Алёше Локису
то ли в ответ,
то ли в отмщение.
Катя никогда не читала книги вслух. Она знала, что это непременно станет причиной трагедии. Дело в том, что у Кати был один необычный талант, обнаруженный ею в далеком детстве, когда она читала "Идет бычок качается..." папе и маме. После трогательного декламирования первой строчки случилось необъяснимое - из-за дивана вылез самый настоящий бычок. Теленок. Размером с ладошку.
Подчиненные силе ее голоса, герои бумажных миров покидали родные пространства и выходили в реальность, едва их имя было произнесено. С их исчезновением рушились и их дома - авторские миры могли существовать без своих героев, но их отсутствие ощущалось в каждой несказанной фразе, в обрванных на полуслове предложениях, в обращенных в пустоту вопросах, в тоске всех остальных персонажей о невстрече с тем, кого забрали извне. От дерзкого Катиного вмешательства с трепетом сплетенные кем-то миры трещали по швам а иногда и рассыпались набором печатных символов, уже не составлявшими никакой истории.
Но сегодня Кате очень хотелось почитать вслух. Вновь прийдя в свою уютную беседку, увитую виноградом, и разместив нетбук на походном этюднике, она заметила, что беседка (которая работала по принципу Выручай-Комнаты) повиновалась ее заранее обдуманному плану и приготовила вещи, необходимые ей сегодня: у стены стоял небольшой медный котел, какой используют для приготовления магических зелий, а рядом уже разгорался костер. Войдя в интрнет, Катя открыла авторскую страницу Алёши Локиса.
Что ж. Начнем с самого начала? Вниз по столбику, чтобы никого не забыть и благополучно доставить измышленных персонажей самым первым рейсом в действительность. Впрочем, Кате не нужны были все герои Алёшиной прозы, нет, ее интересовали жемчужинки, изюминки в пироге, самое сладкое - девочки. Работать нужно было хирургически точно, не дай бог еще кого зацепить - какого-нибудь Миню Осторожного, что ей с ним потом делать?
Первая страница - щелчок кнопочки - и перед нею развернулось оконце в запечатанный покуда мирок Эффекта бабочки, герои которого не ведали ничего об уготовленной им участи. Пробежав глазами уже знакомый текст, Катя выбрала подходящий фрагмент:
- "...Она назвалась Джульеттой — скорее всего, соврала. Если бы я спросил фамилию, сказала бы Капулетти - почти уверен."
Едва слова эти прозвучали, как из-под скамейки выскочила девочка, та самая, что хвасталась татуировкой в виде бабочки возле левой груди. Она была маленькая, словно куколка, и страшно удивленная.
- А что это вообще... Где я?!
Молча улыбнувшись, Катя нагнулась и аккуратно подняла героиню Алёшиной миниатюрки одной рукой, но та, надо отдать ей должное, отчаянно сопротивлялась - визжала и даже пыталась кусаться. Держа в руке ее извивающееся тельце, Катя отметила, что она странно скользкая на ощупь, будто бы восковая. Действительно, Алёшины девочки все были слеплены из воска, но не из обычного, а из живого, можно сказать, авторского. Чтобы обезвредить маленькую нахалку, Катя поспешно сунула ее в медный котел и закрыла крышкой.
Что там дальше? Ага, безымянная обитательница миниатюры под названием "Эбена маты". Тоже сгодится.
- "Одна девочка из четвертого класса перепутала дни недели: она думала, что сегодня еще четверг, а на самом деле была уже пятница".
Эта малютка появилась из-под листа разросшегося лопуха, и ее Катя тоже отправила в котел, где уже ждала своей участи одна пленница.
- "Даша вдруг выдергивает загорелые ножки из своих сандалий и ставит их на край сиденья.", " А Даша, видимо, похожа на папу… ", "Дашин рот – это загадка природы. Произведение искусства. Восьмое чудо света. Это еще не женский рот, это рот ребенка..."
Третья... И правда, очаровашка Даша... Ну, подождите, скоро начнется самое интересное, не кричите там, в котле! Дайте сосредоточиться!
Следующей, как и ожидалось, была нимфеточка Оля (" Оленька, хохоча, уперлась ручками в пол и стала извиваться всем телом...", "Оленька сегодня была в светло-розовом брючном костюме...") Потом, конечно, Вероника ("Вероника была худышкой и егозой – такие девчонки редко нравятся тридцатилетним мужчинам. Но лицо ее..."). Затем была вырезана прямо из прямого эфира теннисного турнира юная спортсменка ("Сильной стороной называли скорость реакции и легкость движения, а слабыми — чересчур деликатную подачу и излишнее волнение..."). Ко все пополнявшейся девчачей компании вскоре присоединились А. и Я. Ковальчук, болезненного вида Яся Скворцова, Незнакомка в плаще звездочета... Маринка в пижамке с незабудками, игривая Эммануэль, Гулечка - эти три были из одного дома, но из разных комнат, и вряд ли были знакомы... Дальше - Эн, "инфанта путей сообщения", Таня Егорова, Алина, Люся Иванова, и, наконец, Ася Согласьева. Что ж, хватит, наверное. И так уже им тесно в медном плену.
Небольшая передышка. От долгого чтения в горле пересохло, ужасно хотелось пить. "Скоро у меня будет... волшебный напиток" - подумала Катя. Украденные девочки кричали и стучали кулачками о толстые стенки котла, но их приглушенные голоса утомляли Катю не больше, чем жужжание пчел над яблоневым деревом за калиткой или потрескивание разгоревшегося костра, умоляющего о подачке. Пришлось подбросить пару веточек.
Осталось совсем немного. Торжественное Слияние - так назвала Катя сегодняшнее захватывающее действо, должно было вот-вот свершиться.
- Девочки, ну, хватит уже хныкать - сказала Катя, открывая крышку котла, где некоторые уже начали плакать, - вы даже не представляете себе, какое захватывающее приключение ждет вас! Какое увлекательное путешествие!
- А когда мы домой пойдем? - спросила, кажется, Гулечка, - Мой папа вам такооое сделает, когда узнает...
- Скоро, домой очень скоро! Но сперва - медосмотр! Все ведь знают, что делают, когда медосмотр? Ну да, раздеваются. Поэтому нужно, чтобы сейчас вы все разделись (и без всяких там - "до трусиков, до маечки"), это медосмотр, скажем так, глобальный., поэтому снимаем всё А потом - дезинфекция. Давайте сюда все ваши одёжки, потом заберете...
Боязливо умолкшие поначалу девочки начали возмущенно першептываться, поглядывая на невообразимо огромную по их игрушечным меркам Катину голову. Тут раздался звонкий голосок Вероники:
- Мы ничего делать не будем! Верни нас домой, прямо сейчас! - и ее поддержал неровный хор девчачьих голосков.
- Нет, так не пойдет. Зарубите себе на носу - кто сейчас же не разденется, домой уже ни-ко-гда не вернется. - сказала Катя как можно более серьезным голосом.
Теперь девочки совсем умолкли, видимо, осознав опасность своего положения. Алиночка прошептала: "А давайте мы сделаем, что она нам говорит, это ведь всего лишь медосмотр... А может, и вовсе сон такой?". "Ну, если это сон, то и подавно не нужно перед этой..." - начала было Ася Ковальчук, но никто ее не поддержал.Восковые девочки в страхе смотрели на возвышающуюся над ними огромную фигуру.
Наконец, одна из девочек начала стягивать с себя одежду. Сперва сбросила плащ с серебренными звездами, маечку, а потом сняла и колготки (а трусиков на ней, как известно, не было) и протянула все Кате, которая приняла из рук девочки ее трогательно-крошечное одеяние. Затем и другие девочки, переглядываясь и показывая на личиках полнейшее замешательство, стали молча раздеваться. Спустя какое-то время возле медного котла лежали восемнадцать комплектов разнообразной девчачьей одежды.
- Вот и молодцы, - радостно сказала Катя, - всё-привсё сняли? Точно? Ну, тогда - на дезинфекцию! Простите, для этого мне снова нужно закрыть крышку. - и опять она оставила девочек в кромешной тьме, а те вновь разом заголосили.
Как же хорошо все пока выходит, ровно по рецепту! Плоды очищены от шкурки, следующий этап - плавление. Как известно, воск - материал легко поддающийся деформациям под воздействием жара (и особенно - любовного). Катя с трудом подняла котел и перенесла на специальную подставку над костром - все-таки, довольно тяжелый. Пламя жадно лизало медное днище, иногда доставая и до округлых стенок, разогревая металл. Вероятно, девочки вскоре почувствовали тепло, исходящее от дна их медного плена, и вновь заколотили по стенкам, что-то требуя или о чем-то моля... Совсем скоро сосуд, которому было суждено стать крематорием, разогрелся порядочно.
Визг невообразимый, бестолковый и беспомощный, разрывающий сердце и ушные перепонки, рвался из закрытого котла. Кате пришлось придержать крышку рукой, потому что некоторые обреченные еще пытались освободиться, жаждали вернуться обратно в свои уютные истории, а может и надеялись, что их защитит могущественный Создатель, переместит их обратно в вакуумные миры уже завершенных произведений, пожалеет, приласкает... И разве теперь было хоть сколько-нибудь существенно то, что и там их ждет зачастую не лучшая участь, предопредленная все тем же всеблагим и всеведающим кукловодом? А где он, кстати? Неужели не получил приглашения на Торжественное Слияние?
Катя услышала, как скрипнули петли ажурной литой калитки, и оглянулась - в проеме стоял чёрный силуэт, заслоняющий собой солнце. Он молча смотрел на нее, не двигаясь. Слышал ли он душераздирающие крики, рвавшиеся из стоящего на плящущем пламени раскаленного котла? Безусловно. Узнавал ли голоса? Еще бы... Ведь он их сам выдумал. Но в лице его, скрытом тенью, кажется, не дрогнул ни один мускул.
Температура плавления восковых девочек равна силе любви к ним Создателя. Скорее всего, когда он появился здесь, тела маленьких обреченных уже трепетали в жарких объятиях смерти, и раскрытые в крике их ротики вдыхали раскаленный воздух, оплавлявший слизистые, пробиравшийся к сакральному пространству конфеточных внутренностей. Крик их сбивался в стон, отчего-то казавшийся сладострастным. Крупными каплями стекал по корчащимся в конвульсиях тельцам горячий сок, растекаясь в лужицу под их плавившимися ножками и уже здесь, на дне, девочки, жившие в закрытых комнатах своих мирков, знакомились друг с другом, сливались в безличностную белесую субстанцию. То, что было когда-то девчачьими пальчиками и ножками, язычками и губками, персиковыми попочками и невинными плечиками теперь обращалось в жидкое предвестие жизни, бурлившее некогда в чреслах Создателя. Что ж, всё когда-то возвращается на круги своя. Жар любви, явившийся первопричиной жизни этих милейших созданий, о чем-то мечтавших, чего-то желавших, был единственной силой, способной убить их. Окончательное слияние обозначили последние слабые стоны...
- Алёша, это хорошо, что вы пришли, - обратилась Катя к гостю, - Входите.
Он вошел в беседку пригнувшись, потому что проход был низок для его нечеловеческого роста. Встав за ее спиной, он не сказал ни слова, и смотрел, как девочка выливает содержимое котла в высокий стакан. Вязкая жидкость, сверкающая золотыми и серебряными искрами в солнечных лучах, текла густой тонкой струйкой и заполнила стакан до краев. Все они были там, Алёшины девочки, все когда-либо подуманные ими мысли, их голоса и судьбы, их тела и души, всё было в этом стакане.
Стараясь не расплескать драгоценную жидкость, Катя взяла стакан двумя руками и повернулась к темному пришельцу из другого мира.
- Знаете, я действительно хочу испить вас до конца.
И всё до последней капли выпила.