Греби изо всех сил, коль взялся
за вёсла, и ты придёшь первым!
«Этюды» Константин.
Nord-град, скажем так, - это северный сияющий Олимп державы Российской, поэтому будем предельно осторожны в комментариях и оценках, дабы избежать скучных сентенций. А начнём, пожалуй, с известной строки «умом Россию не понять…», которую приснопамятный поэт Фёдор Тютчев написал, возвратившись на родину после многолетнего пребывания за рубежом в качестве дипломата. Позволю заметить, что такая оценка далека, как мне думается, от исторического расклада сил, ибо на всём белом Свете нет другой страны, равной России по летописной пестроте. Россию с кондачка не раскусишь, ибо она – гениальная простота. Славянин с виду вроде дремлет, но разбуди его – начнётся драчка. Такая чертовщина, порой, путает карты иноземцу: он думает, что всё ему сойдёт с рук. Вот, навскидку, в медицинской практике, знамо дело, любое лекарство поначалу дают мышам, если при этом всё путём, то эту микстуру затем переправляют нам. Точно так же Европа свои идеи на социальную революцию, поначалу пробует на россиян: если выдержат, тогда порядок, - можно смело внедрять у себя дома. Может невзначай дело с края и покатит, однако надобно знать, что славянину скучно без того, чтобы не накуролесить. Нигде, ни в каком языке, хоть шаром покати, не найдёшь такого смачного слова, как заварушка, тогда как в русской лексике – пожалуйста. Вот с неё-то и начинается XVIII-й век, когда Петр 1 потащил Россию в западную цивилизацию, оставив позади первопрестольную Москву: это зачем же? С ответом подождём, чтобы не потерять интригу: мысль ещё не созрела ….
Итак, под чисто традиционно- русским девизом: «Душу – Богу, сердце – людям, жизнь – Отечеству, честь – никому», Пётр 1, -тогда ещё царь, - в мае 1703-го года со всего размаху на землях, отвоёванных у шведов, называвшихся Ингерманландией, спешно соорудил крепость Санкт-Питер-Бурх. Так назвал Пётр 1 своё северное пристанище в честь святого Апостола Петра. Первоначальное Sankt-Piter-Burch было простой имитацией голландского произношения Sint-Petersburg, так как Пётр, будучи ещё молодым, жил и учился в Нидерландах. Для осуществления своей «апостольской» задумки Пётр 1 пригласил всемирно известных зодчих, таких как: М. Земцов, Ж. Леблон, Г. Маттарнови, И. Угрюмов и некоторых других достаточно именитых на то время «камнетёсов». Дальше всё в сумасшедшем темпе.
За период с 1704 по 1722, то есть за, каких-то 18 лет, при жизни Петра 1 были построены в окончательном варианте: Троицкая церковь, Гостиный двор, в то время носивший название «ростовские ряды», так как большинство торговцев было из Ростова, Кронштадт, Александро-Невская лавра, летний Дворец Петра I, Петровские ворота (деревянные — 1708, каменные — 1714—1717), Летний сад, а так же при нём начато было строительство Петропавловского собора в Петропавловской крепости (1712), здание Двенадцати коллегий (1722) и прочие строения, ставшие в последствии архитектурными памятниками стольного града. Сей прорыв позволил Петру 1 в 1712 году заявить миру о рождении новой столицы Империи Российской, после чего в спешном порядке из Москвы прямиком в Санкт-Петербург были переведены все официальные учреждения и царский двор.
Это уникальный в мировой истории казус, когда столица одного государства (России) на протяжении девяти лет находилась формально на территории другого государства (Швеции). Новая столица в 1720 году своё прежнее название Санкт-Питер-Бурх сменила на Санкт-Петербург и таким, надеюсь, останется ныне присно и во веки веков!))))
В том же духе, помпезно и громогласно, в 1721 году Петр I принял титул императора. В Западной Европе этот титул обычно принадлежал правителю могущественной монархии, и получение его санкционировалось властью римского папы. К началу XVIII века императором именовался глава Священной Римской империи германской нации. С введением в России титула Императора титул «царевич» оставался за царскими сыновьями, а дочери стали именоваться уже не «царевнами», а «цесаревнами». Впоследствии император Павел I отменил эти титулы, а всем своим потомкам до пятого колена предоставил титулы «великих князей» и «великих княжон» вместе с «императорским высочеством»…..
Шло время, но экзотика Санкт-Петербурга по-прежнему притягивала взор, как отечественных, так и заезжих воздыхателей. После смерти Петра Великого, поэты с середины XVlll-го века, восхищаясь красотами столицы, частенько называли её «Пальмирой Севера». Тем не менее, окончательно сие выражение закрепилось за писателем и журналистом, современником Пушкина, Фаддеем Булгариным, впервые (официально!) назвавшим Санкт-Петербург Северной Пальмирой в одной из своих статей, опубликованных на страницах российской политической и литературной газеты «Северная пчела», которая издавалась в Санкт-Петербурге с 1825 по 1864 год. И всё потому, что по богатству, красоте и архитектурному изыску Санкт-Петербург напоминал город Пальмиру, который был построен древними зодчими на территории Сирии в первом тысячелетии до нашей эры! Увы, всё познаётся в сравнении…..
Какой же, на самом деле, сценарий был разыгран на Балтике? Произошло то, что я бы назвал «материализацией идеи»: Пётр 1 задумал поднять Россию на дыбы, и это великолепно свершилось. Завистливая Европа следила за ходом событий, стыдливо поджав хвост. Пётра 1 не стало, но всё равно неиссякаемая энергия его мысли продолжала жить и притягивать, подобно земному магнетизму, ценителей музейного шедевра. В известной поэме «Медный всадник» А.С. Пушкин о Санкт-Петербурге отозвался такой помпезной строкой:
Прошло сто лет, и юный град,
Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознёсся пышно, горделиво;
Через 200 лет КНУТ ГАМСУН (1859 - 1952), знаменитый норвежский писатель, лауреат Нобелевской премии в области литературы (1920), свои впечатления о путешествии по Кавказу показал в записках, с тем же названием: "В сказочной стране (Переживания и мечты во время путешествия по Кавказу)", где есть несколько страниц, посвященных Санкт-Петербургу.
"На девятнадцати болотистых островах, около двухсот лет тому назад, Петр основал большой город. Нева, с ее рукавами, омывает его со всех сторон. Город самым причудливым образом разорван на несколько кусков. В нем смешаны самые разнообразные стили: громадные, роскошные здания в западноевропейском стиле чередуются с византийскими куполами и очаровательными особняками. Тут и там стоят тяжелые здания музеев и картинных галерей, но громадные частные дома также выделяются на солнце и гордо высятся на видных местах. Поднимался разговор о том, чтобы перенести город на более сухое место, но это было бы то же самое, если бы предложили перенести на другое место всю Россию. Есть в Петербурге здания, которые невозможно перенести: Зимний дворец, Петропавловская крепость, Эрмитаж, храм Воскресения, Исаакиевский собор. Но Петербург сам собою переносится на новое место, как и вся Россия: он все расширяется, становится все больше, больше..."
Мне, простому смертному, тоже посчастливилось в 2007-ом году посетить Санкт-Петербург по случаю рождения правнука. Ходили, ездили, заглядывали во все уголки исторического города. Разумеется, есть куда взор устремить свой, но лично меня это мало устраивало, ибо во всём, что строилось после Петра 1, - сплошной АМБИЦИОЗ! Моё лёгкое разочарование окончательно рассеялось лишь тогда, когда увидел домик, размеры которого чуть больше «курятника»: «Вот вам домик Петра 1, - показал рукою гид, - в котором жил Пётр 1, и в котором рождались все его знаменитые идеи о переустройстве России!»
Я облегчённо вздохнул: «Вот оно, Великое и Простое, - рядышком!»
Вернёмся, теперь (коль обещал), дабы постараться, хотя бы в общих чертах, указать на причины, из-за которых Пётр 1 был вынужден оставить Москву. Помимо всех достоинств, равно, как и недостатков, Пётр 1 (на мой взгляд) обладал дьявольской интуицией, что зачастую, как и в данном случае, выручало его. Он понял, что гнилая Москва засосёт его целиком. Тупоголовые вельможи двух слов связать не могли: ежели в присутствии надо было выступить, то за спиной у них стояли талантливые дворовые, подсовывающие им в нужный момент записочки для «ораторства». Чтобы в корне пресечь сие безобразие, Пётр 1 был вынужден 4 октября 1703-го года выпустить свой знаменитейший Указ, в котором было предписано сим господам-сенаторам в Ассамблеях «говорить токмо своими словами, а не по писанному, дабы дурь каждого всем видна была». Ничего не поделаешь, надо было уходить, чтобы стать Великим. И он ушёл……
Покидая Санкт-Петербург 1 ноября 2007, свои впечатления отразил в таком экспромте:
Святые осенили нас места,
Средь исторических теней
Провели мы тридцать дней
В граде славного Петра.
Точь-в-точь, как заграница:
Мосты, фонтаны, мишура,
Куда ни глянь потомственные Лица,
С пьедесталов смотрят свысока!
Здесь помимо всех явлений,
Родился правнук наш Арсений,
В последних числах октября.
И на раздвинутых мостах Невы,
Расставшись по веленью рока,
Молиться обещали мы,
У стен Ближнего Востока.
* * *
И к ассоциациям.
Прошло ровно 300 лет с той поры, когда Пётр 1 покинул Москву, но вот в наши дни, как мне думается, перед Элитой со всей очевидностью встаёт всё тот же, сакральный, «петровский», вопрос о смене приоритетов. Сегодня 12-и миллионная Москва со своей управленческой структурой – это уже, по сути, государство в государстве. Но радости мало, потому что город со всех сторон зажат проблемами, самая ужасная из которых – коррупция. Сам мэр Москвы Сергей Собянин 7 сентября признал, что коррупции в столице больше, чем в любом другом городе России. «Только правоохранительными методами, - заявил мэр в интервью журналу «Афиша», - можно с этим бороться: заводить дела, сажать. Хотя, по оценкам того же бизнеса, прессинг на бизнес уменьшается. Но, конечно, он все равно является беспредельным»
Вследствие чего (по большому счёту), размещённый в Москве федеральный электорат буксует, втягиваясь с головой в круг столичных проблем. Уже идут разговоры, что-де пора разрубить этот гордиев узел. Депутат Госдумы РФ Виктор Зубарев (по своей воле, аль с чьей-то подачи – не знаю) недавно выступил в Москве с инициативой перенести столицу страны в Красноярск.
«Во-первых, нужно, - отмечает народный избранник, - сохранить территориальную целостность нашей страны. Духовность граждан лежит в основе русской души, которая на данный момент находится в Сибири. Когда сюда приезжают люди из любого края России, они становятся сибиряками. В Красноярске нет националистических настроений – те, кто любят эту территорию, становятся полноправными хозяевами города, и это очень важно. Красноярск – географический центр страны, минимодель России. 4500 км на восток и столько на запад – положение располагает для новых взаимоотношений, потому что сегодня отрыв Дальнего Востока от столицы, а значит, от России в целом, очевиден»
Идея, без всякого сомненья, – в самый раз!
Дай-то, Бог!