Максим РУЗСКИЙ
РУСЛАН И ОКСАНА. Часть четвертая – эпилог.
1
Но время вылечило и эту болезнь. Аня постепенно стала забывать об Александре. Он хотел было приехать, но она спокойно сказала ему, что занята работой с ребенком, и принять его в поселке не сможет.
Недели через две она наткнулась в компьютере на Автокад, вспомнила, зачем его поставила и постучалась в «пещеру».
- Заходите, пожалуйста, - ответил ей вежливый Руслан.
- Я на минуточку, братец, - с порога объявила Аня, - мне нужны чертежи этого дома.
- Какая ты шустрая, - провернул себя на кресле Руслан. – Это секретная информация.
- Тогда выпиши мне допуск.
- А нет никаких чертежей. Было только несколько файлов, я когда-то их замечал.
- Тогда я сама найду.
- Сама не найдешь, я тебе не всю сеть открыл.
- Однако, - удивилась Аня.
- А как ты хотела? Ты тоже можешь запаролить пару своих директорий. Никто не обидится. Даже лучше будет, - посмотрел на нее Руслан. – А то я натыкался на то, что мне знать не положено.
- У меня от тебя нет секретов, - обиделась Аня. – И стишки мои можешь читать сколько угодно. Это даже приятно автору.
Руслан сделал несколько операций в компьютере.
- Вот, я тебе скинул все, что есть по зданию. А зачем тебе, если не секрет?
- Это пока тайна, - хитро улыбнулась его сводная сестренка.
- Ну, тайна, так тайна, - посмотрел ей вслед Руслан.
Только через две недели Аня открыла им свой замысел.
За вечерним чаем она достала папку с рисунками.
- Я хочу показать вам эти картинки, - сказала она. – Сейчас мы с Леной уберем со стола, и я разложу их.
Руслан улыбался. Он почти догадывался о новой затее их гувернантки. Но когда он увидел сами рисунки, то обомлел.
- Как тебе это все удалось?
- Чертежи ты мне дал, а сделать из них картинки не очень сложно, - сказала Аня.
Все рассматривали полупрозрачные перспективы Оксаниного дома. Любовались деталями, цветом, вроде и естественным, но немного более ярким. Казалось, что они живут в настоящем замке, так романтично все представила Аня.
- Да, это замечательно, - сказала Оксана. – Вы его нарисовали таким, каким я увидела его, когда впервые приехала сюда.
- Какая же огромная у нас гостиная! – добавила Оксана. – Она очень высокая, просто громадная какая-то.
- Спасибо, - улыбнулась Аня. – Я хотела добиться именно этого впечатления. Но дело не в этом.
- А в чем же тогда дело? – удивился Руслан.
- В доме могут появиться и другие маленькие жильцы, - начала Аня. – И тогда всем места не хватит. Поэтому я решила предложить вам из этого гостиного монстра сделать еще несколько комнат для детей, детских.
И она достала из папки, лежащей возле ее стула, другие картинки. На них большая часть гостиной была перекрыта и под крышей получались две небольшие комнаты и внутренний балкон перед ними, по которому можно было попасть в каждую из комнат. Комнатки освещались окнами в самой крыше. Перекрытие было сделано на пять ступеней выше пола второго этажа и, поэтому, гостиная оставалась праздничной.
- Но такая стройка будет стоить дорого, - усомнилась Оксана. – И кому это все надо?
- Надо будущим вашим детям, - сказала Аня. – Пока у нас только один Костя, эту перестройку можно выполнить проще, чем когда они появятся.
- А стоимость мы узнаем у Насти, - добавил Руслан.
- Да, она с удовольствием нам поможет, – улыбнулась своим мыслям Оксана.
Аня ничего не поняла. Она не знала ни историю гибели Олега, первого мужа Оксаны Павловны, ни участия во всем этом Анастасии Григорьевны, ни поступков юриста Сергея Ивановича, друга Олега.
- А вся затея тебе нравится? – спросил Руслан свою супругу.
- Затея не нравится. Наша гостиная, хоть и непропорциональна, но она впечатляет своей высотой, и камин в ней зимой, кажется, согревает ее всю, такую огромную. Большое пространство всегда приятно.
- Но Аня права, - продолжила она. – Перестраивать весь дом или строить пристройку намного хлопотнее, чем встроить потолок и несколько перегородок.
- Мы сделаем это так, что когда дети вырастут и улетят от нас, можно будет все вернуть обратно, - успокоил ее Руслан.
- Куда это они улетят? – возмутилась Оксана Павловна.
Руслан развел руками.
- Не могу сказать куда. Улетят, наверное.
Эта перспектива родить детей, которые потом улетят, Оксане не понравилась. Но она поняла про себя, что чем больше будет ребятишек, тем больше вероятность, что кто-то из них останется. Она улыбнулась этой своей мысли и снова взяла со стола рисунок с комнатками под крышей.
- Аня, а где вы научились так рисовать?
- Это программа такая. Я не рисовала ничего сама. Только назначала цвета и освещение.
- Освещение?
- Ну да, без постановки света ничего бы не получилось.
2
Руслан с Аней понесли эти рисунки в мотель. По дороге Аня узнала всю историю и поняла, что на самом деле Оксане было неприятно доверять Насте перестройку дома.
- Почему ты настоял на хозяйке мотеля?
- Нельзя отодвигать человека.
Когда они вошли в кабинет директора, Аня еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть. За столом сидела именно та маленькая женщина, которая приходила зимой за дисками, спрятанными в кухонном потолке.
- Здравствуйте, Анастасия Григорьевна, - приветствовал ее Руслан.
- Здравствуйте, Руслан Сергеевич, - отвечала она настороженно. – Чем обязана?
- Вот, пришли с сестрой с вами посоветоваться.
- На этот раз не настолько жестко, надеюсь. Между нами все разрулено, я думаю.
- Полностью разрулено, - весело согласился Руслан. – Мы по строительному вопросу.
- По строительному? – встала Настя со своего места, видя как Руслан раскладывает эскизы по полированной столешнице.
- Да, вот хотим встройку сделать в нашем доме. Он вам знаком.
Анастасия Григорьевна села уже за стол совещаний и стала рассматривать рисунки.
- Кто это вам сделал эскизный проект?
- Это Аня, - обнял свою сестру Руслан.
- Серьезная у вас сестра, Руслан Сергеевич, - похвалила Настя. – У меня тоже иногда есть такая работа.
- Аня моя сводная сестра. Я о ней и не знал, пока она не пришла к нам гувернанткой. Она, может быть, и сможет вам помочь, но только медленно, у нее основная работа все время занимает.
- Я не тороплюсь в таких делах.
- А что насчет встройки? – вернулся Руслан к своему вопросу. – Нам бы смету на нее и конструкции разработать.
- Это я сделаю. Вы только чертежи мне оставьте.
Аня вынула из сумочки диск и продвинула его по столу к Анастасии Григорьевне. На нем был написан Анин сотовый телефон.
3
Получив от Насти чертежи конструкций и спецификации материалов, Аня с Русланом вечерами стали раздумывать над ними.
- Теперь, Аня, - начал Руслан, - давай придумаем, что делать сначала, а что потом.
- Собрать все во дворе, чтобы не ездить на рынок постоянно, - сказала Аня.
- Это правильно. Разделим все на отдельные работы.
- Вот, я тут составила таблицу, - положила Аня на стол листок бумаги.
Руслан был в восторге. Он вчитался в ее разбивку, в которой осталось только проставить даты начала работ и их окончания. Все операции были в ней написаны в правильном порядке, не было пропущено ни одной.
- Откуда ты все это знаешь? – удивился Руслан.
- Здесь понятно по чертежам, - ответила Аня. – И балки, и доски, и врезка окон в крышу.
Настя запроектировала для них деревянное перекрытие по одной стальной балке. Всю встройку можно было выполнить без сварочных работ и без приготовления бетона.
Сама стальная балка шла вдоль гостиной параллельно коньку кровли и опиралась на две колонны из квадратных труб. Эти колонны надо было поставить у стен. Ни двери, ни камин не мешали этого сделать. От этой стальной балки шли деревянные балки из досок и опирались на наружные стены.
Руслан с Аней посчитали стоимость материалов, и получилась приемлемая цифра. К ней они прибавили работу бригады из двух человек в течение месяца, деньги на еду для них и умножили все это на полтора.
- Такие деньги у меня есть, - сказал Руслан.
- А где ты возьмешь бригаду?
- Надо позвонить, но, думаю, они не откажутся.
Решили, что за апрель они соберут материалы, а в мае сделают встройку. Оксана Павловна, посмотрев все их замыслы, согласилась.
4
Руслан главную стальную балку заказал на заводе. Там конструкторы вникли в чертежи Анастасии Григорьевны и разбили эту балку на три части, чтобы ее было легко занести в дом и соединить болтами сразу на подмостях.
Делать встройку взялись те же рабочие, которые ремонтировали и тайную комнату в подвале. Еще до их приезда Руслан привез все необходимые доски и уложил их под навес вблизи входа в дом.
Руслан и Аня так хорошо распределили последовательность работ, что Оксана только удивлялась, как споро Руслан с рабочими с временных подмостей смонтировали стальную раму, пришили брус к наружным стенам, уложили дощатые балки перекрытия. Осталось сделать пол и перегородки, на которые у мужчин ушла неделя. Потом приехали специалисты и врезали в кровлю красивые наклонные окна. Во время их работы Руслан провел электрику. На отделку ушла еще неделя.
- Ну вот, - сказал Руслан, - а ты, Оксана, боялась, что все затянется до осени. Три недели и работы закончены.
- Да, это замечательно, - похвалила его жена.
- Хороший эскизный проект, хорошие чертежи, правильная бригада, - пояснил Руслан.
5
Глядя на такую всеобщую радость Аня вернулась к размышлениям о своей жизни. Она уже поняла, что сопротивляться новому мироустройству победивших паразитов можно только имея много специальностей и работая в разных местах. Секрет в том, что небольшие деньги никому не жаль заплатить за хорошо сделанное дело. Но, поступая в одну фирму, человек всегда оказывался в руках всяких бездельников, наблюдателей и оптимизаторов. Множество полупрофессионалов старались скинуть на него свои обязанности. Поэтому выходом было только именно для себя разработать такие программы, такие методы, чтобы выполнять работу в три раза быстрее остальных. И все равно надо было запрашивать меньшие деньги. Тогда работу давали постоянно.
Поняла Аня и то, что надо позиционировать себя специалистом на уровень ниже выдаваемого продукта. Разрабатывать простой эскизный проект, представляясь чертежником. Делать первичную редактуру, представляясь корректором. Тогда необъявленная квалификация будет привлекать работодателей.
Аня научилась программировать WORD, AUTOCAD. Она обязательно тратила сорок пять минут в день на программирование. Всегда носила с собой блокнотик, куда записывала все идеи или темы для проработки, с чем бы они ни были связаны. Вечером она разбирала эти записи и вписывала их в план своей деятельности.
«Это и есть жизнь на чужой планете», - думала она.
Ей ясно представилось, что относясь к окружающему миру настороженно, постоянно анализируя поступки других, замечая их чаянья и стремления, только и можно поступать сознательно. Прекраснодушие шестидесятых годов прошлого века себя не оправдало.
Кроме работы в 3D-MAX, AUTOCAD, WORD Аня поинтересовалась и такими мелочами, как астрология и нумерология. Эти науки, уже переложенные в компьютерные программы, она изучила и создала десятка два портретов известных деятелей, сверяя их потом с автобиографиями и книгами о них. К ее удивлению прогнозы во многом совпадали. Аня составила гороскопы родителей, и также поразилась их правильности.
Тогда она решилась сделать гороскоп Александра и свой и окончательно успокоилась – они были друг другу противопоказаны.
«Почему же возникает такое неправильное стремление? - подумала она. – Ауры совпадают, а судьбы нет».
Однако пришлось это оставить без объяснения, согласившись с папой Сережей, что «мы видим только малую часть этого Мира».
6
В свой следующий приезд домой Аня взяла что-то из зимней одежды и вернулась озабоченная.
- Что случилось? – спросили ее за вечерним чаем.
- Ничего не случилось, - ответила она грустно, - послушайте сами.
Аня достала сотовый, включила запись и положила телефон на стол.
«Почему ты постоянно пьешь», - раздался ее голос.
«Не могу без этого, привык», - ответил отец.
«Так ты сопьешься вконец и все».
«Значит, сопьюсь».
Они помолчали. Потом папа Сережа уже с каким-то черным юмором проговорил:
«Если бы в тюрьме посидеть годик, может и отвык бы».
«Там не отвыкнешь, - возразила Аня. – Там тебе дадут и выпить и закусить».
«Значит, конец, доченька».
«А лечиться не хочешь?»
«От этого не лечат. Только за большие деньги и то, фикция все это».
Разговор прервался, видимо запись выключили.
Оксана Павловна посмотрела на мужа.
- Определить его в хорошую клинику? – спросила она.
- Нет таких хороших, - отрезал Руслан. - Я подумаю, что можно сделать, не переживай, Аня.
- Значит, в тюрьму просится, так сам себе опостылел, - продолжил он.
- На полном серьезе, братец, - подтвердила Аня.
- У тебя был знакомый врач, - повернулся он к Оксане.
- Да и сейчас есть, - ответила она.
- Завтра устроишь мне с ним встречу?
- Смогу, наверно. Сейчас позвонить?
- Да.
Пока Оксана Павловна звонила, отойдя к камину, брат с сестрой смотрели друг на друга.
- А ты готова с ним гулять?
- Готова.
- И не просто гулять, а заниматься по твоему Норбекову?
- Это можно с пяти до семи утра.
- Нормально. День я, день ты. Надо, чтобы с ним был человек. Впрочем, сначала надо с врачом поговорить.
- А в какой комнате ты его устроишь?
- В комнате? Это невозможно, он уйдет до магазина. В долг напьется. Они это умеют.
Аня поняла мысль Руслана, догадалась.
- А не слишком ли это жестоко? – спросила она.
- Нет, какой случай, такое и лечение, - ответил Руслан твердо.
На другой день он вернулся из Москвы поздно. Утром был у врача, поговорил с ним в коридоре не более пяти минут. Обедал с Марией в кафе. Ездил по магазинам, грузил в машину тренажер, медицинские приборы. Еще в машине ответил на звонок отца, услышал его собственное согласие. Заехал за ним.
Приехали затемно. Отца сразу проводили в сад, показали, как залезать в подземелье через трубу старого барбекю. Оксана уже все там подготовила, собрала старые спортивные костюмы и обувь Руслана. Двери в каморку и в санузел приоткрыла.
- Вот здесь будешь жить полгода или год, пока врач не выпустит. Лазать придется два раза в день, на утреннюю прогулку и на вечернюю. Этой решеткой буду запирать тебя в бункере, уж не обессудь.
- Это хоромы, а не бункер, - ответил отец, еще потрясенный интерьером из «старинной» мебели.
- Тюрьма – всегда тюрьма, - заметил Руслан.
- Мы уходим, папа, - сказала Аня, - осваивайся потихоньку. Я буду приходить к тебе временами.
Все необходимые анализы у отца взяла кухарка Елена Викторовна, которая когда-то работала и медсестрой. Руслан в переносном холодильнике отвез их к врачу, в его клинику.
Методику тот прислал через три дня.
«Если результаты будут отличаться в худшую сторону, то приезжайте, будем думать дальше, - писал врач в сопроводительной бумаге. – Если у вас на месте есть медсестра, то, думаю, она справится с процедурами. Самые сложные моменты я подчеркнул. Их выполняйте сами, не поручая женщинам…».
Руслан Сергеевич не подозревал, насколько труден будет курс лечения отца. Каждый из его детей - и сам Руслан, и Аня в свободное время смотрели запись с тридцать четвертой видеокамеры, расположенной в подземном бункере. Когда папа Сережа уходил в закутку и лежал или спал, камера не могла его увидеть, но когда он бесконечно мерял шагами роскошное помещение подземелья, было видно, как трудно ему пережить действие лекарства. Иногда он скрывался в душевой, и, выходил оттуда минут через семь, вытирая лицо полотенцем, качаясь, держась за стены, садился в кресло или сразу шел прилечь в комнатку за зеркальной дверью.
Потом, когда ему легчало, появлялась Елена Викторовна и ставила ему капельницу со специальным раствором для очищения крови. Все эти полтора часа она уже не могла его покинуть и сидела перед открытой дверью в закутку, читая и поглядывая на пожилого художника.
Камера тридцать четыре была выведена на общие мониторы в кухне и в гостиной. Это было необходимо, хотя и нарушало спокойный уклад жизни в доме.
Оксана Павловна поглядывала на экран и качала головой. Только Аня и Костя продолжали свои занятия также как и всегда – с привычной для них скоростью, которую непроизвольно задавал ребенок. Они находились всегда в других местах, и, казалось, не знали о мучениях деда.
- Ну как, выпить не хочется? – спрашивал его Руслан.
- Не, сынок, не до этого, такие муки! Всего наизнанку выворачивает, - отвечал слабым голосом белый от процедур отец.
- Это только начало, - бодро говорил Руслан. – Главные процедуры будешь со мной проходить.
- Как скажешь, - находил в себе силы ответить Сергей Петрович, понимая, что на такое лечение сыном потрачены уже весомые деньги и назад пути нет.
Он потерял счет времени и не знал, какой сегодня день. Время подчинялось теперь не вращению планеты, а появлениям Лены со шприцами и бутылками, приходам детей минут на пять. Только Оксану Павловну он видел всего один раз при вселении в этот «рай», и то, как ему показалось, она не вылезала в окно, как все, а растворилась в воздухе.
Наступил и этот ужасный день. В воскресенье Руслан пришел с сумкой. Из нее он достал стакан и бутылку странной формы. Налил полстакана.
- Пей.
Сергей Петрович повременил:
- Это то самое?
- То самое. Без него курс не состоится.
Отец выпил жидкость. Она показалась ему безобидной. Он даже развеселился. Стал вспоминать, как поил Руслана с ложечки. Но прошло положенное время, и сын достал из сумки бутылку коньяка – 250 грамм.
- Теперь пей это, - сказал он.
Папа Сережа налил стакан коньяка. Выпил. Закусил «рукавом», проведя рукой под носом и одновременно понюхав материю пижамы. Откинулся в кресле, ощущая разливающееся по телу блаженство. Но это было недолго. Вдруг он вскочил, побежал в туалет, вывернул все назад, стараясь уже по привычке не испачкать ничего вокруг. Потом, поскольку коньяк все же прошел дальше и смешался с жидкостью, которую сын заставил выпить первой, начался второй приступ рвоты. Потом третий.
Папа Сережа схватил бутылку воды, выпил половину, но и это вызвало только следующий позыв, новые мучения, уже страшные тем, что рвало от простой воды!
«Неужели это навсегда?» - промелькнуло в голове художника. Но спросить у сына не было сил. Он отдышался, привстал с пола, снова отпил из бутылки с водой, и опять склонился над унитазом. Потом он догадался ничего не делать, выровнял дыхание, хотел пойти к кровати, но Руслан преградил ему путь и указал на деревянный настил на ванне и матрас поверх него.
- Все предусмотрел, сынок?
- Все предусмотрел. Пока не пей воду. Постепенно пройдет. К спиртному должна возникнуть отчетливая неприязнь.
- Сколько так? – спросил отец.
- Пять-шесть раз.
Отец не ответил, не возроптал, покосился на сына, как на тюремщика, безвольно, внутренне соглашаясь со своей участью в слабой надежде, что и это кончится когда-нибудь, поскольку, как было известно, жизнь самой сущности продолжается и после смерти тела. Он хотел испугать сына некоторой сентенцией в этом роде, но не смог, и свалился на матрас, жестко прикрепленный к деревянному настилу, который, в свою очередь, был вставлен в ванну своими нижними поперечными досками.
«Думал, когда сколачивал, - решил отец, уже радуясь, что воспитал не придурка, а мастерового. «Художник…» - подумалось ему перед падением в пропасть наискось, с уклоном влево и уходом в пике.
Руслан подежурил еще час. Пару раз помог отцу снова попить и снова очиститься. Ушел только убедившись, что вода уже не вызывает у него рвоту.
- Я не могу больше смотреть на это, - взмолилась Оксана, глядя на монитор в кухне.
- Не смотри, - ответил Руслан. – У меня нет медицинских датчиков, как я еще могу следить за ним. Работать тоже надо. Здесь Лена поглядывает на экран, Аня проходит. Если ты не можешь выдержать, то выключай его пока ты в гостиной или в кухне, а потом, уходя, включай.
- Не надо. Прости, – сказала Оксана Павловна. – Я тоже буду следить за процессом.
Она не знала, что это волшебные слова, которые у Ани с отцом означали намного больше, чем в них слышалось.
Так прошел месяц. Контрольные анализы врача удовлетворили.
«Теперь можно переходить к восстанавливающим процедурам. Можете через неделю перейти к вашим прогулкам. Но пока меряйте пульс и давление. Они должны быть в диаграмме 4. Проведите контрольный эксперимент. Только после положительного результата…» - писал врач.
Этот контрольный эксперимент удался.
Руслан пришел к отцу снова с сумкой. Тот уже невольно отпрянул от стола, за которым сидел.
- Нет, это просто коньяк, без всяких подвохов. Принес выпить за твое выздоровление, - радостно сообщил Руслан.
- Выпить? А можно? – не поверил отец.
- Можно.
Сергей Петрович взял подвинутый к нему стакан, стал наливать коньяк. Но как только запах жидкости достиг его обоняния, встал, отбежал в сторону.
- Спрячь его назад, вылей быстрее!
Руслан закрыл стакан специальной плотной крышкой со скобкой с винтом, прикрутил винт и положил в сумку, включил вентиляцию бункера на полную мощность.
- Не могу переносить запах, - обрадовался отец и погрустнел, будто что-то потерял в этой жизни главное, чем жил на протяжение многих лет.
- Это только первая стадия твоего выздоровления, папа, - резюмировал Руслан. – К сожалению, тебе здесь жить еще долго. Но это будет уже другая жизнь. Ты сможешь учиться, рисовать, тренироваться. Теперь слушай Аню, она лучше меня знает, как тебя преобразовать.
- Преобразовать? – удивился отец.
- Ну да, ты должен догнать время. Научиться быстро печатать на клавиатуре, пользоваться интернетом, рисовать в компьютере. Без этого ты опять окажешься среди твоих бездельников.
- Они не бездельники, - заметил папа Сережа, но было видно, что его защита друзей не имеет под собой устойчивых оснований.
Теперь начались прогулки с папой по саду, потом по еще безлюдному ранним утром маршруту: частью лесом, частью пустыми улицами поселка.
- Живот ты втянул? – проверяла Аня.
- Втянул.
- Значит, не выпрямил верх позвоночника.
Через месяц Аня не постеснялась спросить отца:
- Папа, как у тебя с половыми функциями?
- Что ты имеешь в виду? – даже смутился Сергей Петрович.
- Ну, как ОН себя ведет? Особенно по утрам?
- Ведет, - кратко ответил отец.
- Хорошо ведет? – настаивала дочка.
- Да.
- Тогда мы его проверим, - схитрила Аня.
- Ты не заговаривайся! – обиделся папа Сережа. – Как ты его будешь проверять?
- Маму тебе привезу на денек.
Он даже остановился.
- Маму? А это можно? – спросил он, уже свыкшись со своим «вечным» заключением в подземелье.
- Если ты меня не обманываешь, - постановила она.
- Нет, я не обманываю, привози, - согласился он радостно.
Марию тоже попросили залезть в бункер через барбекю. Секрет входа в него через колодец Руслан не открывал, оставляя его собственностью Оксаны. Марии с папой Сережей приготовили хороший ужин, но для соблюдения всех условий содержания решетку за мамой все же закрыли.
- Выключи камеру, - сказала Оксана мужу.
- Если ты хочешь, спроси у Ани. Она распоряжается своими родителями.
- Камеру выключать не надо, она не в спальне. Просто переведите мониторы в режим приема телепередач, - постановила Аня.
Оксана с улыбкой нажала несколько кнопок.
Утром, пока Аня ходила с папой маршрут, Марию накормили, Оксана повезла ее домой, поскольку все равно ей было по дороге.
- Ну как, сдвиги есть? – спросила молодая писательница.
- Есть-есть! – радостно подтвердила гостья. – Когда его можно будет забрать?
- Ну, это только Аня знает. И врач, – ответила Оксана. – Не торопитесь с этим. Я буду вас привозить каждое воскресенье, а вы будете отмечать его успехи. Таким образом, и вы, Мария Сергеевна, тоже сможете следить за его состоянием. Но забирать его можно будет только через полгода, как я поняла. Врач постоянно в курсе его анализов и реакций.
- Так все серьезно? Или это Анькина идея?
- Нет, не вашей дочери. Она всего лишь пользуется предписанным режимом выздоровления, чтобы научить его кое-чему. Но полное излечение организма от алкогольной зависимости не может быть быстрым.
- После ее учебы он будет смотреть на меня сверху вниз, - грустно сказала Мария.
- Что вы компьютером не умеете пользоваться? Или печатаете одним пальцем? Ничему более она его научить не успеет. А рисовать он и сам умеет.
- Рисовать?
- Ну да. Аня покажет Сергею Петровичу программы для рисования на компьютере, чтобы он к своим мазилам не возвращался.
- Но это его друзья, это святое!
- Все они алкаши и это главное. Он, может, и посидит с ними. Но через пару минут ему станет скучно. Аня введет его в круг молодых художников и дизайнеров. Они тоже не все интересны, но он разберется.
Этим разговором Оксана Павловна направила мысли Аниной мамы так, как об этом просила сама Аня.
- Простите меня, Оксана Павловна, - вдруг сказала Мария.
Обе поняли, о чем разговор, но Оксана, помолчав, ответила просто:
- С каждым может произойти. Это природа.
7
Теперь у Ани было два ученика. К старшему она забегала во время дневного сна Кости. Проверяла навыки отца в печатании на клавиатуре, подсказывала, что надо отработать. Но программа сама не давала отцу делать ошибки. Когда он нажимал не на ту клавишу, перед ним возникало неправильно набранное сочетание букв, и он должен был его напечатать не менее семи раз, чтобы пальцы запомнили эту комбинацию.
Проверяла и его работы в фотошопе, в других художественных программах. Раз в неделю Аня брала с собой фотоаппарат и уходила «на этюды». Получалось много хорошо скомпонованных фотографий, пейзажей, чаще всего. У себя в бункере папа Сережа уже исправлял композицию снимка, включал его как акварельный рисунок, изменял цвета по своему усмотрению.
Когда отец стал печатать быстро и не глядя на клавиатуру, Аня заставила его перейти на английские литеры и вбивать фразы Шестова, одновременно прослушивая их и повторяя предложения вслух.
- Ты думаешь, что это нужно?
- Делай, что я тебе говорю. Это самый лучший тренажер английского. Никаких напрягов. Постепенно будешь понимать, а потом и заговоришь.
- Уж и заговорю?
- Полугода тебе хватит. Но только занимайся не менее полутора часов. Скорость не нужна. Повторяй за голосом все звуки, как их произносит сам Михаил Юрьевич. Это лучший на планете преподаватель. Русский, кстати.
Она убегала, а отец, уже выздоравливающий, распрямившийся, с осознанным выражением помолодевшего лица садился за уроки, потом за фотографии. Ему нравилось сидеть за старинным бюро с множеством ящичков, в которых ничего не было, но ему казалось, что они наполняются и наполняются его художественными произведениями. Папа Сережа складывал в отдельную директорию удачные картины, которые делал из фотографий так, что самих фотографий в них уже невозможно было узнать. Придумывал особые названия каждому файлу.
Настало время, когда ему разрешили приходить в дом к ужину, но потом он возвращался к себе в бункер, не желая причинять молодым неудобства своей персоной. Он приносил флешку с картинами, их рассматривали на большом экране, встречая невольными возгласами самые лучшие.
Иногда Аня ставила на стол и бутылку вина, и отец понимал, что это проверка, что дочь хочет убедиться в его выздоровлении. Он отпивал от бокала не более сантиметра, с радостью показывая ей, что может это сделать без болезненного вожделения и печальных последствий.
Тогда за ним шла Лена и брала у него анализ крови для врача.
Наконец, уже весной, врач сам позвонил и сказал, что курс окончен.
Папу Сережу с новым компьютером и диском его работ, отвезли в Москву к Марии.
В доме стало чего-то не хватать. Казалось, что все освободились, ушла напряженная забота о больном человеке. Но с ней ушло и что-то человеческое, теплое. Однако новые заботы помогли быстро забыть эту неловкость: Оксана Павловна снова ждала ребенка.
Когда девочка родилась, Аня составила ее гороскоп и нумерологию. Снова работы Лене прибавилось. Но во второй раз все заботы о малышке были уже обыденностью. Ее сравнивали с Костей и отмечали в ней спокойный характер, и даже рассудительность, которую видели в смышленых глазах ребенка.
Оксана Павловна месяца через три показала гороскоп на работе и все заинтересовались Аниной работой. Нашлись сотрудники, имеющие свои гороскопы, составленные признанными специалистами. Решили проверить Аню и заказали ей пару таких гороскопов на пробу. Аня их сделала, и оказалось, что они еще более полные. Тогда ей стали заказывать гороскопы уже за деньги. Пользуясь еще и нумерологией, Аня писала их точнее, правильно подмечая в незнакомых людях возможные стремления и поступки. Это стало приносить ей определенный доход. В месяц у нее выходило с корректурой и этими гаданиями еще половина оклада. Александра уже не было в ее планах, но она и без него решила накопить на старт собственной жизни. Аня удалила из своих замыслов лишнее: автомобиль, дачу, шикарную мебель, и остановилась на единственной цели – приобрести трехкомнатную квартиру в зеленом районе города. Она посвятила в свои планы и сводного брата, не напрасно надеясь, что его риэлторские дела сами по себе предоставят какой-то приемлемый вариант.
Девочкой заниматься еще было рано. Косте было три с половиной года, когда она родилась, и с ней Ане предстояло работать только последние полгода жизни у брата. Аня методично «играла» с мальчиком, писала и свою историю его развития, строго анализировала свои действия, искала особые подходы к предметам.
Альбом цветных учебных пособий подрастал.
Наконец, промелькнули уже однообразные годы, и Косте исполнилось шесть лет. Он был полностью готов к школе, знал и умел даже намного больше, чем требовалось.
Аня за это время действительно приобрела независимость. Она сделала несколько эскизных проектов для Анастасии Григорьевны. Получила весомые деньги. Ее гороскопы стали пользоваться успехом уже не только в узком писательском кругу. Сумма собранных ею средств воодушевляла ее. Руслан научил ее водить машину.
«Неужели я сама добилась этого?» - радостно думала она про себя. Удивительно, но ей не хотелось делиться этим с Александром. Она чувствовала, что сумеет правильней распорядиться своим сохраненным трудом сама.
Вдруг как-то утром, часов в десять, Оксана Павловна вбежала в детскую, где Аня занималась с Костей и Светой.
- Собирайся быстро, тебя вызывает Руслан.
- Но он же в Москве! – удивилась Аня.
- Быстро переоденься в хорошее, я тебя отвезу к нему.
Когда их маленькая машинка выскочила из леса на трассу, Аня спросила:
- Зачем я вам? Да еще с паспортом?
- Велено передать тебя как можно скорее, - таинственно сказала Оксана.
На развязке у окружной дороги она остановила машину на островке. Руслан подъехал минут через пять.
- Иди в его машину. У него для тебя хорошая новость, - улыбаясь проговорила Оксана Павловна.
Аня пересела в другую их машину.
- Вот тебе ноутбук, смотри картинки, пока будем ехать, - сразу сказал Руслан. - Паспорт взяла?
- Взяла.
- Это я тебе квартиру нашел. Время не ждет. Все надо оформить сегодня. Иначе уйдет.
- А что, такая удачная покупка?
- Просто фантастика! - сказал Руслан.
Аня смотрела на картинки в компьютере и не могла нарадоваться.
- Так не бывает, - вздыхала она.
- Да, это большая редкость.
Для устройства в квартире Аню отпустили на целых два месяца. Да и потом она уже не жила в поселке, приезжая на субботу и часть воскресенья для работы с детьми. Она ходила по огромной квартире, за которую отдала даже не все свои накопленные деньги и не могла нарадоваться. Родители заехали к ней на часок, но не стали мешать ее счастью, зная наверняка, что дочь их не оставит наедине с грустной старостью. Впрочем, Аня уже сделала все возможное, чтобы эта одинокая пора совсем не наступала. Папа Сережа слыл среди молодежи «крутым», поскольку участвовал в выставках компьютерной живописи, а Мария весьма импозантно смотрелась рядом с ним, иногда вставляя в разговор яркое и самобытное слово.
Устраиваться в квартире было не нужно: прежний хозяин оставил и мебель и технику. Аня не стала ничего менять. Только заказала отпечатать несколько картин отца и развесила их так, что эти нежные пейзажи преобразили квартиру, сделали ее родной.
Однако маленькую комнату, где Аня устроила себе кабинет, она отремонтировала и пересоздала полностью по своему вкусу. Светлые, без рисунка нейтральные обои подчеркивали красоту специально ею спроектированного письменного стола в двух уровнях. Часть стола была компьютерным столиком, а часть - настоящим письменным. Экран монитора свисал с потолка на трубе прямоугольного сечения и был закреплен на высоте глаз, если сидеть выпрямившись. Все папки и бумаги хранились в открытом шкафу рядом, и до них легко можно было дотянуться. Чтобы комната походила на кабинет Оксаны Павловны, Аня купила и бюст Юлия Цезаря на черной мраморной колонне с канелюрами, но маленький. Также она достала дорогой набор деталей и сама собрала парусную модель корабля, тоже небольшую. Из цветов Аня завела только один, долго выбирая его на выставке и выспросив про него все самое главное. В комнате совсем не было книг. Но на краю стола лежала мощная читалка. Близко от стола, но так, чтобы не мешать за ним сидеть, на полу стоял цветной лазерный принтер, уже новый, поскольку у детей отнять свой Аня не захотела.
Она так и жила в своем кабинете, почти не заходя в остальные комнаты. Прибиралась раз в неделю Лена. Аня захватывала ее с собой из поселка в воскресенье с полдня, и отвозила до автобуса утром в понедельник. Незнакомым людям она не доверяла.
Понимая, что Провидение торопить нельзя, Анна Сергеевна не стремилась знакомиться с мужчинами. Даже в моменты, когда на нее накатывало одиночество, она находила отдохновение в поэзии, или в своей неумелой игре на электронном пианино, также оставленным прежним хозяином. Но твердо выдерживала эти сумерки, не кидаясь в полузнакомые компании и связи.
Только через год Аня встретила парня своей расы.
Тоже творца, не паразита. Когда он улыбнулся, показались его зубы – большие и некрасивые.
Но это уже другая история.
20120912
Максим РУЗСКИЙ
РУСЛАН И ОКСАНА. Часть четвертая – эпилог.
1
Но время вылечило и эту болезнь. Аня постепенно стала забывать об Александре. Он хотел было приехать, но она спокойно сказала ему, что занята работой с ребенком, и принять его в поселке не сможет.
Недели через две она наткнулась в компьютере на Автокад, вспомнила, зачем его поставила и постучалась в «пещеру».
- Заходите, пожалуйста, - ответил ей вежливый Руслан.
- Я на минуточку, братец, - с порога объявила Аня, - мне нужны чертежи этого дома.
- Какая ты шустрая, - провернул себя на кресле Руслан. – Это секретная информация.
- Тогда выпиши мне допуск.
- А нет никаких чертежей. Было только несколько файлов, я когда-то их замечал.
- Тогда я сама найду.
- Сама не найдешь, я тебе не всю сеть открыл.
- Однако, - удивилась Аня.
- А как ты хотела? Ты тоже можешь запаролить пару своих директорий. Никто не обидится. Даже лучше будет, - посмотрел на нее Руслан. – А то я натыкался на то, что мне знать не положено.
- У меня от тебя нет секретов, - обиделась Аня. – И стишки мои можешь читать сколько угодно. Это даже приятно автору.
Руслан сделал несколько операций в компьютере.
- Вот, я тебе скинул все, что есть по зданию. А зачем тебе, если не секрет?
- Это пока тайна, - хитро улыбнулась его сводная сестренка.
- Ну, тайна, так тайна, - посмотрел ей вслед Руслан.
Только через две недели Аня открыла им свой замысел.
За вечерним чаем она достала папку с рисунками.
- Я хочу показать вам эти картинки, - сказала она. – Сейчас мы с Леной уберем со стола, и я разложу их.
Руслан улыбался. Он почти догадывался о новой затее их гувернантки. Но когда он увидел сами рисунки, то обомлел.
- Как тебе это все удалось?
- Чертежи ты мне дал, а сделать из них картинки не очень сложно, - сказала Аня.
Все рассматривали полупрозрачные перспективы Оксаниного дома. Любовались деталями, цветом, вроде и естественным, но немного более ярким. Казалось, что они живут в настоящем замке, так романтично все представила Аня.
- Да, это замечательно, - сказала Оксана. – Вы его нарисовали таким, каким я увидела его, когда впервые приехала сюда.
- Какая же огромная у нас гостиная! – добавила Оксана. – Она очень высокая, просто громадная какая-то.
- Спасибо, - улыбнулась Аня. – Я хотела добиться именно этого впечатления. Но дело не в этом.
- А в чем же тогда дело? – удивился Руслан.
- В доме могут появиться и другие маленькие жильцы, - начала Аня. – И тогда всем места не хватит. Поэтому я решила предложить вам из этого гостиного монстра сделать еще несколько комнат для детей, детских.
И она достала из папки, лежащей возле ее стула, другие картинки. На них большая часть гостиной была перекрыта и под крышей получались две небольшие комнаты и внутренний балкон перед ними, по которому можно было попасть в каждую из комнат. Комнатки освещались окнами в самой крыше. Перекрытие было сделано на пять ступеней выше пола второго этажа и, поэтому, гостиная оставалась праздничной.
- Но такая стройка будет стоить дорого, - усомнилась Оксана. – И кому это все надо?
- Надо будущим вашим детям, - сказала Аня. – Пока у нас только один Костя, эту перестройку можно выполнить проще, чем когда они появятся.
- А стоимость мы узнаем у Насти, - добавил Руслан.
- Да, она с удовольствием нам поможет, – улыбнулась своим мыслям Оксана.
Аня ничего не поняла. Она не знала ни историю гибели Олега, первого мужа Оксаны Павловны, ни участия во всем этом Анастасии Григорьевны, ни поступков юриста Сергея Ивановича, друга Олега.
- А вся затея тебе нравится? – спросил Руслан свою супругу.
- Затея не нравится. Наша гостиная, хоть и непропорциональна, но она впечатляет своей высотой, и камин в ней зимой, кажется, согревает ее всю, такую огромную. Большое пространство всегда приятно.
- Но Аня права, - продолжила она. – Перестраивать весь дом или строить пристройку намного хлопотнее, чем встроить потолок и несколько перегородок.
- Мы сделаем это так, что когда дети вырастут и улетят от нас, можно будет все вернуть обратно, - успокоил ее Руслан.
- Куда это они улетят? – возмутилась Оксана Павловна.
Руслан развел руками.
- Не могу сказать куда. Улетят, наверное.
Эта перспектива родить детей, которые потом улетят, Оксане не понравилась. Но она поняла про себя, что чем больше будет ребятишек, тем больше вероятность, что кто-то из них останется. Она улыбнулась этой своей мысли и снова взяла со стола рисунок с комнатками под крышей.
- Аня, а где вы научились так рисовать?
- Это программа такая. Я не рисовала ничего сама. Только назначала цвета и освещение.
- Освещение?
- Ну да, без постановки света ничего бы не получилось.
2
Руслан с Аней понесли эти рисунки в мотель. По дороге Аня узнала всю историю и поняла, что на самом деле Оксане было неприятно доверять Насте перестройку дома.
- Почему ты настоял на хозяйке мотеля?
- Нельзя отодвигать человека.
Когда они вошли в кабинет директора, Аня еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть. За столом сидела именно та маленькая женщина, которая приходила зимой за дисками, спрятанными в кухонном потолке.
- Здравствуйте, Анастасия Григорьевна, - приветствовал ее Руслан.
- Здравствуйте, Руслан Сергеевич, - отвечала она настороженно. – Чем обязана?
- Вот, пришли с сестрой с вами посоветоваться.
- На этот раз не настолько жестко, надеюсь. Между нами все разрулено, я думаю.
- Полностью разрулено, - весело согласился Руслан. – Мы по строительному вопросу.
- По строительному? – встала Настя со своего места, видя как Руслан раскладывает эскизы по полированной столешнице.
- Да, вот хотим встройку сделать в нашем доме. Он вам знаком.
Анастасия Григорьевна села уже за стол совещаний и стала рассматривать рисунки.
- Кто это вам сделал эскизный проект?
- Это Аня, - обнял свою сестру Руслан.
- Серьезная у вас сестра, Руслан Сергеевич, - похвалила Настя. – У меня тоже иногда есть такая работа.
- Аня моя сводная сестра. Я о ней и не знал, пока она не пришла к нам гувернанткой. Она, может быть, и сможет вам помочь, но только медленно, у нее основная работа все время занимает.
- Я не тороплюсь в таких делах.
- А что насчет встройки? – вернулся Руслан к своему вопросу. – Нам бы смету на нее и конструкции разработать.
- Это я сделаю. Вы только чертежи мне оставьте.
Аня вынула из сумочки диск и продвинула его по столу к Анастасии Григорьевне. На нем был написан Анин сотовый телефон.
3
Получив от Насти чертежи конструкций и спецификации материалов, Аня с Русланом вечерами стали раздумывать над ними.
- Теперь, Аня, - начал Руслан, - давай придумаем, что делать сначала, а что потом.
- Собрать все во дворе, чтобы не ездить на рынок постоянно, - сказала Аня.
- Это правильно. Разделим все на отдельные работы.
- Вот, я тут составила таблицу, - положила Аня на стол листок бумаги.
Руслан был в восторге. Он вчитался в ее разбивку, в которой осталось только проставить даты начала работ и их окончания. Все операции были в ней написаны в правильном порядке, не было пропущено ни одной.
- Откуда ты все это знаешь? – удивился Руслан.
- Здесь понятно по чертежам, - ответила Аня. – И балки, и доски, и врезка окон в крышу.
Настя запроектировала для них деревянное перекрытие по одной стальной балке. Всю встройку можно было выполнить без сварочных работ и без приготовления бетона.
Сама стальная балка шла вдоль гостиной параллельно коньку кровли и опиралась на две колонны из квадратных труб. Эти колонны надо было поставить у стен. Ни двери, ни камин не мешали этого сделать. От этой стальной балки шли деревянные балки из досок и опирались на наружные стены.
Руслан с Аней посчитали стоимость материалов, и получилась приемлемая цифра. К ней они прибавили работу бригады из двух человек в течение месяца, деньги на еду для них и умножили все это на полтора.
- Такие деньги у меня есть, - сказал Руслан.
- А где ты возьмешь бригаду?
- Надо позвонить, но, думаю, они не откажутся.
Решили, что за апрель они соберут материалы, а в мае сделают встройку. Оксана Павловна, посмотрев все их замыслы, согласилась.
4
Руслан главную стальную балку заказал на заводе. Там конструкторы вникли в чертежи Анастасии Григорьевны и разбили эту балку на три части, чтобы ее было легко занести в дом и соединить болтами сразу на подмостях.
Делать встройку взялись те же рабочие, которые ремонтировали и тайную комнату в подвале. Еще до их приезда Руслан привез все необходимые доски и уложил их под навес вблизи входа в дом.
Руслан и Аня так хорошо распределили последовательность работ, что Оксана только удивлялась, как споро Руслан с рабочими с временных подмостей смонтировали стальную раму, пришили брус к наружным стенам, уложили дощатые балки перекрытия. Осталось сделать пол и перегородки, на которые у мужчин ушла неделя. Потом приехали специалисты и врезали в кровлю красивые наклонные окна. Во время их работы Руслан провел электрику. На отделку ушла еще неделя.
- Ну вот, - сказал Руслан, - а ты, Оксана, боялась, что все затянется до осени. Три недели и работы закончены.
- Да, это замечательно, - похвалила его жена.
- Хороший эскизный проект, хорошие чертежи, правильная бригада, - пояснил Руслан.
5
Глядя на такую всеобщую радость Аня вернулась к размышлениям о своей жизни. Она уже поняла, что сопротивляться новому мироустройству победивших паразитов можно только имея много специальностей и работая в разных местах. Секрет в том, что небольшие деньги никому не жаль заплатить за хорошо сделанное дело. Но, поступая в одну фирму, человек всегда оказывался в руках всяких бездельников, наблюдателей и оптимизаторов. Множество полупрофессионалов старались скинуть на него свои обязанности. Поэтому выходом было только именно для себя разработать такие программы, такие методы, чтобы выполнять работу в три раза быстрее остальных. И все равно надо было запрашивать меньшие деньги. Тогда работу давали постоянно.
Поняла Аня и то, что надо позиционировать себя специалистом на уровень ниже выдаваемого продукта. Разрабатывать простой эскизный проект, представляясь чертежником. Делать первичную редактуру, представляясь корректором. Тогда необъявленная квалификация будет привлекать работодателей.
Аня научилась программировать WORD, AUTOCAD. Она обязательно тратила сорок пять минут в день на программирование. Всегда носила с собой блокнотик, куда записывала все идеи или темы для проработки, с чем бы они ни были связаны. Вечером она разбирала эти записи и вписывала их в план своей деятельности.
«Это и есть жизнь на чужой планете», - думала она.
Ей ясно представилось, что относясь к окружающему миру настороженно, постоянно анализируя поступки других, замечая их чаянья и стремления, только и можно поступать сознательно. Прекраснодушие шестидесятых годов прошлого века себя не оправдало.
Кроме работы в 3D-MAX, AUTOCAD, WORD Аня поинтересовалась и такими мелочами, как астрология и нумерология. Эти науки, уже переложенные в компьютерные программы, она изучила и создала десятка два портретов известных деятелей, сверяя их потом с автобиографиями и книгами о них. К ее удивлению прогнозы во многом совпадали. Аня составила гороскопы родителей, и также поразилась их правильности.
Тогда она решилась сделать гороскоп Александра и свой и окончательно успокоилась – они были друг другу противопоказаны.
«Почему же возникает такое неправильное стремление? - подумала она. – Ауры совпадают, а судьбы нет».
Однако пришлось это оставить без объяснения, согласившись с папой Сережей, что «мы видим только малую часть этого Мира».
6
В свой следующий приезд домой Аня взяла что-то из зимней одежды и вернулась озабоченная.
- Что случилось? – спросили ее за вечерним чаем.
- Ничего не случилось, - ответила она грустно, - послушайте сами.
Аня достала сотовый, включила запись и положила телефон на стол.
«Почему ты постоянно пьешь», - раздался ее голос.
«Не могу без этого, привык», - ответил отец.
«Так ты сопьешься вконец и все».
«Значит, сопьюсь».
Они помолчали. Потом папа Сережа уже с каким-то черным юмором проговорил:
«Если бы в тюрьме посидеть годик, может и отвык бы».
«Там не отвыкнешь, - возразила Аня. – Там тебе дадут и выпить и закусить».
«Значит, конец, доченька».
«А лечиться не хочешь?»
«От этого не лечат. Только за большие деньги и то, фикция все это».
Разговор прервался, видимо запись выключили.
Оксана Павловна посмотрела на мужа.
- Определить его в хорошую клинику? – спросила она.
- Нет таких хороших, - отрезал Руслан. - Я подумаю, что можно сделать, не переживай, Аня.
- Значит, в тюрьму просится, так сам себе опостылел, - продолжил он.
- На полном серьезе, братец, - подтвердила Аня.
- У тебя был знакомый врач, - повернулся он к Оксане.
- Да и сейчас есть, - ответила она.
- Завтра устроишь мне с ним встречу?
- Смогу, наверно. Сейчас позвонить?
- Да.
Пока Оксана Павловна звонила, отойдя к камину, брат с сестрой смотрели друг на друга.
- А ты готова с ним гулять?
- Готова.
- И не просто гулять, а заниматься по твоему Норбекову?
- Это можно с пяти до семи утра.
- Нормально. День я, день ты. Надо, чтобы с ним был человек. Впрочем, сначала надо с врачом поговорить.
- А в какой комнате ты его устроишь?
- В комнате? Это невозможно, он уйдет до магазина. В долг напьется. Они это умеют.
Аня поняла мысль Руслана, догадалась.
- А не слишком ли это жестоко? – спросила она.
- Нет, какой случай, такое и лечение, - ответил Руслан твердо.
На другой день он вернулся из Москвы поздно. Утром был у врача, поговорил с ним в коридоре не более пяти минут. Обедал с Марией в кафе. Ездил по магазинам, грузил в машину тренажер, медицинские приборы. Еще в машине ответил на звонок отца, услышал его собственное согласие. Заехал за ним.
Приехали затемно. Отца сразу проводили в сад, показали, как залезать в подземелье через трубу старого барбекю. Оксана уже все там подготовила, собрала старые спортивные костюмы и обувь Руслана. Двери в каморку и в санузел приоткрыла.
- Вот здесь будешь жить полгода или год, пока врач не выпустит. Лазать придется два раза в день, на утреннюю прогулку и на вечернюю. Этой решеткой буду запирать тебя в бункере, уж не обессудь.
- Это хоромы, а не бункер, - ответил отец, еще потрясенный интерьером из «старинной» мебели.
- Тюрьма – всегда тюрьма, - заметил Руслан.
- Мы уходим, папа, - сказала Аня, - осваивайся потихоньку. Я буду приходить к тебе временами.
Все необходимые анализы у отца взяла кухарка Елена Викторовна, которая когда-то работала и медсестрой. Руслан в переносном холодильнике отвез их к врачу, в его клинику.
Методику тот прислал через три дня.
«Если результаты будут отличаться в худшую сторону, то приезжайте, будем думать дальше, - писал врач в сопроводительной бумаге. – Если у вас на месте есть медсестра, то, думаю, она справится с процедурами. Самые сложные моменты я подчеркнул. Их выполняйте сами, не поручая женщинам…».
Руслан Сергеевич не подозревал, насколько труден будет курс лечения отца. Каждый из его детей - и сам Руслан, и Аня в свободное время смотрели запись с тридцать четвертой видеокамеры, расположенной в подземном бункере. Когда папа Сережа уходил в закутку и лежал или спал, камера не могла его увидеть, но когда он бесконечно мерял шагами роскошное помещение подземелья, было видно, как трудно ему пережить действие лекарства. Иногда он скрывался в душевой, и, выходил оттуда минут через семь, вытирая лицо полотенцем, качаясь, держась за стены, садился в кресло или сразу шел прилечь в комнатку за зеркальной дверью.
Потом, когда ему легчало, появлялась Елена Викторовна и ставила ему капельницу со специальным раствором для очищения крови. Все эти полтора часа она уже не могла его покинуть и сидела перед открытой дверью в закутку, читая и поглядывая на пожилого художника.
Камера тридцать четыре была выведена на общие мониторы в кухне и в гостиной. Это было необходимо, хотя и нарушало спокойный уклад жизни в доме.
Оксана Павловна поглядывала на экран и качала головой. Только Аня и Костя продолжали свои занятия также как и всегда – с привычной для них скоростью, которую непроизвольно задавал ребенок. Они находились всегда в других местах, и, казалось, не знали о мучениях деда.
- Ну как, выпить не хочется? – спрашивал его Руслан.
- Не, сынок, не до этого, такие муки! Всего наизнанку выворачивает, - отвечал слабым голосом белый от процедур отец.
- Это только начало, - бодро говорил Руслан. – Главные процедуры будешь со мной проходить.
- Как скажешь, - находил в себе силы ответить Сергей Петрович, понимая, что на такое лечение сыном потрачены уже весомые деньги и назад пути нет.
Он потерял счет времени и не знал, какой сегодня день. Время подчинялось теперь не вращению планеты, а появлениям Лены со шприцами и бутылками, приходам детей минут на пять. Только Оксану Павловну он видел всего один раз при вселении в этот «рай», и то, как ему показалось, она не вылезала в окно, как все, а растворилась в воздухе.
Наступил и этот ужасный день. В воскресенье Руслан пришел с сумкой. Из нее он достал стакан и бутылку странной формы. Налил полстакана.
- Пей.
Сергей Петрович повременил:
- Это то самое?
- То самое. Без него курс не состоится.
Отец выпил жидкость. Она показалась ему безобидной. Он даже развеселился. Стал вспоминать, как поил Руслана с ложечки. Но прошло положенное время, и сын достал из сумки бутылку коньяка – 250 грамм.
- Теперь пей это, - сказал он.
Папа Сережа налил стакан коньяка. Выпил. Закусил «рукавом», проведя рукой под носом и одновременно понюхав материю пижамы. Откинулся в кресле, ощущая разливающееся по телу блаженство. Но это было недолго. Вдруг он вскочил, побежал в туалет, вывернул все назад, стараясь уже по привычке не испачкать ничего вокруг. Потом, поскольку коньяк все же прошел дальше и смешался с жидкостью, которую сын заставил выпить первой, начался второй приступ рвоты. Потом третий.
Папа Сережа схватил бутылку воды, выпил половину, но и это вызвало только следующий позыв, новые мучения, уже страшные тем, что рвало от простой воды!
«Неужели это навсегда?» - промелькнуло в голове художника. Но спросить у сына не было сил. Он отдышался, привстал с пола, снова отпил из бутылки с водой, и опять склонился над унитазом. Потом он догадался ничего не делать, выровнял дыхание, хотел пойти к кровати, но Руслан преградил ему путь и указал на деревянный настил на ванне и матрас поверх него.
- Все предусмотрел, сынок?
- Все предусмотрел. Пока не пей воду. Постепенно пройдет. К спиртному должна возникнуть отчетливая неприязнь.
- Сколько так? – спросил отец.
- Пять-шесть раз.
Отец не ответил, не возроптал, покосился на сына, как на тюремщика, безвольно, внутренне соглашаясь со своей участью в слабой надежде, что и это кончится когда-нибудь, поскольку, как было известно, жизнь самой сущности продолжается и после смерти тела. Он хотел испугать сына некоторой сентенцией в этом роде, но не смог, и свалился на матрас, жестко прикрепленный к деревянному настилу, который, в свою очередь, был вставлен в ванну своими нижними поперечными досками.
«Думал, когда сколачивал, - решил отец, уже радуясь, что воспитал не придурка, а мастерового. «Художник…» - подумалось ему перед падением в пропасть наискось, с уклоном влево и уходом в пике.
Руслан подежурил еще час. Пару раз помог отцу снова попить и снова очиститься. Ушел только убедившись, что вода уже не вызывает у него рвоту.
- Я не могу больше смотреть на это, - взмолилась Оксана, глядя на монитор в кухне.
- Не смотри, - ответил Руслан. – У меня нет медицинских датчиков, как я еще могу следить за ним. Работать тоже надо. Здесь Лена поглядывает на экран, Аня проходит. Если ты не можешь выдержать, то выключай его пока ты в гостиной или в кухне, а потом, уходя, включай.
- Не надо. Прости, – сказала Оксана Павловна. – Я тоже буду следить за процессом.
Она не знала, что это волшебные слова, которые у Ани с отцом означали намного больше, чем в них слышалось.
Так прошел месяц. Контрольные анализы врача удовлетворили.
«Теперь можно переходить к восстанавливающим процедурам. Можете через неделю перейти к вашим прогулкам. Но пока меряйте пульс и давление. Они должны быть в диаграмме 4. Проведите контрольный эксперимент. Только после положительного результата…» - писал врач.
Этот контрольный эксперимент удался.
Руслан пришел к отцу снова с сумкой. Тот уже невольно отпрянул от стола, за которым сидел.
- Нет, это просто коньяк, без всяких подвохов. Принес выпить за твое выздоровление, - радостно сообщил Руслан.
- Выпить? А можно? – не поверил отец.
- Можно.
Сергей Петрович взял подвинутый к нему стакан, стал наливать коньяк. Но как только запах жидкости достиг его обоняния, встал, отбежал в сторону.
- Спрячь его назад, вылей быстрее!
Руслан закрыл стакан специальной плотной крышкой со скобкой с винтом, прикрутил винт и положил в сумку, включил вентиляцию бункера на полную мощность.
- Не могу переносить запах, - обрадовался отец и погрустнел, будто что-то потерял в этой жизни главное, чем жил на протяжение многих лет.
- Это только первая стадия твоего выздоровления, папа, - резюмировал Руслан. – К сожалению, тебе здесь жить еще долго. Но это будет уже другая жизнь. Ты сможешь учиться, рисовать, тренироваться. Теперь слушай Аню, она лучше меня знает, как тебя преобразовать.
- Преобразовать? – удивился отец.
- Ну да, ты должен догнать время. Научиться быстро печатать на клавиатуре, пользоваться интернетом, рисовать в компьютере. Без этого ты опять окажешься среди твоих бездельников.
- Они не бездельники, - заметил папа Сережа, но было видно, что его защита друзей не имеет под собой устойчивых оснований.
Теперь начались прогулки с папой по саду, потом по еще безлюдному ранним утром маршруту: частью лесом, частью пустыми улицами поселка.
- Живот ты втянул? – проверяла Аня.
- Втянул.
- Значит, не выпрямил верх позвоночника.
Через месяц Аня не постеснялась спросить отца:
- Папа, как у тебя с половыми функциями?
- Что ты имеешь в виду? – даже смутился Сергей Петрович.
- Ну, как ОН себя ведет? Особенно по утрам?
- Ведет, - кратко ответил отец.
- Хорошо ведет? – настаивала дочка.
- Да.
- Тогда мы его проверим, - схитрила Аня.
- Ты не заговаривайся! – обиделся папа Сережа. – Как ты его будешь проверять?
- Маму тебе привезу на денек.
Он даже остановился.
- Маму? А это можно? – спросил он, уже свыкшись со своим «вечным» заключением в подземелье.
- Если ты меня не обманываешь, - постановила она.
- Нет, я не обманываю, привози, - согласился он радостно.
Марию тоже попросили залезть в бункер через барбекю. Секрет входа в него через колодец Руслан не открывал, оставляя его собственностью Оксаны. Марии с папой Сережей приготовили хороший ужин, но для соблюдения всех условий содержания решетку за мамой все же закрыли.
- Выключи камеру, - сказала Оксана мужу.
- Если ты хочешь, спроси у Ани. Она распоряжается своими родителями.
- Камеру выключать не надо, она не в спальне. Просто переведите мониторы в режим приема телепередач, - постановила Аня.
Оксана с улыбкой нажала несколько кнопок.
Утром, пока Аня ходила с папой маршрут, Марию накормили, Оксана повезла ее домой, поскольку все равно ей было по дороге.
- Ну как, сдвиги есть? – спросила молодая писательница.
- Есть-есть! – радостно подтвердила гостья. – Когда его можно будет забрать?
- Ну, это только Аня знает. И врач, – ответила Оксана. – Не торопитесь с этим. Я буду вас привозить каждое воскресенье, а вы будете отмечать его успехи. Таким образом, и вы, Мария Сергеевна, тоже сможете следить за его состоянием. Но забирать его можно будет только через полгода, как я поняла. Врач постоянно в курсе его анализов и реакций.
- Так все серьезно? Или это Анькина идея?
- Нет, не вашей дочери. Она всего лишь пользуется предписанным режимом выздоровления, чтобы научить его кое-чему. Но полное излечение организма от алкогольной зависимости не может быть быстрым.
- После ее учебы он будет смотреть на меня сверху вниз, - грустно сказала Мария.
- Что вы компьютером не умеете пользоваться? Или печатаете одним пальцем? Ничему более она его научить не успеет. А рисовать он и сам умеет.
- Рисовать?
- Ну да. Аня покажет Сергею Петровичу программы для рисования на компьютере, чтобы он к своим мазилам не возвращался.
- Но это его друзья, это святое!
- Все они алкаши и это главное. Он, может, и посидит с ними. Но через пару минут ему станет скучно. Аня введет его в круг молодых художников и дизайнеров. Они тоже не все интересны, но он разберется.
Этим разговором Оксана Павловна направила мысли Аниной мамы так, как об этом просила сама Аня.
- Простите меня, Оксана Павловна, - вдруг сказала Мария.
Обе поняли, о чем разговор, но Оксана, помолчав, ответила просто:
- С каждым может произойти. Это природа.
7
Теперь у Ани было два ученика. К старшему она забегала во время дневного сна Кости. Проверяла навыки отца в печатании на клавиатуре, подсказывала, что надо отработать. Но программа сама не давала отцу делать ошибки. Когда он нажимал не на ту клавишу, перед ним возникало неправильно набранное сочетание букв, и он должен был его напечатать не менее семи раз, чтобы пальцы запомнили эту комбинацию.
Проверяла и его работы в фотошопе, в других художественных программах. Раз в неделю Аня брала с собой фотоаппарат и уходила «на этюды». Получалось много хорошо скомпонованных фотографий, пейзажей, чаще всего. У себя в бункере папа Сережа уже исправлял композицию снимка, включал его как акварельный рисунок, изменял цвета по своему усмотрению.
Когда отец стал печатать быстро и не глядя на клавиатуру, Аня заставила его перейти на английские литеры и вбивать фразы Шестова, одновременно прослушивая их и повторяя предложения вслух.
- Ты думаешь, что это нужно?
- Делай, что я тебе говорю. Это самый лучший тренажер английского. Никаких напрягов. Постепенно будешь понимать, а потом и заговоришь.
- Уж и заговорю?
- Полугода тебе хватит. Но только занимайся не менее полутора часов. Скорость не нужна. Повторяй за голосом все звуки, как их произносит сам Михаил Юрьевич. Это лучший на планете преподаватель. Русский, кстати.
Она убегала, а отец, уже выздоравливающий, распрямившийся, с осознанным выражением помолодевшего лица садился за уроки, потом за фотографии. Ему нравилось сидеть за старинным бюро с множеством ящичков, в которых ничего не было, но ему казалось, что они наполняются и наполняются его художественными произведениями. Папа Сережа складывал в отдельную директорию удачные картины, которые делал из фотографий так, что самих фотографий в них уже невозможно было узнать. Придумывал особые названия каждому файлу.
Настало время, когда ему разрешили приходить в дом к ужину, но потом он возвращался к себе в бункер, не желая причинять молодым неудобства своей персоной. Он приносил флешку с картинами, их рассматривали на большом экране, встречая невольными возгласами самые лучшие.
Иногда Аня ставила на стол и бутылку вина, и отец понимал, что это проверка, что дочь хочет убедиться в его выздоровлении. Он отпивал от бокала не более сантиметра, с радостью показывая ей, что может это сделать без болезненного вожделения и печальных последствий.
Тогда за ним шла Лена и брала у него анализ крови для врача.
Наконец, уже весной, врач сам позвонил и сказал, что курс окончен.
Папу Сережу с новым компьютером и диском его работ, отвезли в Москву к Марии.
В доме стало чего-то не хватать. Казалось, что все освободились, ушла напряженная забота о больном человеке. Но с ней ушло и что-то человеческое, теплое. Однако новые заботы помогли быстро забыть эту неловкость: Оксана Павловна снова ждала ребенка.
Когда девочка родилась, Аня составила ее гороскоп и нумерологию. Снова работы Лене прибавилось. Но во второй раз все заботы о малышке были уже обыденностью. Ее сравнивали с Костей и отмечали в ней спокойный характер, и даже рассудительность, которую видели в смышленых глазах ребенка.
Оксана Павловна месяца через три показала гороскоп на работе и все заинтересовались Аниной работой. Нашлись сотрудники, имеющие свои гороскопы, составленные признанными специалистами. Решили проверить Аню и заказали ей пару таких гороскопов на пробу. Аня их сделала, и оказалось, что они еще более полные. Тогда ей стали заказывать гороскопы уже за деньги. Пользуясь еще и нумерологией, Аня писала их точнее, правильно подмечая в незнакомых людях возможные стремления и поступки. Это стало приносить ей определенный доход. В месяц у нее выходило с корректурой и этими гаданиями еще половина оклада. Александра уже не было в ее планах, но она и без него решила накопить на старт собственной жизни. Аня удалила из своих замыслов лишнее: автомобиль, дачу, шикарную мебель, и остановилась на единственной цели – приобрести трехкомнатную квартиру в зеленом районе города. Она посвятила в свои планы и сводного брата, не напрасно надеясь, что его риэлторские дела сами по себе предоставят какой-то приемлемый вариант.
Девочкой заниматься еще было рано. Косте было три с половиной года, когда она родилась, и с ней Ане предстояло работать только последние полгода жизни у брата. Аня методично «играла» с мальчиком, писала и свою историю его развития, строго анализировала свои действия, искала особые подходы к предметам.
Альбом цветных учебных пособий подрастал.
Наконец, промелькнули уже однообразные годы, и Косте исполнилось шесть лет. Он был полностью готов к школе, знал и умел даже намного больше, чем требовалось.
Аня за это время действительно приобрела независимость. Она сделала несколько эскизных проектов для Анастасии Григорьевны. Получила весомые деньги. Ее гороскопы стали пользоваться успехом уже не только в узком писательском кругу. Сумма собранных ею средств воодушевляла ее. Руслан научил ее водить машину.
«Неужели я сама добилась этого?» - радостно думала она про себя. Удивительно, но ей не хотелось делиться этим с Александром. Она чувствовала, что сумеет правильней распорядиться своим сохраненным трудом сама.
Вдруг как-то утром, часов в десять, Оксана Павловна вбежала в детскую, где Аня занималась с Костей и Светой.
- Собирайся быстро, тебя вызывает Руслан.
- Но он же в Москве! – удивилась Аня.
- Быстро переоденься в хорошее, я тебя отвезу к нему.
Когда их маленькая машинка выскочила из леса на трассу, Аня спросила:
- Зачем я вам? Да еще с паспортом?
- Велено передать тебя как можно скорее, - таинственно сказала Оксана.
На развязке у окружной дороги она остановила машину на островке. Руслан подъехал минут через пять.
- Иди в его машину. У него для тебя хорошая новость, - улыбаясь проговорила Оксана Павловна.
Аня пересела в другую их машину.
- Вот тебе ноутбук, смотри картинки, пока будем ехать, - сразу сказал Руслан. - Паспорт взяла?
- Взяла.
- Это я тебе квартиру нашел. Время не ждет. Все надо оформить сегодня. Иначе уйдет.
- А что, такая удачная покупка?
- Просто фантастика! - сказал Руслан.
Аня смотрела на картинки в компьютере и не могла нарадоваться.
- Так не бывает, - вздыхала она.
- Да, это большая редкость.
Для устройства в квартире Аню отпустили на целых два месяца. Да и потом она уже не жила в поселке, приезжая на субботу и часть воскресенья для работы с детьми. Она ходила по огромной квартире, за которую отдала даже не все свои накопленные деньги и не могла нарадоваться. Родители заехали к ней на часок, но не стали мешать ее счастью, зная наверняка, что дочь их не оставит наедине с грустной старостью. Впрочем, Аня уже сделала все возможное, чтобы эта одинокая пора совсем не наступала. Папа Сережа слыл среди молодежи «крутым», поскольку участвовал в выставках компьютерной живописи, а Мария весьма импозантно смотрелась рядом с ним, иногда вставляя в разговор яркое и самобытное слово.
Устраиваться в квартире было не нужно: прежний хозяин оставил и мебель и технику. Аня не стала ничего менять. Только заказала отпечатать несколько картин отца и развесила их так, что эти нежные пейзажи преобразили квартиру, сделали ее родной.
Однако маленькую комнату, где Аня устроила себе кабинет, она отремонтировала и пересоздала полностью по своему вкусу. Светлые, без рисунка нейтральные обои подчеркивали красоту специально ею спроектированного письменного стола в двух уровнях. Часть стола была компьютерным столиком, а часть - настоящим письменным. Экран монитора свисал с потолка на трубе прямоугольного сечения и был закреплен на высоте глаз, если сидеть выпрямившись. Все папки и бумаги хранились в открытом шкафу рядом, и до них легко можно было дотянуться. Чтобы комната походила на кабинет Оксаны Павловны, Аня купила и бюст Юлия Цезаря на черной мраморной колонне с канелюрами, но маленький. Также она достала дорогой набор деталей и сама собрала парусную модель корабля, тоже небольшую. Из цветов Аня завела только один, долго выбирая его на выставке и выспросив про него все самое главное. В комнате совсем не было книг. Но на краю стола лежала мощная читалка. Близко от стола, но так, чтобы не мешать за ним сидеть, на полу стоял цветной лазерный принтер, уже новый, поскольку у детей отнять свой Аня не захотела.
Она так и жила в своем кабинете, почти не заходя в остальные комнаты. Прибиралась раз в неделю Лена. Аня захватывала ее с собой из поселка в воскресенье с полдня, и отвозила до автобуса утром в понедельник. Незнакомым людям она не доверяла.
Понимая, что Провидение торопить нельзя, Анна Сергеевна не стремилась знакомиться с мужчинами. Даже в моменты, когда на нее накатывало одиночество, она находила отдохновение в поэзии, или в своей неумелой игре на электронном пианино, также оставленным прежним хозяином. Но твердо выдерживала эти сумерки, не кидаясь в полузнакомые компании и связи.
Только через год Аня встретила парня своей расы.
Тоже творца, не паразита. Когда он улыбнулся, показались его зубы – большие и некрасивые.
Но это уже другая история.
20120912