Время от времени я начинаю искренне разделять мнение оголтелых секс-шовинистов на тему роли женщины в современном обществе. Несмотря на то, что всё остальное время я его категорически не разделяю. Порой даже воинствующе не разделяю. Злобно. Но периодически так же злобно начинаю его понимать, поддерживать и разделять.
Обычно это происходит раз в две недели и длится два-три дня. Изредка четыре. И началось примерно три года назад. Когда в редакцию одного из «моих» регионов приняли на работу девушку А. Редактором. То есть на должность, которая подразумевает многая знания, влекущие за собой многая печали.
Со многими знаниями сразу образовались проблемы. Те немногие, что обнаружились в наличии, условно позволяли девушке А. занимать кое-какие должности, но вот что касается должности редактора, то совершенно нет. Человек, не слышащий нюансов в значениях слов «сказать», «объяснить», «поведать», «уточнить», «сообщить» и «отметить», не имеет морального права претендовать на должность редактора. Это не ИМХО, это непреложный факт. Специалист в области редактирования, не чувствующий неуместности конструкций типа «конечно же», «кстати», «к слову» в редактируемом им тексте, специалистом не является. И это тоже непреложный факт. Редактор, использующий глаголы «является», «осуществляется» и непотребное «администрацией были подведены итоги на основании результатов проведённого мероприятия», в природе существовать не должен. И это, увы, тоже непреложный факт. Как и то, что девушка А., в избытке обладающая всеми этими сомнительными достоинствами, была таки принята на должность редактора…
А вот многая печали с её появлением появились немедленно. Но, в основном, у её коллег из центральной редакции. То есть, в основном, у меня.
Во-первых, все эти «является-осуществляется-на основании проведённого мероприятия» нужно куда-то девать. Как-то что-то с ними нужно делать, чтобы качественная разница между текстами федеральных журналистов и их региональных коллег хотя бы не вышибала читателю глаза, агрессивно в них бросаясь. И дело это, скажу я вам, не из простых. Потому что проще написать текст с нуля, чем исправить такое кривенькое, косенькое, стилистически убогое произведение. Особенно если учесть, что информационная составляющая в них стремится к нулю. И в пересказе на человеческий язык обычно укладывается в два-три предложения о том, что администрация региона/города провела где-нибудь проверку по какому-нибудь вопросу, пришла в ужас/восторг и решила выделить/не выделять денег на решение проблемы.
Но даже не это – самые большие печали. Самые большие печали – во-вторых. Куда больше печалей в том, что девушка А. по природе своей – девушка, хотя по физиологическому статусу уже как бы и нет, потому что замужем. И у неё уже есть ребенок неизвестного мне, но явно младенческого возраста. Поэтому сдача номера регулярно превращается в длительную и утомительную процедуру урегулирования родительско-семейных проблем девушки А., плавно перетекающих в проблемы технические, этические и моральные. Мы не сдаём материалы региона вовремя, потому что:
А) у девушки А. приболел ребёнок;
Б) ребёнка девушки А. срочно отвозили к бабушке;
В) ребёнок девушки А. выдрал с мясом провода, которыми компьютер девушки А. подключался к Интернету;
Г) ребёнок девушки А. добрался до компьютера девушки А., нажал там какие-то неизвестные науке кнопочки и снёс нафиг всё, что можно было с этого компьютера снести;
Д) ребёнок девушки А. опять приболел;
Е) ребёнка девушки А. срочно потребовалось привезти обратно от дедушки и бабушки.
Ж, З, И и т.д.) читаем список с начала в произвольном порядке – погрешность будет незначительной.
Всё это время тексты появляются с опозданием в 2-3-4 дня от графика, как правило, ближе к ночи. Дозвониться до девушки А., чтобы уточнить, будут ли в этот номер хоть какие-то тексты, обычно затруднительно, потому что домашний телефон попал под обаяние ребёнка девушки А. с летальным исходом для телефонного аппарата, а провода были вырваны с мясом в ходе проведения ребёнком девушки А. рейда по ликвидации Интернета. Сотовый телефон девушки А. недоступен/неисправен/кончился заряд батареи, а зарядка пострадала в ходе рейда ребёнка девушки А. по ликвидации всех оставшихся в доме технических приспособлений, посредством которых девушка А. могла бы осуществлять связь с внешним миром.
…Шли годы. По моими представлениям о темпах роста младенцев, ребёнок девушки А. должен был уже войти в какое-то более-менее сознание, чтобы ему можно было объяснить какие-то прописные истины. В садик уже мог бы пойти ребёнок девушки А., например, чтобы освободить маме рабочее время для полноценного участия в рабочем процессе. А может, уже и в школу даже, поскольку стартовый возраст ребенка девушки А., имевший место три года назад, мне неизвестен. И даже, прости меня, Господи, уволить уже можно было девушку А. – за полный непрофессионализм, несоответствие занимаемой должности и постоянные срывы рабочего графика. Ладно, ладно, хорошо, буду гуманной – ребёночек мог бы и подрасти!
Но до этого светлого момента мы так и не дотянули. Очередной срыв рабочего графика и отвратительное качество текстов, сданных в номер, аргументировались тем, что девушка А... Ждёт ребёнка.
Я даже позволила себе уточнить от неожиданности: откуда на этот раз девушка А. ждёт ребёнка? Мне деликатно уточнили: ну… Оттуда! То есть девушка А. того… В интересном положении. И по этому случаю:
А) находится на приёме у доктора;
Б) сдаёт анализы;
В) лежит в больнице на сохранении;
Г) уехала в другой город на приём к другому доктору;
Д) лежит в больнице с последствиями визита к другому доктору;
Е, Ж, З, И и т.д. – читаем с начала в произвольном порядке.
Теперь у меня, соответственно, вопрос. Какому работодателю нужен такой сотрудник? Из трёх с лишним лет в должности редактора девушка А. ни единого раза не сдала номер вовремя и не прислала хотя бы условно приличных текстов. За всем этим следует, что текстами негодного качества во внеурочное время должен заниматься кто-то другой. И этому кому-то другому тоже совершенно не нужен такой сотрудник, за которого несколько лет приходится выполнять большую часть работы.
А поскольку «другой сотрудник» – это, собственно, и есть я, то на протяжении трёх с лишним лет раз в две недели я начинаю истово разделять точку зрения оголтелых секс-шовинистов по поводу роли женщины в современном обществе. Не надо куда конь с копытом! Не надо куда крестьяне! Не по Хуану, извините, сомбреро... Кухня-церковь-дети. Босая, беременная и на кухне. Потому что все эти дети-больницы-беременности сводят КПД сотрудника женского пола к нулю, при этом сотрудник искренне считает, что ему должны платить зарплату, а законодательство ещё и обязывает оплачивать больничные и декретные. Улучшаем демографию? Прекрасно! Великолепно!! Изумительно!!! Только при чём тут я?..
Поэтому я всю дорогу понимаю работодателей, пытающихся ограничить поползновения соискательниц на какую-то более-менее ответственную должность «половым критерием». Ведь на лбу у претендентки не написано, что она намерена всю себя отдавать работе, совершенствовать свой профессионализм, тщательно исполнять свои непосредственные обязанности, а не воспитывать в рабочее время младенцев и не поднимать демографические показатели Родины.
А тем, кто соберётся мне возразить, я от всей души заранее пожелаю только одного. Чтобы в конце концов среди его (её) коллег обнаружился такой вот не дискриминированный по половому признаку сотрудник, работу за которого придётся долгие годы тащить данному конкретному стороннику равноправия. Разумеется, бесплатно.