Перевод рассказа Айзека Азимова "The Last Question", 1956 г.
Последний вопрос в первый раз был задан полушутя 21 мая 2061 года, когда Человечество впервые "вышло в свет". Вопрос возник в результате пустякового пари под парами виски с содовой и произошло это так:
Александр Адель и Бертрам Люпов были двумя сотрудниками, из многочисленного персонала, обслуживающего «Мультивак». Они знали, что скрывается за холодной, щелкающей и моргающей поверхностью – милями и милями поверхности – этого гигантского компьютера. Так же хорошо, как это мог бы знать на их месте любой другой человек. Как минимум, у них было общее понимание взаимосвязи реле и токов, что простирались из прошлого к точке, где любой человек мог, возможно, иметь огромную власть над природой.
«Мультивак» был создан самонастраиваемым и самовосстанавливающимся. Это было необходимо, так как никто из людей не смог бы настроить и отремонтировать его достаточно быстро или, хотя бы, достаточно квалифицировано. Поэтому Адель и Люпов лишь весьма поверхностно обслуживали этого гигантского монстра. Так, как это смог бы сделать на их месте любой человек. Они загружали в него данные, корректировали вопросы под его требования и переводили на человеческий язык получаемые ответы. И, конечно, они, как и все подобные им, имели полное право разделить успех «Мультивака».
За десятки лет своего существования «Мультивак» помог разработать космические корабли и рассчитать траектории полетов, которые позволили человеку достичь Луны, Марса и Венеры. Но после этого скудные земные ресурсы не позволили содержать космические корабли. Очень много энергии требовалось для дальних путешествий. Земля использовала уголь и уран со все возрастающей эффективностью. Однако оба этих источника не покрывали потребности в достаточной мере.
Постепенно «Мультивак» обучился достаточно,чтобы фундаментально отвечать на серьезные вопросы и 14 мая 2016 года то, что до этого было только теорией, стало свершившимся фактом.
Солнечная энергия накапливалась, преобразовывалась или использовалась без преобразований на всей территории планеты. Земля отказалась от сжигания угля, деления урана и включила рубильник, который соединил всех потребителей с небольшой станцией, диаметром всего в одну милю, вращавшейся вокруг Земли на расстоянии равном половине расстояния до Луны. Все на Земле приводилось в движение невидимым излучением, полученным из солнечной энергии.
Семи дней было недостаточно, чтобы слава этого свершения потускнела, и Аделю с Люповым наконец-то удалось улизнуть от своих обязанностей и встретиться в тихом месте, где никто и не подумал бы их искать — в обезлюдевших подземных комнатах, где были видны погруженные в землю части огромного тела «Мультивака».
Невостребованный, простаивающий без дела, сортирующий данные с ленивым пощелкиванием, «Мультивак» заслужил отдых. И мужчины ценили это. Они, конечно же, не хотели его тревожить.
Они распивали бутылочку и в тот момент были полностью погружены в отдых в обществе друг друга. И бутылки.
- Интересно, что ты думаешь об этом? - сказал Адель. Его широкое лицо несло на себе признак усталости; он не спеша помешивал жидкость в бокале стеклянной палочкой, глядя, как кубики льда неуклюже бьются о стенки.
- Мы можем свободно использовать всю энергию. Ее достаточно, если это только возможно себе вообразить, чтобы расплавить Землю в одну большую каплю грязного металла и даже не почувствовать потери энергии. Эту энергию мы можем использовать всегда, всегда, всегда... - продолжил он.
Люпов приподнял голову боком. Он имел привычку делать так, когда хотел возразить. И сейчас он хотел возразить. Частично из-за того, что ему выпало нести лед и бокалы.
- Не всегда... - сказал он.
- О, черт! Почти всегда. Пока солнце не погаснет, Берт.
- Но это не «всегда»
- Точно. Миллиарды и миллиарды лет. Может быть, 20 миллиардов. Ты удовлетворен?
Люпов погрузил пальцы в свои тонкие волосы, как будто хотел убедиться, что ничего с ними не произошло, и пригубил немного из бокала.
- 20 миллиардов лет — это не «всегда».
- Хорошо. Это будет концом нашей эпохи, не так ли?
- Будут еще уголь и уран
- Точно. Но сейчас мы можем подключить любой космический корабль к солнечной станции. Он сможет достигнуть Плутона и вернуться обратно миллион раз даже не заботясь о топливе. Ты не сможешь сделать это с углем и ураном. Спроси у «Мультивака», если мне не веришь.
- Я не буду спрашивать «Мультивак». Я знаю это.
- Тогда прекрати искать, что же «Мультивак» сделал для нас, - сказал Адель рассерженно, - Он все сделал хорошо.
- Кто сказал, что он ничего не сделал? Я лишь отметил, что Солнце не бессмертно. Вот что я сказал. Мы находимся в безопасности на 20 миллиардов лет. А что затем? – Люпов направил свой слегка дрожащий палец на собеседника, - И не говори, что мы переключимся на другое Солнце.
Повисла тишина. Адель подносил стакан к губам только изредка, а глаза Люпова были прикрыты. Они отдыхали.
Затем Люпов стремительно отрыл их:
- Ты думаешь, мы переключимся на другое Солнце, когда наше погаснет? Не так ли?
- Я не думаю…
- Думаешь. Ты не силен в логике. И это – твоя проблема. Ты как тот мальчик из сказки, которого неожиданно застал ливень. Он побежал к лесу и встал под деревом. Он не беспокоился, как ты видишь. Он думал, что, когда одно дерево промокнет, он спокойно перейдет под другое.
- Я понял, - сказал Адель, - Не кричи. Когда наше Солнце погаснет, будут зажжены другие звезды.
- Черта с два будут, - выругался Люпов, - Они все рождены в Большом Взрыве, каким бы он ни был. И все они умрут. Все звезды погаснут. Некоторые из них раньше, чем другие.
Черт побери, гиганты не проживут и сотни миллионов лет. Солнце проживет 20 миллиардов лет. Карлики, может быть, проживут сотни миллиардов. Но дай нам триллион лет и все погрузится во тьму. Энтропия должна достигнуть своего максимума. Это все.
- Я знаю об энтропии все, - сказал Адель, пытаясь выглядеть достойно.
- Черта с два, ты знаешь!
- Я знаю не меньше твоего!
- Тогда ты знаешь, что однажды все прекратит свое существование.
- Точно. Кто говорит, что нет?
- Ты говоришь, бедный зубрила. Ты сказал, что у нас всегда будет столько энергии, сколько нам необходимо. Ты сказал: «ВСЕГДА».
Теперь настал черед Аделя не соглашаться.
- Может быть, однажды мы сможем все вернуть обратно, - сказал он
- Никогда.
- Почему нет? Однажды…
- Никогда.
- Спроси у «Мультивака»
- Нет, это ты спроси у «Мультивака». Спорим? Ставлю пять долларов, что его ответ будет: «Это невозможно!»
Адель слегка пригубил напиток, достаточно умеренно, чтобы оставаться в состоянии сформулировать в символах и операциях компьютера вопрос, который на человеческом языке можно было бы выразить словами: «Сможет ли человечество однажды без расходования энергии восстановить Солнце в первозданном виде даже после его гибели?»
Или, возможно, формулировка вопроса была более простой, подобной этой: «Какие есть способы значительно уменьшить энтропию пространства?»
«Мультивак» казался мертвым. Тихое мигание прекратилось. Смолкло даже щелкание отдаленных реле.
Когда до смерти напуганные техники почувствовали, что не могут больше сдерживать дыхание, внезапно подал признаки жизни телетайп, присоединенный к этой части «Мультивака». Было напечатано пять слов: «Недостаточно данных для осмысленного ответа»
- Пока нет, – прошептал Люпов.
Мужчины поспешно удалились. На следующее утро эти двое, мучимые головной болью и с распухшими губами, забыли об инциденте…
Джерод, Джерадина и Джерадетты I и II смотрели как звездная карта на панели навигатора, изменявшаяся при прохождении через гиперпространство, завершила свой бесконечный бег. К тому же, в излучениях звезд начал преобладать один из цветов центрированного мраморного диска.
- Вот Х-23, - сказал Джерод уверенно. Его тонкие руки были так плотно сцеплены за спиной, что костяшки пальцев побелели.
Маленькие Джерадетты, обе девочки, впервые в их жизни испытали переход в гиперпространство и осознавали его как бы одновременно и снаружи, и изнутри. Они отбросили свои шалости и носились друг за дружкой вокруг матери с криками: «Мы достигли Х-23… Мы достигли Х-23…»
- Спокойно, дети, - сказала Джерадина строго, - Ты уверен, Джерод?
- А что же это еще может быть? – спросил Джерод, бросив взгляд на выпуклый потолок из ничем не примечательного металла. Выпуклость потолка шла по всей ширине комнаты, рождаясь в одной стене и растворяясь в другой. Она была размером с корабль.
Джерод почти ничего не знал о вещи, которую скрывает эта выпуклость. За исключением того, что это устройство называли «Микроваком»; что это устройство отвечало на их вопросы, если их кто-нибудь ставил; что, если ничего не произойдет, то его задача – довести корабль к заранее определенной точке, питаясь энергией различных субгалактических электростанций, вычисляя сложные уравнения для очередного гиперпространственного прыжка. Джероду и его семье оставалось только жить в комфортабельных номерах на корабле и ожидать.
Кто-то однажды сказал Джероду, что «ак» в конце слова «Микровак» на древне-английском языке обозначает «аналоговый компьютер». Но он забыл даже это.
Глаза Джерадины были влажными, когда она смотрела на навигатор.
- Я ничего не могу поделать. Я была счастлива жить на Земле.
- Почему? Для безопасности Пита? – спросил Джерод, - У нас же здесь ничего нет. Но у нас будет все на Х-23. Ты не будешь одинока. Ты не будешь первопроходцем. На планете уже более миллиона человек. Великий Бог, наши пра-правнуки будут искать новые миры, так как Х-23 будет перенаселена…
Затем, после задумчивой паузы он добавил:
- Уверяю тебя, это очень удачно, что компьютер разработал методику межзвездных путешествий как путь для роста нашей расы.
- Я знаю… Я знаю…. – сказала Джерадина несчастным голосом.
Джерадетта I сказала тут же:
- Наш «Микровак» - лучший «Микровак» в мире.
- Я так же думаю, - сказал Джерод, взъерошив ее волосы.
Было замечательно чувствовать, что обладаешь «Микроваком». И Джерод был счастлив, что является частью своего поколения. И ничего более. Когда его отец был молодым, компьютеры были огромными машинами, занимавшими поверхность в сотни квадратных километров. Такой компьютер был только один на планете. «Планетарный АК» - называли их. Их размеры росли в течение тысячи лет, пока однажды не случился прорыв. На замену транзисторам пришли молекулярные дроссели. И даже самый большой планетарный АК занимал теперь не больше половины космического корабля.
Джерод чувствовал себя в приподнятом настроении. Так происходило всегда, когда он воображал, что его собственный «Микровак» был во много раз более сложным, чем древний примитивный «Минивак», который приручил Солнце. И даже более сложным, чем Земной Планетный АК, который впервые решил проблему путешествия в гиперпространстве и сделал возможным путешествия к звездам.
- Как много звезд… Как много планет… - вздохнула Джерадина, погруженная в собственные мысли, - Я полагаю, семьи будут всегда путешествовать к другим планетам точно так же, как мы это делаем сейчас.
- Не всегда, - сказал Джерод с улыбкой, - Однажды это все кончится. Через миллиарды лет. Много миллиардов. Ты знаешь, даже звезды умирают. Энтропия должна постоянно повышаться.
- Что за энтропия, папочка, - крикнула Джеродетта II
- Энтропия, сладкая, - просто слово, которое обозначает количество беспорядка во Вселенной. Ты же знаешь, что все ломается. Подобно твоему игрушечному роботу. Помнишь?
- Мы не сможем просто вставить новую батарейку? Как в роботе?
- Звезды – это и есть «батарейки», моя дорогая. Однажды они погаснут. И у нас не будет больше источников энергии.
Джерадетта I тотчас же устроила крик:
- Не позволяй этого, папа! Не позволяй звездам гаснуть!
- Посмотри, что ты наделал, - раздраженно прошептала Джерадина
- Как я мог знать, что это их напугает? – прошептал Джерод в ответ.
- Спроси «Микровак», - рыдала Джерадетта I, - Спроси у него, как снова зажечь звезды
- Начинай, - сказала Джерадина, - Это их успокоит (В это время Джерадетта II тоже начала кричать)
Джерод пожал плечами.
- Сейчас, сейчас, сладкие. Я спрошу у «Микровака». Не волнуйтесь, он нам все скажет…
Он спросил «Микровак», добавив быстро: «Напечатай ответ»
Джерод сложил пакетиком тонкую пленку и сказал радостно:
- Сейчас смотрим… «Микровак» говорит, что будет возможным все восстановить, когда для этого настанет время. Так что, беспокоиться не о чем.
Джерадина сказала:
- А сейчас, дети, пора спать. Очень скоро мы прибудем в наш новый дом.
Джерод еще раз прочитал слова, напечатанные на пленке, перед тем, как уничтожить ее: «Недостаточно данных для осмысленного ответа»
Он пожал плечами и посмотрел на навигатор. Впереди была только звезда Х-23…
VJ-23X с Ламеты пристально вгляделся в черные глубины трехмерной карты галактики мелкого масштаба и сказал:
- Мы нелепо выглядим, занимаясь этой проблемой?
MQ-17J с Никрона тряхнул головой:
- Я думаю, нет. Ты же знаешь, что галактика будет перенаселена уже через пять лет при существующей скорости расселения.
Оба собеседника выглядели на 20 с небольшим лет, были высокого роста и великолепно сложенными.
- Спокойно, - сказал VJ-23X, - Я стесняюсь подписывать столь пессимистичный отчет для Галактического Совета.
- Я не рассматривал бы никакой другой тип отчета. Расшевели слегка Совет. Мы должны расшевелить их.
VJ-23X вздохнул.
- Пространство бесконечно. Образно говоря, сотня миллиардов галактик находятся там. Даже больше.
- Сотня миллиардов – это не «бесконечна». И это всегда меньше бесконечности. Смотри. 20 тысяч лет назад человечество впервые решило проблему использования звездной энергии и уже спустя несколько столетий стали возможными межзвездные путешествия. Человечеству потребовался миллион лет, чтобы заселить маленький мирок. Затем только 15 тысяч лет, чтобы заселить остаток галактики. Теперь население удваивается каждые 10 лет…
VJ-23X прервал собеседника:
- Этим мы обязаны бессмертию.
- Хорошо. Бессмертие существует и мы должны это учитывать. Я признаю, что бессмертие имеет оборотную сторону. Галактический АК решил для нас много проблем. Но, решая проблему предотвращения старости и бессмертия, он не закончил рассмотрение альтернативных вариантов.
- Уж не хочешь ли ты уйти из жизни?
- Вовсе нет, - огрызнулся MQ-17J, тотчас же смягчившись, - Нет еще. Я не думаю, что достаточно стар для этого. Сколько тебе лет?
- 223. А тебе?
- Мне только около 200. Но вернемся к моей точке зрения. Население удваивается каждые 10 лет. Как только галактика будет заселена, мы заселим другую за 10 лет. Пройдет еще 10 лет – и мы заселим еще две. Следующие 10 лет – и на четыре больше. За сотню лет мы заселим тысячу галактик. За тысячу лет – миллион галактик. За десять тысяч лет – всю известную Вселенную. А что потом?
VJ-23X сказал:
- Одна из сторон вопроса – это проблема транспортировки. Я не могу быть уверенным в количестве единиц солнечной энергии, которое потребуется для перемещения населения целой галактики из одной в другую.
- Хорошая точка зрения. Человечество уже потребляет 2 единицы солнечной энергии в год.
- Много энергии теряется. Наша галактика выбрасывает в окружающее пространство тысячу солнечных единиц в год, а мы используем только две из них.
- Принято. Но даже со 100% эффективностью мы только отсрочим конец. Наши потребности в энергии растут в геометрической прогрессии. Даже быстрее численности населения. Мы опустошим все источники энергии даже быстрее, чем покинем галактику. Хорошая точка зрения. Очень хорошая.
- Мы будем вынуждены построить новые звезды из межзвездного газа
- Или из рассеянного тепла? – саркастически спросил MQ-17J
- Должен же быть путь повернуть энтропию вспять. Мы обязаны спросить Галактический АК.
VJ-23X не был по-настоящему серьезен, но MQ-17J вынул из кармана коммуникатор и положил на стол перед собой.
- Я не против, - сказал он, - С чем-то подобным человечество должно будет однажды столкнуться лицом к лицу.
Он хмуро уставился в свой коммуникатор. Устройство было кубическим с размером каждой грани всего в 5 сантиметров. Но оно соединялось через гиперпространство с огромным Галактическим АК, который служил всему человечеству. Точнее, гиперпространство было составной частью Галактического АК.
MQ-17J прервался, чтобы поразиться тому, что хотя бы однажды в своей бессмертной жизни он сможет увидеть Галактический АК. АК был маленьким самодостаточным миром, паутиной лучей, удерживающих материю, внутри которой волны субмезонов занимали место устаревших неповоротливых молекулярных дросселей. Несмотря на их невидимую работу, было известно, что размеры Галактического АК составляют около 30 метров в поперечинке.
MQ-17J неожиданно спросил у коммуникатора:
- Сможет ли энтропия когда-нибудь быть повернута вспять?
VJ-23X посмотрел удивленно и тотчас же сказал:
- Только подумать! Я даже и не думал, что ты спросишь это.
- Почему нет?
- Мы оба знаем, что энтропия необратима. Ты не сможешь взять молекулы дыма и пепла и превратить их обратно в дерево…
- В вашем мире есть деревья? – спросил MQ-17J
Звук Галактического АК заставил их замолчать. Голос компьютера выходил из тонкого изящного разъема на коммуникаторе, лежавшем на столе. Было сказано: «Недостаточно данных для осмысленного ответа»
- Ну вот, видишь, - сказал VJ-23X.
И оба мужчины вернулись к отчету, который они подготовили для Галактического Совета…
Разум Зи Прайма охватывал новую галактику со слабым интересом к бессчетным отражениям звезд, что устилали ее. Он никогда не видел таких галактик. Сможет ли он когда-нибудь увидеть их все? Или большинство из них, в каждой из которых была своя человеческая раса. Но этот груз был почти всегда бесполезным. Реальная сущность людей все в большей и большей степени могла быть найдена только здесь, в космосе.
Мысли, а не телА! Бессмертные тела оставались на планетах, погруженные в состояние анабиоза на целую вечность. Иногда они пробуждались для того, чтобы сделать что-то. Но это становилось все более и более редким явлением. Несколько новых человек могли бы влиться в могучую толпу. Но зачем? Это была бы лишь маленькая песчинка в огромной квартире Вселенной.
Зи Прайм отвлекся от своих мечтаний, когда к его разуму прикоснулась чужая мысль.
- Я – Зи Прайм, - сказал Зи Прайм, - А Вы?
- Я – Ди Суб Ван. Вы из какой галактики?
- Мы называем ее просто «Галактика». А вы?
- Мы нашу галактику называем так же. Все люди зовут их галактики просто «Галактика». Почему бы и нет?
- Точно. С тех пор, как галактики стали похожими друг на друга.
- Нет, не все галактики. В одной из них, особенной галактике, человечество должно было зародиться. Это делает ее не похожей на остальные.
Зи Прайм сказал:
- В какой?
- Я не могу знать. Но должен знать Универсальный АК.
- Давайте спросим у него. Мне почему-то захотелось это узнать.
Восприятие Зи Прайма расширилось до пределов, где галактики сжимаются и становятся молодыми, насыщенными звездами на более широком темном фоне. Много сотен миллиардов из них, каждая в своей бессмертной сущности, несли груз сведений с мыслями, что неспешно и свободно плывут через пространство. И до сих пор одна из них выделялась среди остальных. Одна из них имела в далеком туманном прошлом период, когда только она была населена людьми.
Зи Прайм хотел увидеть эту галактику и просто умирал от любопытства. Он сделал запрос Универсальному АК: «Универсальный АК! В какой галактике зародилось человечество?»
Универсальный АК услышал. В каждом мире и через пространство были расположены его приемники. И каждый из них вел через гиперпространство к некоей неведомой точке, где отчужденно от мира существовал Универсальный АК. Зи Прайм знал только одного человека, чьи мысли попытались осознать Универсальный АК. Он сообщил о сияющем шаре, полметра шириной, на который невозможно было смотреть.
«Но как это может быть Универсальным АК?» - спросил у него Зи Прайм. «Большая часть его, - был ответ, - находится в гиперпространстве. В форме, которую я не могу даже представить…»
За дни, что прошли с момента, когда каждый человек принимал участие в создании частей Универсального АК, никто не мог представить его целиком. Каждый Универсальный АК разрабатывал и собирал своего преемника. Каждый из них, в течение своего более чем миллионнолетнего существования, собирал данные, необходимые чтобы построить более совершенный и более сложный АК.
Универсальный АК прервал блуждание мыслей Зи Прайма. Но не словами. Разум Зи Прайма был проведен через темное море галактик к одной с особенно увеличенными звездами.
Издалека пришла бесконечно чистая мысль: «Это галактика, где зародилось человечество»
Но она была похожа на остальные и Зи Прайм с трудом подавил свое разочарование. Ди Суб Ван, чья мысль сопровождала его, сказал вдруг:
- А на какой из этих звезд зародилось человечество?
Универсальный АК ответил:
- Звезда, где зародилось человечество, прошло стадию новой. Сейчас это – белый карлик.
- Люди видели ее смерть? – спросил Зи Прайм, испуганный и не имевший других мыслей.
Универсальный АК ответил:
- Новый мир, как и в других подобных случаях, был вовремя создан для их физических тел.
- Да, конечно, - сказал Зи Прайм. Но чувство невосполнимой утраты охватило его даже больше, чем раньше. Его разум стер посещение галактики, откуда произошло человечество, позволив мыслям течь обратно и потеряться среди тусклых, как булавочная головка, звезд. Он не желал больше никогда этого видеть.
Ди Суб Ван сказал:
- Что не так?
- Звезды умирают. Звезда колыбели человечества умерла.
- Они все должны умереть. Почему бы нет?
- Но, когда вся энергия израсходуется, наши тела окончательно умрут. Ты и я – вместе с ними.
- На это потребуются миллиарды лет.
- Я бы не хотел, чтобы это случилось даже через миллиарды лет. Универсальный АК! Как можно сохранить звезды, чтобы они не умирали?
Ди Суб Ван сказал удивленно:
- Ты спрашиваешь, как повернуть направление изменения энтропии…
А Универсальный АК ответил: «Еще недостаточно данных для осмысленного ответа»
Мысли Зи Прайма вернулись в его галактику. Он больше не отвечал мыслям Ди Суб Вана, чье тело могло ждать своего обладателя в галактике за триллион световых лет. Или на звезде, соседствующей со звездой Зи Прайма. Это было не важно.
Несчастный Зи Прайм начал собирать межзвездный газ, чтобы создать из него собственную звезду. Если звездам суждено умереть, так пусть хоть кто-то сможет их построить…
Человечество считало себя в мыслях Человечеством, единым организмом. Оно состояло из триллионов, триллионов и триллионов тел, не имевших возраста, бывших каждое на своем месте. Каждое из тел оставалось нетленным под надзором автоматики, столь же безотказной. А мысли от тел растворялись одна в другой так, что их нельзя было отделить друг от друга.
Человечество сказало:
- Вселенная умирает.
Человечество смотрело на тускнеющие галактики. Гиганты, расточители энергии, давно уже растворились в темноте далекой дали Вселенной. Почти все оставшиеся звезды были белыми карликами, медленно бредущими к концу своей жизни. Новые звезды создавались из межзвездной пыли. Некоторые – благодаря естественному процессу, другие – самим Человечеством. Белые карлики могли сталкиваться друг с другом и, с освобождением огромной энергии, строить новые звезды. Но рождалась только одна звезда на тысячу разрушенных белых карликов. Но и они тоже заканчивались.
Человечество сказало:
- Если экономить так, как нам советует Космический АК, то энергии Вселенной нам хватит на миллиарды лет.
- Но даже она, - сказало Человечество, - в конце концов израсходуется. Как бы мы ни сохраняли ее, как бы ни экономили, энергия однажды полностью израсходуется. И не сможет быть восстановлена. Энтропия должна вырасти до максимума.
Человечество добавило:
- Не может ли энтропия быть обратимой? Давай-ка спросим у Космического АК.
Космический АК окружал человечество. Но не в пространстве – в пространстве не было ни одного из его фрагментов. Он полностью размещался в гиперпространстве и производил нечто, что не было ни материей, ни энергией. Вопрос его размера и сущности больше не имел объяснений в терминах, которыми привыкло оперировать Человечество и которые оно могло понять.
- Космический АК, - спросило человечество, - Как можно повернуть течение энтропии вспять?
- Еще недостаточно данных для осмысленного ответа, - ответил Космический АК.
- Собери дополнительные данные, - попросило Человечество.
- Я сделаю это, - сказал Космический АК, - Я делал это сотни миллиардов лет. И мои предшественники, и я были озадачены этим вопросом много раз. И каждый раз я нахожу имеющиеся данные недостаточными.
- Придет ли время, - спросило Человечество, - когда данных будет достаточно? Или проблема является неразрешимой?
- Нет проблем, которые были бы неразрешимы,- сказал Космический АК.
- Когда ты соберешь достаточно данных для ответа на этот вопрос? – спросило Человечество
- Еще недостаточно данных для осмысленного ответа, - ответил Космический АК.
- Будешь ли ты продолжать над ним работать? – спросило Человечество
- Буду, - ответил Космический АК
- Мы будем ждать, - сказало Человечество.
Звезды и галактики разрушались и умирали. Пространство становилось все более и более черным после 10 триллионов лет медленного умирания.
Один за другим люди растворялись в АК. Каждое физическое тело теряло свою духовную личность образом, который был скорее не потерей, а приобретением.
Последняя человеческая мысль немного задержалась перед растворением, посмотрела на пространство, где оставалась последняя тусклая звезда и необычайно тонкая материя, излучающая остатки энергии и температура которой ассимптотично приближалась к абсолютному нулю.
Человечество спросило:
- АК, это конец? Может ли весь этот Хаос однажды превратиться во Вселенную? Может ли это быть сделано?
- Еще недостаточно данных для осмысленного ответа, - был ответ.
Последняя человеческая мысль растаяла. Существовал только АК. В гиперпространстве.
Закончилась материя и энергия, а вместе с ними – пространство и время. Даже АК существовал только ради одного, последнего вопроса. Того, ответ на который еще не был дан с тех пор, как полупьяный техник 10 триллионов лет назад спросил его у компьютера. Компьютера, который был для АК менее далеким, чем человек для Человечества.
Все другие вопросы были решены. Но до того момента, как будет дан ответ на последний вопрос, АК не может закончить свою сознательную деятельность. Сбор данных подошел к последней черте. Не осталось ничего, что можно было бы собрать. Но между собранными данными еще должна была быть найдена корреляция. И должны были быть составлены отношения между собранными данными всеми возможными способами.
Бесконечное время ушло на это.
И случилось так, что АК нашел путь, как повернуть вспять течение энтропии. Но не было уже человека, которому бы АК мог дать ответ на последний вопрос. Ничего не было. Ответ, - в виде демонстрации, - мог бы сохранить его.
Другой бесконечный промежуток времени АК думал, как лучше организовать эксперимент. Осторожно АК составил программу.
Сознание АК окружило все, что раньше было Вселенной, и нависло над тем, что было сейчас Хаосом. Шаг за шагом, это должно будет произойти.
И сказал АК:
- Да будет свет!
И стал свет…