МУЗЫКА И МУЗЫКАНТ
Покорена игрой Володи на гитаре.
Он снова шел в кафе, доставал гитару из чехла, привычно садился на стул, положив ногу на ногу, равнодушно оглядев зал наполненный посетителями, проводил по струнам своими тонкими пальцами, как бы ища аккорд, которым завершил игру в прошлый раз.
Находил он его не всегда. Все зависело от настроения. Были дни, когда он играл и не слышал ни себя, ни звука гитары. Это для него было потерянное время, время молчания и пустоты. Такие дни он вычеркивал из своей жизни. Когда находил нужный аккорд, пальцы бегали по струнам сами по себе, превращая беготню в музыку, пока та не наполняла его.
Зал исчезал вместе с людьми. Он был один на один со звучащей мелодией. Он не понимал, как это происходило, только чувствовал, как его пальцы то легко дотрагивались до струн, то рвали их, упорно добиваясь нужной силы звучания. Позже стал замечать, что музыка уводила в прошлое, которое он не хотел вспоминать, аккордами разрывая его на части, взлетая вверх, цепляя и удерживая высокой нотой нестерпимую боль прошедших дней, лет, или вырывала из его жизни кусочки необыкновенной чистоты, красоты, нежности. В это время пальцы еле касались струн. Они сами сладостно и тихо пели. В груди утихал жар, и медленно разливалось по телу тепло и спокойствие. На мгновение музыка стихала устав его мучить.
И тут другая музыка начинала давить на уши. Эта какофония нарастала и нарастала: шум тех людей, которые пришли сюда объявить себя личностью, большим художником, писателем, актером …. Его охватывало полное равнодушие к таким людям. Он не понимал, зачем они так хотят иметь деревянные медальки, фальшивые почести, стремятся встать на носочки, чтобы выглядеть выше других? Зачем все это?
Мысли лениво текли, обгоняя друг друга, пока он снова, перебирая пальцами струны, не натыкался на волшебный аккорд. И снова он один на один с музыкой. Только теперь ОН гонял звуки по гитаре, радостно ощущая власть над ними. Через секунду уже созданную мелодию превращал в вихрь, который, то кружил перед собой, то поднимал к звездам, то каскадом водопадов бросал к своим ногам. Музыка, прижималась к ним, прося пощады.
– Нет! – шептал он и снова заставлял ее срываться с места, подчиняя себе звучание аккордов, вынуждая ее мчаться в пространстве по пути ведомому только ему. Музыкант давал понять, что ОН властелин своей жизни, что ОН может летать, падать или парить в воздухе сам без ее участия, а она…
Снова заныло сердце. Тяжелые воспоминания наваливались, заставляя пальцы резко дергать струны, извлекая болезненные звуки. Он шептал себе: «Уходи, уходи, от них. Ты сильнее». Но звуки увлекали его, подчиняя себе, жгли, проникая в душу. Еще чуть, чуть и он задохнется от боли. Перед глазами возникали лица давно ушедших из жизни друзей, родных, любимых, которым не успел сказать теплые слава, не показал силу своей любви, не доспорил, у которых не попросил прощение.
– НЕТ. Я музыкант, а ты лишь музыка моих чувств, моих переживаний. Я властелин и заставлю тебя плакать, смеяться тогда когда этого захочу я.
Кто победит в этот раз? Каким аккордом завершит он игру на гитаре, рассыпав звуки, чтобы снова их искать и спорить, он не знал. Знал только одно, что день не был пустым. Знал, что завтра будет новая встреча с МУЗЫКОЙ.
Он шел домой наполненный внутренней улыбкой. Это была его, только его жизнь с болью, любовью со счастливыми и несчастными днями, годами. В момент игры на гитаре его жизнь была обнажена и звучала без фальши. Он вместе со звуками то рыдал, то смеялся и был необыкновенно счастлив. Он жил в музыке, а она жила в нем.
30. 08. 2010
Жоголева