История первая. Ворота.
Как я люблю путешествовать!
Ты ещё только собираешься в дорогу, а сердце уже ёкает от предвкушения поездки. Нет, мне, конечно интересны пейзажи за окном, это бесконечное небо, эти убегающие вдаль поля и строгие ровные гребни лесов. Но больше всего мне интересны люди. Кажется, что дорога сама их как-то подбирает, направляет, сама за них рассказывает...
Я люблю ездить на поезде. И чтобы непременно плацкарт.
В купе мне становится нехорошо, замкнутое пространство плохо на меня действует. Да и чего там увидишь, в этом окошке?
А в плацкарте целый мир.
Нет, бывают случаи, когда дорога заносит в вагон какое-нибудь недоразумение, но это так редко, что не стоит и упоминания.
Эту женщину я сразу отметила. Миниатюрная, изящная, со стильной причёской и идеально подобранным костюмом. В ней чувствовалась лёгкость, сердечная отзывчивость. От неё исходила аура света и тепла. Казалось, она готова поделиться своим уютным теплом с каждым, кому было холодно на душе.
Только вот глаза её… Они выдавали в ней человека, который много страдал в своей жизни.
Я вышивала картинку, расположив перед собой на столике схему и нитки.
Она сидела напротив.
Изредка я поднимала голову от вышивки и поглядывала в окно.
На одном из поворотов поезд притормозил, сбавив ход. Мы проезжали богом забытый полустанок в три двора.
В свете уходящего солнца показалась странной картина: полуразвалившийся дом, такая же ветхая ограда и только огромные деревянные ворота величаво возвышалось на пригорке, как последняя крепость.
- Надо же, ворота, - сказала я. – Хранят былую славу.
При моих словах женщина заметно вздрогнула.
- Как вас зовут? – спросила она.
Я назвала своё имя.
- Альфия, - отозвалась она. - Вы в гости? - снова спросила женщина.
- Да, - кивнула я головой. – К подруге еду. А Вы до Москвы?
- Нет, я дальше, - женщина махнула рукой указывая направление. Она немного помолчала и продолжила, глядя в окно.
- Я в эту поездку долго собиралась. Почти всю жизнь, - женщина, казалось, разговаривала сама с собой. - Замуж вышла рано, только школу окончила. Не сама пошла, родители выдали. Посватался мужчина из соседней деревни: зажиточный, дом большой имел, хозяйство, должность опять же и единственный сын у матери. Как сваха пела при сватовстве, мол, мать в сыне души не чает, невестку в дом ждёт- не дождётся, будешь, девка, как сыр в масле кататься. Вот родители и согласились. Я ведь в семье старшая, за мной ещё три дочери.
Свадьбу сыграли по нашему обычаю. Привёз меня муж к себе. Подъезжаем к дому, смотрю, а ворота крепкие, высокие.
Вошла я за ворота, они за мной закрылись на засов и всё…
Свекровь волком глянула, губы поджала.
-- Слишком дорого ты моему сыну досталась, - намекнула она на калым. – Посмотрим, как работать умеешь.
А дальше началась моя жизнь в «замужем». Поднималась я до рассвета, доила коров, коз, выгоняла на пастбище скотинку, убирала в хлеву, работала в огороде, готовила для мужа отдельно, для свекрови то, что прикажет. Не раз и не два она выплёскивала мне в лицо приготовленную еду с криком:
-Отравить меня хочешь? Это только скотине такое есть! Вари снова!
Муж поколачивал частенько, особенно после жалоб свекрови, мол, посмотрела не так, ответила не достаточно вежливо, не успела по хозяйству выполнить всю работу.
А ещё мне было запрещено подходить к воротам ближе, чем на метр. Подметая двор у ворот, я завязывала платок по самые глаза и не смела поднять голову. А свекровь, стоя на крыльце, не сводила с меня взора да покрикивала:
-Куда смотришь? К полюбовнику собралась, ****ь такая, проститутка?
И я опускала голову ещё ниже.
Думала, что с рождением ребёнка ситуация хоть как-то изменится. Но первой родилась дочь… Свекровь высказалась, что порядочные жёны рожают только сыновей, а муж за меня и тут не заступился, и вместо радости и благодарности за первенца я получила от него пощёчину. А ведь он был грамотным, образованным, знал, что не от женщины зависит пол ребёнка.
Как-то беспросветно, серо и тоскливо шли дни, недели, годы. Следом за дочерью родился долгожданный сын, забот у меня прибавилось.
Родители в гости не ездили, словно вычеркнули меня из своей жизни. Без поддержки близких через какое-то время я сдалась. Ходила в доме по одной половице, не имея прав ни на что. В длинном платье, в штанах и калошах, платок по глаза, голова всегда опущена. Я превратилась в подобие домашней скотины. Вечно молчащей, всего боящейся, забитой.
Можно пересчитать по пальцам те разы, когда я выходила за те ненавистные ворота к людям. Пару раз ездили с мужем на рынок, вот и все поездки.
Муж работал в соседнем селе, был главным агрономом, детей в школу, которая находилась в том же селе, отвозил сам, сам и забирал.
Так я дожила до 39 лет…
Не забуду тот день. Мой муж ночь не ночевал дома, утром пришёл, стал собирать вещи.
- Ухожу, - сказал он. – Ты ничтожество, тупая тварь. Ты не женщина! А я встретил настоящую женщину. Она молода, красива и умеет одеваться. А ещё с ней есть о чём поговорить, не то, что с тобой. Я даю тебе развод, - сказал он. - Это тебе на хлеб, - бросил мне под ноги несколько сотенных бумажек, - хотя, будет лучше, если ты сдохнешь. Кому ты такая нужна?
И он ушёл.
Я стояла посреди комнаты, и только белая пелена перед глазами да противный звон в ушах, зудящий, тревожный.
Смысл происходящего доходил до меня постепенно. Я вдруг резко вскрикнула и упала без чувств на пол.
Очнулась от того, что кто-то хлестал меня по щекам. Это была свекровь.
-Сволочь, - кричала она, - поднимайся! Это всё ты виновата! Ты! Ты! Ты! Ползи за ним, ищи его, проси прощения на коленях. Мой сынок, он из-за тебя сбежал!
Я медленно поднималась с пола. И тут, будто что-то щёлкнуло в моей голове. Я увидела себя в зеркале, почему-то вместо старухи, в которую я превратилась за эти годы, на меня смотрела с той стороны та восемнадцатилетняя девчонка, полная жизни.
Я отвела руку свекрови, занесённую для очередного удара, посмотрела на неё в упор, повернулась, вышла в сени. Взяла топор.
Свекровь заверещала, выскочила во двор, я следом…
Я разносила те ненавистные ворота, вгоняя лезвие топора по самый обух в дерево. Не знаю, откуда взялось столько сил – только щепки летели. И, оказалось, что ворота давно сгнили! Я рубила и приговаривала:
-Вот тебе, сиди теперь и охраняй свои ворота, сколько влезет!
Через пару минут ворота рухнули. Я вложила в них всю ненависть к тем, кто так подло, так мерзко поступил со мной.
Собрала детей, взяла только самое необходимое, и ушла из мужниного дома, куда глаза глядят.
Денег, что бросил заботливый муж мне под ноги, хватило только на билеты до ближайшего города.
Пару ночей переночевали на вокзале…
Оказалось, что мир полон добрых людей! Это для меня было открытием.
Сначала мне помогли устроиться на работу сторожем в одну организацию, выбили общежитие. Работы никогда не боялась, бралась за любую. Через некоторое время сменила работу на более доходную, хорошо оплачиваемую. Потом дети окончили городскую школу; сначала дочь поступила в институт, потом сын. От мужа я не получила ни копейки, но мы с детьми не сдохли, как он этого пожелал. Мы выжили.
Так прошло десять лет.
Теперь у меня своя собственная маленькая, но очень уютная квартира. Я выдала дочь замуж, сыграли весёлую свадьбу. Она такая у меня красавица! И умница! Созваниваемся в день не по разу, я всегда в курсе ё событий. Вот и сын намекает о скорой женитьбе, девочка у него хорошая, ладная. Да чего там, главное, чтобы им двоим было хорошо.
Знаете, как только я поняла, что всё, мы справились, у нас всё хорошо и не надо рвать жилы, чтобы выживать – расслабилась. Подкралась незаметно болезнь, скрутила, уложила на больничную койку…
Я уже уходила, как снова увидела те ворота. Они маячили передо мной, зависнув над головой, как дамоклов меч.
Тогда я вдруг поняла, что мира-то и не знаю! Сначала жила взаперти, как в плену, потом в ненависти к бывшему мужу и в тяжёлой борьбе за выживание. Неужели я так и умру, не увидев, что такое жизнь? Что такое мир? Какой он?
И я решила не сдаваться. Пошла на поправку так, что врачи только удивлялись и разводили руками, мол, откуда силы взялись.
Вот… Теперь я еду. Дочь подарила мне фотоаппарат, а сын купил удобную дорожную сумку. И тур мне тоже дети подарили. Велели мне смотреть по сторонам, всё запоминать, чтобы я потом им рассказала, что видела.
- А свекровь? – спросила я.
- Свекровь? – переспросила женщина. Она посмотрела на меня, потом грустно вздохнула и сказала: - Она умерла. Через год после всего случившегося. Сын о ней не вспоминал, не навещал. Сварливая да жестокая она переругалась со своими соседями давно, ещё при мне, и никто к ней не ходил. Привыкшая командовать и требовать она вдруг оказалась никому не нужной и слегла. Соседи обнаружили её мёртвой на той куче дров, которая осталась от ворот. Может, она хотела позвать на помощь, а сил хватило доползти только до разбитых ворот, не знаю. Хоронили её тоже соседи, в складчину…
Женщина замолчала, а потом продолжила.
- А недавно я в соцсети получила письмо от бывшего мужа. Как он меня нашёл, я не знаю. Писал, что соскучился по детям, пел мне о том, что не разглядел во мне ту самую-самую. Хвалил фотографии мои да детей. А потом вдруг предложил принять его к себе, потому что «жить ему негде, молодая жена выгнала, как только все мои сбережения закончились». Посидела я, подумала… нашла в сети картинку ворот дубовых, очень похожих на те, что были в его доме, выслала ему вместо ответа да заблокировала его контакт. Всё.
-Вот такая история. Ой, заговорила я вас наверное, - вдруг спохватилась она. – давайте пить чай, у меня такие потрясающие пирожки с собой. Сама пекла, угощайтесь!
И мы пили чай. Пирожки были действительно вкусными, таяли во рту.