Следопыт на всякий случай захватил с собой лук, которым пока что ни разу не возникло повода воспользовался по назначению, и осторожно выскользнул из-под палатки со стороны задней стенки. Неслышно ступая, он, никем не замеченный, уверенно удалялся от лагеря всё дальше и дальше. Многолетний опыт и чуть ли не каждодневная практика научили его при необходимости ходить практически бесшумно, а ночное зрение позволяло легко делать это даже в темноте. Вообще, передвигаться по лесу неслышно – дело довольно сложное. Тут требуется серьёзный навык. Трудно вовремя углядеть каждую веточку, каждый сучок на своём пути, которые, с треском переламываясь под тяжестью ноги, загодя сообщают лесным обитателям, что кто-то идёт. Габриэль углядывать их и ставить ноги мимо умел хорошо. Как оказалось, таким же умением обладала Дэна, которая подобралась сегодня к нему и сестре совершенно незаметно. Надо полагать, что и Кора так умеет. Как-никак, а они вместе колдовству, воинскому искусству и прочим премудростям обучались.
Огни костров давно уже скрылись из виду, да и звуки лагеря были почти не слышны, но он продолжал двигаться. Инстинкт подсказывал ему отойти ещё дальше. Откуда взялся такой инстинкт, следопыт вряд ли смог бы объяснить, но он ему верил.
Так он и шёл. Шёл до тех пор, пока не вздрогнул от неожиданно прозвучавшего где-то совсем рядом, чуть ли не над самым ухом, знакомого мелодичного голоса:
– Куда спешишь, Габриэль? Ты, часом, не меня ли ищешь?
Он резко обернулся, но, сколько ни всматривался в окружающий его лес, изо всех сил напрягая зрение, никого и ничего не увидел. Примерно в таком же состоянии ошеломления и растерянности он пребывал при первой встрече с Чернухом, когда заговорившего с ним ворона скрывали ветви над головой.
– Всё ещё меня не видишь? – снова раздалось где-то поблизости. – Смотри внимательнее, мой мальчик. Ты сможешь.
Следопыт вновь принялся вертеть головой, но с тем же результатом. И когда он уже готов был сдаться, ему почудилось, что на самом краю зрения будто бы что-то едва уловимо шевельнулось. Пристально всмотревшись в то место, он снова ничего не увидел. Тогда, повинуясь наитию, он вновь попытался зацепить это неуловимое нечто самым краем глаза. Результат не заставил себя ждать. В какой-то момент ему показалось, что он видит некий размытый силуэт. Но вместо того, чтобы сразу повернуть к нему голову, как делал до этого, он опять отвернулся, а затем принялся медленно-медленно поворачивать голову обратно. На сей раз силуэт возник на периферии зрения довольно чётко. Удерживая его взглядом, он всё так же плавно продолжил поворачиваться в сторону силуэта. Через несколько длинных мгновений он заворожено смотрел на улыбающуюся ему незнакомку. Она была так же прекрасна, как в то мгновение, когда он увидел её прошлым вечером с луком в руке, легко и небрежно отражающую атаку рассвирепевшей Дэны. Только, если тогда она была одета практически так же, как Илана, то есть в штаны и узкую полоску материи, едва прикрывающую грудь, то сейчас верхняя часть её тела пряталась под лёгкой курточкой непривычного фасона со множеством кармашков и покрытой бесформенными разводами, которые делали её почти незаметной на фоне листвы. Илья, помнится, говорил, что для них это повседневная одежда, но у этой куртки ко всему ещё и явно маскирующая окраска. Вряд ли она тоже повседневная.
– Я не сомневалась, что ты справишься, – произнесла незнакомка удовлетворённо, убедившись, что теперь он её действительно видит. – Значит, кровь твоих предков всё ещё жива в тебе.
– Как это понимать? – немного туповато спросил он.
– Как понимать? А так, мой милый, что в тебе пока ещё спят, но с нетерпением ждут своего пробуждения магические задатки. Без них ты бы меня сейчас не увидел.
– Как это?
Незнакомка снова улыбнулась.
– Ты принадлежишь к древнему роду, Габриэль, кровь которого уже многие поколения продолжает нести в себе искру колдовских умений. Бабка твоя, Лисава, об этом знала, да только не стала тебя обучать владению ими. Видать, серьёзно опасалась, что, начни ты постигать дремлющий в тебе дар, можешь не удержать в себе секрета и угодить в лапы инквизиции. Вот она и решила уберечь тебя, ничего не рассказав о тайне вашего рода.
– Вы знали мою бабушку?! Но вы же…
– Я немного старше, чем выгляжу, Габриэль.
– Немного – это насколько?
– Будь скромнее, мальчик. Женщин не принято спрашивать о возрасте.
– Простите, не хотел вас обидеть. Но кто вы?
– Сложный вопрос. Мне бы пока не хотелось прямо на него отвечать. Считай, что я давний друг вашей семьи.
– К сожалению, я – это всё, что от неё осталось.
– Не будь так уверен.
– Вы знаете ещё кого-то? – возбуждённо произнёс следопыт с затаённой надеждой.
– Люди женятся, выходят замуж, переезжают на новые места. Кто знает, куда завела судьба, например, сестёр и братьев твоих бабушек и дедушек? И уж тем более братьев и сестёр твоих прабабушке, прадедушек и дальше. Родственные связи теряются, рвутся, но это не значит, что их нет.
– Не могу с вами согласиться, любезная…
– Елава. Меня зовут Елава.
– Любезная Елава. Я говорил о семье, а не о ветвях рода, о которых, к сожалению, мне тоже мало, что известно. Составить наследственное древо никто из моих предков не сподобился, а у меня для этого нет и никогда не было нужных сведений. Но это частности, я же хотел сказать, что в моём понимании семья – это общность людей, объединённых взаимной любовью и кровью своих детей, живущих вместе сплочённым коллективом и радеющих за общие интересы. Все же остальные, в ком, может быть, и течёт та же кровь, просто родственники. То ли близкие, то ли дальние, но родственники.
– А если родственники объединятся?
– Тогда они тоже могут образовать семью или войти в уже существующую.
– Не буду спорить, хотя мой опыт подсказывает, что далеко не всегда в семье радеют за общие интересы. Бывает, что под общими понимаются лишь интересы главы семьи, а все остальные не в счёт.
– Тогда это уже не семья, а тирания. Но вы правы, Елава. Как это ни прискорбно, но во многих семьях преобладают именно такие порядки. Наверное, я изложил то виденье семьи, которое мне мнится правильным. Но, должен признаться, я совсем не для того вас искал, чтобы обсуждать моё виденье семейного устройства. Да и вы, полагаю, не для этого оказались рядом.
– Как знать…
– То есть?..
– Нет-нет, ты прав, конечно, мой мальчик. Это я так, не подумав…
– Как-то мне неуютно, Елава, что вы разговариваете со мной, как с ребёнком, хотя выглядите молоденькой девушкой. Умом я, конечно, понимаю, что вы наверняка значительно старше, но…
– Но какая-то сопливая девчонка обращается с тобой на «ты» да ещё мальчиком называет. Прости. Можешь тоже обращаться ко мне на «ты» и называть Ёлкой. Твой знакомый, Илья, именно так меня называет. Он, собственно, и придумал это имя, и мне оно пришлось по душе.
– Так вы… ты знакома с Ильёй?!..
– И с Ильёй, и с Иланой и со всеми остальными.
– Тогда ты наверняка должна знать, что случилось с Макаком? – не удержался от терзающего его вопроса следопыт.
– А ты-то откуда можешь знать, что с ним что-то случилось? – в свою очередь удивилась Елава.
– Дэна разорвала ремешок с заклинанием призыва, который он мне дал, но Макак не отозвался.
– Вот оно что. Чертёнок нам про эту подробность рассказать не удосужился. В яму он угодил безмагическую, когда от мальчишки удирал. Там и растаял. Если бы Илья не догадался, так бы и оставался там в развоплощенном состоянии невесть сколько. Но его нашли, и сейчас с ним уже всё в порядке.
– Ты сказала, что он от какого-то мальчишки удирал. Что это значит?
– Прежде меня за тобой и отрядом Макак приглядывать вызвался. Всё бы ничего, но в какой-то момент он чересчур расслабился, потерял бдительность, а ваш Мастрей возьми и заметь его случайно. Макак от неожиданности растерялся, попятился, а тут у него за спиной, как назло, яма замаскированная оказалась, внутри которой магии нет. Чёрт ведь весь целиком из одной магии состоит, поэтому существовать там, где она отсутствует, просто не может. Попав туда, он мгновенно растаял. А следом за ним и мальчишка туда же свалился.
– Так Мастрей, выходит, жив?
– Жив. Головой только стукнулся, когда упал, да синяков несколько набил, а в остальном он в порядке. Кости целы, ноги держат.
– А где он сейчас, не знаешь?
– Почему же не знаю, знаю. На хуторе он, где ж ему ещё быть. После того, как их с чёртом из ямы вызволили, все пока там собрались. Кроме меня. Чернух с Кизей мальчишку воспитывать пытаются. Говорят, с воспитанием у того не очень.
– Это уж точно. Но он всё же оказался несколько лучше, чем я прежде о нём думал. До недавних пор я его мерзавцем, негодяем и подонком считал, но сейчас немного улучшил мнение о нём. Конечно, он негодяй, это бесспорно, но от своих проделок и пакостей не отказывается и не пытается собственную вину на кого-нибудь другого переложить. Пожалуй, его ещё можно попытаться исправить.
– Не знаю. Я пока мальчишку воочию не видела, так что судить не берусь.
– Тогда откуда же ты о нём знаешь? – изумился Молчун.
– Илана рассказала.
– Так она тоже здесь?
– Сейчас нет. Но они с Ильёй научили меня с ними со всеми на расстоянии переговариваться. Очень удобно. Я даже не представляла прежде, что так можно.
Глаза следопыта прямо-таки разгорелись, когда он о таком чуде услышал. Это же просто невероятно! Одно дело, когда маги колдовство около себя творят, но что б оно ещё на расстоянии работало, да не для зла, а для удобства?! Как бы он хотел тоже так уметь! И не нужны тогда никакие заклинания призыва.
– А ты можешь меня этому научить? – с жадностью спросил он.
– Ну уж в одночасье такое никак не получится. Для начала тебе необходимо научиться чувствовать витающую вокруг нас магию. Она как воздух. Везде есть, но её почти никто не ощущает. Вернее, не везде, как теперь выяснилось. Затем, когда научишься её чувствовать, нужно научиться её своим нутром как бы подцеплять. Для облегчения этого часто используют разные голосовые, рисовальные и некоторые другие приёмы. Им тоже нужно учиться. И только после этого ты сможешь понемногу начать её осмысленно использовать. Со временем и ты сможешь всё это освоить, если постараешься, тем более что кое-чем неосознанно ты уже давно и с успехом пользуешься.
– Пользуюсь?
– Конечно. Почему, думаешь, ты так хорошо видишь в любое время суток? Когда ты спас медведицу, я решила сделать тебе маленький подарок и позволила твоим глазам видеть в темноте.
– Так это была ты?!
– Я. Но ты не дал мне договорить. Так вот: я была рядом с тобой и поддерживала твоё зрение только до тех пор, пока ты оставался в моём лесу. Но ты сумел сохранить его и после. Тогда я и убедилась окончательно, что в твоей крови сохранились магические задатки, иначе мой подарок исчез бы в тот же миг, как только ты покинул мою территорию, которую вы называете Квакающим лесом.
– Твою территорию, – машинально повторил следопыт вслед за Елавой. – Так, значит, Квакающий лес – это и есть твоя территория?
Ведьма кивнула. Её сейчас раздирали очень противоречивые чувства. Этот мальчик – единственная её кровная родня, оставшаяся на всём белом свете. Хоть она и говорила ему о разлетевшихся по миру родственниках, но это было полуправдой. На самом деле она не знала, существуют ли они где-нибудь ещё, но знала почти наверняка, что никто из них, если они всё же где-то есть, не несёт в себе колдовскую искру. За одним возможным исключением… Но даже она сама почти не верила в своё предположение, потому что уж больно невероятным оно представлялось.
Елава до сего времени была убеждена, что любит Габриэля как сына, но сейчас в ней словно что-то сдвинулось. Она с нежностью смотрела на своего мальчика, в котором неожиданно разглядела довольно интересного и уже взрослого мужчину. Что там ей Илана говорила про новую молодость и какие-то непонятные гормоны?
От размышлений её отвлёк голос Молчуна:
– Ёлка, у меня к тебе столько вопросов, что я даже не знаю с чего начать.
– Спасибо.
– За что?..
– За Ёлку. Понемногу начинаю вновь молодой себя чувствовать.
– А раньше не чувствовала?
– Да как-то не получалось, знаешь ли. Илье спасибо. Это он мне помог молодость вновь обрести. На то он и бог.
– В смысле?..
– В том смысле, что бог. Не творец, конечно, который всевышний, помельче, но тоже бог.
Молчун судорожно сглотнул, и по его спине прокатилась волна холодного озноба. Чудеса продолжали идти по нарастающей. Известие о том, что Илья не просто могущественный волшебник, а целый бог, повергло следопыта просто в шоковое состояние. Ещё со времён своего послушничества он полностью уверился, что никаких богов на свете не существует. И вдруг – на тебе! Лично пил с одним из них шампанское! Габриэль со стоном опустился на землю и обхватил голову руками.
– Тебе плохо? – сразу же участливо подскочила к нему Елава, обхватив ладонями за щёки и с тревогой заглядывая ему в глаза.
Следопыт замотал головой и что-то неопределённо промычал.
– На, – она протянула ему флягу необычной формы, – Макак сказал, что в прошлый раз эта настойка тебе отлично помогла.
Габриэль кивнул и судорожно сделал два больших глотка виски. Сейчас он уже был почти готов к ожидающим его ощущениям, которые на сей раз оказались совсем не такими уж и ужасными. Немного погодя, он сделал ещё один глоток, который и вовсе показался ему почти приятным. Четвёртый и пятый он делал уже с явным удовольствием.
Горячая волна прошлась по всему телу, согревая и успокаивая. Напряжение и шок постепенно затухали, а напротив него, на корточках, заботливо глядя ему в лицо, сидела самая прекрасная женщина из всех, каких он когда-либо видел.
– Можно мне остаток с собой забрать? – спросил он, кивая на ещё не опустевшую до конца флягу.
– Она для тебя и предназначалась. Макак ещё просил тебе передать, что напиток можешь не экономить. Фляга всегда будет полной. По крайней мере, до тех пор, пока не иссякнет бочонок у Кизи в погребе. Они что-то там на пару для этого наколдовали.
– Спасибо. Скажи им, что я бесконечно благодарен.
– Скажу. Только пообещай не увлекаться, пожалуйста. Надеюсь, ты и сам это понимаешь. Не маленький уже.
– Ёлка, ты мне очень нравишься, правда.
– Я же тебе говорю – не увлекайся. Нам о делах нужно говорить, а ты уже на женщин засматриваешься.
– Только на одну. Можно я тебя поцелую?
Елава воспроизвела рукой непонятный жест, после которого ему резко стало очень стыдно. Нахлынувшее было опьянение куда-то моментально улетучилось, и теперь он ощущал себя нашкодившим мальчишкой.
– Всё ещё хочешь меня поцеловать? – поинтересовалась ведьма.
– Прости, – следопыт смущённо отвернулся и после небольшой паузы тихонько добавил, – хочу.
Она посмотрела на него с какой-то щемящей тоской во взоре, вздохнула тяжко и почему-то грустно произнесла:
– Не сегодня. Я ещё к этому не готова.
Молчуну стало совсем стыдно. Хорош! Тоже ещё, герой-любовник! Стоило выпить, как сразу же утратил над собой контроль. И хорошо, что она его враз протрезвила, а то бы он, чего доброго, ещё и руки распускать начал.
– Прости, – ещё раз произнёс он, – нашло что-то.
– Забудь. Давай-ка лучше о делах насущных поговорим. Тебе удалось что-нибудь выведать о цели вашего похода?
Следопыт, всё ещё смущаясь, сбивчиво пересказал ей всё, что услышал недавно от магистра.
Елава внимательно его выслушала, а затем задумчиво проговорила:
– Илья почти уверен, что там, куда вы идёте, магия по какой-то причине тоже не работает, как в этих ямах. Возможно, об этом что-то известно и вашему магистру. В таком случае он очень предусмотрителен, раз ведёт с собой столь большой отряд. Если нельзя будет использовать магию, то силу – можно. Так он не сказал тебе, что это за артефакт такой, и кто пытается им завладеть?
– Не сказал. А ещё я практически уверен, что он не представляет, кто и каким образом создаёт ловушки и препятствия на нашем пути. Может быть, вам об этом что-нибудь известно?
– Пытаемся выяснить, но пока безрезультатно. Из-за того, что тот, кто их создаёт и каким-то образом гасит внутри них магию, мы не можем его обнаружить. Следов не остаётся.
– Вот что, вы попробуйте отыскать и допросить Бента. Он с самого начала показался мне подозрительным, а в дополнение сегодня утром я увидел у него на шее музыкальную коробочку Макака. И ещё он следил за моей палаткой ночью. Мы надеемся, что сумели его запереть в той закольцованной ловушке, перерезав все верёвки. Ты, кстати, не знаешь, как она возникла? Как можно за одну ночь создать такое без всякой магии, да ещё так, что этого никто не заметил?
– Нет, и это меня саму очень пугает. Кто-то хозяйничает в моём лесу, а я не могу не то что его изловить, но даже разузнать, кто он такой. Или они. Тех, кто действует против вас, может быть не один, а несколько.
Несколько. Молчун легко поверил бы, что против них действует не один и не два противника, и даже не десять, а целая большая команда. Уж больно масштабной оказалась последняя ловушка. Вряд ли такую возможно создать малым числом. Тут мысли следопыта неожиданно свернули в другую сторону, и он спросил:
– Ёлка, а ты можешь мне рассказать, что сталось с теми людьми, которые из Квакающего леса не вернулись?
На сей раз смутилась Елава. Врать ей не хотелось, но сказать правду она тоже не могла себя заставить. Одно дело, когда её допрашивал Илья, по сути, держа в плену, и совсем другое, когда об этом хочет услышать человек, который ей дорог.
– Давай об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз.
– Хорошо, – не стал настаивать следопыт. Он и сам не был уверен, что хочет услышать правду. – А как так случилось, что ты познакомилась с Ильёй и всеми остальными?
– Ну, тут всё просто. Лес-то мой, а тут кто-то совершенно бессовестно в него вторгается, а следом из него тут же в панике удирает вся живность. Естественно, я возмутилась и пошла негодяев наказывать.
– И?..
– И они меня саму поймали. Легко и просто, словно паук муху. На моё счастье они оказались намного более милосердными, нежели я могла рассчитывать. Я раскаялась, Илья меня слегка омолодил, наверное, чтобы задобрить и переманить на свою сторону, а Илана одела по их моде. Илья не ошибся, я действительно ему очень благодарна и рада, что он позволил мне к ним присоединиться. Да и одежда их оказалась очень удобной. Так что теперь, можно уверенно об этом говорить, я с ними вместе. Мы тут, кстати, даже в город наведались. Илья наш поход словом «экскурсия» называл. Я ведь прежде в Станаупеле никогда не бывала, хоть посмотрела наконец.
– И как вам в городе, понравилось? Горожане к вам нормально отнеслись?
– В целом понравилось. Никаких особых проблем не было. Только уже незадолго до нашего ухода в местной траттории, «Весёлый Хряк» называется, к нам какие-то подвыпившие молодчики привязались. Пришлось силу применить.
– И что Илья с ними сделал?
– Не Илья. Мы с Иланой вдвоём их немного проучили. Она сказала, что Илье лучше вообще не вмешиваться. Последствия иногда слишком серьёзными бывают.
– Жаль, меня там не было. Со мной к вам никто бы не посмел приставать.
– Тебя так боятся?
– Скорее, уважают. А давно ты, ну… в лесу живёшь?
– Я, кажется, просила тебя нескромные вопросы не задавать.
– Да. Ещё раз прости. Но уж больно необычно всё, что я от тебя услышал, трудно от вопросов удержался. Скажи, а почему ты решила, что я могу этим магистровым девчонкам доверять?
Елава почему-то замялась.
– Они… как бы тебе это сказать… не знаю почему, но обе очень к тебе расположены, Габриэль. Поверь, такие вещи я хорошо чувствую. Девочки даже посмеют ослушаться магистра, если он вдруг велит им тебе какой-нибудь вред причинить. Пока не могу толком понять, с чем это связано, но ручаюсь, что это так.
– А что насчёт самого магистра?
– С ним сложнее. Он очень силён, хоть и старается всячески этого не показывать. Я его прощупать не могу. Там глухая стена. Думаю, это не составит труда для Ильи, но тогда он рискует себя обнаружить. А этого делать не стоит, пока мы как следует не разберёмся, что тут вообще происходит. Последствия могут быть непредсказуемыми. Впрочем, Илья легко может закрыться от любого самого сильного колдуна. Наверное, ему пока это было просто неинтересно.
– Ещё вопрос. Сестричкам можно с тобой встретиться? Тем более что Дэна всё равно тебя видела и магистру до сих пор не выдала.
– Не думаю, что это разумно. Девочки они не глупые и начнут задавать вопросы. Потянут за кончик ниточки и могут сообразить, что я не одна в лесу, тогда вопросов и подозрений ещё больше станет. Да и мне перед ними вилять не очень хочется. Лучше пока оставить всё как есть. Не говори им, что меня встретил.
– Тогда как я объясню, откуда у меня фляга взялась, если вдруг спросят?
– Если вдруг спросят, скажи, что в лесу нашёл. Раз вы ловушки гигантские в нём находите, то почему бы тебе и флягу не найти? Мало ли, кто её тут обронил. Вдруг как раз тот, кто ловушки строит? Или соври, что она у тебя с самого начала была. Ещё что-нибудь хочешь спросить?
– А ты уже уходить собралась?
– Тебе ещё поспать успеть нужно.
Следопыт кивнул. Он и сам чувствовал, что усталость донимает.
– Тогда ещё только два вопроса напоследок. Волка ты подослала?
– Я. А второй вопрос какой?
– Когда мы вновь увидимся?
– Когда захочешь. Только приходи один, иначе не покажусь.
– Понял. Тогда ещё один, если можно. Ты в самом деле не знаешь, кто в меня стрелял?
– Неужели ты думаешь, мой мальчик, что я позволила бы себе держать в тайне угрожающую тебе опасность? Я не для того всю твою жизнь стараюсь за тобой приглядывать.
– Почему же, раз ты так давно меня знаешь, прежде ни разу мне на глаза не показывалась? – не удержавшись, спросил следопыт с плохо скрываемой обидой.
– Тебе бы не понравилось то, что ты увидел бы. Не заставляй меня угрызениями совести мучиться. Всё, Габриэль, в другой раз договорим. Береги себя.
Не успел следопыт и глазом моргнуть, как лесная незнакомка, или теперь уже Ёлка-Елава, растаяла, словно была всего лишь бестелесным призраком, оставив его со своими мыслями и переживаниями один на один. А у него теперь основательно добавилось информации, о которой стоило поразмыслить.
Осознав в какой-то момент, что так и продолжает сидеть на земле с открытой флягой в руке, Молчун поднёс её ко рту и как следует снова к ней приложился. Елава хоть и дала ему глотнуть для успокоения, но потом сама же весь хмель из него и выгнала в момент. Правда, он сам в этом виноват.
«Можно я тебя поцелую?» – вспомнил он со стыдом собственные слова. Идиот пьяный.
Ко вкусу виски он уже начинал понемногу привыкать. Не сказать, чтобы тот следопыту так уж понравился, но раскрепощающий эффект от этого довольно-таки резкого напитка наступал значительно быстрее, чем от вина. А в его ситуации именно это и требовалось. Напиваться он не собирался, а потому поспешил флягу закрыть, что к его удивлению оказалось совсем не так уж и просто.
Вместо привычной деревянной затычки, которые часто оборачивали в кожу для лучшего уплотнения, он обнаружил какой-то странный лёгкий колпачок, болтавшийся сбоку и крепившийся к горловине коротким тонким шнурком. Попытка надеть колпачок на горлышко с первого раза не удалась. Тот почему-то не желал ни налазить, ни фиксироваться. Присмотревшись, Габриэль обратил внимание, что по краю горловины идёт ровная витая линия, и примерно такая же линия нанесена на боковину колпачка. Немного подумав, следопыт вновь приложил крышку к горловине и, повинуясь догадке, её повернул. Крышка послушно последовала за рукой и начала оседать. Повернув её ещё пару раз, он почувствовал, что она жёстко встала на место. Перевернув флягу вверх ногами, он убедился, что та не протекает. Сосуд вообще выглядел непривычно, зато очень удобно. Привычные фляги были громоздкими и при подвешивании их на пояс создавали ощутимый дискомфорт, поэтому чаще их носили в мешке. Обычно они делались либо из дерева, как миниатюрные бочонки, либо из глины, в виде уплощённых с боков кувшинчиков, либо использовались небольшие полые высушенные тыквы. Последние не пользовались популярностью, так как от налитой внутрь жидкости быстро начинали размокать и портить вкус содержимого. Та фляга, которую держал в руках Молчун, была сделана из какого-то необычайно лёгкого материала, напоминающего железо или медь и помещённого в матерчатый чехол. Цвет чехла был тёмно-зелёным, а самой фляги серым без признаков ржавчины. Ещё фляга имела необычную форму. Она была не просто сплюснутой, а сплюснутой так, что одна сторона оставалась немного выпуклой, а другая наоборот, вогнутой. Такую, наверное, можно даже в кармане носить, к ноге плотно прилегать будет.
Молчун ещё не знал, что впервые в жизни столкнулся с алюминием, а также с винтовой резьбой, с которой быстро смог справиться без посторонней помощи, поняв принцип её действия. Чего только у волшебников не увидишь.
Всю обратную дорогу до лагеря его мысли неотступно занимала лишь одна совершенно невероятная новость: в его крови спят колдовские умения! Уж, во что во что, а в такую правду о себе поверить было трудно, да что там трудно – невозможно! Слишком уж она была невероятной. Но Елава так убеждённо об этом говорила. И зрение его ночное её слова как будто бы подтверждало. Он и раньше подозревал, что это какое-то волшебство, но допустить, что оно твориться им же самим, а не откуда-то извне, даже в голову не приходило. Он вроде бы абсолютно ничего для этого не делал и не делает. Оно просто есть и всё.
Но как же хочется научиться осознанно творить чудеса! Никогда прежде он о таком не задумывался. А сейчас, когда так неожиданно перед ним замаячили новые горизонты, его вдруг охватил прямо-таки мальчишеский азарт. Вот только непонятно пока, кто, когда и как сможет его обучить волшебным премудростям? Попросить, что ли, своих юных телохранительниц? Раз Елава говорит, что им можно доверять, то пусть сестрички ему и помогают. Только как им так сообщить о своих спящих способностях? Откуда, если не рассказывать правду, он мог о них узнать? С другой стороны, не такие уж они, получается, и спящие, раз он давно и без каких бы то ни было усилий применительно к зрению ими пользуется. Понять бы только как? Может быть, если он сообразит, как делает это со зрением, у него и что-нибудь другое начнёт получаться?
Молчун принялся анализировать свои зрительные ощущения и пытаться определить, чем они различаются днём и ночью. Сосредоточиться никак не получалось. Возможно, мешало воздействие виски, которое вместе с напряжением заметно снизило и способность концентрироваться на чём-то конкретном. Почему-то, стоило ему сделать над собой усилие, вместо обострённых чувств, способных уловить искомую разницу, перед его внутренним взором неизменно всплывало лицо Ёлки-Елавы. Словно лесная фея не хотела, чтобы он смог чего-то самостоятельно добиться. Сколько он ни пыжился, до самого лагеря ничего путного из его усилий не произросло.
На подходе к палатке ему навстречу из-за дерева шагнула Кора. Второй сестрички пока видно не было. Молча приблизившись к следопыту практически вплотную, она тщательно его осмотрела с головы до ног, хотя непонятно, что она надеялась разглядеть в темноте, а затем и вовсе обнюхала, явно пытаясь определить, чем от него пахнет. Для этого ей даже пришлось привстать на цыпочки. Прямо-таки натуральная собачонка, которая, встретив своего хозяина, пытается понять, что с ним не так. Всё так же молча Кора провела рукой по фляге, которую Габриэль успел приторочить к поясу, а затем наставительным тоном заговорила:
– Я сейчас расскажу, что с тобой было, а ты меня поправь, если ошибусь. Только не ври. Лучше промолчи. Значит так. Незнакомка тебе на глаза показалась. Вы с ней поговорили, и от её слов тебе стало сильно не по себе. Чтобы тебя успокоить, она дала глотнуть тебе какой-то гадости, если судить по запаху, и даже отдала флягу с ней. Наверняка ни со мной, ни с Дэнкой она встречаться не пожелала и велела тебе нам наврать, что ты её так и не нашёл.
Проницательность амазонки производила впечатление. Несмотря на свою молодость, обе сестрички уже не раз демонстрировали незаурядную сообразительность и всё ещё продолжали его удивлять. Сейчас он даже немного растерялся. Точность выводов Коры поражала, а врать после того, что она ему только что выдала, не хотелось совсем. Оставалось молчать, что он и продолжил делать, начиная хоть в какой-то мере оправдывать своё прозвище, которое в последнее время уже мало ему подходило.
– Ну? – нетерпеливо произнесла девушка, видимо, ожидая реакции на свою проницательность.
– Что ну? – прикидываясь дурачком, переспросил Габриэль.
– Говорить будешь?
– Сама же просила не врать.
– А правду, получается, ты рассказывать не желаешь? Как чувствовала, что нельзя тебя одного отпускать.
– Да нечего мне рассказывать. Ничего полезного я от неё не узнал.
– Ага, значит, отрицать, что её встретил, не станешь?
Молчун продолжил молчать, справедливо полагая, что на последний вопрос и так уже ответил.
Поняв, что прямым наскоком от следопыта ничего не добьёшься, амазонка решила сменить тактику.
– Дай-ка мне тоже попробовать, чем она тебя там отпаивала, – попросила она неожиданно.
Сначала Габриэль хотел было отказать, но затем, вспомнив своё первое знакомство с виски, втихомолку ухмыльнулся и протянул флягу девушке, заодно решив понаблюдать, как она справится с крышкой.
Для начала Кора принялась вертеть незнакомый сосуд перед глазами, видимо, пытаясь понять, из чего тот сделан. Потом аккуратно пару раз дёрнула пробку и вслед за этим, к изумлению следопыта, легко её отвернула. Бросив на него исподлобья короткий испытующий взгляд, она настороженно принюхалась к содержимому и сделала из фляги маленький глоточек. Судя по заблестевшим глазам амазонки и на миг остановившемуся дыханию, даже его хватило, чтобы девушка прочувствовала горлодёрный эффект. Но Кора продолжила Молчуна удивлять. Вместо того чтобы вернуть сосуд хозяину, она зажмурилась и присосалась к фляге как пиявка к нежной коже. Спохватившись, он протянул руку и поспешил отобрать ёмкость у разошедшейся девчонки. Не хватало ещё, чтобы малолетняя воительница опять захмелела, как в прошлый раз, а ему пришлось бы после этого держать ответ перед магистром. У них уже имелся печальный опыт совместного распития, чуть было не завершившийся трагическим финалом.
– Хочешь, чтобы Его Преосвященство приказал тебя повесить? – произнёс он укоризненно. – Да и меня с тобой заодно, за спаивание малолетних.
– И ты будешь настолько глуп, что всё ему расскажешь? – просипела амазонка сквозь слёзы после того как отдышалась, и к ней вернулась способность говорить.
– Боюсь, он и без меня догадается. Что это на тебя вдруг нашло? То ты вся такая правильная и рассудительная, а тут почище какого-нибудь трактирного пьяницы себя ведёшь.
– Нужно было понять, с чем мы имеем дело.
– Таким-то способом? И как, поняла? А если бы там действительно какая-нибудь отрава оказалась?
– Ты же живой. Да ладно тебе, Габриэль. Ты хуже папочки, ей богу. Хорошее вино, хоть и крепкое. К нему привыкнуть только нужно. Давай ещё по глоточку, для привыкания?
– Смотрю, тебя уже повело, подруга. Никаких больше глоточков. Уже жалею, что позволил тебе отведать сей микстуры. Вот уж не предполагал, что ты её как воду лакать начнёшь. Где твоя сестра?
– Хочешь её тоже угостить? – стрельнув глазами по палатке, заигрывающим тоном поинтересовалась амазонка. – Ей понравится.
Глядя как Кора довольно улыбается, томно посверкивая глазами, следопыт тихонько взвыл. Ну откуда у этих юных созданий такая тяга к хмельному? Нормальная женщина, вкусив подобную, обжигающую глотку жидкость, плевалась бы и ругалась на чём свет, а эта малолетняя ведьма, видите ли, ещё выпить желает. Может, в этом всё и дело? Может это отличительная черта всех ведьм? Хотя, помнится, Илана предпочла шампанское, да и его лишь пригубила. Нет, тут что-то другое. Возможно, наследственность сказывается, но этого не проверишь. Вот он сам, к примеру, иногда может и принять для раскрепощения души, что называется, но обычно предпочитает сохранять голову трезвой. Разве что как сегодня, когда всякие волнительные события вокруг происходят. Тогда да, тогда сам бог велел снять стресс. Или с устатку, на сон грядущий, тоже можно иногда. Что касаемо собственной наследственности, то тут всё понятно. Папашка его покойный выпить был не дурак, за что в итоге и поплатился, зато матушка, царствие ей небесное, хмельного на дух не выносила. Сынок и получился посерёдке. И не злоупотребляет особо, и не то чтобы совсем уж трезвенник. А у этих девчушек, видать, оба родителя пригубить горячительного не брезговали.
– Угощать мы сегодня больше никого не будем, – строго ответил он. – Мне нужно выспаться, а тебе проспаться. Пусть Дэна остаток ночи в карауле посидит. Буди её.
Не заставив себя долго ждать, Кора немного неуклюже нырнула в палатку, а через минуту с недовольным и заспанным видом оттуда показалась её сестра. Мрачно оглядев следопыта с головы до ног, она довольно грубо пробурчала:
– Лезь давай. Но если посмеешь Корку хоть пальцем тронуть, я…
– Ты лучше об этом свою сестрёнку предупреждай, – оборвал он её, – лично я собираюсь спать и только спать. Хватит с меня на сегодня впечатлений.
Кора наружу не больше показывалась, и Габриэль с тяжёлым вздохом и скрипя зубами, пропихнул перед собой лук, которым опять не пришлось воспользоваться, и полез внутрь сам. Амазонка беззвучно лежала, повернувшись лицом к боковой стенке справа от входа, и не шевелилась. Зеркально заняв такое же точно положение, только уже около левой стенки, предварительно уложив лук вдоль неё, он с наслаждением закрыл глаза. Утомлённый событиями и виски мозг медленно, но уверенно погружался в сон. Молчун ещё успел отметить, что сзади к его телу прильнуло что-то тёплое, но поскольку ночь была довольно прохладной, дополнительное тепло шло только на пользу и добавляло уюта. Через несколько минут следопыт и притулившаяся к нему Кора, на которую, похоже, содержимое фляги основательно подействовало, крепко спали.
Прошло около часа, когда полог палатки слегка отодвинулся и на них, подсвечивая себе крохотным, порхающим над раскрытой ладонью световым шариком, хмуро посмотрела Дэна. В её душе вот уже второй день творилось что-то неладное. Сейчас, глядя на спящих, ей было неприятно, что её сестра, которая была для неё единственным родным человеком на всём белом свете, мирно посапывает, обнимая рукой этого, в общем-то, совершенно чужого им человека, с которым своевольная судьба свела вместе их дороги. Девушка не желала себе признаваться, что следопыт всё больше и больше ей нравиться. Это было странно, потому что по возрасту невзлюбивший их поначалу проводник почти в два раза старше и при первой встрече, когда они ещё только собирались выступать в поход, показался ей чуть ли не старым.
Пусть он не воспринимает её всерьёз, пусть не отвечает на их временами довольно-таки провокационные заигрывания, но сейчас, глядя на Габриэля и сестру, Дэна чувствовала, что не хочет его с кем-нибудь делить. В особенности с этой незнакомкой, которая, непонятно почему, тоже проявляет к нему интерес. Он с ней встретился, если верить Коре, но ничего о той встрече не рассказал. Зря они его одного отпустили. Нужно было незаметно пойти за следом и понаблюдать издали. Хотя при его способности видеть в темноте такое вряд ли удалось бы успешно провернуть.
Отвернувшись от палатки, она чуть было не вскрикнула от неожиданности, а удерживаемый над ладонью волшебный огонёк погас. Но прежде чем свет исчез, Дэна успела разглядеть стоявшую в нескольких шагах позади неё ту самую незнакомку, которая прижимала палец ко рту.
На сей раз девушка сумела удержать себя в руках и не принялась сразу же необдуманно швыряться молниями. Папуля обязательно почувствует колдовство, и незнакомка снова сбежит. Уняв нахлынувшую дрожь, Дэна медленно пошла навстречу лесной колдунье. Та удовлетворённо кивнула, насколько это можно было разобрать в темноте, и поманила девушку за собой.
Когда обе отошли от лагеря на достаточное расстояние, чтобы их не услышали, незнакомка заговорила:
– Прости, что напугала тебя, девочка, но у меня для вас неотложные вести, а Габриэль, как я поняла, уже спит. Я решилась нарушить своё решение не попадаться вам на глаза, потому ты меня сейчас и видишь.
– Кто ты? – настороженно спросила Дэна.
– Друг. Поверь, это правда. Меня зовут Елава. А чтобы ты мне больше доверяла, хочу сделать тебе маленький подарок, какой уже есть у Габриэля. Позволь взять тебя за руку, милая. Не бойся.
Дэне было очень не по себе, но она постаралась этого не показать. И кроме того, её жутко бесило, что незнакомка обращается с ней словно бабуля с малолетним ребёнком. Тем не менее амазонка позволила взять себя за руку, хотя тут же чуть было не выдернула её обратно. Было отчего. Едва эта Елава сжала её ладонь, как лес вокруг озарился светом, словно в одно мгновение наступил день, пусть и пасмурный.
Между тем лесная колдунья, продолжая удерживать ладонь Дэны, почему-то пристально всматривалась в её лицо и глаза. Перехватив ответный взгляд девушки, она наконец разжала пальцы и ласково произнесла:
– Вот. Теперь ты всегда сможешь видеть ночью почти как днём. При случае я сделаю такой же подарок и твоей сестрёнке. А теперь выслушай то, зачем я пришла. Вы должны знать, что человека, которого вы называете Бентом, внутри кольцевой ловушки нет. Я не знаю, как ему удалось уйти, ни верёвок, ни деревьев, переброшенных через пропасть, я там не нашла. Вообще ничего похожего на то, что могло бы помочь через неё перебраться. Мало того. Я вообще не смогла его нигде обнаружить, а скрываться от меня в моём лесу почитай никому ещё не удавалось. Будьте бдительны. До свиданья, милое дитя. Очень надеюсь, что мы ещё свидимся и поговорим более обстоятельно.
И не успела Дэна открыть рот, чтобы хоть что-нибудь ответить, как таинственная колдунья в одно неуловимое мгновение исчезла. Девушка встряхнула головой, словно сбрасывая наваждение, и поспешила обратно. В свете того, что сказала сейчас эта Елава, оставлять без охраны спящих сестру и Габриэля было крайне неосмотрительно. Зато подарок оказался более чем кстати. Теперь не нужно будет напрягать глаза из-за каждого подозрительного шороха или тени. Никто не подберётся незамеченным в темноте, ибо её больше нет. Удивительно, но ни она сама, ни Кора не смогли самостоятельно справиться с проблемой темноты, а папуля почему-то этому их не обучил. Зато Елаве хватило лишь прикосновения. Выходит, следопыт врал, утверждая, что никогда прежде колдунью не встречал. С трудом верится, что он мог оставить без внимания прикосновение такой красотки.
Уже издали, когда среди расступающихся деревьев начал прорисовываться лагерь, Дэна разглядела, что рядом с оставленной ею без присмотра палаткой кто-то есть. С неровно стукнувшим от нехорошего предчувствия сердцем, она молниеносно выхватила мечи и бросилась вперёд, обуреваемая самыми безрадостными мыслями. А вдруг незнакомка специально отвлекла её внимание, чтобы кто-то в это время смог беспрепятственно подобраться к спящим?!
Вихрем промчавшись остаток пути, амазонка чуть было не зарубила обернувшегося ей навстречу Кадана. Капитан смерил девушку укоризненным взглядом и осуждающе проговорил:
– Где тебя черти носят, Дэна? Знаешь ведь, что жизнь проводника в опасности, а сама болтаешься невесть где. Хорошо хоть я проверял посты и обнаружил, что тут никого нет. Не заставляй меня докладывать магистру, что вы с сестрой пренебрегаете своими обязанностями. Где она, кстати?
Слова капитана совершенно сбили девушку с толку. Тот самый человек, в котором они подозревали вражеского агента, сейчас выговаривает ей за несоблюдение указаний. А главное, что, по сути, он абсолютно прав, и ей просто нечем возразить. И ничего предосудительного он вроде бы не делает. Правда, для начала следует заглянуть в палатку и убедиться, что с Габриэлем и сестрой по-прежнему всё в порядке, что Дэна и поспешила сделать. Оба продолжали мирно спать, только теперь уже следопыт обнимал рукой прижавшуюся к нему спиной Кору.
– Мы с ней по очереди караулим, – мрачно ответила амазонка, оборачиваясь, – Кора сейчас отдыхает.
Уточнять, где и как именно отдыхает её сестра, она не стала, надеясь, что Кадан в палатку не заглядывал, а доводить до его сведения, что их отношения с проводником, похоже, начинают несколько выходить за установленные изначально рамки, она не собиралась.
– Разведчик ваш потерявшийся не объявился? – поторопилась она сменить тему, переходя от обороны к нападению.
– Это мои заботы, сударыня.
– А прямо ответить вам трудно, капитан? Что такого особенного я спросила? Меня волнует судьба людей, с которыми приходится идти рука об руку в опасном походе, а вы так неучтиво отвечаете. Можно подумать, что вы пытаетесь что-то от нас скрыть, господин Кадан.
– Прошу прощения, если показался тебе неучтивым. Нет, Бент ещё нас не нагнал. А теперь я с твоего позволения пойду. По твоей милости я не успел все посты обойти.
«Как же, не успел он», – думала, глядя вслед удаляющемуся капитану, Дэна. Просто не понравился щекотливый вопрос, которого он боится касаться. Но, по крайней мере, удалось его отсюда отвадить. Интересно, что ему на самом деле было нужно?
Усевшись на землю между двумя выпирающими вверх, словно подлокотники кресла корнями, амазонка привалилась спиной к толстому древесному стволу и попыталась разложить по полочкам тот сумбур из мыслей и чувств, который царил в её голове. Было их множество и некоторые из них друг другу откровенно противоречили.
Во-первых, её задевало, что, очень на то похоже, её сестра тоже увлечена проводником, особенно если судить по тому, как они вдвоём сейчас сладко спят, обнявшись. Хоть Дэна и пыталась себя убедить, что это просто для того, чтобы им было теплее, но куда ж денешься от самых неприятных подозрений. А подобное обстоятельство способно даже самых близких людей друг с другом рассорить.
Во-вторых, эта невесть откуда объявившаяся Елава, с которой ни она сама, ни её сестра ни красотой, ни колдовской силой соперничать не могут, так что расположить к себе Габриэля, отодвинув сестричек в сторонку, лесной колдунье будет гораздо проще, чем им её, буде она того возжелает. В этом Дэна честно себе признавалась. Разумеется, определять, кто ему больше нравится и нравится ли вообще, будет сам следопыт, но всё равно невольно взвешивала шансы конкуренток.
В-третьих, из-за того, что Елава как будто действительно с ними заодно, отвергать её помощь и уж тем более вступать с ней в противостояние, по меньшей мере, глупо. Тогда такое обидное обращение, как «дитя», будет вполне заслуженным. Пока самое важное – это живыми добраться до цели и заполучить в свои руки тот проклятый артефакт, а уж после можно будет заняться выяснением, кто из них имеет больше прав на Габриэля и есть ли они у кого-нибудь вообще.
В-четвёртых, таинственное исчезновение Бента из ловушки. Уж если колдунья не смогла нигде его обнаружить, то здесь явно что-то нечисто. Внезапно амазонку осенило, что Елава могла упустить из виду одну очень существенную деталь. Вряд ли у колдуньи было достаточно времени, чтобы визуально обследовать всю кольцевую ловушку. Слишком уж та огромна, и такой осмотр потребовал бы уйму времени. Скорее всего, лесная ведьма прибегла к магическому обзору. Но тогда, если в это время Бент находился либо внутри пропасти, либо непосредственно над ней, увидеть его было невозможно из-за непонятного отсутствия там магии. Правда, Елава утверждала, что не видела ни верёвок, ни деревьев, переброшенных через провал, но магическим зрением она и не могла их увидеть. Жаль, что колдунья так быстро ушла. Задержись она ещё хоть немного, Дэна, возможно, успела бы прийти в себя от неожиданной встречи и полученного дара и поведала бы ей об этой невероятной особенности чудовищной ловушки. К сожалению, девушка сама не научилась ещё толком пользоваться магическим зрением, в отличие от только что полученного в подарок ночного, поэтому не могла оценить, как оно работает применительно к этой гигантской канаве. По каким-то одному ему известным причинам папуля всё время заставлял их с сестрой как можно больше работать над физическим совершенствованием, нежели над овладением магией.
В-пятых, непонятное поведение капитана. Если их подозрения верны и за покушениями стояли он и исчезнувший Бент, то кто ему мешал воспользоваться отсутствием охраны и завершить своё чёрное дело? Сейчас же всё выглядело так, словно Кадан в самом деле озабочен безопасностью проводника. Или же он всё-таки с Бентом не заодно?
И, наконец, в-шестых. Почему так отстранённо ведёт себя папуля? С самого начала он велел им с Корой всеми силами оберегать Габриэля, утверждая, что без конкретно этого проводника их поход практически обречён на неудачу. Почему? Этого Великий Инквизитор не соизволил объяснить. Взявшись за поручение без особого энтузиазма, сёстры очень скоро начали осознавать, что их отношения с проводником из возникшей поначалу напряжённости и даже враждебности постепенно преобразовываются во что-то совершенно другое. Бог знает, почему, но обе сестрички как-то незаметно со следопытом сблизились и теперь чувствуют себя с ним чуть ли не семьёй! И это буквально за каких-то два-три дня! Интересно, Кора испытывает те же чувства? Хуже всего, если между ней и сестрой вобьёт клин ревность. Пусть уж лучше это будет Елава. По крайней мере, с ней их ничего не связывает. Неужели отец не видит, что с его «дочурками» происходит? Он почему-то закрывает глаза на то, что они в буквальном смысле спят с чужим мужчиной в одной палатке. Мало того: он словно бы сам их к этому подталкивает, хотя прежде любой из позволявших себе протянуть к ним руки солдат сразу же с позором изгонялся из отряда, а двое самых несдержанных и вовсе жизнью поплатились. Что же такого в их проводнике особенного, если ради него папочка поступился своими принципами?
За этими думами амазонка как-то незаметно задремала, а потому не заметила, что неподалёку от неё неслышной тенью из-за деревьев выскользнул Бент и, теребя одной рукой болтающийся на шее плейер Макака, задумчиво на неё посмотрел.