-Подумай, доченька хорошенько. Замуж - это на всю жизнь,- мать сидела на полу и ощипывала курицу. Густой пар и запах от облитой кипятком птицы были невыносимы. Слёзы текли по щекам женщины. И становилось не совсем понятно, отчего она плачет, либо жалела неразумную дочь, либо едкий запах раздражал глаза.
- Я люблю его, мама, ну чего ты, успокойся, -раздражённо отвечала Лика, довольно миловидная маленькая, несколько полноватая девушка:
-И всё у нас будет хорошо!
-А он тебя любит?
-Ну, конечно же, что за вопрос? Я ему нужна, понимаешь, нужна.
- Это он так говорит?- не унималась мать.
-Они все сначала хорошие, а потом…Где он сейчас, скажи!
-Ой, мама, ну перестань ты. За сигаретами Вадим пошёл!
- Почему один? Приехал будто к нам, а вот уже как час где-то его носит!
- Девки, как вы мне надоели, уши болят от ваших мокрых слов- грубо прервал разговор отец.
-Валентина, хватит тебе реветь. Вчера с красными глазами ходила, сегодня цепляешься ко всем. Любит Лика Вадима, вот пусть и замуж идёт за него. И чего ты здесь собственно, грязь развела? Нельзя в кухне заняться курицей ?
- А, иди ты!- отмахнулась мать.
-Кухня маленькая и пирожки пекутся в духовке. Там очень жарко. Не суйся, где тебя не просят.
-Сейчас поругаются,- подумала Лика.
Она не любила отца, лишь боялась его, грубого деспотичного «взрывоопасного», так говорили о нём соседи.
-Но родителей не выбирают, - часто повторяла мать.
И Лика пыталась меньше общаться с отцом, отмалчиваться при грубых его выпадах и замечаниях.
-Вечером приведём квартиру в порядок,- примирительно сказала она.
- Ты бы пошёл, папа погулял, а мы здесь сами.
Молодых провожали «всем скопом», и родственники, и школьные друзья Анжелики.
На перроне - пожелания счастья, благополучия, приглашение в гости, поцелуи и мамины слёзы.
В вагон, в ящиках погрузили кур, кабачки, баклажаны, перец и много разного съестного. Откуда взялось это обилие продуктов, девушка не знала. Собственно это её и не беспокоило. Рядом был он, нежный, внимательный, ласковый, исполняющие все капризы - её Вадим.
-К лапотникам едешь,- как-то в сердцах сказала мама.
Тогда Лика долго возмущалась, доказывая глупость и гнусность этих слов, даже плакала.
- У Вадима прекрасная интеллигентная семья, - говорила она, всхлипывая.
Почему это вспомнилось именно сейчас, когда рядом был Вадим - самый лучший, желанный, самый заботливый?
-Всё у нас сложится, вот увидишь, родная, - говорил он, нежно целуя податливые губы:
-Маме твоей я понравился и отцу тоже. Как думаешь?
-Да, да, мой хороший, понравился. А почему тебя это так беспокоит?
-Это важно, милая, очень важно! И тут же торопливо зашептал:
- Только верь мне всегда, верь, никогда никого не слушай, люди очень завистливы.
И без этой нелепой просьбы, она всему верила, исходящему от него, умного, предупредительного, всё понимающего и поэтому удивлённо подняла свои бездонные серые глаза:
-Не сомневайся, милый, я и так тебе, верю и буду верить всегда.
-Ну и хорошо!- как то сразу успокоил Вадим.
-Всё у нас с тобой получится, вот увидишь.
Он достал пачку сигарет и пошёл в тамбур покурить.
На свадьбу приехала мама, хотя обещала не принимать участия в этом "мероприятии".
-Пойми, глупая,- говорила часто она:
-Он, Вадим твой, пить и гулять будет, ты станешь самой несчастной. Ну почему бы тебе не выйти замуж за Толика? Казак, наш Кубанский, работящий, непьющий, скромный, из большой трудолюбивой семьи - не пропадёшь!
Лика надувала и без того пухлые губки и передёрнув капризно плечами отвечала, что не любит его, тупого, нудного, а без Вадика жить не может".
И мама невольно замолкала, отворачивалась, сморкалась в передник и вытирала невесть откуда появляющиеся слёзы.
Свадьба проходила в квартире жениха, немноголюдная тихая, спокойная и на свадьбу то не похожая, всего пятнадцать человек- родственники, друзья, подарки, как на день рождения.
Продукты не покупались, обошлись привезёнными.
-И это обеспеченная семья?- сокрушалась Ликина мама. Я столько денег взаймы взяла, чтобы купить на стол, думала пополам, а вышло, что свадьбу на деньги невесты организовали. Что же покупали они, твои новые родственнички?
-Вино и водку,-прошептала Лика.
-Вино? Водку? Жадные какие. Разве это свадьба -позорище!- возмущалась мать.
А Лика умоляла не заострять внимание и Валентина Ивановна не заостряла, прятала глаза от дочери, будто бы осознавала свою вину, согласившись на не желаемый брак.
-Ох, на Кубани бы тебе такую свадьбу « отгрохали», Ликуся, на всю жизнь запомнила бы!- говорила она, нежно целуя девушку.
На вокзал Валентину Ивановну провожали Лика и Вадим.
- Где твой муж?- мать с удивлением взглянула на дочь.
-Наверное, за сигаретами в магазин пошёл,- растерялась Лика.
-А почему тебя не предупредил? Что за новости?
-Да не сердись ты, мамочка, это же не повод для распрей!
Вадим появился так же внезапно, как и исчез, весело подхватил жену под руку, чмокнул в щёчку:
- А предупредить не мог?- в сердцах отдёрнула она руку
-Вот ерунда. Что произошло? Не понял!
-Выпил?
-Только пива. Ладно тебе, Ликулька, Ещё из- за этого пустяка, мы не ссорились!
Он обнял её за плечи, развязно притянул к себе.
Мать молчала, хмурилась. Вновь невесёлые мысли, сменяя одна другую, заставляли в который раз пожалеть, что не отговорила она дочь от этого брака.
И только много позже, когда появился у молодой пары ребёнок, Валентина Ивановна призналась Лики, что Галина Николаевна, мать Вадима, после свадьбы, при всех, устроила скандал ему, пеняя в непослушании невестки, в нежелании угодить свекрови.
-Кто посуду будет мыть?- зло говорила она.
-Где твоя жена? Пусть придёт и помоет. Теперь хозяйство и всё касаемо его, она должна взвалить на свои плечи".
-Мама, она учится и работает!
-А меня это не волнует. Зачем-то ведь ты женился?
-Если бы Вадим не заступился тогда, увезла бы я тебя от этого позора, - говорила Валентина Ивановна.
Лика сильно уставала. Как же не уставать? Работа, вечером институт, но дома любимый муж и ужин приготовит и постельное бельё постирает. Вадим был предельно предупредителен, ласков, внимателен, заботлив. Что ещё можно пожелать для провинциальной девушки, видавшей в семье грубость отца, частые скандалы, вечно уставшую от забот и недостатков мать.
Бабушка Вадима отказалась в пользу молодых от коммуналки. Красота, они одни, нет рядом глаз вездесущей свекрови, подозрительных намёков. Одна беда, Вадик любил выпить. А иногда свекровь, будто бы на зло, нелюбимой невестке, которая жаловалась на пагубную привычку "Вадички", подносила ему стаканчик вина.
-Зачем?- спрашивала Лика:
-Вы губите своего сына, он сопьётся и никому нужен не будет.
- А как же обещание; и в горести, и в радости до конца дней своих ,- иронизировала свекровь.
Дома всё чаще появлялись друзья мужа. «Дым коромыслом» ,разумеется в пределах дозволенного.
-Ну, могу я расслабиться? – ласкаясь, спрашивал он. И в выходные, в часы застолья, вкуснотища, подаваемая Ликой, приветствовалась, сопроводимая одобрительными возгласами подвыпившей компании
Она ничего себе не покупала, всё ему, милому, доброму, хорошему. А он давно бросил институт:
-Зачем учиться?- смеялся Вадим:
-У меня жена будет с высшим образованием.
Конечно, денег не хватало, но иногда подбрасывала мама, присылая посылки с вкусностями юга. Спасали фантазии неизбалованной девушки: шила, перекраивала, перевязывала, и ещё завидовали подруги. Вадим гордился своей женой:
-Готовит классно, - говорил он:
-Вяжет, шьёт, из «дерьма» конфетку сделает.
Она и делала конфетку из «дерьма», пока не родилась дочь. И начались хождения по медицинским учреждениям. Помогал Вадим; в поликлинику - вместе, купали, пеленали, прогулки, бессонные ночи- всё рядом, ни упрёка, ни грубого слова. Как же такого вот не любить?
Но всему на свете приходит конец. Скучно ему стало дома, а душа праздника хотела. Да и свекровь приклеила обидный ярлык сыну «подкаблучник", завидовала очень:
-Почему она? Чем она его взяла?- жаловалась соседям:
-Раньше, бывало, в магазин пойти за хлебом не допросишься!
Жалела она сынулю, рюмочки наливала, не бранила, когда Вадим стал поздно возвращаться домой пьяным, а потом и вовсе пропадать на день, два, а то и больше.
-Где ты был, Вадим?- спрашивала раздосадованная Лика:
-Я обзвонила и вытрезвители, и морги, и милицию ведь беспокоилась, не случилось бы что?
-Где я был, там меня уже нет,- нагло отвечал он.
И тут же шёпотом, дыша перегаром в лицо просил:
-Не шуми, мамуля, я спать.
Она и не думала шуметь, просто слёзы не давали глазам покоя, и каверзная мысль предательски заявляла о себе:
-Не нужна? Как дальше жить? И стоит ли?- и тут же себе отвечала:
-Стоит, ради дочурки! А как?»
Огромный, красивый, любимый ею город, был чужим, неуютным, холодным.
Умерла мама, самый умный, добрый, любимый человек. На какое то мгновение Вадим притих, но это лишь на мгновение. А вскоре его избалованная душа вновь захотела праздников. Он уже и не скрывал связи с другой женщиной, которая звонила домой, подбрасывал наговоренную травку на порог, камушки, записки.
-Ты набей ей морду,- говорили словоохотливые знакомые:
-Чего терпишь это унижение? Они куражатся над тобой, глупая! Простота, хуже воровства. Прощай, прощай ему! На голову сядет! Ведь уйти тебе некуда и уехать тоже!
Она сердилась, уходила от разговора, а дома, оставаясь наедине с дочуркой, плакала, прижимая к себе родное тельце ничего непонимающей девочки.
Нагулявшись, муж приходил домой, пьяный, без денег, покаянно смотрел в глаза и заверял, что такого никогда не повторится, что любит Лику с дочерью и никого больше.
Лика со вздохом кормила его и укладывала спать, осознавая, что эта беззаветная, собачья любовь ни к чему хорошему не приведёт.
А через несколько дней Вадим исчезал снова и всё становилось на круга свои.
Понятие: долг, честь, преданность были настолько живучи в её понимании брака, что изменить их было равносильно гибели всего живущего.
И Лика тянула непосильную ношу, брала подработки, помимо основного, заменяла «захворавших», не обращая внимания на свои болячки.
Утешительницей, советчицей была дочь, добрая, умная не по годам.
Вадим как то невзначай переменил место жительства, иногда захаживал "по случаю". То конфет принесёт, то просто повздыхает, пожалуется, что приколдовали его и он теперь своей судьбе не хозяин. Говорил, что живёт у матери, но не знает, кого любит толи Лику, толи ту женщину, которая проходу ему, несчастному, не даёт, клялся, что обязательно в себе разберётся, в чём жена его сильна сомневалась.
Похоже, он не играл, а сильно запутался и возможно лучшим доктором в этой ситуации должно быть время.
Уговоры, скандалы были бесполезны. Вадим осунулся, пил, как говорится, в меру, иначе и с работы бы уволили, а он работал, платил крошечные алименты.
Невероятно тяжёлые мысли приходили очень часто, не давая жить, чувствовать, дышать.
Она и на работе, бывало, задумается и не сразу сообразит, о чём её спрашивают.
-Анжелика Владимировна,- Лика вздрогнула, повернулась.
-Вы не могли бы ко мне спуститься на минуточку?-это Танюшка, милая, кокетливая буфетчица.
-Зачем, Танечка, что случилась?
-Нужно,- заговорщицки пропела Таня.
-Ну, пожалуйста, очень и очень нужно и поскорее. Придёте?
У столика сидел мужчина и явно нервничал. Пальцы перебирали низ скатерти. Он то и дело поворачивался, отчего стул издавал неприятный скрип. На Лику смотрели большие и как показалось ей, добрые глаза. При появлении её человек вскочил, как то неловко схватился за угол стола, опрокинув вазу с цветами.
-Это Евгений Эдуардович"- уточнила Танюшка:
- Познакомьтесь.
Лика сунула руку, куда - то в пустоту, и почувствовала мягкое прикосновение чужих губ.
-Здравствуйте, Анжелика Владимировна, очень рад. Давно хотел с вами познакомиться, простите за такой бестактный способ знакомства, но иначе к вам не подступиться".
-Я пойду,- сказала она,-Меня ждёт работа.
Он засуетился, отбросил стул, выскочил вслед за женщиной.
-Я позвоню, можно?"- и не давая возможности ей ответить заторопился,-
-Не отказывайте, прошу вас, полгода, да какой там, больше, хожу за вами как привязанный, жду вас после работы, утром следую за вами, опаздывая на свою службу, будто вы меня околдовали чем-то.
Она резко повернулась, бросила раздражённо:
-Ах, это вы, моя тень?
Он радостно закивал, зачем то вытащил платок из кармана, скомкал его, вытер лоб и опять сунул на место.
-Не преследуйте меня!- резко сказала она
-Зачем я вам?
И он начал сбивчиво говорить, что один и давно, конечно он старше Лики, дети выросли, обеспечен, ведущий инженер на заводе Воровского, и она самая лучшая из всех кого знал раньше.
-Позвольте мне позвонить вам, ну пожалуйста!
И она согласилась. Почему? Может быть, давно не слышала добрых слов в свой адрес, может быть от разъедающего душу одиночества.
Вадим ждал её у школы:
-Ты чего здесь?- спросила она:
-Соскучился, пришёл спросить, как живёте без меня!
-А с дочерью не хочешь повидаться?
-Может быть, может быть и повидаюсь!- услышала в ответ.
И тут женщину прорвало, удивляясь сама себе, стала рассказывать, как два дня назад газом травил сосед снизу, уголовник Юрка, просунув шланг от печки в дымоход, постройка дореволюционная, старая. И о том, как спасла кошка, не могущую проснуться Лику, как вытащив дочь в сени, еле отходила её, как приходила милиция, которую вызвала она, и Юрка пригрозил изуродовать ей со "щенком", с дочуркой значит.
Вадик тупо уставился на жену, не один мускул не дрогнул на его каменном лице. Он, ни слова не говоря,
повернулся и медленно, как слепой, спотыкаясь, пошёл к остановке.
-Вадим, ты куда?- закричала Лика.
Он повернулся, махнул рукой.
-Вот и всё!- подумала она.
-Не человек, зомби, что водка и женщины с ним сделали? Неужели всё равно? Как чужой, ни совета, ни сострадания.
Эдуард Борисович позвонил вечером.
-Я приглашаю вас в ресторан,- торжественно сказал он.
-И пожалуйста, не отказывайтесь. Кухня великолепная, расслабимся, потанцуем,-
-Нет, нет, что вы? Я не готова. Какой ресторан? И дочь у меня!
-А может быть завтра, Анжелика Владимировна?- настаивал он.
-Не знаю право, может быть.
- Я, позвоню, завтра, и буду звонить каждый вечер в надежде, что вы смените гнев на милость, милая женщина!
Она почувствовала, что на другом конце телефона счастливо улыбаются, и улыбнулась сама, словно на душе стало легче от этих незатейливых слов.
В этот вечер дочь, забившись в угол, долго читала.
-Почему не спишь? Что-то интересное солнышко моё?- ласково спросила она, прижимая к себе девочку:
- А знаешь, мамочка, почему бы тебе не пойти в ресторан? Завтра меня дедушка заберёт, он обещал. А я никому не скажу, куда ты пошла. Ни подруги к тебе не приходят, ты никуда не ходишь, всегда у тебя дела, всегда тебе некогда!
Лика засмеялась:
-Хорошая ты у меня и добрая. Я подумаю, спи, советчица.
В ресторане было шумно, дымно, пахло вином, духами и ещё чем - то острым, раздражающим аппетит.
На ранее заказанном столике, красовался большой букет алых роз.
-Это вам, Анжелика,- отодвигая стул, произнёс Евгений.
-И вы сегодня, я думаю, не будете разочарованы!
Танцевал он легко и с каждым разом плотнее прижимал её к себе. Вот они рядом хитрые, нагловатые глаза, полные похотливые губы.
-Не надо,- робко попросила она,-
-Отвезите меня домой.
Он опешил, с удивлением посмотрел на неё,-
-Вам не нравится, моя красавица, эта роскошь, которой я вас одариваю? Только прикажите и все будут у ваших ног! Официант,-закричал он.
- Не надо, я ничего не хочу, отвезите меня домой, меня дочь ждёт,- соврала Лика.
-Подождёт! Вы себя в монашки определили? Через пять лет кому вы будете нужна? Вы, красивая женщина и одна. Это противоестественно и напрашивается на определённый вывод!
-Ну, выводы будете делать дома сами!
Он догнал Лику на улице:
-Не глупите,- примирительно произнёс Евгений
-Да не бойтесь меня, я не страшный. Но вот не пришлось бы пожалеть!
-О ком? О вас? Наверное, вы правы, Евгений Эдуардович, я не хочу никому нравиться, лучше я буду монашкой, чем вашей содержанкой!
Милашка была дома. Свекровь сидела на диване, злая, чисто разъяренная фурия.
-Ты где была?
-А разве Милочка не сказала вам?
-Да, добьёшься чего - либо у твоей дочери, вся в мамочку!
-Скорее в отца,- поправила Анжелика.
-Недаром Юрка говорит, что ты со всей улицей переспала,- зашипела, всё больше раздражаясь, свекровь.
-Я? Да как вам не стыдно. У меня и в помыслах никогда не было изменить вашему сыну. Я столько лет на него, как на икону смотрела, а он,-
Лика расплакалась, слёзы текли ручейками по щекам, подбородку, мочили лёгкую шёлковую кофточку. Милашка прижалась к Ликиным ногам, дёргала ручками юбку, пытаясь успокоить мать, то и дело повторяла,-
-Не надо, мамочка, они не любят нас, они плохие, ты самая лучшая, я очень люблю только тебя, ну перестань, ну не надо.
Вадим пришёл через день совершенно трезвый, сел на стул, вытащил сигареты:
-А здесь не курят, забыл?
-Да, да, прости, Ликулька, забыл, понимаешь,-он теребил сигарету, не зная, что с нею делать, неестественно шумно вздохнул и не сказал, а выбросил из себя, волновавшие слова:
- Можно я у вас останусь?
-Надолго ли?
-Навсегда, я не могу без вас, пить брошу, ей, ей брошу, да я уже и не пью третий день.
-Неужели?- она засмеялась, смех получился злой, с какими- то старушечьими придыханиями.
Вадим сидел, съёжившись, какой то одинокий, несчастный, и Лике до боли стало жалко его,-
-А ведь я ещё люблю,- мелькнуло в голове.
-Ну, давай попробуем начать всё сначала,- сказала она.
Утром муж засобирался,-
-Знаешь, я к матери на немного,- пряча глаза, выдохнул он,-
-Я скоро, ведь сегодня воскресенье, с Милашкой в цирк пойдём или в ТЮЗ, хорошо, милая?
Но он не пришёл ни в этот день, ни на следующий. На телефонный звонок ответил свёкр. Он сказал, что Вадик уехал в командировку месяца на два, не больше.
-А где же, недавнее, я боюсь тебя потерять?- с горечью подумала Анжелика:
-Ты и потерял меня, это было последнее, что могло между нами произойти. Семья для тебя, по всей вероятности, обременительна.
Скорый поезд уносил её с Милашкой, на Родину. Отец прислал письмо, мол, старый стал, не нужен никому, приезжай дочка.
Долго не отпускала директор, она Лика и прекрасный работник и коммуникабельная и ещё много чего хорошего и полезного…..
-Единственно плохо,- подумала она:
-Сбежала, не попрощавшись с родственниками. А собственно зачем?