ПИСЬМО ПОТОМКУ
Сложный и долгий путь прошли многие поколения твоих предков, пока этому миру явился Ты. Что вело друг к другу твоих пращуров, чтобы в определенный момент родился именно ТЫ. Ведь если бы твоя мама встретилась не с твоим отцом, а с другим мужчиной, то кто бы родился? ТЫ? Нет. Значит, твое рождение было где – то запрограмированно. Где и кем? На подобные вопросы ответа нет.
Лично я теперь, на склоне лет, когда жизнь идет к закату, много размышляю над вопросами бытия и прихожу к следующему: есть в мире некая сила, которую одни называют - Бог, другие - Аллах, третьи – ТО, четвертые – Высший Разум, пятые - Творец, шестые – Создатель. Давай мы назовем эту силу ПРОВИДЕНИЕМ. Это название не я придумал, оно придумано давно и мне нравится больше других.
Все процессы в мире подчиняются объективным законам, например, закону земного притяжения – гравитации или закону Архимеда. А что – такое объективность? Объективность – это то, что принадлежит самому объекту, не зависит от субъекта, существует вне и независимо от сознания человека. Но если вне сознания, то где?
Ведь пока Ньютону яблоко не «вдарило по темени», никто и не подозревал о наличии силы тяжести. И пока Архимеду не пришла в голову шальная мысль выкупаться, древние греки, видно, редко купались, никто не мог и подумать, что « на всякое тело, прогруженное в жидкость, действует выталкивающая сила, направленная вверх и равная весу вытесненной им жидкости». Ньютон, Архимед и другие всего лишь открыли эти законы. А кто их изобрел для блага живущих на Земле? Никто не знает.
Это же касается и естественных законов таких, как законы Ома и Фарадея в электротехнике, закона Гука в сопромате, и десятков других законов, без которых не может существовать и развиваться общество. А Дмитрий Иванович Менделеев? Он говорил: кто не пил спирт из пробирки, не мочился в раковину и не спал с лаборантками, тот не химик.
\ Скорее всего, Дмитрий Иванович выпил из пробирки спирту, помочился в раковину и лег спать с лаборанткой. И приснилась ему таблица, которую весь мир знает, как таблицу Менделеева. Но Дмитрий Иванович ее открыл, но не изобрел. Закономерность, заложенная в таблице, действовала всегда, только люди этого не знали.
ПРОВИДЕНИЕ предусмотрело еще бесконечное количество объективных и естественных законов, без которых человечество не может двигаться дальше, но еще не пришло время для их открытия. Придет время и людям будет разрешено открыть какие – то новые законы, которые позволят человечеству развиваться, совершенствоваться и не дадут погибнуть.
Так и с человеком. ПРОВИДЕНИЕ создало ЧЕЛОВЕКА. Сначала создало скелет, состоящий из двух сот тридцати двух костей. Скелет это сверхсложный механизм, который без точного расчета на сопрягаемость его элементов не соберешь и не заставишь работать. Расчет нужен не только на сопрягаемость, но и на прочность, на долговечность. Сопрягаемые суставы, в местах сопряжения, должны иметь смазку, иначе они быстро выйдут из строя, работать не будут. Кто сделал расчет количества смазки для каждого сустава и создал механизм ее выработки? Да и можно ли такой сложный механизм собрать без чертежей? Невозможно! Мало того, кости скелета, их полая часть, являются и механизмом, который производит кровь. А без крови, сам понимаешь, человек существовать не может. И так можно рассуждать до бесконечности, не находя ответа ни на один вопрос.
Галилео Галилей в одном из писем писал, что Творец создал для людей две Книги – Библию, написанную человеческим языком и Книгу Природы, которую можно прочитать только языком математических формул. И по мере того, как Книгу Природы прочитывают ученые, они находят все большее и большее сходство с содержанием Библии.
Так вот, я полагаю, что ПРОВИДЕНИЕ, создав первых людей, делегировало им право на последующее воссоздание себе подобных. Но люди, пользуясь этим правом, допускают ошибки. А ПРОВИДЕНИЕ корректирует их, а преднамеренно и грубо ошибающихся наказывает. Отсюда многие человеческие беды и несчастья – мор, войны, эпидемии, революции, Как скелет есть основа человеческого организма, так и кровное родство людей есть основа родственных отношений. И нарушать его никому не дано. Создается структура кровной близости людей. Это все известные тебе предки по линии прадед – дед – отец – сын или дочь; Это прабабка – бабка – мать, сын или дочь, брат - сестра. Никто не вправе прервать эти связи. И если кто – то из перечисленной выше членов кровной цепи , только лишь попытается прервать ее, будет строжайше наказан. Если вышеуказанные цепочки: прадед – дед – отец - сын, или дочь; прабабка - бабка, мать - дочь или сын, брат – сестра, или брат – брат, или сестра – сестра соединить условными линиями, то образуется мощный каркас - скелет родственных связей, и рвать их не дано никому. Не бывает бывших бабушек, прабабушек, прадедов, дедов, отцов и матерей, братьев и сестер. Бывают только бывшие жены и мужья. Если эти мужья и жены, по каким – то причинам расставшись, в их новой ипостаси «бывших», ведут себя достойно, то ПРОВИДЕНИЕ не наказывает их. Но если они пытаются прервать связи, особенно : отец – сын или дочь, мать – дочь или сын, бабка или дед – внук или внучка, мать – сын или дочь – любые кровные связи, то наказание следует неотвратимо и быстро. Наказание может быть послано в виде болезни, неудачного повторного брака, бесплодия, скандальной, не приносящей радости любовной связи. Но если виновный одумается и восстановит добрые спокойные отношения, то он может быть прощен ПРОВИДЕНИЕМ, «Закон сохранения и укрепления родственных и кровных связей» действует неотвратимо и быстро. Действие этого ЗАКОНА уходит в бесконечное прошлое и бесконечное будущее. Я не настаиваю, чтобы ты принял мои рассуждения за аксиому, но поразмышлять над ними советую.
ПРЕДОК.
Ну, что ж, продолжим наше заочное общение. Кое – как добрался я до студенческой скамьи. И должен тебе сказать, что хотя мы и верили свято в « светлое будущее», но не были такими уж святыми, какими представляем себя вам, сегодняшним. Старшему поколению свойственно идеализировать свое прошлое и резко критиковать настоящее. Брюзжать и всерьез думать: «Ох, какие светлые и чистые были мы, и во что превратились наши потомки».
А мы были всякими, как сегодня и вы. Были среди нас умные и глупые, добрые и злые, веселые и грустные, благородные и подлые, трусы и отчаянные смельчаки. И неблаговидных поступков мы совершали не меньше, чем сегодня совершаете вы. Но на наше поколение неизгладимую печать наложила война, а на ваше – почти семьдесят лет мира.
Я немного отвлекусь и порассуждаю. Сразу говорю, я эти рассуждения никому не навязываю и не утверждаю, что это и есть ИСТИНА. Но вся история человечества – это история социальных взрывов: революций, войн, диктатур. Кощунственно звучит, но величайшие достижения в литературе, музыке, живописи, скульптуре, архитектуре являются следствием деятельности диктаторов, или социальных мировых взрывов.
Семьдесят лет мира на планете - это три поколения. И во всех трех шло и продолжает идти накопление энергий: ненависти, добра, зла, самопожертвования, предательства, и многих других. И выхода этим энергиям нет. Они сталкиваются в схватке и порождают энергию агрессии, которая и доминирует в сегодняшнем мире. Думаю, в программе развития земной цивилизации Высшим разумом ( или что там?) запрограммированы социальные взрывы, которые дают возможность сбросить энергию агрессии. В результате, происходит обновление рода человеческого и сублимация агрессивной энергии в энергию созидания. Локальные войны, которые беспрерывно потрясают мир, есть составная часть программы обновления, иначе мир бы сам себя уничтожил. И этот процесс на земле уже начался: цунами, наводнения, торнадо, пожары, техногенные катастрофы – доказательства тому.
Это не значит, что немедленно надо воевать, это значит, что необходимо в содружестве с ПРИРОДОЙ объединить усилия всех наций и народов, населяющих планету, собрать лучшие умы человечества и создать программу обновления, поставить перед человечеством сверхзадачи по собственному спасению и на их решения направить накопившуюся энергию, вместо того, чтобы в бессильной и мало объяснимой злобе бросаться друг на друга в словесных, политических и вооруженных баталиях.
Ладно, чего - то меня понесло. Вернемся к «нашим баранам». Наше поколение делало глупости такие, что вам и не снилось. Глупости тоже надо делать умеючи, а это не всегда получалось. Да мы, часто, не ведали, что творим. Главной глупостью нашего поколения была вера в светлое завтра. Но была хоть иллюзорная, но ВЕРА. Страшно и опасно сегодняшнее безверие.
Я и два моих друга Коля и Румянец поступили в институт. И если Коля взялся за учебу, то мы с Румянцем решили что учеба подождет, а главное - это свобода. Под свободой мы понимали возможность творить все, что взбредет в наши шальные головы. Всего не расскажешь, для этого надо книгу писать. Но пару случаев я тебе расскажу.
Первый трюк выкинул Румянец. На первом курсе физику читал нам профессор Царейкин, по кличке Шмерк абсолютно красное тело. У этого « Тела» все лицо было в красных прожилках – то ли он был болен, толи крупно пил. У него была своеобразная манера изложения материала. Например, излагая закон Ома, начинал так: «Как мы с вами открыли, закон ОМА гласит …». Получалось, что закон Ома открыл не великий немецкий физик ОМ Георг Симон в 1826 году, а профессор Царейкин вместе с нами. Румянец этого стерпеть не смог и однажды, когда Шмерк сообщил, что он вместе с нами открыл закон Фарадея, Румянец, оборвав преподавателя на полуслове, намекнул ему, что закон Фарадея открыл сам Фарадей.
Лицо Шмерка стало кумачовым, он долгим взглядом посмотрел на Румянца и удалил его чеховской фразой – указав рукой на дверь: «Позвольте вам выйти вон!». Тот встал и вышел.
На следующей лекции Шмерк, не успев «открыть» ни одного закона, прервал повествование и, глядя на сидящего на первом ряду Румянца, вдруг визгливо заорал: «Встать!!!»
Румянец вскочил и стоял, преданно глядя в красные глаза Шмерка.
- Вы почему мне моргаете? - зашелся в гневе тот.
- Вы моргнули, я – ответил, - невозмутимо пожал плечами Румянец.
- С чего бы я стал вам моргать? – удивился Шмерк.
- А мне почем знать, - ответил вопросом на вопрос мой друг.
Шмерк задумчиво отошел к доске и продолжил читать лекцию, сообщив, что закон Архимеда открыл Архимед.
Как рассказывал Румянец, Шмерк нет – нет, да поглядывал на него. Румянец это уловил и стал намаргивать Шмерку и жестом, поднимая большой палец правой руки вверх, показал, что Шмерк молодец и законы мироздания знает. Такого хамства Шмерк не вынес и с диким криком «Вон!» выставил Румянца за дверь.
К экзаменам он Румянца все – таки допустил - в Шмерке чувство юмора, присущее его народу, взяло верх над праведным гневом.
Некоторых мы своими на первый взгляд, дурацкими, советами выручали.
Алик, у которого почему – то была кличка Ленька, мало того, что был Сталинским стипендиатом, он был еще и мастер спорта по акробатике. Несмотря на это, был туповат по причине полного отсутствия чувства юмора. Ну, а мы – то южане, нам этого чувства не занимать. И вот сочетание отсутствия чувства юмора, и его избытка выручило Леньку в сложной ситуации.
Ленька пришел на кафедру теплотехники сдавать курсовой проект. Лаборантка ему сообщила, что его преподаватель тяжело заболел, и направила в 301 аудиторию, в которой Ленька должен был найти доцента Патрикеева, который заменяет заболевшего. В 301 Ленька спросил у какого – то, по Ленькиному мнению, замухрышки, колдующему у муфельной печи
- Слушай, чувак, где Патрикеева найти?
- Юноша, - откликнулся «чувак», - вас что, не учили снимать головной убор, когда входите в помещение?
- Слушай, Петя, не учи меня жить, а. Патрикеева где найти?
- А чего его искать. Я Патрикеев.
- Мне вот проект надо сдать, - пробормотал Сталинский
стипендиат.
- Так сдавайте, - Патрикеев подошел к столу, взял протянутые Ленькой листы проекта и перечеркнул их, не глядя, красным карандашом.
В общаге Ленька приставал , чуть не плача, ко всем с вопросом: « А что теперь делать?». За две бутылки водки мы с Румянцем дали ему совет.
Мы приехали поступать в институт в морской форме из города Феодосии. Все пацаны на юге носили тогда морскую форму – это была самая доступная одежда. Мы приехали не только в тельняшках и брюках – клеш, но у Румянца даже бескозырка была с надписью на ленточке «НЕУСТРАШИМЫЙ».
И когда Леньку Патрикеев завернул с проектом во второй раз, мы дали ему совет, который сработал безотказно.
В полной военно – морской форме, с наглаженным гюйсом, с развивающимися ленточками бескозырки, Ленька сквозь толпу студентов, протиснулся к Патрикееву, положил перед ним проект и, когда тот поднял на Леньку глаза, тот, наклонившись, прошептал: « Свистать всех наверх!».
- Что – что? - удивленно вытаращился на Леньку Патрикеев.
- Наверх, говорю, всех свистать, - угрожающе повторил Ленька.
Патрикеев вскочил и хотел, видимо, убежать, но Ленька силой усадил его на место.
- «НЕУСТРАШИМЫЙ», - прошептал Патрикеев и подписал пояснительную и все листы проекта.
Да, в нашем поведении было много бесшабашности, не нужного удальства, даже глупости, но не было подлости и корысти.
На радостях, после завершения сессии, мы пропили почти все деньги и по дороге на вокзал провалились в канаву, полную жидкой грязи. В таком виде мы доехали до станции Лозовая, где нам предстояла пересадка.
И тут я, недалеко от туалета, обнаружил плачущую красивую, чистенькую девушку.
- Чего рыдаем? - обратился я к ней.
- Чемодан украли, а там все: билеты, деньги…
- А ты куда путь держишь?
- В Севастополь. Папу туда с Тихоокеанского флота перевели. Все мои уже там. А вот у меня, - и она зарыдала чуть не в голос.
_ Ты никуда не уходи, - попросил я ее, - мы сейчас педсовет проведем…
Я объяснил друзьям ситуацию, мы « поскребли по сусекам» и наскребли девушке Лиде на билет до Севастополя.
Через полгода она прислала мне свою фотографию с надписью: «Если быть, то быть первым. Герцен».
Первым я у нее и стал. Это твоя бабушка.
Каждая эпоха диктует свои правила игры, не могут последующие поколения копировать предыдущие, но незыблемыми должны оставаться вечные ценности: нравы, моральные устои, обычаи, культура, вера!
На центральной площади города красовался громадный стенд «Крокодил идет по городу». Стенд бичевал пороки и нехороших людей. В нехорошие попал и я. В правом верхнем углу стенда красовалась карикатура: в комнате студенческого общежития студенты в набедренных повязках, вооруженные копьями, стрелами и луками, совершали дикую пляску вокруг пылающего костра. Надпись внизу гласила:
Из комнаты послышалось «УРА!»
Студенты, сдав экзамены отлично,
Над грудою конспектов у костра,
Танцуют танец экзотичный.
Надпись под карикатурой поясняла, что я – твой будущий дедушка, устроил пожар в общаге, и она не сгорела только благодаря бдительности комсомольца Вассермана, который «обнаружил возгорание и предотвратил большой пожар». Сам понимаешь, к роли дедушки я тогда не готовился, но, видимо, на подсознательном уровне сработала система генетического предвидения, и я спросил у потенциальной бабушки – светловолосой, симпатичной девушки, стоящей рядом, не знает ли она вот этого, и я указал на самого ужасного из нарисованных дикарей: отвисшая челюсть, выпученные глаза, макаронинами торчащие волосы, кривые ноги и покрытая мерзкими волосинками грудь – таково было мое изображение .
- Не похож? - жизнерадостно улыбался я.
- Я вас сразу узнала, - засмеялась девушка.
Я тут же стал прикидывать: « А не сделать ли из нее твою бабушку?». Решил: надо делать, и она могла бы ею стать, но только не твоей. А чьей? В программе сидел ты, в ней уже были «забиты» твои родители, еще не родившиеся тогда, а особенно твой дедушка – симпатичный и, по его мнению, не дурак – Я. И как я не пытался из светленькой нарисовать бабушку, она упиралась и шептала, что она девушка, и намекала: «женись, тогда хоть ложкой хлебай» И хорошо, а то, кто бы тогда у меня родился: кто – то из твоих родителей, а от них ты? Нет, это был бы ты, но не ты. В общем, почти ты. А, как я понял через тридцать с небольшим лет, мне нужен был именно ты и ты появился на свет.
Но вернемся к пожару. Когда я вернулся с зимних каникул и вошел в общежитии в свою комнату, в ней пахло дымом, а полы были из свежеструганных досок и пахли лесом.
Не успел я оглядеться, как прибежал комендант, комсорг и еще какие – то «орги» и давай обвинять меня в поджоге общежития.
А дело было так: все уже разъехались и в комнате оставался я один. Мои друзья Коля и Румянец принесли свои вещи ко мне в общагу, так как она была рядом с вокзалом, а поезд уходил ночью. Отметив встречу, мы отправились за билетами. За нами увязался Вассерман, он жил в соседней комнате, на каникулы не уезжал, и ему одному было скучно. Мы решили повеселить Вассермана и взяли с собой. Но нам в кассе объявили, что билеты продают за час до отхода поезда. А это в 5 часов утра.
И мы пошли в ресторан «покушать рассольника». Накушались «рассольника», и Вассерман неожиданно для себя «накушался» и не смог идти. И тащили мы того Вассермана на себе, пока вместе с ним не упали в канаву, наполненную жидкой грязью. Грязь была холодная, и мы отрезвели и только Вассерман мычал – отрезветь у него не получалось.
Мы влезли в окно, втащили Вассермана. Он пришел в себя и так как свет в общаге отключали в час ночи, наш друг развел костерчик из конспектов. Мы собрались при свете этого костра и ушли.
Вассерман же поклялся потушить костер, но вместо этого, лег рядом с ним спать. И чуть не задохнулся от дыма, но во – время проснулся и увидел, что горит пол. Какой же я Вассерман, - подумал горемыка, - если я не потушу пожар, он разбудил коменданта и они вдвоем «ликвидировали возгорание».
По всем статьям получалось, что виноват я – я же жил в этой комнате. Я оправдываться не стал – не выдавать же Вассермана. Но Вассерман не остался в долгу, уболтал коменданта и все ограничилось критикой на стенде «Крокодил идет по городу».
Не состоявшаяся бабушка пришла в такой восторг от того, что с ней рядом поджигатель, что чуть - чуть и вправду не стала бабушкой в свои восемнадцать лет. Сегодня бы за поджог, меня назвали бы «брутальным», а тогда - все, кроме светленькой, называли дураком.
\
Но светленькая так не считала и мы стали «дружить».
Но у меня ведь была еще Севастопольская Лида, которая, как я тогда считал, хотела меня охмурить при помощи Герцена, того, который зачем – то «разбудил декабристов».
С ней у меня шла бурная, страстная переписка. И этим, скорее всего, и закончился бы наш, как сейчас говорят, виртуальный, роман. Но вмешалось провидение, приняв вид мастера спорта по акробатике, Сталинского стипендиата, по кличке Ленька.
Каждую неделю от Лиды приходило по два – три письма. Я радостно их читал, иногда отвечал. Сказать, что « во мне разгорался огонь любви» было нельзя – ничего во мне не разгоралось, но мне льстило, что красивая, умная девушка, да еще дочь адмирала, так увлечена мною. Ведь общение наше продолжалось всего – то часа два: мы купили ей билет и еды, и проводили, посадив на поезд до Севастополя. Прощаясь, она попросила у меня адрес. И первое письмо – открытка пришла только через полгода. Так я узнал, что она учится в Ленинградском университете, где овладевает английским языком, а папа её – адмирал.
У тебя баритон – это от деда адмирала: « По местам стоять, с якоря сниматься!»
Короче говоря, переписка шла бурно, а потом вдруг оборвалась. Тут я засуетился: как же это – мне, и не пишут. Бежал после занятий за почтой, но проходил день за днем, а в моей почтовой ячейке – пусто. Я и так писал редко, а тут вроде обиделся и вообще перестал писать. Так прошло месяца два. И я уже стал забывать Лиду. Тут еще светленькая, оставаясь девушкой, сама того не сознавая, набивалась в бабушки.
И вот, однажды вечером, открывается дверь нашей комнаты и на пороге стоит во всей своей красе твоя будущая бабушка.
Я подошел к ней, она, молча протянула мне пачку писем. Я их взял, мы прошли в холл. Я развернул первое письмо и начал читать. Почерк был мой, но содержание… «Старая кочерга, - писал я ей, - ты, твою мать, на что рассчитываешь? Ты думаешь, что я сильно на тебя варежку раззявил, и ты, падла, полагаешь, что я могу жениться на жабе, которая не может превратиться в Василису Прекрасную? Я тебя предупреждаю, что, если Ты, шавка, не прекратишь тявкать в своих писульках о том, как ты меня любишь, я приеду в Питер и утоплю тебя в НЕВЕ. ГАД буду!».
Я читал. Лида сидела рядом и плакала. Она была похожа на Василису прекрасную. Омытые слезами ее глаза сияли изумрудами.
- Но я этого не писал, - растерянно пробормотал я. – Ничего не пойму.
Но тут меня осенило. Ленька! Ленька уже пару месяцев каждый вечер пишет письма девушкам, от которых, по его рассказам, у него отбоя нет:
- Не знаю, что делать, - жаловался он, - задолбали эти девки своей любовью.
- Лида, побудь здесь, - я вихрем ворвался в комнату, - Ленька все понял и стал в боксерскую стойку. Но против лома, нет приема. Я огрел его стулом, он упал и когда я поднял стул над головой, чтобы окончательно решить судьбу мастера спорта по акробатике, он заговорил.
- Завидовал я тебе, бабы тебя любят. А мне хоть бы одна написала. Я стал брать письма из твоей ячейки и писать ответы. А почерк? Так я любой почерк могу подделать, дар у меня такой.
Через месяц состоялась наша свадьба. На свадьбе был свой адмирал, от которого сегодня на память нам его сверкающий позолотой кортик.
Спасибо акробату Леньке: не будь он такой сволочью, не приехала бы ко мне Лида, и тебя бы не было НИКОГДА!