немного сомнительное. С какого начать?
– Сами вбирайте.
– Ага. Тогда начнём с менее сомнительного, – Кора на мгновение задумалась. – Значит, так: бабуля сама зашла за барьер, а тебе пригрозила, что будет оставаться там до тех пор, пока ты за ней не придёшь. Ты не мог смотреть, как она стареет у тебя на глазах, поэтому постарался со всем рвением.
Амазонка замолчала, видимо, ожидая реакции. Её не последовало.
– Чего молчишь? – не выдержала она.
– А уже надо говорить? Я думал, что сперва услышу и второе.
– Второе определённо тебе больше понравится, – обнадёжила Дэна, – только вряд ли оно имела место.
– Заинтриговали.
– Второе состоит в том, что бабуля тебе отдалась и в порыве страсти, когда все твои чувства низринулись до уровня животной похоти и отрешились в том числе от магии, пропихнула тебя внутрь, – Кора аж сама зарделась от того, что сказала.
На несколько секунд Молчун аж дышать перестал, настолько в точку угодили девчонки, но, спохватившись и стараясь выглядеть не сконфуженным, а удивлённым, ответил встречным вопросом:
– Так вы полагаете, что таким способом можно было отстраниться от этих ваших магических потоков? Для чего же мы тогда столько времени впустую потеряли, если проблема решалась настолько просто?
– Так мы ж оговорились, что это всего лишь предположение, – начала оправдываться Дэна. – Да и кто бы согласился его проверять.
– Могли бы вы, например, – перешёл в наступление следопыт. – Для дела же.
– И ты бы посмел надругаться над собственными сёстрами?! – то ли возмутилась, то ли просто сделала вид Кора.
– Ну почему же сразу надругаться, только с вашего согласия.
– Извращенец, – прошипела Дэна, но в глазах её при этом сверкали озорные огоньки.
– Ладно уж, – Габриэль нарочито вздохнул, – мы уже здесь, и никто на вашу девственность не покушается.
– С чего ты взял? – похоже, тема разговора Дэну увлекла.
– А что, кто-то покушается? – следопыт с деланной озабоченностью закрутил головой по сторонам.
– С чего ты взял, что мы девственницы! – рявкнула Дэна.
– С вас пример беру, делаю предположения. Простите, коли ошибся.
– Не ошибся, – Кора явно чувствовала себя на этой стезе менее уютно, чем сестра, но на столь откровенный поклёп на свою целомудренность не отреагировать не могла. – Дэнка немного увлеклась.
Ненадолго все трое умолкли, думая каждый о своём. Как и сказала Илана, не заметить, где проехала машина, мог разве что слепой. Никакой дождь не смоет поломанных веток и стволов, которые ещё издалека безошибочно указывали нужное направление. Только уж больно извилистым оно было. Но это и понятно. Напрямик на здоровенной повозке не больно-то по девственному лесу проедешь. По мнению следопыта, она уже раз двадцать должна была застрять намертво, но следы тем не менее шли всё дальше. Видать, много силы заключено в той самодвижущейся повозке, которую пришельцы называют незнакомым словом джип.
Местность понемногу пошла под уклон, и Габриэль предупредил, махнув рукой по курсу следования:
– Впереди скоро будет речка. Может, ручей, но после прошедшего ливня он по-любому должен был превратиться в речку. Может, Илью с Мастреем потоком воды куда-нибудь унесло? А эти штуки, рации, легко могли утонуть, потому и связи с ними нет.
– Ты спрашиваешь или утверждаешь? – попросила уточнить Кора.
– Рассуждаю.
– Полезно иногда, – не удержалась от комментария Дэна. – Только мы и так мокрые, а если впереди вообще сплошная вода, то лучше бы нас заранее превратили в лягушек. Как думаешь, бабуля смогла бы?
– Это по вашей части, сестрёнка, я в этих вопросах пока ни бельмеса. Илья, думаю, легко смог бы, а возможности ведьм для меня загадка.
– А это правда, что он бог? – спросила Кора.
– Не знаю. Как по мне, то навряд ли. Мне кажется, что для бога не может существовать мест, где их магия бессильна. Спросите у магистра при случае. Уж он-то наверняка знать должен.
– Увидим ли мы его когда-нибудь снова? – засомневалась Дэна.
– Да я сам его из-под земли достану, когда тут закончим! – заявил следопыт с неожиданной яростью. – Он должен всё мне выложить, что ему известно про нашу семью.
– И мы тебе в этом поможем, – пообещала Кора. – У нас тоже к нему куча вопросов накопилась.
Лес впереди всё больше превращался в сплошные непролазные заросли, заставляя Молчуна недоумевать, каким образом повозка, на которой передвигался Илья, смогла через них проломиться. Но поломанная растительность однозначно указывала, что таки смогла. А ещё она указывала, что до воды они практически дошли, уж в этом-то следопыт прекрасно разбирался.
Приглядевшись, он уверенно распознал проступающие сквозь густой прибрежный кустарник водяные языки. Так и должно быть. Вышедшая после ливня из берегов речка подтопила заросли, пройдя сквозь них насквозь. Паршиво, но делать нечего. Следы ведут туда, а значит, им тоже придётся лезть туда же и уже там разбираться, куда повозка проследовала дальше. Следопыт решил для начала сходить на ближнюю разведку один, поэтому обратился к сестричкам:
– Девочки, вы меня немного тут подождите, вон хотя бы на том поваленном дереве, а я пока рискну замочить по пояс ноги. Я быстро. До открытой воды дойду, осмотрюсь и сразу обратно.
– Только не утони там, – напутствовала Дэна, – а то бабуля нас самих утопит, если без тебя вернёмся.
– Такого удовольствия я вам не доставлю.
Сбросив рюкзак, которыми снабдили его и сестёр на хуторе, и который однозначно нравился ему гораздо больше его прежних вещевых мешков, он взял с собой лишь нож и, осторожно пробуя то одной, то другой ногой подтопленную землю и раздвигая в стороны густые прибрежные заросли, состоящие по большей части из молодой поросли ольхи и ивы, начал пробираться к руслу. Грунт под ногами оставался на удивление плотным и не пока засасывал. Сажени через три зелёная стена внезапно распахнулась, и он оказался по колено в мутной воде на краю небольшой речушки. Ни справа, ни слева никакой повозки не наблюдалось. Внимательно осмотрев противоположный берег, следопыт пришёл к выводу, что туда она тоже не выезжала. Значит, дальше двигалась прямо по воде. По дну, вернее. Судя по всему, в своём обычном состоянии речка довольно мелкая и не должна особенно затруднять движение, тем более, как он успел убедиться, дно не топкое. Разумное решение. Рано или поздно повозку лес всё равно бы остановил. Вопрос – в какую сторону она отсюда укатила?
Судя по направлению русла, если двигаться вверх по течению, то очень скоро окажешься за пределами «колпака». Разве что речка где-нибудь дальше круто поворачивает в обратную сторону. Соответственно, поиски нужно продолжать в противоположном направлении. Да и унести Илью с парнишкой могло только вниз по течению, если такое всё-таки случилось.
Оба берега, насколько хватало глаз, не везде были настолько же заросшими, как в том месте, где сейчас находился следопыт. Странно, что Илья выбрал чуть ли не самое из них заросшее для съезда к воде. Ниже по течению виднелись вообще практически свободные от зарослей участки. Некоторые были чисто песчаными, некоторые частично или полностью покрытыми травой. На них в изобилии валялся всевозможный мусор, как мелкий, так и крупный, вынесенный на берег либо этим, либо одним из прошлых разливов, но разобрать, что именно там лежит, из-за большого расстояния не получалось, а бинокль следопыт неосмотрительно оставил в рюкзаке. С равным успехом это могли быть и обломки деревьев, и останки каких-нибудь животных, а то и не мусор вовсе, а какие-нибудь камни, лежащие там испокон веков. В любом случае ни один из этих объектов на повозку не походил, та определённо должна быть с колёсами. Но всё равно неплохо бы посмотреть поближе. Вдруг среди всего этого найдётся подсказка, куда подевались Илья с Мастреем?
Вернувшись, Габриэль обнаружил, что сестрички не просто на бревне сидели, его дожидаючись, а успели развить бурную деятельность. Около того самого бревна неуверенно потрескивал и интенсивно дымил крохотный костерок, который за его недолгое отсутствие успели запалить девушки. Непонятно только, где при такой сырости они смогли отыскать способные загореться дрова.
– Нашёл что-нибудь? – сразу же спросила Кора, подкладывая в огонь какой-то белый камешек.
– Пока только речку и направление, куда нам двигаться дальше. Как вам удалось?
– Ты про огонь? Похоже, ты плохо слушал, что говорила Илана о содержимом наших мешков. В них есть вот такие штучки, – Кора продемонстрировала небольшой белый кругляш, – называется «Сухое горючее». Поджигаешь, и оно долго горит само по себе. А тем временем подсовываешь ей под бок дрова. Они подсушиваются и уже сами горят. Правда, пока что-то не очень. Уж больно мокрые. Приходится ещё горючку подкладывать.
– А не рано ли нам привал устраивать? Я бы лучше продолжил идти, пока темнеть не начнёт, тогда уж и остановимся на ночёвку обстоятельно.
– Хочешь человеку доброе дело сделать, – посетовала Дэна, – а в результате ещё и виноватой оказываешься. Мы, между прочим, о твоих промокших ногах хотели позаботиться, неблагодарный.
– Не злись, сестрёнка, я очень даже благодарный. Только, если я буду ноги сушить после каждой лужи, далеко мы не уйдём. Там, дальше по берегу, есть открытые места, где много чего непонятного виднеется. Хочу подобраться поближе и посмотреть, вдруг какую-нибудь подсказку найдём. А после уже можно будет и к ночлегу готовится.
– Думаешь, там повозка? – сразу же насторожилась Кора.
– Нет, не такое большое. Но в любом случае надо убедиться, имеет ли это отношение к нашим поискам. Сейчас любая мелочь может пригодиться.
– Получается, горючку мы зря потратили? – на лице Коры было написано явное огорчение.
– Ну уж нет, – чтобы совсем не расстраивать сестёр, Молчун решил избрать компромиссное решение, – пока огонь горит, я им всё-таки воспользуюсь. Не пропадать же добру.
– А заодно дорасскажешь, как прошёл за барьер, – напомнила Дэна. – Мы ведь ответа от тебя так и не услышали.
– Да не о чем мне рассказывать, милая, вы сами уже догадались, – Габриэль стянул с себя правый сапог, вылил из него воду и водрузил рядом с костерком, нахлобучив вверх ногами на воткнутый в землю колышек.
– Тогда остаётся лишь уточнить, какое из предположений было верным, – не желала отступать Дэна.
– А какое вам больше нравится, то и выбирайте, – левый сапог пристроился рядом с правым.
– Да отстань ты от него, сестрёнка, – вмешалась Кора. – Видишь же, что всё равно правду не скажет.
– Пока он не стал нашим братом, – притворно вздохнула Дэна, – с ним было намного интереснее.
– И проще, – добавил следопыт, шевеля пальцами ног над тщедушным огоньком. – Не нужно было ни перед кем отчитываться, кроме нанимателя. Без толку это всё, при таком огне ни ноги, ни сапоги и до следующего утра не высохнут. От свечки тепла больше. Лучше ускоренно двигаемся дальше, внимательно смотрим по сторонам, заодно присматриваем местечко посуше, а там уже разводим нормальный костёр и встаём на ночлег. Впервые за несколько лет замечаю, что потихоньку начинает смеркаться, так что времени у нас не так много на дорогу осталось.
Быстро вернув себя в походный вид, все трое, вытянувшись гуськом, в темпе продолжили путь, двигаясь параллельно берегу. Продолжая исполнять роль проводника, первым шёл Молчун. Приближение темноты ощущалось всё явственнее, так что следовало поторапливаться. Чтобы передвигаться быстрее, не продираясь сквозь заросли, пришлось заложить основательную петлю. Теперь следопыт понял, почему Илья не стал искать более удобного съезда к реке. Сюда он просто не смог бы проехать, настолько уплотнились деревья. А вообще, вся эта затея с повозкой для передвижения по лесу выглядела как минимум опрометчивой. Просто удивительно, что колдун сумел преодолеть на ней столь большое расстояние.
Из-за того, что пришлось делать крюк по лесу, прицельно попасть на не заросшие участки берега удалось не сразу. Первые два выхода к воде оказались неудачными, лишь с третьего захода Габриэлю удалось наконец выйти на свободный от зарослей кусок. Деревья расступились, и они оказались на небольшой, вытянувшейся вдоль берега прогалине. И вдруг, в сгустившихся уже сумерках, их слуха достиг слабый стон. Через миг, резко повернув на звук головы, они разглядели лежащий в траве человеческий силуэт.
Не сговариваясь, амазонки выхватили мечи и стремительно разошлись вдоль прогалины в стороны, Молчун же сделал несколько шагов вперёд и обеспокоенно склонился над лежащим телом. Несмотря на то, что оно было обращено лицом вниз, следопыт сразу же узнал кудрявую голову Мастрея.
– Что же с тобой стряслось, дружок? – промолвил он почти нежно, аккуратно переворачивая юношу на спину.
Хватило беглого взгляда и лёгкого прикосновения, чтобы понять, что у мальчика сильнейший жар. Глаза ввалились, вокруг них расползлись тёмные круги, щёки и лоб пылали, а из уголка рта стекала тонкая струйка слюны.
– Вот теперь, девочки, – повысил голос Габриэль, чтобы отдалившиеся от него сестрички услышали, – костёр желателен большой и как можно скорее. Парнишка очень плох, и его настоятельно нужно переодеть во что-нибудь сухое.
– Он ранен? – подбежавшая Кора уже вытаскивала из рюкзака горючее для розжига, а Дэна бросилась собирать сушняк, который таковым сейчас не являлся, но другого просто не было.
– Ран пока не вижу, – Молчун быстро стаскивал с Мастрея насквозь промокшую рубашку, липнущую к телу и от того плохо поддающуюся, попутно осматривая его на предмет повреждений. – Нужно постараться привести его в сознание и узнать, что с ними случилось. Не нравится мне, что он здесь один.
– Хорошо бы его в палатку переложить, – озабоченно произнесла Кора, пытаясь зажечь огонь, – Илана говорила, что что она непромокаемая. Там всяко суше будет, чем на земле валяться, а сухость в его состоянии необходима. От мокроты добра не будет.
– Да, это самое правильное. Тогда разотри его пока вот этим, – следопыт протянул сестре хорошо знакомую флягу, – а мы с Дэной займёмся палаткой.
Та уже успела навалить рядом с чахлым огоньком ворох веток и без разговоров принялась раскатывать по траве извлечённый из чехла тёмно-зелёный рулон. Конструкция была незнакомая, но оказалось, что ставить её намного быстрее и проще, нежели те, что имелись в распоряжении следопыта прежде. Илана доступно объяснила, проиллюстрировав на бумаге, как вставляются друг в друга круглые трубочки из какого-то необычайно лёгкого металла, и из них составляется каркас.
С непривычки, правда, повозиться всё равно немного пришлось, но минут через пятнадцать походный домик уже прочно стоял на растяжках. Совсем не чета той палатке из грубой холстины, что таскал с собой Габриэль прежде.
Кора тем временем успела растереть торс Мастрея виски, и по воздуху растекался специфический резковатый запах.
– Я-то думал, что вы не никого боитесь и ничего не стесняетесь, – проговорил следопыт, заметив, что штаны парнишки по-прежнему на месте. Судя по всему, юные амазонки ещё не окончательно утратили стыдливость, поэтому, видимо, обработка нижней части тела больного застопорилась. – Сейчас не до щепетильности, сестрёнка. Раздевай его полностью и в палатку на сухое. Там доразотрёшь.
– Всё равно у нас его переодеть не во что, – Кора пыталась не выглядеть смущённой, но получалось не очень.
– Именно потому костёр нам просто жизненно необходим, – повторился Молчун. – Должны же мы иметь возможность просушить его одежду, да и самим неплохо бы подсохнуть.
– А заодно оповестить всех вокруг, где мы находимся, – напомнила об осторожности Дэна.
– Риск, безусловно, есть, – следопыт подхватил Мастрея на руки и понёс в палатку, – но мальчик, судя по всему, лежит на открытом месте уже долго, но к нему никто, кроме нас, интереса не проявил. Есть и ещё одна причина не прятать огонь: его может увидеть Илья, если находится где-нибудь неподалёку. Костёр послужит ему ориентиром. Просто будем по очереди дежурить, как в отряде делали.
Не сказать, чтобы слова брата особенно амазонку убедили, но спорить она не стала, тем более что в этот момент подобрала и с неподдельным интересом разглядывала поднятую с земли винтовку.
– Кто-нибудь из вас знает, что это такое? – поинтересовалась она.
– Я точно не знаю, – ответил следопыт, тоже заинтересованно глядя на незнакомый предмет. – Рискну предположить, что это какое-то неизвестное нам оружие. Видишь, приклад почти как у арбалета. Ты смотри с ним поосторожней. Лучше Мастрея расспросим, когда он очнётся.
– Если он очнётся, – не слишком оптимистично поправила Дэна. – Его бы кому-нибудь из драконов показать или хотя бы лекарю.
– Я уже думал об этом, но ещё чуть-чуть и стемнеет окончательно, а ушли мы далеко. Без нашего ночного зрения по темноте назад мы не доберёмся. Так что до утра нам в любом случае придётся оставаться здесь и постараться, чтобы он не умер. Кстати, по-моему, сейчас самое время воспользоваться той штуковиной для разговоров на расстоянии. Как-то мы все про неё забыли.
Спохватившись, Дэна извлекла из одного из своих многочисленных карманов рацию и нажала вызов. Почти сразу послышался встревоженный голос Иланы. Ничего удивительного, златовласая ведьма и так места себе не находила, а тут и от спасательной экспедиции полдня никаких известий. Извинившись за долгое молчание, амазонка в нескольких словах обрисовала ситуацию, более подробно остановившись на состоянии обнаруженного без сознания Мастрея.
– Значит, так, – заговорила Илана сразу после того, как Дэна умолкла, – то ли в твоём рюкзаке, то ли у Коры, не помню точно, лежит белая коробка с красным крестом. Найдите в ней две круглые белые баночки с таблетками. Это такие маленькие, похожие на пуговки, кругляшки без дырок, я вам рассказывала. Жёлтые – антибиотики, белые – аспирин. Да что я… Короче, нужно сделать так, чтобы мальчик по одной из каждой баночки проглотил. У Габриэля во фляге виски, им хорошо тело растереть.
– Уже сделали, – кивнула Дэна непонятно кому. – Только как же мы заставим его проглотить, если он без чувств?
– Проблема… Попробуйте вот что. В той же коробке есть небольшая прозрачная склянка с нашатырным спиртом. Не ошибётесь, это похожая внешне на воду жидкость с очень резким и очень неприятным запахом. Откройте и поднесите к его носу, только ни в коем случае не давайте пить. И не держите долго, если сразу не очнётся. К сожалению, ничего большего пока предложить не могу. Утром лекарства нужно будет дать повторно. И не забывайте нам обо всём почаще сообщать, очень вас прошу.
– Да. Простите, что молчали так долго. Но у меня к вам, Илана, ещё один вопрос имеется. Рядом с Мастрем мы нашли мешок, правда, его содержимое пока не осматривали, но, кроме мешка, нашли ещё какое-то непонятное приспособление. Габриэль говорит, что это может быть оружием.
После этого Дэна максимально точно описала винтовку.
– Это действительно оружие, винтовкой называется, – ответила ведьма. – Будьте с ней очень осторожны. Она способна убивать даже на очень большом расстоянии. Не пытайтесь самостоятельно ничего с ней делать. Кто-нибудь должен вам показать, как с ней обращаться. Лучше бы, конечно, это сделал Илья, но, раз его вы пока не нашли, попросите мальчика, когда он очнётся и будет в состоянии это сделать. Есть у меня большое подозрение, что ему хорошо теперь известно, что это такое. Если найдёте ещё что-нибудь незнакомое, не торопитесь хватать и особенно куда-нибудь нажимать. Илья очень много с собой опасного оружия взял. Не зная его особенностей, можете случайно себя или друг друга поубивать.
– Спасибо, – Дэна с опаской отодвинула винтовку в сторонку – Будет что-то новое, я сразу же дам знать.
– Берегите себя, – это уже был голос Елавы, – и не забывайте, что вы теперь семья.
– Мы помним… бабуля, – слово «бабуля» Дэна добавила уже после того, как отключила рацию. – Она теперь всё время будет нам про семью напоминать?
– Давайте сюда эти лекарства, – поторопил её следопыт, сочтя последний вопрос риторическим.
Дэна, легко и с энтузиазмом впитывающая в себя всё новое, сначала достала и включила электрический фонарь, прицепив его к протянутой вдоль потолка верёвке. Из-за сгустившейся темноты искать практически на ощупь непонятно что, особенно внутри палатки, было, мягко говоря, затруднительно. Искомая коробка с лекарствами нашлась в рюкзаке у Коры. Кроме упомянутых белых баночек, в ней была ещё куча каких-то предметов, о назначении которых можно было только догадываться. Собирались в спешке, поэтому получить подробные инструкции обо всём просто не успели. Да и не до них по большому счёту было только что воскреснувшим девушкам. Слишком много потрясений за короткий промежуток времени, чтобы на фоне этого ещё успевать во все мелочи вникать. Но тот самый нашатырный спирт нашли. Нюхнув его в процессе идентификации, Дэна чуть не отшвырнула пузырёк от неожиданности.
– Мёртвого поднимет, – просипела она со слезящимися глазами, смачно чихнула и протянула флакон брату.
Тот в целях самосохранения поверил ей на слово и сразу же поднёс пузырёк к носу Мастрея. Голова юноши дернулась, и глаза немного приоткрылись. Только вряд ли он хоть что-то осознавал. Тусклый, мутный взгляд оставался отсутствующим, лишь дыхание немного участилось.
– Ты меня слышишь? – попытался пробиться к сознанию парнишки следопыт.
Никакой реакции не последовало, а глаза снова начали смыкаться. Не дожидаясь, пока пациент опять полностью отключится, Молчун поспешил втолкнуть ему в рот протянутые сестрой таблетки и влить туда порцию воды, после чего плотно зажал губы Мастрея ладонью. Дожидаться глотательного рефлекса пришлось довольно долго, но он всё же состоялся.
– Его бы прикрыть чем-нибудь, – промолвила Дэна, беззастенчиво разглядывая обнажённое тощее тело.
– Что, смущает?
– Меня? Это в нашей сестричке иногда стеснительность просыпается, а я этим не страдаю, если ты ещё не заметил.
– Заметил. Просто на всякий случай решил уточнить. Но укрыть его всё равно следует и желательно чем-то сухим, только у нас, по-моему, ничего такого просто нет.
– Ошибаешься. Тебе следовало получше ознакомится с содержимым наших мешков. Или рюкзаков, как называет их Илана. Помимо прочего, в каждом лежит по полотенцу, упакованному в непромокаемый прозрачный материал. Сейчас самое время их использовать. А то, оставаясь голым, мальчишка замёрзнет и вообще может до утра не дотянуть. Его и сейчас вон как трясёт.
– Это, скорее, от лихорадки, а не от холода, – заметил следопыт. – Вечер, хвала всевышнему, тёплый. Иначе в мокрой одежде мы сами бы давно насквозь промёрзли.
Не особо вслушиваясь в разглагольствования брата, Дэна извлекла полотенца из своего и сестринского рюкзаков, после чего вопросительно посмотрела на следопыта. Он утвердительно кивнул, и его рюкзак незамедлительно подвергся той же процедуре. Теперь Мастрей был более-менее прикрыт, и можно было наконец заняться другими делами, надеясь, что неведомые лекарства больному помогут.
Кора всё ещё продолжала битву за огонь, добившись хотя и скромных, но всё же положительных результатов. Во всяком случае, горела уже не только взятая из быстро уменьшающихся запасов горючка, но и успевшие немного подсохнуть мелкие веточки. Разве что пока от них было больше дыма, чем огня и, соответственно, тепла.
– Как он? – обеспокоенно спросила амазонка, когда брат с сестрой к ней присоединились.
– Плох, – не стал скрывать следопыт, – очень плох. И теперь наше положение стало слишком уж невразумительным и подвешенным. Никаких следов ни повозки, ни Ильи, а узнать у Мастрея, что с ними стряслось, пока он не очнётся, мы тоже не можем. И бросить его одного нельзя. Это будет равносильно убийству. Даже если он после этих лекарств уже завтра очнётся и пойдёт на поправку, прежде, чем он окончательно выздоровеет, до него лесное зверьё доберётся. Это же готовый обед для хищников. Ему очень повезло, что мы подоспели первыми, и этого ещё не случилось.
– А у тебя есть какие-нибудь предположения, что с ними могло стрястись? – спросила Кора, подкладывая в костёр ещё горючки, так как тот никак не желал разгораться, грозясь совсем затухнуть.
– Да откуда. Похоже на то, что по какой-то причине парнишка остался один ещё вчера. Что случилось с Ильёй и его повозкой, даже гадать не буду. Прошлая ночь была не в пример холоднее, чем сейчас, а ночевать Мастрею, по всей видимости, пришлось на голой земле под проливным дождём. Простуда для непривыкшего к подобным невзгодам человека, считайте, обеспечена. Тут и из привыкших далеко не каждый здоровым останется. Отлежись потом Мастрей в сухом и тёплом месте, мог бы разболеться не так сильно, во всяком случае, не так быстро, а он, видать, не имея такой возможности, вместо этого шёл весь день, понимая, что, если не дойдёт до людей, наверняка погибнет. Вот силёнок-то и не хватило, чтобы одновременно и с подступившей болезнью, и с дорогой сражаться, особенно в такую погоду. Но он всё равно молодец и поступил абсолютно правильно. Мы-таки его нашли.
Замолчав, Габриэль поднёс ко рту флягу и сделал большой глоток. Вкус виски стал уже привычным. Секунду подумав, протянул сёстрам, сопроводив словами:
– Только не слишком увлекайтесь. Рассудок нам необходимо ясным сохранять.
– Да и поесть бы неплохо, – вняв пожеланиям брата, Дэна тоже ограничилась одним глотком, – пойду гляну, что за харчи нам в дорогу дадены. Кизюк говорил, но я не запомнила.
Передав ёмкость с горячительным Коре, она уползла в палатку, где теперь лежали все три рюкзака, мешок Мастрея и сам Мастрей. Несколько минут её было не видно и не слышно, а затем из палатки послышался взволнованный голос:
– Скорее сюда! Он что-то говорит!
Через несколько мгновений внутри находились уже все четверо, и там, прямо скажем, стало тесновато. Изначально палатка была рассчитана на троих, да и то впритык. чтобы не утяжелять амуницию.
Мастрей тяжело дышал, а с его губ время от времени срывались какие-то звуки.
– Похоже, бредит, – пояснила Дэна. – Но только что он явственно произнёс твоё имя, братик.
– Которое из них?
– Господин Келон. Он сказал: «Господин Келон, простите меня».
– Нужно слушать, – убеждённо произнёс следопыт. – Бывает, что в бреду люди выбалтывают ценные сведения.
Словно подтверждая слова Молчуна, юноша явственно проговорил, или, скорее, прокричал:
– Дядя Илья, не подходите, там засада!..
– Кто, кто устроил вам засаду?! – не удержался Габриэль.
Ответом было лишь частое прерывистое дыхание, среди которого промелькнула новая фраза:
– Хвост, хвостик, мне так тебя не хватает…
– О чём это он? – теперь спрашивала уже Кора.
– Да кто ж знает, что творится сейчас в его воспалённом сознании, – с досадой ответил следопыт. – Но я почти уверен, что про засаду была не выдумка. Дьявол! Может, стоит ему ещё тех штук в рот впихнуть?
– Сейчас узнаю, – Дэна вновь достала рацию.
– Только пока ни слова про засаду, – убеждённо сказал Габриэль, – вдруг это всё же окажется плодом болезни, а мы заставим всех ещё больше волноваться.
– Илана? – Дэна попыталась выйти на связь со златовласой ведьмой, но вместо ответа из рации доносились только какие-то невнятные щелчки, шипение, треск и хрипы. – Что за хрень такая?
– Попробуй сменить этот… как его… канал, – посоветовала Кора, – нам вроде так говорили делать, если слышно плохо.
Сестра кивнула и принялась крутить переключатель каналов. В ответ шло всё то же трещащее и хрипящее шипение, менялись лишь их громкость и интенсивность.
– Ничего не выходит, – разочарованно констатировала Дэна, – может, что-нибудь сломалось?
– В любом случае мы не знаем, что с этим делать, – решил прервать бесполезное занятие следопыт. – Беру ответственность на себя. Доставайте ещё по штуке тех лекарств и пузырёк с вонючей дрянью. Вряд ли Мастрею станет от этого хуже, чем есть.
Процедура приёма медикаментов повторилась в той же последовательности, что и предыдущая. Единственным отличием стало промелькнувший на лице юноши испуг, когда он почти осмысленно распахнул разбуженные нашатырём глаза. Но длилось это какую-то секунду, после чего он вновь плавно начал погружаться в забытье. Долго ещё все трое напряжённо ждали новых проявлений бреда, но больной больше не издал ни звука. Даже дыхание его как будто стало ровнее.
– Пожалуй, пора возвращаться к костру, – нарушил затянувшееся ожидание Габриэль, – если от него вообще что-то ещё осталось. Мы-то пока здоровы, и нам следует поесть, в конце концов. Убирайте свет и пошли. У меня уже вся спина и колени затекли от неподвижного сидения на карачках.
Как ни странно, но костёр не погас. Напротив, наконец-то подсохшие худо-бедно ветки принялись потихоньку гореть, хотя и не слишком бодро. Но это всё равно был прогресс и большой плюс. Ибо, чем сильнее огонь, тем, соответственно, больше тепла. А потому каждая следующая порция дров сохнет быстрее предыдущей. Единственным минусом оставался переизбыток дыма, неизбежно сопровождающий влажное горение. Но и он в итоге оказался весьма полезным. Магии тут, может, и не было, зато комары никуда не делись. К тому же на фоне последних смертоубийственных событий Молчун где-то посеял своё средство от крылатых кровососов. Вечер же был тёплым, дождь закончился, так что налетело их – мама, не горюй. Одним словом, дым в качестве репеллента оказался востребован.
Не желая мириться с мокрым дискомфортом, и потому решив наплевать на приличия, Габриэль растянул свою одежду для просушки рядом с костром на колышках. Она хоть и создавалась, как непромокаемая, всё равно постепенно промокла. Чтобы уж совсем не смущать сестёр своей наготой, следопыт обернул вокруг бёдер запасную рубаху. Сестрички же, видимо, не желая чувствовать себя ущемлёнными и оставаться в мокроте, немного пошептались и сделали то же самое. В итоге смутиться пришлось ему самому.
Тем не менее домашнюю колбасу Кизиного приготовления с домашним же хлебом все трое наворачивали с видимым удовольствием, а добавочные дозы виски хоть и оставались умеренными, но свели коэффициент смущения практически к нулю. Попутно обнаружился ещё один не слишком приятный побочный эффект от отсутствия магии – фляга перестала автоматически пополняться, так что её содержимое приходилось теперь экономить. А вообще, если бы не валяющийся по соседству в лихорадке Мастрей и полная неопределённость того, что ждёт их дальше, вечер можно было бы назвать даже приятным.
– Отправляйтесь-ка вы, спать, пожалуй, – обратился следопыт после ужина к сёстрам с конкретным предложением, – а я возьму на себя первое дежурство. Да, и лучше бы вам на себя хоть что-то одеть. Не ровен час, Мастрей очнётся и может неправильно вас понять.
– А мы ему объясним, как правильно, – самоуверенно заявила Дэна. – Не хочу снова в мокрое влезать, пусть сначала досохнет.
– Да и навряд ли он так скоро очнётся, – выразила солидарность с сестрой Кора. – Просохнет, тогда и оденемся.
– Как хотите. Я вас предупредил, дальше ваше дело.
Первой в палатку нырнула Кора. Следовавшая вслед за ней сестра забраться внутрь не успела. С ошарашенным видом голова Коры высунулась наружу и растерянно произнесла:
– Его нет…
– Как это нет? – пробормотал следопыт, заподозрив, что сестра его разыгрывает, но всё же поспешил удостовериться лично.
Все вещи, включая два из трёх укрывавших Мастрея полотенец, лежали на месте, только вот третье полотенце и сам больной бесследно исчезли…