После драки у сельского бара, когда от удара Сашки Речкина наглый и сомонадеянный здоровяк Петька Урсилов улетел в придорожный кювет, мир не дрогнул и не перевернулся. Наоборот, осенние листья в садах прошелестели ласковую колыбельную песню земле, и над селом взошла почти что полная луна.
И даже мнения сельчан не разделились. Все считали, что Сашка Речкин прав и что Петька Урсилов давно заслуживал данной участи. Ибо наглая самонадеянность Петьки давно всем осточертела, и, будь другие времена, иметь бы ему дело с тюрьмой. Здоровяк Петька в свои сорок лет нигде не работал и только и делал, что пил, шкодничал, как недоразвитый великовозрастный дурак, и избивал свою робкую жену Еву. Избивал по-чёрному – ему всё мерещились бесконечные измены собственной жены. Видимо, в душе понимал, что такой человек, каким является он, вполне заслуживает женской неверности. Избивал, и потом, никого не стесняясь, нагло и самодовольно бахвалился перед собутыльниками своим геройством:
- Она только увидит меня издалека, уже начинает трястись – знает, кто в доме хозяин!
А она, избитая Ева, всё его защищала.
- Он больной, - говорила она участковому, хрустя пальцами рук. – Не надо его наказывать. Наверно, я его чем-то обидела.
Ей, похоже, кто-то с детства внушил это непротивление злу и рабскую преданность мужу – Ева была не из здешних краёв. Её Петька привёз с армии, где когда-то служил. Привёз совсем юную, какую-то ласково-угодливую, застенчивую и покорную, хоть и довольно красивую, cтройную... с именем, каким сроду девчонок не нарекали в селе. Только дед Авдей порою, глядя на ленивую жену своего внука Серёжки, насмешливо говорил:
- И нарек Адам имя жене своей: Ева, ибо она стала матерью всех живущих.
В смысле: как же ты смеешь, негодная девка, носить высокое звание человеческой матери!
Петькина Ева тоже не стала матерью всех живущих – никого так и не родила, но женой стала примерной.
- Он больной, - говорила она всем, кто хотел её оградить от Петькиных побоев добрым словом. – Наверно, я его чем-то обидела.
А Сашка Речкин не словом, а делом вмешался - двинул Петьке в лоб. И все сразу решили, что сделал он это исключительно из-за тоненькой рабыни Евы; из-за того, что Петька безнаказанно её обижал... Из торжества справедливости.
- Господи, давно бы так-то! – говорили местные жёны своим мужьям. – Хоть один настоящий мужик нашёлся!
- А мы, по-вашему, что ж, не настоящие? – обижались местные мужья.
- А вы сами как считаете?
- Мы!.. Не могли же мы своим вмешательством унижать Еву – она за него вон какой горой всегда стояла.
- Потому и стояла, что не верила в ваши слова! Вот уйдём от вас все с Сашкою жить – он один тот, кто первым нашёлся!
- Ну, это уж вообще демагогия, - разводили руками мужья. - Сашке хорошо махать кулаками - он не зависит от вас, одинок, а поступи так хоть один из нас, вы бы взвыли от ревности: «За меня бы ты так никогда не вступился, значит, тут что-то не так!»
А тут и правда что-то было не так. То есть, всё было не так. Всё, всё, всё. Сашка Речкин вмазал Петьке за его воровство – Петька накануне ночью украл у Сашки двух кур (пить на что-то же надо!). Взломал в Сашкином курятнике замок и украл двух кур. А Сашка не сразу той ночью проснулся и не сумел Петьку догнать. Нашёл его следующим вечером в баре.
Но никто, конечно, знать об этом не знал. А Сашка Речкин, в свою очередь, не знал, что все думают о том, какой он непримиримый защитник слабых женщин.
Он, Сашка, после того как осенние листья в садах прошелестели земле колыбельную песню и после восхода над селом почти полной луны... он проверил новый замок на двери своего курятника, вымыл под рукомойником руки и лицо и постоял немного во дворе, запрокинув голову к небу...
После чего наблюдательные сельские люди решили, что он в ту минуту думал о Еве. Мол, если бы ему Бог послал такую ласково-преданную и красивую жену, как Ева, он бы её, хорошую, не спускал со своих сильных рук. Он ведь, как никто другой, был достоин этого высочайшего блага! Он был тихий и добрый. Он всю жизнь о чём-то мечтал. Может, даже о такой спутнице жизни, как Ева, мечтал. В противном случае, почему же он до сих пор не женился?..
Так cудачили мыслящие люди уже после того как поздней ночью, после драки у бара, в Сашкино окно постучали. Постучали, как выстрелили очередью из автомата в глухой тишине: бах-бах-бах!
Тогда Сашка сразу понял, что побитый Петька пришёл. Наглый, мсительный Петька на всё был способен. Он же почему-то уверовал в то, что он лучший из лучших, раз его так жена бережёт. И ему, позорно cлетевшему в придорожный кювет от сокрушительного удара в лоб, поди, стало стыдно жить рядом с женщиной, которая считала его выше всех на земле. Он, конечно, задумал отквитаться, подумал Сашка, вставая с постели. И, готовый ко всему, подошёл к окну, присмотрелся... Там, под серебристым светом заполночных небес, плакала неприкаянная Ева.