30.
Наташа действительно была не одна. Валентина Викторовна, позвонившая племяннице, поняла по голосу, что девочка плакала. И потому сказала, что соскучилась, да и пирогов напекла – девать некуда. Зная тетку, Наташа понимала, хочет она или нет, та приедет все равно. Она пошла в ванну, умылась холодной водой, чтобы не так заметна была краснота век, заглянула в холодильник, тетка обязательно проверит его содержимое, а холодильник пуст. Значит, последуют укоряющие взгляды и разговоры о том, что Наташа не бережет свой желудок, и заработает язву. Но сейчас ее язвой разъедала мысль, что Никита отвыкнет от нее, в детском саду она старалась оделить своим вниманием всех детей, чтобы не возмущать родителей, выделяя своего любимца. И в гости, наверное, его больше к ней не отпустят. Слезы опять полились из глаз.
Ей надо было с кем-то поделиться своими переживаниями, только тетя Валя, скорее всего, узнав о предложении Максима и ее отказе от него, обвинит племянницу в глупой предвзятости против всех богатых. В общем, так и произошло.
Валентина Викторовна с ходу, выложив на стол пироги, поставила чайник, и, по-хозяйски заглядывая то в шкаф, то в холодильник, организовала чаепитие. Когда чай был налит в чашки, она приступила к расспросам:
- Ну, давай, рассказывай, что такого тебе сказал Никиткин отец?
- А почему ты думаешь, что я плачу из-за него? – Наташа поняла, что скрыть свое горе она не сможет?
- Если бы ты плакала из-за отца, я бы сказала: «Слава Богу – влюбилась!», а ты, ведь, из-за ребенка нюни распустила. Так отчего ты плачешь?
- Он на днях предложил мне выйти замуж, так мимоходом, шепотом, как будто дверь попросил открыть, потому, что у него руки заняты.
- Ну, ты, конечно, у нас гордая, - тетка в сердцах поставила чашку на стол и чай выплеснулся. Сердясь еще больше, она встала за тряпкой:
- Я тебе в прошлый раз говорила, что они в комплекте идут и сын, и отец. Сказала бы, мол, присмотреться надо сначала, глядишь, пожили бы вместе и притерлись. Хотя он и богатый, да не такой негодяй, как Роберт. Так, может, еще не все потеряно, - Валентина Викторовна с надеждой заглянула в глаза племянницы, ей тоже понравился ребенок, это сейчас она воинствует, а, ведь, она тоже украдкой от Наташи мечтала, как молодые захотят одни остаться, и тогда Никитка будет бегать по ее двору и кричать издалека: «Баба Валя, баба Валя!».
Бросив тряпку на стол, она села и тоже заплакала:
- Ну, что мы какие невезучие, детей хотим больше всего на свете, а Бог не дает.
Видя, как по щекам племяшки покатились крупные слезы, она подвинула стул, и, обняв ее, стала уговаривать:
- А, может, будут у тебя свои дети? Хочешь, я познакомлю тебя с соседом Витькой, он не богатый, - давай не будем слезы лить, - Валентина Викторовна как маленькой вытерла со щек девушки слезы, но тут же покатились другие. – Видишь и глаза, и нос красные, кто нас таких слезомоек полюбит? Идем, умоемся, да снова чайник поставим, этот уже остыл.
Тетка осталась ночевать и долго не спала, слушая, как ворочается Наташа, решая что-то важное для себя.
А та думала, вдруг и в самом деле Максим не убивал жены, тогда можно было бы, как говорит тетя Валя, пожить вместе – притереться. И необязательно сразу расписываться, вот, если все хорошо будет, тогда – да. Только вряд ли Максиму понравится женщина, которая не любит секс. Нет, ей нужен только ребенок, такой как Никита. И зачем только его перевели в их садик?