Озеро, это — око земли, и, заглянув в него,
мы измеряем глубину собственной души
Генри Д. Торо. «Уолден, или Жизнь в лесу»
— Отчего лица, освещённые огнём костра, так прекрасны? Быть может, огонь высвечивает лучшее, что есть в человеке? — думала я, глядя на тебя.
Ты тихо трогал струны гитары и пел:
Остаёшься, друг, ты только с теми,
Кто поддержит трепетное пламя.
Языки огня, слизав поленья,
Искры отдадут воспоминаний...
А я сидела напротив и радовалась: как же хорошо, что тебе удалось уговорить меня съездить на это озеро.
***
Оно плескалось в глубине леса и было надежно скрыто в густых дремучих зарослях. Мы приехали сюда ранним утром, и над озером ещё парил туман, размывая очертания, превращая его в наземное облако.
На берегу, среди цветов и высоких трав, стояла избушка. В ней было всё необходимое для отдыха. Те немногие, кто знал о существовании озера, по очереди ухаживали за домом, снабжая всем, вплоть до заполнения холодильной камеры продуктами. В доме свежо пахло сосной, стены не были оклеены обоями, а полы — не окрашены и не покрыты. Это был мир ожившей мечты, в котором хотелось поселиться навсегда.
Мы стояли на берегу, глядя на воду. В груди теснилось от смутных ощущений радости и грусти одновременно…
Я смотрела, как ты, спустив лодку на воду, поплыл к середине озера, и старалась запомнить каждое твое движение…
Ты вернулся с хорошим уловом. Мы быстренько почистили рыбу, замариновали мясо. До вечера, когда настанет пора ухи и шашлыков, было далеко, и мы пошли в лес. Долго бродили там молча, взявшись за руки, переполненные чувством близости необыкновенной.
Налетел ветер, и с дерева, прямо нам под ноги, упало птичье гнездо. Наклонившись, увидели трёх птенцов.
— Что же делать теперь? Они же погибнут! И — странно как! У всех птиц птенцы уже научились летать, а эти ещё только недавно вылупились.
— Видимо, и у птиц, как у людей, бывают поздние дети... Не волнуйся, сейчас я подниму гнездо на ветку, а родители прилетят и сами поднимут на нужную высоту. Впрочем, они уже здесь, посмотри-ка.
И впрямь, над гнездом уже вились сороки. Мы не стали им мешать.
Пошел дождь, но это нас не только не огорчило, а напротив, ввергло в неистовую радость. Разувшись, мы носились, как дети, ликуя…
Вбежав в дом, не сговариваясь, начали снимать одежды…
Ты — с меня.
Я — с тебя.
Делали это торопясь, нерастёгивающиеся пуговицы летели на пол…
Наконец, на нас обоих не осталось ни одной нитки.
Встретились глазами и… давай хохотать.
Веселье сменилось сильнейшим смущением. Я убежала на кухню, схватила полотенце и стала обматывать им себя. Ты тихо подошел, осторожно привлек меня к себе и нежно обнял, склонив голову мне на плечо. И я впервые в жизни ощутила защищённость. Полную. От всех ветров и невзгод, от бурь и злых сил, от всего плохого и зыбкого…
***
Костёр догорал…
— Давай, нашу…
— Давай…
На верхушки сосен солнышко присело.
Плыл над чащей звонкий птичий голосок.
И в лесу остаться вдруг ты захотела:
Ну, хотя б на вечер, хотя бы на часок!
Здравствуй, таинственное царство!
Приглашая, шепчешь ты листвою…
Мы, прервав бесплодное мытарство,
К первозданному спешим покою.
И поём, зажмурясь, под покровом ночи,
И костёр искрится, как же - без костра?!
Комары - в восторге, мы от них - не очень,
Но не бьем, жалеем, хоть жажда и остра.
Пламя, да шелест за спиною -
Чудное до удивленья просто.
Ночь в лесу, и рядом ты со мною…
Кроме комаров ещё есть звезды…
Сладко и нежданно было пробужденье.
Плыл над чащей звонкий птичий голосок.
С верою легли мы, встали - с убежденьем:
Мы ещё вернёмся. Хотя бы на часок.
Если услышишь звук свирели -
Музыканта не спугни лесного
И вдохни осенний запах прели
Под шуршанье дождика грибного…
***
А наутро мы вернулись.
Ты — в свою жизнь.
Я — в свою.
_________
В тексте звучали стихи Д. Куликова
акварели — Ниты Энгл