7. «Коммуналка».
Лёнька целый месяц жил у тёти Маруси, пока мама была с Валькой в больнице. Его сестра где-то подхватила скарлатину и мама сказала, что в таком возрасте – это серьёзно.
Он временно жил в Задвинье. Здесь у него появились новые друзья: Юрка Масарский, Валерка Зверев. Ещё был Павлик, но ему было три годика и он подрастал и был друг только «чуть-чуть»
Валерка всё время ходил в облезлом настоящем «лётчиском» шлеме и ему все завидовали. Внутри шлем был меховой и когда было жарко Валерка всё равно не снимал его, так и ходил с болтающимися коричневыми ушами, на которых были чашки от наушников ларингофона, как объяснил он друзьям. Когда он был добрый, он давал поносить шлем всем, по очереди.
Они играли в окопах, оставшихся после военных учений. Здесь, как и во всех провинциальных городах, стояли воинские части и их полигоны часто примыкали к окраинам.
Задвинье – это окраина города Полоцка. Лёнька так и понимал это. Если Двина – это река, то Задвинье – это за рекой, которую надо было переплывать на пароме или переходить по железному мосту, или переплывать на белом теплоходе, который, как и река, тоже назывался «Двина». Но чаще всего – на пароме. Это большущая лодка, баржа, которая двигалась по толстому тросу от берега до берега. Паромщик деревянной ручкой-захватом цеплялся за трос и тянул. Колесо, через которое проходил трос – крутилось и паром двигался, разрезая чёрную воду своим деревянным носом, называемым непонятным словом – форштевень.
Иногда паромщику помогали взрослые дяди руками и тогда паромщик давал им серые брезентовые рукавицы или запасной захват.
Трос был мокрый, и с него капала вода, вытаскиваемая из чёрной глубины с бурунами и водоворотами.
«Страшно в глубине! Большие рыбы, акулы и чудища!» - думал Лёнька, стоя на носу парома и крепко держась за папину руку.
Они часто переплывали с ним через реку, потому что папина работа была в Задвинье.
На Верхнем Замке, где они жили в квартире с таинственным названием «коммуналка». Недалеко был тоже таинственный дворец, как в сказке, который назывался «костёл» и совсем маленький дворец в котором располагался городской краеведческий музей.
Лёньке это название было непонятно, потому что костёл совсем не был похож на одно из знакомых Лёньке домов. Во-первых он совсем не был похож на «котёл», который назывался похожим словом, и тем более он не был похож и на «костёр», где огонь и пожар. Всё прояснил папа Федя: «Это православная церковь Святой Софии – Софийский Собор!» - сказал он, - а костёлом он тоже был какое-то время для католиков.
- А кто такой «католиков?» - спросил тогда Лёнька.
-Есть христиане, есть католики. Это – вера!
- А я!?
- А ты у нас христианин, крещённый при рождении в православной церкви, правда далеко отсюда, в Польше.
- Это хорошо?
- Это – правильно! – заключил папа Федя и погладил его по голове.
- А в Польше, где немцы!?
- Нет, немцев оттуда уже прогнали, когда ты родился, а до этого были.
- Расскажешь об этом?
- Когда подрастёшь, расскажу.
Ленька задумался. Месяц у тети Маруси пробежал быстро. Сестричка Валька выздоровела и нужно было опять возвращаться и прощаться с новыми друзьями.
- Не расстраивайся, Ленок! К осени мы переедем сюда жить постоянно. Вот нам квартиру в ДОСе отремонтируют и переедем.
- Как это в «досе!?» В доме из досок, в деревянном!?
- Нет! – улыбнулся папа. ДОС – это дом офицерского состава, каменный, где живут семьи офицеров округа.
- Ну понял теперь, - солидно сказал Лёнька, хоть ничего не понял, кроме того, что он скоро снова встретится с новыми друзьями. Радость снова ждала его впереди.