Знамение гл. 23

ЗНАМЕНИЕ Гл.23



- Итак, что же такое сон? - начал Игорь, когда мы в субботу сидели с Наташей у них в зале или, правильнее будет сказать, в кабинете Игоря. Алексей расположился в кресле, а Светлана с Наташей обосновались на диване. Сам Игорь стоял возле стола и вопросительно на нас поглядывал.

- Я думаю, что это, прежде всего, отдых, - высказала свое суждение Наташа.
- Конечно, это неоспоримо, а еще?
- Путешествие в параллельные миры! - улыбнулась Светлана.

- Пафосно, но верно, а еще?
- Сон - это напоминание о бессмертии души - сказал Алексей.
- Сильно сказано!

- Тут ведь вот что интересно,- продолжал Алексей, - если бы мы в снах видели только то, что мы когда-то видели, пусть даже и в других жизнях, но в застывших снимках, будь то люди, предметы, животные или различные жизненные ситуации - то это еще можно понять: это - память, которая запечатлела эти мгновения, но мы во сне попадаем в другой мир, где всё происходит "вживую", это куски какой-то фантастически-реальной жизни, где могут быть известные и неизвестные персонажи, а иногда и просто уму непостижимые...

Ответ, наверно, будет таким: либо нам эти сны "подбрасывают" те, кто наблюдает за нами, либо в нас есть способность самим создавать некую реальность, но пока только в снах...
- Интересная мысль, - одобрил Игорь, - но посмотрим, что думают о снах люди известные и знаменитые:
- Сновидение - это страж сна, а не его разрушитель.(З.Фрейд)

- Каждое сновидение имеет по меньшей степени одно место, в котором оно непонятно, так сказать, пуповину, которой оно связано с неизвестным.(З.Фрейд)

- Чем более странным нам кажется сон, тем более глубокий смысл он имеет.(З.Фрейд)

- Бессознательное не знает слова "нет". Бессознательное не может ничего другого, как только желать.(З.Фрейд)

- Бессознательное одного человеческого существа может реагировать на бессознательное другого без какого-либо участия сознания. Каждый в своем бессознательном обладает инструментом, позволяющим интерпретировать послания бессознательного других людей.(З.Фрейд)

- Сновидение поэтично, оно говорит на универсальном языке символов, которые обычно одни и те же для всех времен и культур.(Э.Фромм)

- Сон - это скрытая маленькая дверь, ведущая в самые потаенные и сокровенные уголки души и открывающаяся в космическую ночь.(К.Юнг)

- Сны - отражения состояний, которые пытаются прорваться в реальность.(А.Минделл)

- Когда душа видит сны, она - театр, актеры и аудитория.(Д.Аддисон)

- Во множестве сновидений, как и во множестве снов, много суеты.(Библия)

- Сновидение - небывалые комбинации бывалых впечатлений.(И.М.Сеченов)

- Нигде не живут такой полной, настоящей жизнью, как во сне.(Ф.И.Тютчев)

- Сон - вторая жизнь, которая построена не тобой, а твоими интересами и желаниями. Ты живешь ею не сознавая этого.(.И.Масалитин)

- Сны - грандиозный сериал подсознания.(В.Блоньская)

- Ну, я думаю, что продолжать можно еще долго, но пока этого достаточно, - закончил цитировать Игорь.- Пора приступить к теоретической части.

Мы рассмотрим точки зрения трех, наиболее влиятельных психиатров прошлого: Зигмунда Фрейда, Карла Юнга и Эриха Фромма, но, конечно, самой сути их учений, ибо никакая голова не переварит их полностью. Коснемся интересных работ Карлоса Кастанеды в этой области, посмотрим, что говорят о сновидении современные ученые, а также представители различных верований и в конце остановимся, непосредственно, на сновидениях, которыми поделятся каждый из нас...


Во время сна мы растем в детском возрасте и отдыхаем, когда уже становимся взрослыми. Причем не только наше тело отдыхает, но и наша "душа". Да, да, наша психика тоже нуждается в отдыхе.Днем с нами происходит огромное количество событий: ссоры с близкими нам людьми, повышение зарплаты на работе, а может нас обрызгала машина в столь ясный и погожий весенний день, и кто знает, может, мы встретили любовь всей своей жизни, которую так долго искали.

К сожалению, не со всем, что с нами происходит, наша психика может справиться. Задача снов, которые мы видим, переработать и уложить по ячейкам в нашей голове все то, что как-то осталось неясным и проблемным. Мы как бы снова переживаем то, что с нами произошло, и пытаемся разобраться в тех вещах, которые остались не решенными.


Так же сны являются отражением наших глубинных желаний и влечений. Они для бессознательного чистый холст, на который необходимо нанести нечто очень желаемое или, наоборот, то, что хочется раз и навсегда забыть и больше никогда не вспоминать. Нарисовать, порвать и выкинуть - вот желание нашей психики. По различным причинам не всегда снам удается выполнить свою функцию утилизации, и тогда одинаковые сны сняться вновь и вновь не давая нам покоя.


Такие сны могут четко запоминаться и беспокоить весь день, а могут казаться мутными и непонятными, но то и другое может настораживать нас, вызывать тревогу. Такие чувства могут жить в нас подолгу, откладывая отпечаток на нашу повседневную жизнь. Но еще больший след, в нашем ежедневном бодрствовании, оставляют причины таких снов.Знание о причинах может облегчить нашу жизнь и позволить более продуктивно и плодотворно жить и творить в этом мире.


Символы, которые возникают во снах, могут быть как прямым обозначением чего-либо, а могут и скрывать некий тайный смысл. О таком смысле достоверно может рассказать только автор сна, только он и никто больше, предполагать можно что угодно, но это все равно будут только предположения. Вот именно поэтому, совершенно бессмысленно читать сонники. И даже толкованием символов Фрейдом тоже бессмысленно пользоваться.


Лестницу во снах Зигмунд Фрейд интерпретировал как сексуальное желание и все по тому, что в Австрии у его клиентов были двухэтажные дома и на втором этаже обычно располагались спальни. А что делают обычно в спальнях? Правильно, спят и занимаются сексом. Что лестница может значить в России, где есть частные дома, в которых лестница может вести как из погреба, так и на крышу? Если говорить грубо и утрированно, то единовременно, у разных людей, может значить рай или ад. Многоэтажки у нас тоже не редкость.

И поэтому для жителя высотки лестница может означать желание скорее вернуться домой, где его ждет еда и любимый телевизор с футболом. В этих случаях появляется множество вариантов, которые необходимо уточнять у творца этого самого сна.Универсального сонника не может быть еще и потому, что страна у нас многонациональная и у каждого свои традиции и устои...


Итак, начнем с Фрейда, полное имя которого Сигизмунд Шломо Фрейд. Он родился 6 мая 1856 года в Австрии в городе Фрайберг и умер 23 сентября 1939 года в Лондоне.
Зигмунд Фрейд наиболее известен как основатель психоанализа, который оказал значительное влияние на психологию, медицину, социологию, антропологию, литературу и искусство XX века.

Воззрения Фрейда на природу человека были новаторскими для его времени и на протяжении всей жизни исследователя не прекращали вызывать резонанс в научном сообществе. Интерес к теориям учёного не угасает и в наши дни.


Среди достижений Фрейда наиболее важными являются разработка трёхкомпонентной структурной модели психики (состоящая из «Оно», «Я» и «Сверх-Я»), выделение специфических фаз психосексуального развития личности, создание теории эдипова комплекса, обнаружение функционирующих в психике защитных механизмов, психологизация понятия «бессознательное», открытие трансфера и контр-трансфера, а также разработка таких терапевтических методик, как метод свободных ассоциаций и толкование сновидений.



Несмотря на то, что влияние идей и личности Фрейда на психологию неоспоримо, многие исследователи считают его труды интеллектуальным шарлатанством. Практически каждый фундаментальный для фрейдовской теории постулат был подвергнут критике со стороны видных учёных и писателей, таких как Эрих Фромм, Альберт Эллис, Карл Краус и многие другие. Эмпирический базис теории Фрейда называли «неадекватным» Фредерик Крюс и Адольф Грюнбаум, «мошенничеством» психоанализ окрестил Питер Медавар, псевдонаучной теорию Фрейда считал Карл Поппер.



За свою жизнь Фрейд написал и опубликовал огромное количество научных работ — полное собрание его сочинений составляет двадцать четыре тома. Он имел звания доктора медицины, профессора, почётного доктора права Университета Кларка и являлся иностранным членом Лондонского королевского общества, обладателем премии Гёте, являлся почётным членом Американской психоаналитической ассоциации, Французского психоаналитического общества и Британского психологического общества.


Не только о психоанализе, но и о самом учёном выпущено множество биографических книг. Каждый год о Фрейде издаётся больше работ, чем о любом другом теоретике психологии...
- Да, пожалуй, и на сегодняшний день он занимает самую верхнюю ступеньку в этой области исследования, по крайней мере, по известности и популярности, - заметил Алексей.


- Не могу не согласиться..Фрейд первым заглянул в бессознательное и неудивительно, что в первую очередь он там обнаружил то, что лежало с самого верху, самую напряженную проблему — подавленную ханжеской моралью сексуальность.После десятилетий (столетий?) старательного вытеснения, тема сексуальности оказалась практически полностью погруженной в бессознательное. А поскольку сексуальность — это естественная и в буквальном смысле жизненно важная сфера человеческого бытия, то и энергетическая насыщенность психических конфликтов, возникших на почве этого вытеснения, была очень велика и повсеместна.


Можно сказать, что во времена Фрейда каждый фаллический символ действительно был фаллическим символом.Так вот и получилось, что исследования Фрейда привели его к выводу, что все психические проблемы сводятся к сексуальному подтексту. Сновидения, разумеется, Фрейд рассматривал в том же русле, но при этом он сформулировал две гипотезы, которые интересны нам в русле нашей темы.

Во-первых, Фрейд выдвинул предположение, что сновидения — это способ, которым психика отыгрывает подавленные, забытые или просто недоступные желания. То есть, он считал, что в сновидениях нам снится то, чего бы мы хотели сделать или получить в повседневной жизни.

А во-вторых, Фрейд предложил рассматривать образы сновидения не в буквальном их смысле, а в форме метафор, аналогий, знаков и символов. То есть, если снится лодка плывущая по воде, то это сновидение не о лодке, не о воде, и не о путешествии, а о чем-то таком, на что эти образы символически указывают.

А задача толкования, как раз и сводится к тому, чтобы проложить дорожку от буквального к символическому и понять, какое конкретное подавленное желание скрывается за смутными и неопределенными образами сновидения.

И вот здесь Фрейд сам себе сделал подножку, применив для поиска истинных значений этих образов разработанный им же метод свободных ассоциаций. В двух словах, суть метода сводится к тому, чтобы пациент продуцировал цепочку ассоциаций на какой-то первоначальный образ, и продолжал до тех пор, пока это не приведет его к какой-то болезненной теме.

Принципиальный недостаток этого метода состоит в том, что каков бы ни был первоначальный образ, цепочка свободных ассоциаций, всегда ведет к наиболее напряженному внутреннему конфликту — он как магнитом ее притягивает. Поэтому у Фрейда так и получалось, что любой образ сновидения рано или поздно приводил к наиболее заряженной проблеме — к подавленной сексуальности, а большая часть обнаруженных таким образом желаний касалась удовлетворения сексуального инстинкта.

Фрейд этого свойства свободных ассоциаций не учел, и в результате сделал множество далеко идущих выводов, основываясь на том, что за какую ниточку не потяни, везде вылезают сексуальные проблемы. Так и вышло, что весь классический психоанализ оказался пропитан этим заблуждением.

Тем не менее, Фрейд проделал огромную работу, и его первые попытки разобраться в истинном значении сновидений создали мощный плацдарм для дальнейших исследований. Все-таки, даже неправильное понимание — это гораздо лучше, чем отсутствие какого-либо понимания вообще или, того хуже, нежелания что-либо понимать вовсе.

Фрейд выделял восемь основных защитных механизмов, отмечая, что ни один из них не используется по отдельности, а только в комбинации с несколькими другими. Учёный также замечал, что защитные механизмы выполняют определённую полезную функцию, снижая уровень тревоги, однако всё же являются средствами самообмана, искажая, отрицая и фальсифицируя восприятие реальности человеком. Фрейд описал следующие защитные механизмы:

Вытеснение — удаление и отделение от сознания индивидуума разнообразных психических содержаний. Это процесс, делающий бессознательными некоторые психические акты, которые могут быть осознанными. Выделяют первичное и вторичное вытеснения; первое не допускает самого появления инстинктивного импульса, второе же ответственно за удержание этих импульсов вдали от сознания.


Вытеснение является первичной защитой Я и может быть охарактеризовано как «мотивированное забывание» — вытесненное содержимое не осознаётся человеком как источник конфликта, травматические события забываются, но при этом вытесненные мысли не теряют активности и требуют постоянного расхода энергии для удержания их вне поля сознания.

Проекция — процесс наделения внешних объектов присущими субъекту качествами, перенесение вины и ответственности за собственные наклонности на другого человека, приписывание иным людям собственных качеств. Проекция как защитный механизм позволяет индивидууму переносить собственные неприемлемые мысли и чувства (а также поведение) на других людей или объекты окружающего мира.

Замещение — процесс, благодаря которому вместо одного появляется что-либо другое; иными словами, проявление некоторого импульса от более угрожающего объекта перемещается на менее опасный. К примеру, наказанный родителями ребёнок в отместку толкает младшую сестру.

Рационализация — рациональное и логическое объяснение собственных поступков, мыслей и идей в целях оправдания и сокрытия истинных мотивов. При помощи рационализации человек справляется с тревогой, защищая свою самооценку. В ходе рационализаторского объяснения оправдываются ошибки и промахи, идёт искажение реальных фактов и даются ложные сведения; в результате даже иррациональное поведение выглядит разумным.

Реактивное образование — способ реагирования индивидуума на амбивалентные(двойственные) чувства. Реактивное образование проходит две стадии формирования: сначала некий недопустимый импульс подавляется, затем в сознании возникает его полная противоположность. В качестве примера Фрейд приводил мужчину, который, высмеивая гомосексуалиста, на самом деле защищает себя от собственных гомосексуальных побуждений.

Регрессия — возвращение от высшего этапа развития к более низкому, к примитивным способам поведения и реагирования. Данная защита напрямую связана со стадиями психосексуального развития и выражается, по сути, в отказе от зрелой генитальности и возвращении к, например, оральной или анальной эротике. Регрессия есть способ снижения тревоги, возвращение к более безопасному и понятному периоду детства — так называемое «ребячество».

Сублимация — переключение психической энергии с социально неприемлемых целей и объектов на социально приемлемые. Под процессом сублимации Фрейд понимал возможность замещения сексуальных целей несексуальными. Данный защитный механизм учёный считал единственной здоровой стратегией обуздания неприемлемых импульсов и «пускания» энергии по иным каналам выражения — через искусство, литературу, политику.

Отрицание — отказ от признания того, что произошло некоторое негативное событие; механизм защиты от внутренней или внешней угрозы для Я. Отрицание также помогает человеку отказаться от вытесненного в бессознательное содержания — мыслей, идей, чувств. Этот механизм строит в сознании индивида приятную иллюзию, которую он принимает за реальность.

Бессознательное — часть психики человека, по объёму, содержанию и принципам функционирования отличающаяся от сознания. В топографической теории бессознательное считается одной из систем психического аппарата. После появления трёхкомпонентной модели сознания («Оно», «Я» и «Сверх-Я») бессознательное выражается исключительно при помощи прилагательного, то есть отражает психическое качество, в равной степени свойственное каждой из трёх структур психики.



Фрейд полагал, что бессознательное — это область, в которой первоначально возникает любой душевный процесс, только после пребывания там способный переместиться в сферу сознания. Учёный сравнивал сферу бессознательного с «большой передней» (содержащей все душевные процессы), а сознание — примыкающей небольшой комнаткой, салоном. На пороге между двумя «помещениями» стоит некий «страж», решающий, что пропускать из передней в салон, а что нет. Даже если некий процесс оказывается прошедшим в «помещение салона», он не обязательно станет осознанным, поскольку «салон» разделён небольшой перегородкой на две зоны: непосредственно сознание и предсознание.


 Таким образом, Фрейд выделял два вида бессознательного — латентное (скрытое) и вытесненное. Латентное бессознательное располагается в области предсознания и способно стать частью сознания без внешних усилий, а вытесненное бессознательное требует аналитической работы для перехода в область сознания.
Фрейдовское понимание бессознательного строилось на нескольких основных теоретических положениях:
отождествление психики с сознанием нецелесообразно, поскольку нарушает психическую непрерывность и порождает сложно разрешимые трудности психофизического параллелизма;

введение структуры бессознательного объясняется наличием массы пробелов в данных сознания, понимание которых принципиально невозможно без допущения существования процессов, отличных от сознательных;

бессознательное является обязательной и неотъемлемой частью, ответственной за процессы, протекающие в психике человека;
основа и суть бессознательного есть унаследованные психические образования;
любой психический акт рождается в бессознательном и может или остаться там, или перейти в область сознания, если не наталкивается на сопротивление;

бессознательное — уникальная психическая система, отличающаяся особыми принципами функционирования и выражения; законы функционирования бессознательного отличны от законов, по которым работает сознание;

процессы, протекающие в бессознательном, пользуются большей свободой по сравнению с сознательными;

бессознательное познаваемо только опосредованно — через анализ переведённого в сознание бессознательного материала;

бессознательному присущи особые свойства: первичный процесс (язык бессознательного, функционирующий в соответствии с принципом удовольствия, то есть иррациональный, импульсивный и примитивный), активность, отсутствие противоречий, протекание вне времени, замена физической реальности психической.

Основные черты бессознательного, согласно Фрейду:

содержание бессознательного является репрезентацией влечений;

содержание бессознательного регулируется первичными процессами, в частности, сгущением и смещением;

подпитываемые энергией влечений, содержания бессознательного стремятся вернуться в сознание, проявившись в поведении (возвращение вытесненного содержания), однако фактически появиться в предсознании могут исключительно в искажённом цензурой «Сверх-Я» виде;

в бессознательном очень часто подвергаются фиксации детские желания.

Нельзя не коснуться и метода свободных ассоциаций часто используемого Фрейдом в толковании снов и разработанного им.
Свободные ассоциации — это высказывания, основанные на произвольном изложении любых мыслей относительно чего бы то ни было. Одноимённый метод лежит в основе психоанализа и является одним из основных его приёмов. В психоанализе свободные ассоциации рассматриваются в качестве сигнала о наличии идей или фантазий, которые не могут быть осознаны человеком без аналитической помощи психолога, поскольку находятся в предсознании. Существуют три основных положения, на которых основывается метод свободных ассоциаций:

мысль склонна двигаться в сторону того, что значимо;
потребность пациента в лечении и понимание того, что его лечат, направят ассоциации в сторону значимого (за исключением случаев действия сопротивления);
сопротивление максимально при сосредоточении и минимально при расслабленииAbandoned.


Метод свободных ассоциаций предполагает приостановку сознательного контроля за высказываниями — от пациента аналитиком ожидается свободный рассказ, абсолютно ничем не сдерживаемый и проходящий спокойно, вольно, так как только в этом случае появляется возможность выявить «заблокированные» мысли, желания и влечения. Для этого пациенту необходимо преодолеть все сознательные преграды — страх, чувство вины или стыда.

Метод служит для выявления связей между наличествующими конфликтами и бессознательными влечениями — интерпретация ассоциаций аналитиком, таким образом, направлена на выявление сопротивления пациента и расширение свободы его ассоциативного процесса. С точки зрения Фрейда, никакая появляющаяся мысль не случайна и всегда является производной от процессов, происходивших и происходящих с пациентом.

Любая ассоциация может стать принципиально важной для установления причин возникновения заболевания. Применение данного метода позволило полностью отказаться от применения гипноза на сеансах и, по словам самого Фрейда, послужило толчком к становлению и развитию психоанализа...А теперь о толковании сновидений по Фрейду.

Толкование сновидений — это процесс по раскрытию смысла и значения снов, направленный на расшифровку их бессознательного содержания. Согласно представлению Фрейда, сновидения представляют собой психические явления, которые являются отражением чего-то существующего в душе человека, о чём сам сновидец не догадывается; таким образом, индивид никогда не осознаёт истинный смысл своего сновидения. Работа психоаналитика, соответственно, сводится к тому, чтобы раскрыть перед человеком этот смысл.

Техника толкования сновидений заключается в выяснении у пациента причин возникновения определённого сна — при этом первое же высказывание считается объяснением. Построением свободных ассоциаций к отдельным частям сновидения человек раскрывает его истинную сущность, бессознательно ориентируясь на его реальное содержание.


ПРОЦЕСС ТОЛКОВАНИЯ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ПЕРЕВОДЕ ЯВНОГО СОДЕРЖАНИЯ СНОВИДЕНИЯ (то есть его сюжета) В СКРЫТОЕ СОДЕРЖАНИЕ. Применение метода свободных ассоциаций здесь необходимо по той причине, что сообщаемое человеком всегда есть некоторый заместитель истинного — того, о чём сновидец не догадывается.

По сути, сновидение представляет собой искажённое замещение некоего бессознательного содержания, которое и необходимо раскрыть в ходе толкования. В связи с этим Фрейд писал: «Наши воспоминания о сновидении являются не истинным его процессом, а лишь фасадом, за которым этот процесс скрывается, здесь мы имеем разделение между явным содержанием сновидения и скрытыми мыслями, содержащимися в нём».

По Фрейду, сновидец выполняет определённую работу по переводу скрытого содержания сновидения в явное — задача психоаналитика, таким образом, состоит в обратном. Сновидение всегда является галлюцинаторным исполнением желания, которое в состоянии бодрствования блокируется «Я» как неприемлемое и во сне претерпевает искажение благодаря работе «Сверх-Я».


Работа сновидения схожа с принципами функционирования бессознательного, то есть характерна исключительно первичными процессами, такими как конденсация (или сгущение, что означает процесс по объединению нескольких образов в один, наделённый смыслом), смещение (перемещение энергии с одних представлений на другие — работа цензуры в сновидении), символизация (замещение одних образов другими при наличии первоначальной связи, выраженной незначительными малосущественными деталями), безразличие к пространству и времени. Психоанализ, таким образом, направлен на перевод первичных процессов в их осмысленную, вторичную форму...

- Ну, не знаю, что в этих положениях могло вызвать резкую критику, разве что положение о том, что явное содержание сна переводится в скрытое, - возразил Алексей. -Ведь есть масса примеров снов, когда то, что снилось конкретно - то и происходило потом.

- Совершенно верно, - поддержала Наташа.
- Да, искать иной смысл вместо явного - это уже перебор, ведущий к путанице, а человек хочет именно определенного ответа, собственно, почему и появились сонники, - согласилась и Светлана.

- В конце концов, как бы не пользовался Фрейд ассоциациями, но что-то слишком часто они приводили его к сексуальной теме...Чтобы как-то подвести итог остановимся на взгляде русского религиозного философа и священника Павла Флоренского,который подверг сновидения анализу в своей работе «Иконостас». Характерно, что Павел Флоренский обращается к тем же конкретным примерам сновидений, что и Зигмунд Фрейд!



Флоренский обращает внимание на то, что в некоторых сновидениях время течет как бы в обратном направлении. То, что для бодрствующего духа было началом, отправной точкой сновидения (например, звонок будильника), в сновидении становится финалом, конечной целью, к которой движется сновидение. Время сновидения как бы течет в обратном направлении, течет ускоренно («Мало спал, да много виделось»).



Сновидение подчинено конечной цели, телеологично, оно развивается «ради развязки», чтобы эта развязка не была случайной. «Время в сновидении вывернуто через себя и, значит, вместе с ним вывернуты и все его конкретные образы. А это значит, мы перешли в область мнимого пространства... Сновидения суть те образы, которые отделяют видимый мир от мира невидимого, отделяют и вместе с тем соединяют эти миры.


 Сновидение... насквозь... символично. Оно насыщено смыслом иного мира, оно — почти чистый смысл иного мира, незримый, невещественный, непреходящий, хотя и являемый видимо и как бы вещественно... Сновидение есть знаменование перехода из одной сферы в другую и символ. Чего? Из горнего — символ дольнего, из дольнего — символ горнего. Сновидение способно возникать, когда одновременно видны оба берега жизни, хотя и с разной степенью ясности...


То, что сказано о сне, может быть отнесено и к художественному творчеству...»
Казалось бы, трудно придумать нечто, что было бы настолько противоположным по смыслу теории З. Фрейда. Но противоположности удивительно близки.

Ведь Флоренский убежден в том, что сновидение имеет смысл и имеет цель, понимает, что сновидение символично, что оно связывает две сферы (горнего и дольнего, у Фрейда — сознания и бессознательного), что сходные механизмы имеются и в сновидении, и в художественном творчестве.

Не случайно Фрейд говорил, что взгляд философов и «профанов» на природу сновидений куда ближе к истине, чем «научные представления» его времени. Павел Флоренский достаточно четко говорил о том, что символика и время сновидения «тускло доходят до сознания», т.е. бессознательны.

Каковы же воззрения Зигмунда Фрейда на природу сновидений?
Сновидения не являются болезненным проявлением, они — не следствие патологического процесса, а результат деятельности здорового мозга.

 В известной степени сновидения — полноценный психический акт, присущий нормальной человеческой психике.
Внешние раздражения или раздражения со стороны внутренних органов скорее «включаются» в смысловую ткань сновидения, чем являются истинной причиной сновидений. Отсюда отрицание «рефлекторной» природы сновидений, которые являются закономерным продуктом психической деятельности спящего.


Мало определить, какими впечатлениями бодрствующей психики вызвано сновидение. Сон — небывалая комбинация бывалых впечатлений (И.М. Сеченов), но главное — определить закономерности этого комбинирования. Представление о том, что образы сновидений бессмысленны и хаотичны, неверно. Хотя при репродуцировании содержания сновидения оно редко производит впечатление осмысленности и целесообразности, нельзя на этом основании делать окончательные выводы. «Ткань» сновидения не есть «смысл» сновидения, который может быть понят лишь при анализе.



Техника анализа сновидений идентична обычной технике психоанализа. Это свободные ассоциации, отправными пунктами которых служат элементы сновидения. При анализе выясняется, как элементы сновидения связаны с пережитым в бодрствующем состоянии; лишь при установлении этих связей удается восстановить связь элементов сновидения между собой. Один из самых важных принципов — нельзя анализировать сновидение, если неизвестны ассоциации видевшего сон. Мы увидим далее, что даже ближайшие последователи Фрейда игнорировали этот принцип.



Общий круг проблем, которые пациент сообщает в ходе анализа, достаточно широк. Частично информация привносится пациентом непосредственно в процессе психоанализа. Однако, по мнению Фрейда, большинство мыслей и впечатлений, выявленных при анализе, интимно участвуют в формировании образов сновидения. Ассоциативные ряды как бы расходятся от отправных точек — элементов сновидения, но затем, на определенном уровне, вновь конвергируют, сходясь к нескольким «точкам». Мысли, объединяющие ассоциативные ряды, чрезвычайно важны для личности, имеют эмоциональную значимость.


Эти мысли неохотно сообщаются пациентом и в обычном состоянии редко осознаются им.
Эти бессознательные мысли и составляют «скрытый смысл сновидения». Явное содержание и скрытый смысл сновидения не совпадают. Эту мысль З. Фрейд также считает одной из главных в своей теории, но плохо осознанной его современниками.


То, что сновидения имеют смысл, предопределяет и наличие определенной психологической функции сновидений.
Формирование сновидений — активная переработка информации. Эту переработку З. Фрейд называет работой сна (деятельность сновидения). Предполагается, что психоанализ воспроизводит эти процессы «в обратном» порядке.

Работа сна противоположна работе анализа. Этот пункт требует особого обсуждения, поскольку содержит постулат, не имеющий доказательств по крайней мере в рамках самого психоанализа.

Переработка информации в сновидении сводится в основном к трем процессам.

Первый процесс — сгущение (концентрация) образов вплоть до их «контаминации» (наложения друг на друга). Литературоведческий термин «собирательный образ» показывает общность этого механизма с некоторыми особенностями художественного творчества.

 З. Фрейд писал, что «сгущение происходит благодаря тому, что:
1) определенные скрытые элементы вообще опускаются;

2) в явное сновидение переходит только часть некоторых комплексов скрытого сновидения;

3) скрытые элементы, имеющие что-то общее, в явном сновидении соединяются, сливаются в одно целое». При строгом подходе лишь третий механизм заслуживает названия «сгущение». По сути, речь идет об отождествлении различных, зачастую весьма далеко стоящих друг от друга образов и представлений.

Наиболее поучительный пример: индейцы Гуачоло отождествляют пшеницу, оленя и траву гукули. Другие примеры магических отождествлений: хлопок — облако (здесь имеет значение внешнее сходство); рога оленя и олень (часть сохраняет свойство целого), перо сокола в головном уборе тождественно соколиному зрению.

Второй процесс искажающей деятельности сновидения — смещение (передвигание). Скрытый элемент проявляется не какой-либо своей частью, а отдаленной ассоциацией, «намеком». То, что находится далеко на периферии реально значимого переживания, в сновидении является кульминацией, центром.

Можно сказать, что «смещение» — дорога с односторонним движением, от центра к периферии. И этот механизм можно наблюдать в психогенезе остроумия, однако в остроте «намек» сохраняет связь с основным контекстом, в сновидении эта связь утрачивается. Возможно поэтому, сновидения часто бывают страшными, но почти никогда — смешными.

И наконец, — символизация. Этот механизм заслуживает специального рассмотрения.
Сновидение — осуществление желания. Это главный смысл сновидения, определяющий и его психологическую функцию: освобождение от психологических конфликтов бодрствования.

Неправильно считать, что в сновидении осуществляются лишь желания сексуального характера; спектр переживаний, проходящих через «круг сновидения», гораздо более разнообразен: здесь и семейные конфликты, и профессиональные, и личные проблемы. В этом легко убедиться, внимательно изучив примеры анализа сновидений, приводимые в монографии.

Даже если сновидение сопровождается страхом, его психологический смысл не меняется. В сновидении неосознаваемые желания и тенденции проявляются более открыто, чем в бодрствующем состоянии. Поэтому сновидение — «царская дорога» в бессознательное.

Однако и в сновидении продолжает действовать система нравственных запретов — «цензура», которая не позволяет наиболее неприемлемым для личности желаниям проявиться прямо. Именно «цензура» является главной силой, определяющей искажающую деятельность сновидения...

А теперь о символике сна...

Почему из всех положений теории сновидений большинство читателей, как принимающих, так и отрицающих психоанализ, обратили внимание именно на процесс символизации, а точнее, на своеобразный «Сонник Зигмунда Фрейда» — список типических символов сновидения?


Ответ, на наш взгляд, чрезвычайно прост: именно этот раздел наиболее легок для восприятия, он сближает книгу Фрейда с традиционными, уходящими вглубь веков представлениями о природе сна и сновидений. Сексуальное содержание символов вызывает понятный протест и сомнения, не является ли подобная трактовка проявлением болезненного воображения исследователя или, если употребить психоаналитические термины, экстрапроекцией его собственных психологических неосознаваемых установок?

Кто только ни подвергал символику сновидений Фрейда уничтожающей критике! И психиатры — современники Фрейда, в частности Освальд Бумке, и деятели культуры, и писатели. Предоставим слово наиболее непримиримому противнику Фрейда — Владимиру Набокову. «В поисках ключей и разгадок я рылся в своих самых ранних снах и, если уже я заговорил о снах, прошу заметить, что безоговорочно отметаю фрейдовщину и всю ее средневековую темную подоплеку, с ее маниакальной погоней за половой символикой, с ее угрюмыми эмбриончиками, подглядывающими из природных засад угрюмое родительское соитие». (Набоков В. Другие берега // Приглашение на казнь. — Кишинев, 1989. с. 360.)


Сам по себе психоаналитический метод Набоков считал «лекарством для пошляков», ежедневным прикладыванием к детородным органам древнегреческих мифов. (Набоков В. Избранное. — М.: Книга, 1989. — с. 411.)
Проблема символики значительно шире, чем теория сновидений. С одной стороны, это общекультурная проблема, с другой — общепсихологическая. В конечном счете любая культура — это комплекс общепринятых значений, символов, как утверждают сторонники символического интеракционизма (Т. Шибутани, 1969).

Но именно проблема символики является «мостиком» между различными психоаналитическими теориями — от Фрейда до Лакана. Еще один комплекс проблем связан с общими элементами в символике сновидений, мифов, а также символизме некоторых патологических форм мышления при психозах. Об «архаических элементах» в сновидении пишет сам Зигмунд Фрейд.

Отто Ранк посвящает данной проблеме небольшую статью «Сновидение и миф». Наиболее подробно связь между символикой сновидений и мифами разрабатывал Карл Юнг.
Но еще до появления работ Юнга о коллективном бессознательном и вне всякой связи с психоаналитическими исследованиями Д. Фрезер и Э. Тайлор в своих исследованиях обратили внимание на сходство символов и ритуалов у различных, культурно изолированных друг от друга народов. (Фрезер Д. Фольклор в Ветхом Завете. — М., 1985. — с.13-28.) Достаточно упомянуть хотя бы символику «праха» (земли, глины) при сотворении человека.


Эти работы вплотную подводят к мысли о том, что «константная символика» — не плод воображения психоаналитиков. Ее следует изучать (и изучают!) в контексте проблемы «универсального языка бессознательного». Это одновременно язык символов и язык тела. В сновидениях здорового человека различные внешние объекты выступают символами органов человеческого тела, у больного, напротив, симптом дисфункции того или иного органа символически выражает сложную психологическую проблему.


В творчестве, в частности поэтическом, окружающий мир принимает антропоморфные черты. При этом чаще всего поэтическое воображение отталкивается от зрительного впечатления: «Лиловый лес на заднем плане, седого облака вихор» (Б. Пастернак). Процесс формирования символов психоаналитическая теория считает первичной функцией, первичным процессом бессознательного. Именно в этом и выражается так называемый постулат символики.
Следует отметить, что Фрейд определял процесс символизации чрезвычайно просто: «превращение мысли в зрительные образы» («мышление зрительными образами»).



Для того, чтобы опровергнуть такой подход, требовались куда более усложненные и аморфные формулировки: «Так, символику сновидений мы рассматриваем как форму связи между психологическими содержаниями, являющуюся единственно возможной в рамках чувственно-конкретного (бессловесного) мышления, поскольку последнее не использует связи логические. По существу, это псевдосимволика, то есть символика, возникающая лишь потому, что любой образ, сформировавшийся в условиях аналогичного мышления, является «символом». (Бессознательное. — Тбилиси: Мецниереба, 1978. — т.2. — с.22.) Напомним, что далеко не все образы сновидения являются символами, и сновидение использует не только зрительный, но и словесный материал.



Использование логических связей может быть не самым эффективным и в научных работах (в приведенной цитате как минимум две логические ошибки).
В заключение напомню, что Фрейд никогда не призывал к непосредственной, прямой трактовке символов. Лишь свободные ассоциации могут указать на символическое значение того или иного элемента сновидения. Сама по себе «константность» символов делает их надличностными и транскультурными. Направленность же психоанализа — сугубо личностная. Непосредственная дешифровка сновидений по «Соннику Зигмунда Фрейда», равно как и немедленное разъяснение больному смысла его психопатологического симптома, соответствует так называемому дикому психоанализу.


Термин этот предложил сам Фрейд, столкнувшись с тем, что неквалифицированные психоаналитики «с плеча» сообщают больному азы психоанализа, вместо того, чтобы помочь пациенту осознать свои проблемы...
Я думаю, что примеры каких-либо сновидений и толкований их Фрейдом поможет наглядно представить его метод, - заключил Игорь, - но сначала о символах сна и как их трактует ученый:

ТОЛКОВАНИЕ СИМВОЛОВ.

ЧЕЛОВЕК. Символ человека в целом — дом. «Дома с совершенно гладкими стенами изображают мужчин; дома с выступами и балконами, за которые можно держаться, — женщин».

РОДИТЕЛИ. Символы родителей — «император и императрица, король и королева или другие представительные лица».

ДЕТИ,БРАТЬЯ, СЕСТРЫ. Дети, братья и сестры символизируются маленькими зверенышами, паразитами.

РОЖДЕНИЕ. «Рождение почти всегда изображается посредством какого-либо отношения к воде, в воду или бросаются, или выходят из нее, из воды кого-нибудь спасают или тебя спасают из нее, что означает материнское отношение к спасаемому».

СМЕРТЬ. Символ смерти — отъезд, поездка по железной дороге.

НАГОТА. Символ наготы — одежда вообще и форменная одежда в частности.

МУЖСКИЕ ПОЛОВЫЕ ОРГАНЫ. Многообразны символы мужских гениталий: это число 3; предметы, похожие на мужской член по форме — палки, зонты, шесты, деревья и т. п.; предметы, имеющие способность проникать внутрь и ранить — ножи, кинжалы, копья, сабли, огнестрельное оружие (ружья, пистолеты, револьвер);

предметы, из которых льется вода — водопроводные краны, лейки, фонтаны; предметы, обладающие способностью вытягиваться в длину — висячие лампы, выдвигающиеся карандаши и т. д.;

инструменты — пилочки для ногтей, молотки и т. п.; предметы, имеющие способность подниматься — воздушный шар, аэроплан; менее понятны причины, по которым мужскими сексуальными символами стали некоторые пресмыкающиеся и рыбы, прежде всего змеи, а также шляпа и пальто; кроме того,

 мужской половой орган может символизироваться каким-нибудь другим органом — ногой или рукой.

ЖЕНСКИЕ ПОЛОВЫЕ ОРГАНЫ. Символами женских половых органов выступают «предметы, обладающие свойством ограничивать полое пространство, что-то принять в себя» — шахты, копи и пещеры, сосуды и бутылки, коробки, табакерки, чемоданы, банки, ящики, карманы и т. д.

МАТКА. «Многие символы имеют больше отношения к матке, чем к гениталиям женщины, таковы шкафы, печи и прежде всего комната. Символика комнаты соприкасается здесь с символикой дома, двери и ворота становятся символами полового отверстия.

Материалы тоже могут быть символами женщины, дерево, бумага и предметы, сделанные из этих материалов, например, стол и книга. Из животных несомненными женскими символами являются улитка и раковина; из частей тела рот как образ полового отверстия, из строений церковь и капелла».

СИМВОЛЫ — единственные элементы сновидений, которые могут быть истолкованы аналитиком без помощи сновидца, ибо они имеют постоянное, универсальное значение, которое не зависит от того, в чьём именно сновидении эти символы появляются.

- Да уж, действительно половая сфера слишком насыщена! - изумилась Наташа.

- Вспомним три главных особенности памяти в сновидении:

1. То, что сновидение отдает предпочтение впечатлениям предыдущих дней.

2. То, что оно производит подбор на основании других принципов, нежели бодрствущая память, оно вспоминает не существенное и важное, а второстепенное и незначительное.

3. То, что в его распоряжении находятся наши ранние воспоминания детства; оно воспроизводит даже детали из этого периода, которые нам кажутся тривиальными и которые в бодрственной жизни, как нам кажется, нами давно уже позабыты. Ясно, что воззрение , будто сновидения предназначены для разгружения нашей памяти от незначительных впечатлений дня, не может быть названо правильным, если в сновидении всплывают нередко безразличные воспоминания нашего детства, отсюда следовало бы заключить, что сновидения чрезвычайно несовершенно исполняют свою задачу.

Эти особенности в подборе материала сновидения подмечены исследователями, разумеется, в явном его содержании.

- Вот как описывает сам Фрейд свежие и безразличные сновидения:


"Если теперь относительно происхождения элементов содержания сновидения я привлеку на помощь собственный опыт, то прежде всего должен буду выставить утверждение, что в каждом сновидении можно найти связь с переживаниями предыдущего дня. Какое бы сновидение я ни брал – свое собственное или чужое – всякий раз мое мнение находит себе подтверждение.

Принимая во внимание это обстоятельство, я могу начинать толкование сновидения с исследования переживаний предыдущего дня, вызвавших это сновидение; для многих случаев это – даже наикратчайший путь... Чтобы показать, однако, насколько постоянно такое взаимоотношение, я приведу несколько примеров из своих собственных сновидений. Я сообщаю здесь свои сновидения лишь постольку, поскольку это необходимо для раскрытия источников их.


1. Я прихожу в дом, меня с трудом впускают туда и так далее; на улице меня ждет какая-то женщина.

Источник: Вечером разговор с одной родственницей, которую приходится ждать, пока она приобретет то, что ей нужно и так далее

2. Я написал монографию о каком-то растении.

Источник: Утром в окне одного книжного магазина я видел монографию о цикламене.

3. Я вижу на улице двух женщин, мать и дочь, из которых последняя у меня лечится.

Источник: Одна моя пациентка накануне вечером сообщила мне, что ее мать противится продолжению ее лечения у меня.

4. В книжном магазине С. и Р. я подписываюсь на периодическое издание, стоящее 20 р. в год.

Источник: Моя жена накануне напомнила мне, что я ей должен 20 р. из числа денег на ежемесячные расходы.

5. Я получаю циркуляр от социал-демократического комитета, из которого я вижу, что меня считают членом этой партии.

Источник: Я. получил циркуляр от либерального избирательного комитета и от президиума гуманитарного союза, членом которого я действительно состою.

6. Я вижу человека на крутой скале посреди моря. Ландшафт напоминает мне картину Беклина.

Источник: Дрейфус на Чёртовом острове, известие, полученное мною в то же время от моих родственников из Англии и т. п.


Возникает вопрос: связано ли всегда сновидение с событиями предыдущего дня, или же оно простирается на впечатления более значительного промежутка последнего времени. Вопрос этот не имеет, конечно, особого принципиального значения, но все же мне бы хотелось высказаться за преимущественную роль дня, предшествующего сновидению.

Всякий раз, когда мне представляется, будто источником сновидения было впечатление, воспринятое два-три дня назад, я при ближайшем рассмотрении убеждаюсь, что это впечатление снова повторилось накануне и что, таким образом, между днем восприятия его и сновидением имеется его очевидная репродукция, имевшая место в предыдущий день; кроме того, всякий раз мне удается установить новый повод, послуживший причиной воспоминания о более раннем впечатлении.

 Несмотря на все мое желание, мне не пришлось констатировать, что между сновызывающим впечатлением и воспроизведением его в сновидении протекает постоянно интервал, имеющий биологическое значение. (Первым интервалом такого рода Свобода считает 18 часов).

Г. Свобода, как я уже упоминал в первой главе, придает большое значение открытым Флиссом биологическим интервалам в двадцать три и в двадцать восемь дней в сфере душевной деятельности и утверждает, что эти периоды играют решающую роль относительно наличности в сновидении тех или иных элементов.

Толкование сновидений, правда, отнюдь не изменилось бы при правильности такого утверждения, но для происхождения материала сновидений открылся бы новый источник. Я произвел недавно исследование собственных сновидений, желая проверить применимость «теории периодов» к материалу сновидений и избрал для этого особенно отчетливый элемент содержания последних, время появления которых в жизни может быть с точностью констатировано.


I. Сновидение 1/2 октября 1910 года.

Отрывок… Я где-то в Италии. Три моих дочери показывают мне редкости и садятся ко мне на колени. Я рассматриваю редкости и, видя одну из них, говорю: Ведь эту я вам подарил. Я вижу ясно небольшой барельеф и узнаю лицо Савонаролы.

Когда я в последний раз видел портрет Савонаролы? По данным моей записной книжки, я был 4 и 5 сентября во Флоренции, там мне захотелось показать моему спутнику барельеф с чертами лица фанатичного монаха на Пиацце Синьории на том месте, где он был сожжен. С этого впечатления до воспроизведения его в сновидении прошло 27+1 дней – «женский период», по утверждению Флисса; к сожалению, однако, я должен упомянуть, что накануне самого сновидения у меня был один коллега (в первый раз после моего возвращения), которого я уже много лет в шутку называю «рабби Савонарола».

Он привез ко мне одного больного, искалеченного во время крушения на железной дороге, на той самой, по которой я ехал неделю назад, возвращаясь из Италии. Наличность элемента «Савонарола» в сновидении объясняется посещением, коллеги и 28-дневный интервал теряет свое преимущественное значение".

- Значит Фрейд все-таки отстаивает свою точку зрения на свежие и безразличные сновидения, то есть это, прежде всего, интервал нескольких дней? - констатировал Алексей.
- Да.
- А какой-нибудь пример сексуального толкования сна имеется?
- Ну, вот пример сна одного мужчины:

«Между двумя дворцами стоит, маленький домик; ворота его на запоре. Жена ведет меня по улице, подводит к домику, толкает дверь, и я быстро вхожу на двор, несколько поднимающийся в гору».

Кто имеет известную опытность в толковании сновидений, тот сейчас же увидит в проникновении в тесные помещения и в открывании запертых дверей наиболее употребительную сексуальную символику и с легкостью истолкует это сновидение как изображение попытки coitus'а a posteriori.

Узкий двор, подымающийся в гору, несомненно, влагалище, помощь, оказываемая женой в сновидении, указывает на то, что в действительности лишь уважение к жене послужило препятствием к осуществлению такой попытки; полученная справка говорит, что накануне сновидения в дом спящего поступила молодая служанка, произведшая на него выгодное впечатление и вызвавшая в нем мысль, что она, наверное, не отклоняла бы такого предложения. Маленький дом между двумя дворцами взят из воспоминаний о Праге и тоже в свою очередь указывает на служанку, которая родом именно из этого города."

- Вот еще один пример сна молодого человека:

"Ему снилось, что он снова надевает свой зимний сюртук, хотя ему это и кажется странным. Поводом к этому сновидению якобы послужили неожиданно наступившие морозы. При более подробном рассмотрении сновидения мы замечаем, что обе части его не гармонируют друг с другом.

Ибо, что может быть особенно «страшного» в том, что человек зимой надевает теплый сюртук? Невинность сновидения разрушается первой же мыслью, появившейся при анализе, воспоминанием о том, что накануне одна дама откровенно рассказала ему, что ее последний ребенок обязан своим появлением на свет лопнувшему кондому.

Он воспроизводит ряд мыслей, возникших у него при этом сообщении: тонкий кондом опасен, толстый же – плох. Кондом же аналогичен сюртуку, его «натягивают»; то же говорится и о сюртуке."

- Да, звучит как-то неожиданно, - высказалась Светлана. - А как к такой трактовке сна относились его коллеги психиатры?
- Психиатры тоже относились к такой трактовке осторожно, если выражаться мягко. Но, я думаю, что Алексей расскажет о Карле Юнге, а там как раз и будут те пункты по которым мнения ученых расходились кардинально.


- Да, из ученика и восторженного поклонника Фрейда, Юнг превратился в его критика в зрелые годы, но обо всем по порядку. Карл Густав Юнг родился 26 июля в Кесвиле в Швейцарии и умер 6 июня 1961 года в Цюрихе. Швейцарский психиатр, последователь Фрейда, основоположник аналитической психологии.

 Задачей аналитической психологии Юнг считал толкование архетипических образов, возникающих у пациентов. Он развил учение о коллективном бессознательном, но в то же время считал, что цель психиатрии - осуществление индивидуализации личности. В 1909-1913 годах работал с Фрейдом. В 1907-1910 годах его посещали в разное время русские психиатры Михаил Асатиани, Николай Осипов и Алексей Певницкий. Юнг отрицал идеи, согласно которым личность полностью детерминирована ее опытом, обучением и воздействием окружающей среды.

Он считал, что каждый индивид появляется на свет с"целостным личностным эскизом...представленным в потенции с самого рождения." И что "окружающая среда вовсе не дарует личности возможность ею стать, но лишь выявляет то, что уже было в ней заложено."
- То есть это какое-то предопределение свыше? - спросила Наташа.

- Да. Юнг был мистиком. Уже с рождения его окружали родные и близкие, которые увлекались спиритизмом и сам Юнг частенько устраивал сеансы спиритизма, а его дочь Агата была медиумом. Но ставить знак равенства между учением Юнга и эзотерикой, конечно, не стоит, потому что у него было иное отношение к миру мистики и духа.

Если мы говорим о том, что Фрейд был помешан на сексуальности, то Юнг, в свою очередь, был одержим исследованием символов. Одной из центральных идей его теории было предположение о том, что бессознательное «мыслит» универсальными символами и наиболее явно выражает себя в мифологических сюжетах.

Отталкиваясь от классической теории психоанализа, Юнг шагнул гораздо дальше и глубже в понимании устройства человеческой психики. За очевидными и поверхностными душевными конфликтами, он увидел проблемы иного порядка — те, что волновали человечество на протяжении всей истории и независимо от культуры.

Юнг считал, и находил тому массу подтверждений, что в самой природе человека заложены универсальные основы, определяющие способы его реагирования на окружающую реальность — он называл из архетипами, психическими инстинктами. Точно так же, как животные инстинкты требуют и помогают человеку исполнять свою биологическую программу, архетипы определяют структуру его восприятия, основные модели поведения и главные движущие мотивы.

И в сновидениях Юнг, в первую очередь, искал как раз манифестацию этих универсальных психических инстинктов. За свою жизнь Юнг проанализировал по меньшей мере 80 000 сновидений и выстроил новый более целостный подход к толкованию сновидений.

 К сожалению, по какой-то причине он не стал оформлять результаты своих исследований в виде отдельной монографии, поэтому чтобы составить представление о его методе, нужно переворошить множество других его работ, где часто встречаются практические примеры анализа сновидений с обширными пояснениями, что и почему.

Принципиальное отличие юнговского подхода состоит в очень бережном отношении к их содержанию. Если Фрейд тут же уводил пациента в свободные ассоциации, оставляя оригинальный сюжет и образы сновидения без особого внимания, то Юнг, наоборот, все время напоминает, что не следует далеко отходить от первоначальных образов, потому что вся ценность скрывается именно в их символическом значении.

Самая сложная часть в юнгианском толковании сновидений состоит в том, что от исследователя требуются глубокие и широкие познания в мифологии и «символической философии». Юнг считал, что без этого невозможно будет отличить сюжеты сновидения, порожденные повседневным жизненным контекстом сновидца, от тех, что возникли из глубин коллективного бессознательного, и как таковые имеют гораздо более важное значение.

По сути, юнговская теория говорит о том, что каждый человек может проследить в своей душе отражение всех основных мифологических сюжетов известных человечеству, потому что мифы — это не пустые сказки, а символическое изображение глубинных психологических процессов, происходящих в каждом человеке. Именно поэтому, во всем мире и в самых различных культурах эти сюжеты повторяются снова и снова.

Однако снятся нам не только мифы и универсальные символы. Огромное значение имеет и личный жизненный опыт сновидца — так называемый контекст сновидения. Юнговский подход к толкованию также подразумевает использование ассоциаций, но в отличие от фрейдовского метода, где каждая новая ассоциация «придумывается» к предыдущей, здесь ассоциации все время возвращаются к первоначальному образу и формируют что-то вроде «облака понимания». Это дает возможность понять и более глубоко прочувствовать каждый образ и поворот сюжета, и тем самым приблизиться к пониманию всего послания.

По-другому Юнг видел и задачу сновидений. Одним из основных принципов функционирования психического аппарата он считал его постоянное стремление к равновесию, а целью всякого психического симптома видел восстановление этого равновесия. Соответственно, и сновидения он рассматривал, как попытку психики восстановить нарушенный баланс. Например, человеку с необоснованно раздутым самомнением может присниться, что оказывается голым на публике. Известный сюжет, да? Цель этого сновидения в том, чтобы сдвинуть самооценку в более адекватное положение, показав, что король-то голый.

То есть, с точки зрения аналитической психологии, бессознательное в сновидениях показывает нам спектакли, рассказанные метафорическим языком, цель которых — восстановить нарушенное психическое равновесие. И не в том смысле, чтобы «успокоить» сновидца, а в смысле ликвидации глубоких перекосов в его сознательной позиции. Вообще, сновидения бывают довольно жесткими в том, чтобы достичь своей цели, — кошмары начинают сниться именно тогда, когда более мягкую форму рекомендаций человек отказывается замечать. Чем ярче эмоциональный накал в сновидении, тем важнее его послание.

Однако следует сделать одну оговорку. Хотя Юнг и предложил гораздо более глубокий подход к толкованию сновидений, его все равно нельзя считать однозначно «правильным». Это был метод Юнга и он хорошо работал в ЕГО руках. У сновидений есть такое общее свойство, что они разговаривают с человеком на том, языке, который он готов понимать.

Юнг всю свою жизнь — с ранней молодости — изучал мифы и символы, и неудивительно, что это отразилось на его психологической теории. Он видел в человеке то, что хотел видеть, и сейчас уже очень сложно отделить юнговскую одержимость символами от истинной природы человеческой психики. Может быть Юнг был прав, а может быть его теория — лишь отражение свойств его собственной уникальной и, безусловно, богатой личности.

Есть такое известное наблюдение — юнгианцам снятся юнгианские сны, переполненные мифологическими параллелями, сказочными персонажами, драконами и демонами. Но вполне возможно, что это как раз тот случай, когда бессознательное говорит со сновидцем на понятном ему языке.


Юнг расходился с Фрейдом во взглядах на задачу сновидений. Он считал, что Фрейд слишком увлекся инстинктами и не придает должного значения всему остальному человеческому опыту. Юнг разработал собственный метод анализа сновидений, при котором особое внимание уделялось ощущениям. Когда человек видит во сне, что держит в руках кошку, он должен вспомнить свои ощущения, описать ее вес, размеры и т.д., а также то, какое значение это имеет для сновидца.

Он считал, что сны являются естественной реакцией человеческой психики на нашу сознательную деятельность, то есть указывают на цели и стремления человека. Юнг предполагал, что внутри человека действует самоуправляющая сила, которая помогает ему стремиться к самоусовершенствоваяию. Так же как физиологическая сила, которая руководит его физическим развитием. Человеческое поведение зависит как от сознания, так и подсознания.


Таким образом, нам следует исследовать подсознательные мотивы своего поведения, то, как мы общаемся, работаем и тому подобное. Для этого самым плодотворным путем является исследование своих сновидений. Юнг утверждал, что они передают послания из подсознания в сознание человека. Однако эти послания выражаются не явно, а в зашифрованном виде.

Поэтому сновидение должно быть обязательно проанализировано. По его мнению, сны выражают бессознательные мысли, чтобы автоматически исправить эмоциональное состояние человека. Мы все придаем большое значение внешним событиям и очень мало обращаем внимания на свой внутренний мир, который очепь важен. Анализ сновидений помогает устранить этот разрыв. Сновидение — это попытка человека предугадать ситуацию заранее.
Юнг пытался понять принципы психологии, общие для любого народа, нации, расы. Для этих целей он занялся исследованием мифологии, примитивных культур и алхимией.


Он предположил, что человечество имеет общее подсознание и поэтому многие символы в системе образов сновидений имеют одинаковое значение для всех людей, так как были сформированы во время эволюционного развития всего человечества, передаваясь из поколения в поколение по наследству. Юнг классифицировал образы сновидений по их символическому значению. Он ввел такое понятие, как «архетип», которое отражает характерное для всего человечества общее и врожденное поведение в похожих жизненных ситуациях.

 Архетипы — это то, что объединяет все человечество в целое и дает возможность общаться разным людям. Они являются носителями энергии на духовном уровне, тогда как инстинкты — на биологическом. Люди испытывают одинаковые эмоции, поэтому в их ночных грезах появляются общие символы, такие как образы героев, матери, отца, бога, дьявола, крови и другие. Юнг видел в символах сновидений средство для понимания смысла снов, каждый из которых может иметь различное значение в соответствии с общим контекстом сна.

 Он верил, что человеческое подсознание во время бодрствования воспринимает происшедшие события и извлекает из них опыт, который во время сна сообщает сознанию при помощи символических образов. К. Г. Юнг создал свою школу аналитической психологии, которая оказала влияние на все современные гуманитарные науки.

В старости Юнг совершенно замкнулся в себе, много писал и размышлял. Итогом этих размышлений стала его знаменитая "Красная книга", которая была незнакома читателю до недавних пор. Это своего рода откровения души в ее последнем желании познать Бога и смысл жизни через сновидения и размышления, его последний дневник...Я прочту некоторые выдержки из этой книги:
***
"Если говорить в духе этого времени, я должен сказать: никто и ничто не может подтвердить то, что я должен вам объявить. Подтверждение для меня излишне, поскольку у меня нет выбора, но я должен. Я познал, что вдобавок к духу этого времени трудится и другой дух, а именно тот, что управляет глубинами всего современного.

Духу этого времени понравится услышать о пользе и ценности. Я тоже так думал, и моя человечность все еще так думает. Но иной дух заставляет меня говорить, несмотря ни на что, превыше подтверждения, пользы и смысла. Исполненный человеческой гордости и ослепленный предубежденным духом этих времен, я долго пытался удержать тот иной дух подальше от себя.

 Но я не предполагал, что дух глубин с незапамятных времен и навсегда обладает большей властью, нежели дух этого времени, что сменяется с поколениями. Дух глубин покорил всякую гордость и заносчивость силе справедливости.

Он унес мою веру в науку, он лишил меня радости объяснять и упорядочивать вещи и дал преданности идеалам этого времени умереть во мне. Он принудил меня к последним и простейшим вещам.

Дух глубин взял мое понимание и все мое знание и поставил их на службу невыразимого и парадоксального. Он лишил меня речи и письма обо всем, что не служит ему, а именно сплавив вместе осмысленное и бессмысленное, что производит высший смысл.
Но высший смысл — это путь и мост к тому, кто грядет. Это Бог грядет. Это не пришествие самого Бога, но его образа, который явится в высшем смысле. Бог — это образ, и те, кто поклоняются ему, должны поклоняться ему в образах высшего смысла.


Высший смысл — это не смысл и не абсурд, образ и сила в одном, притягательность и сила вместе.
Высший смысл — это начало и конец. Это мост для пересечения и исполнения.
Другие Боги умерли в их временности, а высший смысл никогда не умирает, он обращается в смысл, а затем в абсурдность, и из огня и крови их столкновения высший смысл возносится, воскрешенный вновь.
Образ Бога имеет тень.

Высший смысл реален и отбрасывает тень. Ибо что может быть действительным и вещественным, не отбрасывая тени?
Тень — это бессмыслица. Ей недостает силы, и она не может существовать из самой себя. Но бессмыслица — это неотделимый и неумирающий брат высшего смысла.
Люди растут, как и растения, некоторые в свете, другие в тени. Есть многие, кому нужна тень, а не свет.
Образ Бога отбрасывает тень, которая столь же велика, как и он сам.


Высший смысл велик и мал, он столь же широк, как пространство звездных Небес и столь же узок, как тюрьма живого тела.
Дух времени во мне хотел осознать величие и размах высшего смысла, но не его малость. Дух глубин, однако, победил его надменность, и мне пришлось проглотить малое как средство исцеления бессмертного во мне. Оно полностью выжгло мои внутренности, поскольку было бесславным и негероическим.

Оно даже было нелепым и отталкивающим. Но клещи духа глубин держали меня, и мне пришлось испить горчайший глоток.Вещий Протей
Дух времени искушал меня мыслью, что все это принадлежит тени Богообраза. Это было бы разрушительным обманом, ибо тень — это бессмыслица. Но малое, узкое — это не бессмыслица, но одна из обеих сущностей Божественного.


Я сопротивлялся признать, что каждодневное принадлежит к образу Божественного. Я гнал эту мысль, я скрыл себя за высочайшими и холоднейшими звездами.
Но дух глубин нагнал меня и влил горькое питие меж губ.
Дух времени шептал мне: «Этот высший смысл, этот образ Бога, это сплавление горячего и холодного, есть ты и только ты». Но дух глубин сказал мне: «Ты образ нескончаемого мира, все прежние таинства становления и перехода живут в тебе. Если ты всем этим не обладаешь, откуда тебе знать?»


Ради моей человеческой слабости дух глубин сказал мне это слово. Но это слово также избыточно, поскольку я не говорю его открыто, но потому что я должен. Я говорю, потому что дух лишил бы меня радости и жизни, если бы я не сказал. Я раб, приносящий его и не знающий, что он несет в руке. Оно обожжет ему руки, если он не поместит его туда, куда прикажет господин.


Дух нашего времени заговорил со мной и сказал: «Какая страшная необходимость заставляет тебя говорить все это?» Это было ужасное искушение. Я хотел поразмыслить, какие внутренние или внешние путы принуждают меня к этому, и не найдя за что зацепиться, я был готов выдумать их. Но так дух нашего времени почти привел меня к тому, что вместо того, чтобы говорить, я снова думал о причинах и объяснениях. Но дух глубин обратился ко мне и сказал: «Понимание чего-либо — это мост, возможность возвращения на путь. Но объяснение вопроса — это случайность, а иногда даже убийство. Можешь ли ты сосчитать убийц среди ученых?»


Но дух нашего времени подошел ко мне и положил предо мной огромные тома, составлявшие мои знания. Страницы их были сделаны из руды, и стальное перо нанесло на них неумолимые слова, и он указал на эти неумолимые слова, сказав: «То, что ты говоришь — безумие».
Это правда, это правда, то, что я говорю — это величие, отравление и уродство безумия.
Но дух глубин подошел ко мне и сказал: «То, что ты говоришь, есть.

Есть величие, есть отравленное, недостойное, больное, пустяковая повседневность. Оно течет по улицам, живет во всех домах и правит днями человечества. Даже вечные звезды банальны. Это великая госпожа и единая сущность Бога. Кто-то смеется над этим, и смеющийся тоже есть. Ты считаешь, человек этого времени, что смех ниже почитания? Где твоя мера, ложный измеритель? Вся жизнь разрешается в смехе и почитании, а не в твоем суждении».
***

Благодать, излившаяся на меня, дала мне веру, надежду и необходимую отвагу не сопротивляться больше духу глубин, а произносить его слово. Но прежде чем я смог собраться, чтобы по-настоящему сделать это, мне нужен был видимый знак, который показал бы, что дух глубин во мне был в то же время управителем глубин мировых дел.


Это случилось в октябре, в год 1913, я в одиночестве отправлялся в путешествие, и среди дня меня неожиданно охватило видение: я увидел ужасный потоп, который покрыл северные и лежащие ниже земли между Северным морем и Альпами.

Он распространился от Англии до России, с берега Северного моря до Альп. Я видел желтые волны, плывущий мусор и смерть бессчетных тысяч.
Видение длилось два часа, оно привело меня в замешательство и волнение.

Я не мог его истолковать. Через две недели видение вернулось, еще более жестокое, чем раньше, и внутренний голос сказал: «Смотри на это, это совершенно реально, и оно придет и пройдет. Можешь в этом не сомневаться». Я снова боролся с ним два часа, но оно крепко меня держало. Оно оставило меня вымотанным и сбитым с толку. И я подумал, что схожу с ума.


С тех пор тревога перед ужасным событием, которое стояло перед нами, продолжала возвращаться. Однажды я также видел море крови над северными землями.
В месяце июне года 1914, в начале и в конце месяца, и в начале июля, у меня три раза был один и тот же сон: я был в другой стране, и неожиданно, внезапно, прямо посреди лета, спустился ужасный холод. Все моря и реки покрылись льдом, все живое и зеленое замерзло.
Второй сон был весьма похож на этот. Но третий сон в начале июля был таким:


Я был в отдаленной английской земле. Мне было нужно вернуться домой на быстром корабле, чем скорее, тем лучше.Я быстро добрался до дома. Дома я заметил, что в середине лета опустился ужасный холод, который обратил все живое и зеленое в лед. Вот стояло покрытое листьями, но бесплодное дерево, чьи листья превратились в сладкие виноградины, полные целебного сока, с помощью холода. Я взял несколько виноградин и положил их под гнет.


В реальности, однако, было так: в то время, когда между народами Европы разразилась мировая война, я оказался в Шотландии, принужденный войной выбрать быстрейший корабль и кратчайший маршрут домой. Я столкнулся с колоссальным холодом, сковывавшем все, я встретился с потопом, морем крови и нашел свое высохшее дерево, листья которого мороз превратил в лекарство. И я сорвал спелый фрукт и дал его вам, и я не знаю, что излил на вас, какой горько-сладкий отравляющий напиток, оставивший на языке послевкусие крови.


Поверьте мне: Не учение и не наставление я даю вам. На каком основании могу я осмелиться учить вас? Я сообщаю вам новости о пути этого человека, а не о вашем пути. Мой путь — это не ваш путь, потому я не могу вас учить. Путь внутри нас, а не в Богах, и не в учениях, и не в законах. Внутри нас путь, и истина, и жизнь.
Горе тем, кто живет примерами! Нет жизни в них. Если вы живете в соответствии с примерами, вы живете жизнью этого примера, но кто будет жить вашу жизнь, как не вы сами? Так живите сами.


Указательные столбы упали, перед нами лежат неразмеченные пути. Не жадничайте, поглощая плоды чужих земель. Вы знаете, что вы сами плодородный акр, рождающий все, полезное для вас?
Но кто сегодня знает это? Кто знает путь к вечно плодородным краям души? Вы ищете путь лишь в видимостях, вы изучаете книги и прислушиваетесь ко всяким мнениям. Что в этом хорошего?
Есть только один путь, и это ваш путь.
Вы ищете путь? Я предостерегаю вас от своего. Он тоже может быть неверным для вас.


Да пойдет каждый своим путем.
Я не буду ни спасителем, ни законодателем, и учителем для вас. Вы больше не маленькие дети.
Давать законы, желать улучшений, облегчать вещи стало неправильным и дурным. Пусть каждый ищет свой путь. Путь ведет к взаимной любви в сообществе. Люди увидят и почувствуют сходство и общность своих путей.
Всеобщие законы и учения принуждают людей к одиночеству, так что они могут избегнуть давления нежелательного контакта, но одиночество делает людей жестокими и злобными.


Потому дайте людям достоинство и дайте каждому стоять отдельно, чтобы каждый нашел свое братство и любил его.
Сила стоит против силы, презрение против презрения, любовь против любви. Дайте человечеству достоинство, и верьте, что жизнь найдет лучший путь.
Один глаз Божественного слеп, одно ухо Божественного глухо, порядок его бытия пересечен хаосом. Так будьте терпимы к хромоте мира и не переоценивайте его превосходную красоту.

***
Эта жизнь — путь, долго искомый путь к безмерному, что мы зовем божественным. Нет другого пути, все другие пути ложные. Я нашел верный путь, он привел меня к тебе, к моей душе. Я возвращаюсь, закаленный и очищенный. Ты все еще помнишь меня? Как долго длилась разлука! Все так изменилось.

И как я нашел тебя? Каким странным было мое путешествие! Какими словами описать запутанные дороги, которыми добрая звезда вела меня к тебе? Дай мне руку, моя почти позабытая душа. Как тепла радость от новой встречи с тобой, долго не признанная душа. Жизнь привела меня назад к тебе.

Поблагодарим жизнь, которую я жил, за все счастливые и грустные часы, за каждую радость, за каждую печаль. Душа моя, путешествие мое будет продолжаться с тобой. Я буду странствовать с тобой и взойду к моему одиночеству».
***
Из этого мы узнаем, чем дух глубин считает душу: он видит ее как живое и самосущее существо, и в этом он противоречит духу этого времени, для которого душа зависит от человека, может быть обсуждена и упорядочена, и чьи пределы мы можем охватить.

Я должен был принять — то, что прежде я называл моей душой, вообще не было моей душой, а мертвой системой. Потому я должен говорить о моей душе как о чем-то отдаленном и неизвестном, что существовало не через меня, а наоборот, через нее существовал я.
***

Дух глубин даже научил меня действовать и принимать решения в зависимости от снов. Сны проложили путь для жизни, они определяют вас, хотя вы и не понимаете их язык. Иной захочет выучить этот язык, но кто ему может научить?

Одного изучения недостаточно, в сердце есть знание, которое дает глубокое понимание. Знание сердце не найти в книгах и устах учителя, оно растет из вас, как зеленое семя из темной земли. Изучение свойственно духу этого времени, но этому духу никогда не постичь снов, поскольку душа там, где изучению не место.

***
Все, что грядет, уже было в образах: чтобы найти свою душу, древние уходили в пустыню. Это образ. Древние жили своими символами, ведь мир для них еще не стал реальным.

Так они уходили в одиночество пустыни, чтобы научить нас, что место души — безлюдная пустыня. Там они нашли обилие видений, плоды пустыни, чудесные цветки души. Неустанно размышляйте об образах, которые оставили древние.

Они показали путь грядущего. Оглянитесь на крах империй, роста и смерти, пустыни и монастырей, они образы того, что грядет. Все было предсказано. Но кто знает, как это истолковать?
Когда вы говорите, что места души нет, его и нет.

Если вы говорите, что оно есть, оно действительно есть. Обратите внимание, что древние сообщили в образах: в начале было Слово. Поразмыслите над этим.
Слова, что колеблются между бессмыслицей и высшим смыслом — древнейшие и самые подлинные.
***

Вы увидели что это была жизнь всего и смерть каждого. Вы почувствовали себя вплетенным в коллективную смерть, от смерти до самого глубокого места на земле, от сметри в ваши собственные странно дышащие глубины.

 O — вы желаете быть выше; отчаяние и смертельный страх схватывают вас в этой смерти, которая медленно дышит и течет назад и вперед вечно.

Вся эта темнота и свет, теплая, прохладная и холодная вода, все эти волнистые, колеблющиеся, извивающиеся похожие на растения животные и животные растения, все эти ночные чудеса становяться ужасом для вас, и вы тоскуете по солнцу, светлому сухому воздуху, крепким камням, постоянному месту и прямым линиям, неподвижным и крепко удерживаемым, по правилам и задуманным целям, по одиночеству и вашему собственному намерению.


Знание смерти пришло ко мне этой ночью, от смерти которая поглощает мир. Я видел как мы живем по направлению к смерти, как качающаяся золотая пшеница погружается под косой жнеца, как мягкая волна на пляже. Тот кто остается в обычной жизни становится осознающим смерть со страхом. Таким образом страх смерти ведет его к одиночеству.

Он не живет там, но он становится осознающим жизнь и радостным, так как в одиночестве он тот кто становится, и преодолел смерть. Он преодолел смерть через преодоление обычной жизни. Он не живет своим индивидуальным существом, так как он не то что он есть, но то чем он становится.


Тот кто становится осознает жизнь, в то время как тот кто просто существует — никогда, так как он в середине жизни. Ему нужны высоты и одиночество чтобы осознать жизнь. Но в жизни он становится осознающим смерть. И это хорошо что вы осознаете коллективную смерть, так как потом вы знаете почему ваши высоты и одиночество хороши.

Ваши высоты как луна которая одиноко ярко странствует и через ночь смотрит вечно и чисто. Иногда она покрывает себя и вы полностью в темноте земли, но через время она снова заполняет себя светом
***

Нам нужен холод смерти, чтобы видеть ясно. Существование стремится к жизни и смерти, к началу и концу. Вы не вынуждены жить вечно, но вы можете умереть, ведь внутри вы желаете и того, и другого.

Жизнь и смерть должны найти равновесие в вашем бытии. Сегодня людям нужна большая доля смерти, потому что в них живет слишком много неправильности, и слишком много правильности в них умерло.
То, что находится в равновесии — верно, то, что нарушает равновесие — неверно. Но если равновесие обретено, тогда то, что сохраняет его, неверно, а то, что нарушает — верно.

Равновесие — это одновременно жизнь и смерть. Для завершения жизни необходим противовес смерти. Если я принимаю смерть, мое дерево зеленеет, потому что умирание усиливает жизнь. Если я погружаюсь в смерть, окутывающую мир, распускаются почки на моем дереве. Как наша жизнь нуждается в смерти!


Счастье и мелкие радости приходят к вам только после того, как вы принимаете смерть. Но если вы жадно высматриваете все, ради чего вы еще можете жить, тогда ничто не будет достаточным для вашего удовольствия и незначительные вещи, что по-прежнему окружают вас, прекращают радовать. Поэтому я вглядываюсь в смерть — она учит меня жизни.


Если вы принимаете смерть, это словно морозная ночь и тревожное предчувствие, но морозная ночь — это виноградник, полный сладких плодов. Скоро вы найдете удовольствие в вашем благополучии. Смерть назревает. Чтобы собрать плоды, нужна смерть.

Без смерти жизнь была бы бессмысленной, так как бессмертие, неизменно повторяясь, отрицает свой собственный смысл. Чтобы быть и наслаждаться бытием, вам нужна смерть, и это ограничение позволяет осуществить ваше бытие.


Когда я слышу горестные жалобы, вижу всю эту земную абсурдность, то понимаю, что когда придет смерть с покрытой головой, все застынет. А в мире теней взойдет новое, красное солнце. Оно восходит тайно и неожиданно, и мой мир вращается, как дьявольское появление. Я предполагаю кровь и убийство.

 Только кровь и убийство по-прежнему восторженны, у них особенная красота; и кто-то способен принять красоту кровавых актов насилия.
***
Как Христос сказал, что не мир он пришел принести, но меч, так и тот, в ком Христос становится совершен, не принесет себе мир, но меч. Он восстанет против себя, и одно обратится в нем против другого. Он также возненавидит то, что любит больше всего.

 Он будет подвергнут в себе избиению, осмеянию и отправлен на муку распятия, и никто не поможет и не облегчит мучения.

Как Христос был распят меж двух разбойников, низшее лежит по обе стороны нашего пути. И как один разбойник отправился в Ад, а другой вознесся на Небеса, низшее в нас разделится на две половины в наш судный день. Одно будет обречено на проклятие и смерть, другое вознесется.

Но много времени пройдет, пока ты увидишь, что обречено на смерть, а чему предназначено жить, ибо низшее в тебе все еще не разделено и пребывает едино, в глубоком сне.
***
Потому мы боимся наше низшее, ибо то, чем человек не обладает, навеки едино с хаосом и совокупно с его загадочными приливами и отливами.

По мере того, как я принимаю низшее во мне — а именно то красное раскаленное солнце глубин — и, таким образом, становлюсь жертвой путаницы хаоса, высшее сияющее солнце тоже поднимается. Потому тот, кто стремится к высшему, находит глубочайшее.


Чтобы избавить людей своего времени от повешения, Христос в сущности принял эту муку на себя и учил их: «Будьте хитры, как змеи и простодушны, как голуби». Ибо хитрость даст совет против хаоса, а простодушие скроет его ужасный аспект. Так человек может выйти на безопасный срединный путь, ограниченный и сверху, и снизу.
***

Душа говорит со мной радостным голосом: «Дверь должна быть снята с петель, чтобы дать свободный проход отсюда туда, между да и нет, между левым и правым. Между всеми противоположными вещами следует проложить широкий проход, от одного полюса к другому должны вести светлые ровные улицы. Следует установить весы, стрелка которых мягко качается.

Следует разжечь пламя, которое не задует ветер. Поток должен течь к своей глубочайшей цели. Стада диких животных должны двигаться на пастбища по своим старым охотничьим тропам. Жизнь должна продолжаться, от рождения до смерти, от смерти к рождению, нерушимая, как путь солнца. Все должно идти своим путем».
***
Твое низшее пребывает во сне, похожем на смерть, и ему нужно тепло жизни, что содержит неразделимые и неразличимые добро и зло. Таков путь жизни; тебе не назвать ее ни доброй, ни злой, ни чистой, ни нечистой. Ибо это и не цель, а путь и переход.

Это также болезнь и начало восстановления. Это мать всех омерзительных деяний и исцеляющих символов. Это самая изначальная форма творения, самое первое темное стремление, что проходит по всем тайным скрытым местами, темным проходам, с бесцельной правомерностью воды и из неожиданных мест в рыхлых песках, набухает в прекрасных провалах, чтобы оплодотворить сухую землю.

Это самый первый, тайный учитель природы, учащий растения и животных самым поразительным и в высшей степени хитрым навыкам и трюкам, которые нам едва ли понять. Это великий мудрец, обладающий сверхчеловеческим знанием, владеющий величайшей из наук, приводящий рассеяние к порядку, предсказывающий будущее из неуловимой полноты.
Он змееподобный, бренный и благотворный, чудовищно и абсурдно демонический. Это стрела, что вечно попадает в слабейшее место, вырвавшийся корень, что открывает запечатанные сокровищницы.
***
Рот произносит слово, знак и символ. Если слово — это знак, оно ничего не означает. Но если слово — символ, оно значит все. Когда путь достигает смерти, и мы окружены гниением и ужасом, путь восходит во тьму и оставляет рот как спасительный символ, слово.

 Он ведет солнце в высотах, ибо в символе освобождение связанной человеческой силы, борющейся с тьмой. Наша свобода лежит не снаружи, а внутри нас. Можно быть связанным снаружи, но оставаться свободным внутри, ибо внутренние цепи сожжены.

Конечно, можно обрести внешнюю свободу через могучие действия, но создать внутреннюю свободу можно только через символ.
Символ — это слово, что исходит изо рта, которое не просто произносится, а возносится из глубин самости как слово силы и великой нужды и неожиданно оказывается на языке. Это поразительное и, возможно, кажущееся иррациональным слово, но его признают символом, ибо оно чуждо сознательному разуму.

Если человек принимает символ, как будто раскрывается дверь, ведущая в новую комнату, о существовании которой раньше и не подозревали. Но если символ не принимают, как будто беззаботно проходят мимо этой двери, и поскольку это была единственная дверь, ведущая во внутренние чертоги, придется снова выйти на улицы, обратившись ко всему внешнему.

Но душа испытывает великую нужду, ибо внешняя свобода ей без пользы. Спасение — это долгая дорога, ведущая сквозь много врат. Эти врата — символы. Каждые новые врата поначалу невидимы; действительно, поначалу кажется, что их нужно создать, ибо они существуют только если выкопать весенний корень, символ.
***
Где обитает разум, магия не нужна. Потому нашему времени больше не нужна магия. Только неразумным нужна она, чтобы восполнить нехватку разума.

 Но крайне неразумно сводить вместе разум с магией, потому что они не имеют друг к другу никакого отношения. Оба портятся, оказавшись рядом. Таким образом, те, кому недостает разума, впадают в излишества и равнодушие.

Рациональный человек этого времени потому никогда не использует магию.
Но все иначе для того, кто открыл хаос в себе. Нам нужна магия, чтобы получить или призвать посланца, и сообщение с непостижимым.

Мы осознали, что мир включает в себя не только разум, но и неразумие; и мы также поняли, что на нашем пути нужны не только разум, но и неразумие. Это различие произвольно и зависит от уровня постижения. Но можно быть уверенным, что большая часть мира ускользает от нашего понимания.

Мы должны одинаково ценить непостижимое и неразумное, хотя они не обязательно равны в себе; часть непостижимого, однако, только сейчас непостижима, а завтра может оказаться согласованной с разумом. Но пока ее не понимают, она остается неразумной. В той мере, в какой непостижимое согласуется с разумом, о нем можно успешно думать; но в той мере, в какой оно неразумно, чтобы открыть его, нужны магические практики.


Практика магии состоит в том, чтобы непостижимым образом делать то, что непонятно, понятным. Магический путь не произволен, ведь так он был бы понятным, он восходит из непостижимых оснований. Кроме того, неверно говорить об основаниях, ведь основания согласуются с разумом. Но и нельзя говорить о безосновательности, ведь вряд ли можно сказать об этом что-то еще. Магический путь исходит сам по себе. Если открыть хаос, появляется также и магия.


Можно учить пути, который ведет к хаосу, но нельзя научить магии. О ней можно только молчать, и это будет лучшим обучением. Это сбивает с толку, но такова магия. Где разум устанавливает порядок и ясность, магия вызывает беспорядок и недостаток ясности.Павел Б. Для перевода непонимаемого в понятное действительно нужен разум, ведь понятное можно создать только с помощью разума. Никто не может сказать, как использовать разум, но он возникает, как только пытаются объяснить, что означает открытие хаоса.


Магия — это способ существования. Если некто приложил все усилия, чтобы править колесницей, а затем заметил, что ею на самом деле правит более великий другой, появляется магическая практика. Нельзя сказать, каково будет воздействие магии, и никто не может знать этого заранее, потому что магия — это беззаконие, которое происходит без всякик правил и по случайности, так сказать.

Но условием является то, что ее полностью принимают и не отвергают, чтобы посвятить все росту древа. Тупость тоже часть этого, она свойственна каждому, а также безвкусие, которое, возможно, является величайшей несуразицей.
***
Где истина и вера? Где теплое доверие? Ты найдешь их между людьми, но не между людьми и змеями, даже если они змеиные души. Но где есть любовь, там же поджидает и змееподобное.

Христос сам сравнивал себя со змеей, и его адский брат, Антихрист, сам древний дракон. Все по ту сторону человека, что появляется в любви, имеет природу змеи и птицы, и змея часто очаровывает птицу, а реже птица уносит змею.

Человек — посредник между ними. То, что тебе кажется птицей, для другого змея, а то, что тебе кажется змеей, для другого птица. Потому ты встретишь другого только в человеческой форме. Если ты желаешь становления, тогда разразится битва между птицей и змеей. А если ты просто хочешь быть, ты будешь человеком для себя и для других. Тому, кто становится, место в пустыне или в тюрьме, ведь он по ту сторону человека.

Если люди желают становления, они ведут себя как животные. Никто не спасет нас от зла становления, если только мы не выберем пройти сквозь Ад.

Почему я вел себя так, будто змея — моя душа? Потому, кажется, только, что моя душа была змеей. Это знание дало моей душе новый лик, и с этих пор я решил очаровать ее собой и подчинить своей власти. Змеи мудры, и я хотел, чтобы моя змеиная душа сообщила свою мудрость мне. Никогда раньше жизнь не была такой сомнительной, ночь бесцельного напряжения, направленность друг против друга.

Ничто не двигалось, ни Бог, ни дьявол. Так что я приблизился к змее, будто бы бездумно лежавшей на солнце. Ее глаза не были видны, потому что они были прищурены в игристом солнечном сиянии, и я сказал ей ...: «Как же это может быть, что Бог и дьявол стали едины? И они согласны привести жизнь к остановке? Разве конфликт противоположностей принадлежит к неизбежным условиям жизни?

А тот, кто осознает и проживает единство противоположностей, останавливается? Он полностью принял сторону действительной жизни и больше не действует так, будто принадлежит к одной стороне и должен сражаться против другой, он стал ими обоими и привел из раздор к завершению. Сняв эту ношу с жизни, не лишил ли он ее силы?»

- Да, это мистическая философия, но какие есть глубокие мысли в ней! И как непривычно они звучат для уха! - восторженно сказала Наташа. - Я просто представить себе не могла, что можно найти такие слова, хотя, честно говоря, это довольно трудно понять сразу!
- Сон тоже не всегда поймешь сразу! - улыбнулся Алексей.

- А что же такое "коллективное бессознательное"? - поинтересовалась Наташа.
- Образно говоря, это черный ящик, в котором свалено подсознание всех людей, а каждый индивид ночью запускает в него руку и вытаскивает свой сон, в котором запутались обрывки чужих подсознаний. Поэтому мы и видим часто во сне совершенно незнакомых нам людей, незнакомые дома, улицы и так далее.

И мне кажется, что не только людей, но и животных, птиц, насекомых, потому что они тоже видят сны...Я, например, видел сон как летал в мелком кустарнике между листьями будто я - шмель или маленькая птичка колибри. Ответ один: либо я уже был таким насекомым, либо в мое подсознание подключилось подсознание такого насекомого, хотя, возможно, летала моя душа, но это уже другой путь объяснения...А в другом сне я был в лавке сапожника, где видел десятки и сотни пар старой обуви, требующей ремонта, видел рассыпанные маленькие гвоздики на столе, трещины на сапогах и туфлях, и даже пылинки и разные крошки на столе.

 В такой лавке при жизни я никогда не был, но подсознание какого-нибудь сапожника вполне могло переплестись с моим...
- А, может, все сны - это один общий сон Мировой Души? - предположил Игорь.

- Может быть, но то, что подсознание людей объединяется в каком-то одном информационном поле - вполне возможно, - согласился Алексей. - Однако у нас еще Эрих Фромм, о котором, я думаю, расскажешь ты.
- И расскажу, если дамы не устали? - и он посмотрел на притихших Светлану и Наташу.

- Не устали, - с горячностью ответила Наташа и посмотрела на Светлану, которая кивнула в ответ.
- Эрих Зелигманн Фромм родился 23 марта 1900 года во Франкурт-на-Майне в Германии и умер 18 марта 1980 года в Локарно - в своем имении в Швейцарии.

Немецкий социолог, философ и психолог, один из основателей неофрейдизма и фрейдомарксизма. Родился в семье ортодоксальных евреев. Его дед, по линии матери, эмигрировал из России.В 1922 году он закончил Гейдельбергский университет, где изучал социологию, философию и психологию, а психоаналитическую подготовку закончил в Берлинском психоаналитическом институте. В 1925 году он открывает собственную частную практику, которая дает ему обширный материал для переосмысления соотношения биологического и социального в формировании человеческой психики.

После прихода Гитлера к власти в 1933 году он уезжает в Швейцарию, а чуть позже - в Америку, где преподает в Колумбийском университете. В 1946 году он основывает Институт психиатрии Уильяма Аланса Уайта. С 1950 по 1965 годы работает в Мехико, где издает книгу "Здоровое общество" с критикой капиталистической системы, а в 1960 году вступает в Социалистическую партию США. В 1968 году у него случился первый инфаркт и в 1974 году он переезжает в Локорно, в свой дом в Швейцарии, где и умирает в 1980 году.

Сконцентрировав свое внимание на сексуальной символике, З. Фрейд не углублялся в концептуальное рассмотрение природы символов. Последующие психоаналитики не обошли стороной проблему понимания символа как такового.

Так, Э. Фромм попытался ответить на вопрос, что такое символ. В работе «Забытый язык» (1951) он подчеркнул, что хотя определение символа как чего-то, являющегося обозначением другого, оказывается не очень удачным, тем не менее оно приемлемо, если речь идет о символах, связанных со зрительными, слуховыми, обонятельными ощущениями, обозначающими «нечто», выражающее внутреннее состояние человека, его чувства и мысли.

Такой символ – это нечто, находящееся вне нас и символизирующее нечто внутри нас. «Язык символов – это язык, в котором внешний мир есть символ внутреннего мира, символ души и разума».

Но в чем заключается специфическая взаимосвязь между символом и тем, что он символизирует? Отвечая на этот вопрос, Э. Фромм выделил три типа символов: условные, случайные и универсальные.

Только последние два типа содержат в себе элементы языка символов. Условные символы – наиболее известные и используемые человеком в повседневном языке. К ним относятся слова и образы. Так, флаг может быть знаком какой-то страны, но особый цвет флага не связан с самой страной и лишь условно принято считать, что цвета служат обозначением определенной страны.

Случайные символы – являющиеся противоположностью условным символам, хотя между ними есть нечто общее – отсутствие внутренней связи между символом и тем, что он символизирует. Так, если с человеком произошла какая-то неприятность в определенном месте, то впоследствии он может испытывать неприятные переживания при упоминании этого места. Личный опыт человека превращает данное место в символ его настроения. Здесь связь между символом и символизируемым переживанием случайна.

Однако в отличие от условных символов случайные символы не могут быть одним и тем же для разных людей, поскольку связь между событием и символом устанавливается самим человеком. Универсальные символы – такие символы, в которых между символом и тем, что он обозначает, существует внутренняя связь. Для них характерна связь между душевным и физическим переживанием.

Некоторые физические явления, например огонь или вода, по своей природе вызывают определенные чувства и мысли, и человек выражает свои эмоциональные переживания на языке физических состояний, то есть символически.

По мнению Э. Фромма, «универсальные символы – единственный тип символов, в которых связь между символом и тем, что он символизирует, не случайна, а внутренне присуща самому символу».

Эта связь воспринимается всеми людьми одинаково, что отличает данные символы не только от случайных, но и от условных, сфера распространения которой ограничена группой людей. В основе универсальных символов лежат свойства человеческого тела, ощущений и разума, характерные для каждого человека. Язык этих символов – единственный общий язык, созданный человечеством, но забытый современными людьми.

О всеобщем характере универсальных символов свидетельствует тот факт, что на языке этих символов создаются мифы и сновидения во всех культурах, от первобытных до высокоразвитых. Используемые в различных культурах данные символы обнаруживают поразительное сходство.

Однако, как замечал Э. Фромм, значение некоторых символов может различаться в соответствии с их различной значимостью в разных культурах и, следовательно, можно говорить о диалектах всеобщего языка символов, определяемых условиями жизни. Кроме того, многие символы имеют не одно значение: огонь может символически выражать как ощущение радости, так и чувство страха; вода может быть и символом покоя, умиротворения, и символом ужаса, хаоса.

Язык универсальных символов труден для понимания, поскольку люди забыли его прежде, чем он стал всеобщим языком. Но понимание этого языка важно для каждого, кто хочет глубже познать себя. Исходя из этого, Э. Фромм считал, что «пониманию языка символов нужно учить в школах и колледжах точно так же, как там изучают другие иностранные языки».

- А сейчас я зачитаю некоторые выдержки из книги Э.Фромма "Забытый язык", - продолжал Игорь.


***
Для сновидений характерна еще одна необычная особенность. Мы думаем о событиях и людях, о которых много лет не вспоминали и наяву, может быть, так бы и не вспомнили.

Во сне они вдруг предстают старыми знакомыми, о которых мы часто думаем. В той, другой, ночной жизни мы словно открываем какой-то огромный запас опыта и воспоминаний, о существовании которого и не подозревали днем.


Несмотря на все эти странности, сны кажутся нам реальностью, как и все, что происходит с нами во время бодрствования. Во сне не бывает «как будто». Сновидение – это настоящая жизнь, настолько реальная, что возникают два вопроса: что есть реальность? Откуда мы знаем, что то, что нам снится, – нереально, а то, что мы испытываем во время бодрствования, – реально?

Эту мысль очень удачно выразил один китайский поэт: «Прошлой ночью мне снилось, что я бабочка, и теперь я не знаю, то ли я человек, которому приснилось, что он бабочка, то ли я бабочка, которой снится, что она человек».
***

Со снами дело обстоит еще хуже. С позиций современной просвещенности они считаются абсолютной бессмыслицей, недостойной внимания взрослого человека, который занят такими важными вещами, как создание машин, и который считает себя «реалистом».

Он ничего не видит, кроме реальных вещей, которые можно использовать в своих целях; современный человек – это реалист, придумавший отдельное слово для каждого типа автомобиля, но лишь одно слово «любовь», чтобы выразить самые разнообразные душевные переживания.

Если бы все наши сны были приятными фантазиями, в которых исполнялись бы наши заветные желания, мы, может быть, относились бы к ним с большей приязнью. Но многие из них вызывают состояние тревоги; часто это кошмары, и, пробудившись, мы с радостью осознаем, что все это было лишь во сне. Порой и другие, не кошмарные сны нарушают наш покой – из-за того, что не соответствуют тому четкому представлению, которое мы имеем о себе во время бодрствования.

Во сне мы ненавидим людей, которых, как нам кажется, любим наяву, или любим тех, к кому, казалось бы, никогда не обнаруживали интереса. Во сне мы полны амбиций, тогда как наяву убеждены в своей скромности, нам снится, что мы склоняемся перед кем-то и кому-то подчиняемся, хотя наяву так упоены своей независимостью. Но хуже всего то, что мы не понимаем своих снов, тогда как наяву мы уверены, что способны понять что угодно, стоит лишь подумать.

Столкнувшись с таким неопровержимым доказательством ограниченности нашего сознания, мы избегаем противоречия, заявив, что сны – это бессмыслица. В последние несколько десятилетий в отношении к мифам и снам произошли глубокие изменения.

Толчком для этих перемен в значительной степени послужили работы Фрейда. Начав с конкретной цели помочь больным, страдающим неврозами, понять причины своей болезни, Фрейд стал изучать сновидения как универсальный феномен человеческой жизни, характерный как для больных, так и для здоровых людей.

 Он увидел, что сны существенно не отличаются от мифов и сказок, что понять язык первых – значит понять язык вторых. И антропологи сосредоточились на исследовании мифов. Мифы собирались и изучались, и некоторым первопроходцам в этой области, например Бахофену, удалось пролить новый свет на древнейшую историю человека.

Но наука о мифах и снах переживает еще пору младенчества. Она страдает от различных ограничений. С одной стороны, это определенный догматизм и консерватизм, порожденный притязаниями различных школ психоанализа на единственно верное понимание языка символов.

При этом мы перестаем видеть многосторонний характер языка символов и пытаемся вместить его в прокрустово ложе единственного способа мышления.
С другой стороны, толкование снов по-прежнему считается уделом психиатра, лечащего неврозы. Я же считаю, что язык символов – это язык другой страны, которым должен владеть каждый. Умение понимать этот язык позволяет соприкоснуться с одним из важнейших источников мудрости – мифом, соприкоснуться с глубинными уровнями нашей собственной личности.

Фактически это помогает нам проникнуть в специфический человеческий пласт духовной жизни, общий для всего человечества как по содержанию, так и по форме.

В Талмуде сказано: «Неразгаданный сон подобен нераспечатанному письму». В самом деле, и сны, и мифы – важные средства связи, идущие от нас к нам же. Если мы не понимаем языка, на котором они созданы, мимо нас проходит многое из того, что мы знаем и рассказываем самим себе в те часы, когда не заняты действиями с внешним миром.
***
Что такое символ? Символ часто определяют как «нечто, служащее обозначением чего-то другого». Это определение кажется довольно неудачным, но тем не менее оно приемлемо, если речь идет о символах, связанных с ощущениями: зрительными и слуховыми, обонятельными, осязательными, обозначающими «нечто», выражающее наше внутреннее состояние, чувство или мысль.

Такой символ – это нечто, находящееся вне нас и символизирующее нечто внутри нас. Язык символов – это язык, посредством которого мы передаем наше внутреннее состояние так, как если бы оно было чувственным восприятием, как если бы оно было чем-то таким, что мы делаем, или чем-то, что делается с нами в окружающем материальном мире. Язык символов – это язык, в котором внешний мир есть символ внутреннего мира, символ души и разума.
***
Отвечая на этот вопрос, можно выделить три типа символов: условные, случайные и универсальные. Из них только последние два типа выражают внутренние состояния так, как если бы они представляли собой нечто, воспринимаемое органами чувств, и только они содержат в себе элементы языка символов. Сейчас это станет понятно.

Условные символы – наиболее известный тип символов, поскольку мы используем их в повседневном языке. Если мы видим слово «стол» или слышим «стол», буквы с-т-о-л обозначают нечто другое. Они обозначают предмет – стол, – который можно увидеть, потрогать и использовать. Какая связь между словом «стол» и предметом «стол»? Есть ли между ними какая-либо внутренняя связь? Очевидно, нет.

Сам предмет не имеет ни чего общего со звуковым комплексом «стол», и единственной причиной того, что это слово символизирует этот предмет, является условное соглашение называть этот предмет именно таким именем. Мы узнаем об этой связи в детстве, когда постоянно слышим это слово в связи с этим предметом, и в конце концов у нас формируется устойчивая ассоциация, и мы не задумываясь отыскиваем для этого предмета нужное название.


В то же время есть слова, вызывающие не только условные ассоциации. Когда мы, например, говорим «фу-у», то движением губ как бы быстро разгоняем воздух. Так мы с помощью рта выражаем отвращение. Таким быстрым рассеиванием воздуха мы имитируем и этим самым выражаем свое желание отогнать что-то от себя, избавиться от чего-то. Здесь, как и в некоторых других случаях, символ внутренне связан с чувством, которое он символизирует.

Но даже если предположить, что первоначально происхождение многих или даже всех слов отражало некую подобную внутреннюю связь между символом и тем, что он символизирует, когда мы овладеваем языком, большинство слов уже лишено для нас этого значения.
Слова – не единственный пример условных символов, хотя и самый известный и распространенный. Условными символами могут быть и образы. Например, флаг может быть знаком какой-то страны, но при этом особый цвет флага не связан с самой страной, которую он представляет.

Условно принято, что цвета служат обозначением определенной страны, и мы переводим зрительный образ флага в понятие этой страны опять же на основе условно сформированной ассоциации. Некоторые образы – символы – не совсем условные.

Например, крест. Крест может быть просто условным символом христианской церкви, и в этом смысле он не отличается от флага. Но специфическое содержание это го образа, связанное со смертью Христа и, кроме того, с взаимопроникновением плоскостей материи и духа, переносит связь между символом и тем, что он символизирует, за пределы простой условности.

Случайный символ – прямая противоположность условному символу, хотя у них есть одно общее: отсутствие внутренней связи между самим символом и тем, что он символизирует. Допустим, с кем-то произошло в каком-то городе что-то неприятное.

Когда человек услышит название этого города, он сразу же свяжет его с неприятным переживанием, точно так же, как он связал бы его с ощущением радости, если бы ему в этом городе было хорошо. Совершенно очевидно, что в городе, как таковом, нет ничего ни удручающего, ни радостного. Именно личный опыт человека, связанный с этим городом, превращает его в символ того или иного настроения.

Такая же реакция может возникнуть в связи с каким-то домом, улицей, одеждой, пейзажем – с чем угодно, что однажды было связано с определенным настроением. Нам может, например, присниться, что мы попали в какой-то город.

На самом деле во сне может не быть никакой связи между городом и каким-то особым настроением, мы видим только улицу или даже знаем только название города, мы спрашиваем себя, почему мы вдруг подумали во сне об этом городе, и, возможно, обнаруживаем, что, засыпая, испытывали чувства, похожие на те, которые символизирует для нас этот город. Образ, явившийся в сновидении, представляет это настроение, город «обозначает» чувства, когда-то там испытанные. Здесь связь между символом и символизируемым переживанием абсолютна случайна.


В отличие от условных символов случайный символ не может быть одним и тем же у разных людей, поскольку связь между событием и символом устанавливает сам человек. Поэтому случайные символы редко используются в мифах, сказках или художественных произведениях, созданных на языке символов, поскольку они не несут в себе никакого сообщения, разве что автор снабдит каждый символ длинным комментарием. Но в снах случайные символы встречаются часто, и ниже я объясню, как их понимать.


Универсальные символы – это такие символы, в которых между символом и тем, что он обозначает, есть внутренняя связь. Мы уже приводили пример сна об окраине города. Чувство, возникшее при виде пустынного, незнакомого, убогого пейзажа, в самом деле в значительной степени связано с состоянием потерянности и тревоги.

Верно также и то, что, если бы мы никогда не бывали на окраине города, мы не смогли бы пользоваться этим символом, точно так же, как слово «стол» не имело бы для нас смысла, если бы мы никогда не видели стола. Этот символ имеет смысл только для городских жителей и бессмыслен для принадлежащих к культуре, где нет больших городов.

Между тем в основе многих универсальных символов лежат переживания, которые испытывал каждый. Возьмем, например, символ, связанный с огнем. Мы зачарованно смотрим на горящий очаг, и на нас производят впечатление конкретные свойства огня. Прежде всего, это его подвижность.

 Он все время меняется, все время находится в движении, и тем не менее в нем есть постоянство. Он остается неизменным, беспрерывно меняясь. Он производит впечатление силы, энергичности, изящества и легкости. Он как бы танцует, и источник его энергии неисчерпаем. Когда мы используем огонь в качестве символа, мы описываем внутреннее состояние, характеризующееся теми же элементами, которые составляют чувства, испытываемые при виде огня; состояние энергичности, легкости, движения, изящества, радости – в этом чувстве доминирует то один, то другой из этих элементов.
В каком-то отношении сходен с этим и в то же время отличен от него символ, связанный с водой – морем или рекой.

Здесь тоже есть сочетание изменчивости и постоянства, непрерывного движения и все же – постоянства. Мы также отмечаем такие свойства, как подвижность, непрерывность, энергичность. Но есть отличие: огонь – это удаль, быстрота, возбужденность, а вода – спокойствие, неторопливость и устойчивость.

В огне есть элемент неожиданности, в воде – элемент предопределенности. Вода тоже символизирует подвижность, но это нечто более «тяжелое», «неторопливое»; оно скорее успокаивает, чем возбуждает.
Неудивительно, что явления физического мира могут адекватно отражать внутреннее состояние, материальный мир может служить символом мира духовного.

Всем известно, что тело отражает внутреннее состояние. Когда мы разгневаны, кровь бросается в голову и мы краснеем, а от страха, напротив, бледнеем; когда мы сердимся, сердце бьется сильнее; когда радуемся, общий тонус тела совсем иной, чем в неприятные минуты.

Наше настроение настолько точно отражается в выражении лица, и чувства, которые мы испытываем, – в жестах и движениях, что окружающие лучше распознают наше состояние по мимике и жестам, чем по словам. В самом деле, тело – это символ, выражающий наше внутреннее состояние, а не аллегория. Глубокое и истинное чувство и даже любая искренняя мысль отражаются во всем нашем организме.

Для универсального символа характерна та же связь между душевным и физическим переживанием. Некоторые физические явления по своей природе вызывают определенные чувства и мысли, и мы выражаем эмоциональные переживания на языке физических состояний, то есть символически. Универсальные символы – единственный тип символов, в которых связь между символом и тем, что он символизирует, не случайна, а внутренне присуща самому символу. В основе этого лежит ощущение тесной связи между чувством или мыслью, с одной стороны, и физическим состоянием – с другой.

Такой символ можно назвать универсальным, потому что эта связь воспринимается всеми людьми одинаково; это отличает универсальные символы не только от случайных, которые по своей природе индивидуальны, но и от условных символов, сфера распространения которых ограничена группой людей, принявших те же соглашения. В основе универсальных символов – свойства нашего тела, ощущений и разума, характерные для каждого человека и, таким образом, не ограниченные одним индивидом или группой людей.

Именно язык универсальных символов и есть единственный общий язык, созданный человечеством, тот язык, который люди забыли прежде, чем он смог стать универсальным условным языком.


Нет надобности говорить о генетической предопределенности, чтобы объяснить универсальный характер символов. Каждый человек, тело и разум которого «устроены» так же, как у всего остального человечества, благодаря этим общечеловеческим свойствам способен говорить на языке символов и понимать его.

Нам не нужно учиться плакать, когда мы расстроены, или краснеть, когда рассержены; эти реакции присущи всем людям, независимо от расы или каких-либо других особенностей. Так же и язык символов: его не надо учить, его распространение не ограничивается какими-то группами людей.

Об этом свидетельствует тот факт, что на языке символов создаются мифы и сны во всех куль турах, от так называемых первобытных до высокоразвитых, таких, какими были Древний Египет и Греция.

Кроме того, символы, используемые в этих различных культурах, обнаруживают поразительное сходство, поскольку все они восходят к основным ощущениям и эмоциям, которые испытывают все люди.

Еще одним подтверждением служат про веденные недавно эксперименты, в которых люди, ничего не знающие о теории толкования снов, под гипнозом без труда истолковывали символы в своих сновидениях. Когда же их просили объяснить то же самое после того, как они вышли из гипнотического состояния, они с недоумением говорили: «Наверное, это ничего не значит, это какая-то бессмыслица».


По поводу сказанного выше следует, однако, сделать одну оговорку. Значение некоторых символов может различаться в соответствии с их различной значимостью как реалий в разных культурах. Например, функция и значение солнца различны в северных и тропических странах. В северных странах, где воды в избытке, рост всего живого зависит от солнечного света.

Солнце здесь – любящая, защищающая сила, дающая тепло и жизнь. На Ближнем Востоке, где солнце греет намного сильнее, это опасная сила, от нее даже исходит угроза, которой человек должен противостоять, в то время как вода воспринимается как источник жизни и главное условие роста всего живого. Здесь можно говорить о диалектах всеобщего языка символов, определяемых различиями в условиях жизни. Этим и объясняется, почему в разных регионах некоторые символы имеют разные значения.


Другой особенностью языка символов, лежащей в иной плоскости, чем «диалекты», является то, что многие символы имеют не одно значение, в зависимости от различных переживаний, которые ассоциируются с одним и тем же физическим явлением. Возьмем снова символ, связанный с огнем.

Огонь в очаге вызывает ощущение жизни, тепла и удовольствия. Но когда мы видим дом или лес в огне, у нас возникает чувство опасности и страха, беспомощности человека перед стихией.

Таким образом, огонь может символически выражать как ощущение жизни и радости, так и чувство страха, беспомощности или отражать склонность человека к разрушению. Так же обстоит дело и с символом, связанным с водой. Вода может быть огромной разрушительной силой во время шторма или когда разлившаяся река затопляет берега. Поэтому она может быть как символом ужаса и хаоса, так и символом покоя и умиротворенности.
Еще одной иллюстрацией этого принципа может быть символ долины.

Долина между горами может вызывать чувство безопасности и покоя, защищенности от всякой угрозы извне. Но ограждающие горы могут также означать стены, которые не позволяют выбраться из этой долины, и, таким образом, долина становится символом изоляции, заточения. Каждое конкретное значение символа можно определить только исходя из общего контекста, в котором он возник, и с учетом доминирующих переживаний человека, использующего этот символ. Мы вернемся к этому вопросу, когда будем рассматривать символический характер снов.
***
В последние столетия люди решительно отошли от подобных представлений. Толкование сновидений причислили к области суеверий, и просвещенный, образованный человек, не важно, ученый или нет, не сомневался, что сновидения – это бессмысленное и ничего не значащее проявление деятельности мозга, в лучшем случае – реакция мозга на ощущения тела, испытываемые во сне.


И только Фрейд в начале XX столетия подтвердил правильность прежних представлений о том, что сновидения имеют и смысл, и значение; нам не снится то, что не является существенным отражением нашей внутренней жизни, и все сновидения можно понять, если знать ключ к их разгадке; толкование снов – это via regia, главный путь к пониманию подсознательного и пониманию наиболее мощных мотивов как патологического, так и нормального поведения.

Фрейд не только определил природу сновидений, он настойчиво и непреклонно вновь и вновь подтверждал одно из старейших представлений: сон есть осуществление иррациональных желаний, подавляемых во время бодрствования.
Сейчас я не буду с этой точки зрения рассматривать теорию сновидений Фрейда и более ранние теории – я вернусь к этому в последующих главах, – а перейду к обсуждению природы сновидений в том плане, как я сумел ее понять благодаря работам Фрейда и исходя из собственного опыта человека, который видит и истолковывает сны.


Учитывая, что нет такого вида деятельности мозга, который не проявлялся бы во сне, я считаю, что единственным определением природы сновидений, которое не искажало и не сужало бы сущности этого явления, может быть лишь обозначение сна в широком смысле как выражения всякого вида умственной деятельности, происходящей во сне, имеющей определенный смысл и значение.
***
Из этих рассуждений возникает ряд выводов о природе подсознания.
Подсознание – это нечто иное, чем мифический генетический опыт, как считал Юнг, и чем вместилище иррациональных сил либидо, как предполагал Фрейд. Вероятно, к его пониманию надо подходить, основываясь на принципе: «То, что мы думаем и чувствуем, зависит от того, что мы делаем».

Сознание – это деятельность мозга в состоянии, когда мы оперируем с внешним миром, то есть когда мы действуем. Подсознание – это то, что происходит в мозгу в состоянии, когда все наши связи с внешним миром отключены и мы обращены не к действию, а к восприятию себя. Подсознание – это то, что «работает», когда мы находимся в специфическом состоянии – состоянии не деятельности; следовательно, характеризовать подсознание нужно, исходя из природы этого состояния. С другой стороны, сознание характеризуется, исходя из природы действия и функции обеспечения выживания, связанной с состоянием бодрствования.

«Подсознание» является подсознанием только по отношению к «нормальному» состоянию активности. Когда мы говорим о «подсознании», то на самом деле имеем в виду нечто, что происходит в нашем мозгу помимо, вне работы разума, определяющей наши действия; таким образом, «подсознание» воспринимается как нечто инородное, сродни призраку, нечто такое, что трудно удержать и о чем трудно вспомнить. Но во сне дневной мир отходит в область подсознания точно так же, как деятельность спящего мозга является подсознанием по отношению к состоянию бодрствования.
Термин «подсознание», как правило, используется исключительно по отношению к дневной жизни и поэтому не отражает того факта, что и сознание, и подсознание – это всего лишь различные состояния внутренней жизни, соответствующие несходным состояниям физического существования.
***
Фрейд и Юнг
Мое определение сновидений как любой умственной деятельности в состоянии сна во многих отношениях принципиально расходится с теорией Фрейда, хотя и основывается на ней. Я допускаю, что сны могут быть выражением как низших иррациональных, так и высших и наиболее ценных функций мозга.

Фрейд же считает, что сны – это обязательно выражение сознательного. Позже я постараюсь показать, что в многовековой истории толкования снов можно проследить наличие всех трех позиций, когда утверждалось, что сны – это порождение либо только бессознательного, либо только сознательного, либо и того и другого.

Прежде чем перейти к истории развития этих трех теоретических направлений, существовавших до Фрейда, я хочу остановиться на описании и обсуждении теории толкования снов Фрейда, поскольку это – первый, наиболее известный и наиболее значительный вклад в современную науку о толковании снов.


Толкование снов у Фрейда базируется на той же принципиальной концепции, которая лежит в основе всей его психологической теории: концепции о том, что человеком движут имеющиеся у каждого неосознаваемые чувства, стремления и желания.

 Он называл эти стремления «подсознанием» и подразумевал под этим, что мы не осознаем их, но нас удерживает от этого осознания некий сильный внутренний «цензор».

По ряду причин, важнейшая из которых – боязнь потерять одобрение родителей и друзей, мы подавляем в себе эти стремления, оттесняя их в подсознание; осознание же их вызывает в нас чувство вины и страх наказания. Тем не менее то, что эти стремления вытесняются в подсознание, не означает, что они исчезают. На самом деле они остаются настолько сильными, что находят выражение в многочисленных формах, но при этом мы не осознаем, что они проникли как бы через заднюю дверь.

 Наше сознание считает, что избавилось от таких нежелательных ощущений и стремлений, и для него ужасна сама мысль о том, что они могли существовать. Когда же они возвращаются и обнаруживают свое присутствие, то предстают в настолько искаженном и неузнаваемом виде, что на уровне сознания мы не можем понять, что они означают.


Так же рассуждал Фрейд, объясняя неврозы. Он полагал, что сильные желания, оттесняемые в подсознание «цензором», находят выражение в определенных симптомах невроза; но, поскольку они проявляются в замаскированном виде, мы осознаем только свои страдания, связанные с неврозом, и подспудные желания не находят удовлетворения.


 Таким образом, Фрейд впервые установил, что неврозы определяются внутренними процессами и имеют определенный смысл, нужно лишь найти ключ к их пониманию. Этот вывод можно проиллюстрировать примером. Женщина жалуется, что всякий раз, после того как она до чего-нибудь дотронется, у нее возникает потребность вымыть руки. Этот симптом, естественно, ее очень беспокоит, мешает ей во всем, что бы она ни делала, и она от этого очень страдает.


Она не знает, почему у нее возникает такое желание. Все, что она может сказать, это то, что, если она пытается не делать этого, у нее возникает непреодолимое чувство тревоги. Сам факт, что она вынуждена подчиняться желанию, завладевшему ею без всякой причины, доставляет ей еще больше страданий. Анализируя ее фантазии и свободные ассоциации, можно обнаружить, что пациентка борется с сильным чувством враждебности.


В действительности начало ее болезни совпадает с изменой мужа, который завел роман с другой женщиной и оставил ее внезапно и жестоко. Она всегда была зависима от своего мужа и никогда не осмеливалась осуждать его или перечить ему. Даже тогда, когда муж заявил, что собирается ее бросить, она не сказала ни слова, ни в чем его не упрекнула, не обвинила, не рассердилась. Но болезнь овладела ею именно в этот период.

В ходе дальнейшего анализа выяснилось, что у пациентки был жестокий и властный отец, которого она боялась, но не смела открыто сердиться или упрекать его. Анализ показал также, что ее мягкость и смирение не означали, что она не испытывала гнева. Напротив, гнев копился подспудно и не проявлялся в поведении; он находил выход в ее фантазиях: иногда она представляла себе, что отец умер, убит или покалечен.

Ненависть и желание отомстить становились все сильнее, но чувство страха и угрызения совести заставляли ее почти полностью подавлять такие желания. Поступок мужа возродил это сдерживаемое чувство и подлил масла в огонь. Но и теперь она не смогла ни выразить, ни даже почувствовать свой гнев.

Если бы она осознавала свою враждебность, у нее возникло бы желание его убить или хотя бы как-то навредить ему, и тогда невроз, может быть, не развился бы. Но она не смогла осознать охватившей ее враждебности.

Невроз, которым страдала пациентка, и был реакцией на враждебность. Подсознательно она воспринимала прикосновение к какому-либо предмету как попытку его уничтожить, и ей нужно было вымыть руки, чтобы очиститься, освободиться от разрушительного действия. Как будто руки у нее были в крови и ей нужно было снова и снова смывать эту кровь.

Потребность мыть руки была реакцией на феномен враждебности, попыткой избавиться от совершенного преступления; она осознавала лишь свою навязчивую потребность, но не понимала ее причин. Таким образом, как только удалось проникнуть в область бессознательного, где и были корни поведения женщины, выявился смысл симптома, казавшегося бессмысленным действием.

Мытье рук было средством справиться, хоть и подсознательно, со своим гневом и с помощью этого ритуала избавиться от чувства вины. Научившись понимать процессы, происходящие в подсознании, Фрейд пришел к открытию, которое проливает свет на поведение человека в повседневной жизни. Это позволило ему объяснить такие феномены, как внезапное исчезновение чего-то из памяти, оговорки, которые озадачивали многих исследователей и которым не находилось объяснения.

Нам всем знакомо такое явление, когда мы не можем вспомнить какое-то имя, которое мы хорошо знаем. Конечно, этому может быть немало причин, но, как обнаружил Фрейд, часто это можно объяснить тем, что нечто в нас не хочет думать об этом имени, поскольку оно ассоциируется со страхом, злобой или другим подобным чувством.

И желание избавиться от этой болезненной ассоциации приводит к тому, что имя выпадает из памяти. Как сказал однажды Ницше: «Память мне подсказывает, что я сделал это, гордость говорит, что я не мог этого сделать. И память уступает».

Мотивом таких нечаянных недоразумений не обязательно служит чувство страха или вины. Если человек, встречаясь с кем-то, вместо «здравствуйте» нечаянно произносит «до свидания», тем самым он дает выход своему настоящему чувству: он хотел бы тут же уйти или совсем не хотел бы встречаться с этим человеком.

Соблюдая условности, он не может открыто выразить свои чувства; тем не менее его неприязнь проявляется, так сказать, за его спиной: на языке оказываются именно те слова, которые выражают его истинные чувства, хотя сознательно он собирался показать, что рад встрече.

Сновидения являются еще одной стороной поведения, которое Фрейд считает выражением бессознательных желаний. Он полагает, что в сновидениях, так же как и в неврозах и оговорках, находят выражение бессознательные желания, от осознания которых нас удерживает внутренний контроль, когда мы находимся в состоянии бодрствования. Эти подавленные мысли и чувства оживают и проступают во время сна, и мы называем их сновидениями.
Из этой общей концепции сновидений вытекает ряд более конкретных допущений.


Наша жизнь во сне мотивируется бессознательными желаниями. Во сне оживают побуждения, существование которых мы не хотим или не осмеливаемся признавать, когда бодрствуем. Во сне находят выход иррациональная ненависть, честолюбие, ревность, зависть и в особенности кровосмесительные или извращенные сексуальные желания, которые мы стараемся исключить из сознания.

Фрейд считает, что такие бессознательные желания есть у всех; мы подавляем их, подчиняясь требованиям общества, но не можем полностью от них избавиться. Во время сна контроль сознания ослабевает, и эти желания выходят наружу и становятся явными в сновидениях.
Фрейд идет еще дальше.

Он связывает теорию сновидений с функцией сна. Сон есть физиологическая потребность, и организм старается как можно лучше его оберегать. Если бы мы испытывали во сне сильные бессознательные желания, они бы беспокоили нас, и мы в конце концов проснулись бы. Эти желания, очевидно, мешают осуществлению биологической потребности оставаться спящим.

Что же мы тогда делаем, чтобы сохранить сон? Мы воображаем, что желания исполнились, и испытываем чувство удовлетворения, а не фрустрации, которая бы нас беспокоила.
Фрейд приходит к мысли, что суть сновидений заключается в воображаемом исполнении бессознательных желаний; функция сновидений, таким образом, состоит в том, чтобы сохранить сон.

Это объяснение легче понять в тех ситуациях, когда желание не является бессознательным, а содержание сновидений не искажается в отличие от «обычного» сновидения, как его называл Фрейд. Допустим, человек съел перед сном очень соленое блюдо, и всю ночь ему сильно хочется пить.

Ему может сниться, что он ищет, где бы попить, находит колодец и пьет в изобилии прохладную и приятную воду. Вместо того чтобы проснуться и утолить свою жажду, он удовлетворяется иллюзией того, что пьет, и это позволяет ему спать, не просыпаясь.

Нам всем знакомо такое воображаемое удовлетворение, когда мы просыпаемся от звонка будильника и в этот же момент нам снится, что это звонит колокол в церкви, и мы думаем, что сегодня воскресенье и не надо вставать так рано.

Здесь также сновидение выполняет функцию охраны сна. Фрейд предполагает, что такое простое исполнение желаний, которые по сути не являются бессознательными, редко бывает у взрослых, чаще – у детей, и что в основном суть сновидений состоит в исполнении не таких рациональных желаний, а иррациональных, подавляемых в состоянии бодрствования.


Второе допущение Фрейда о природе сновидений состоит в том, что корни бессознательных желаний, исполняющихся в сновидении, заложены в детстве, что когда-то, когда мы были детьми, эти желания были явными, а потом продолжали жить подспудно и теперь проявляются в сновидениях. В основе этих представлений лежит допущение Фрейда об иррациональности детства вообще. Фрейд считал, что для ребенка характерно множество асоциальных побуждений.

Так как его физических сил и знаний недостаточно, чтобы поступать в соответствии с этими побуждениями, он не может причинить вреда, и нет необходимости защищаться от его злых намерений. Но если рассматривать суть этих побуждений, а не их практический результат, то ребенок предстает асоциальным и аморальным существом.

 В первую очередь это касается его сексуальных побуждений. По Фрейду, все эти сексуальные побуждения, которые, встречаясь у взрослого, рассматриваются как извращения, являются составной частью нормального сексуального развития ребенка. У младенца сексуальная энергия (либидо) сосредоточена в области рта, потом она связывается с дефекацией и, наконец, сосредоточивается вокруг половых органов.

У маленького ребенка наблюдаются активные проявления садистских и мазохических наклонностей. Это маленький эксгибиционист и любитель подглядывать. Он не способен любить кого-либо; это нарциссическая личность, он любит исключительно одного себя. Он крайне ревнив и испытывает деструктивные побуждения по отношению к своим соперникам.

В сексуальных переживаниях маленького мальчика и маленькой девочки преобладают инцестуальные устремления. Они испытывают сильную сексуальную привязанность к родителю противоположного пола и ревность и ненависть к родителю того же пола. Только страх быть наказанным своим соперником заставляет ребенка подавлять свои кровосмесительные желания.


Примеряя к себе приказы и запреты отца, маленький мальчик преодолевает ненависть к нему, и ей на смену приходит желание во всем походить на отца. Формирование совести – результат проявления Эдипова комплекса.
Представления Фрейда о ребенке примечательным образом сходны с представлениями св. Августина.

Одно из главных доказательств заложенной в человеке греховности Августин видел в порочности маленького ребенка. Он рассуждал так: человек, должно быть, изначально порочен, поскольку ребенок порочен еще до того, как у него появляется возможность обучиться дурному от окружающих и испортиться под влиянием дурных примеров.

Фрейд, как и Августин, не обращает внимания на другие качества ребенка, которые могли бы по крайней мере уравновесить картину: детскую непосредственность, отзывчивость, умение безошибочно понимать людей, способность распознавать отношение людей независимо от того, что они говорят, неутомимое стремление познать мир; короче говоря, все то, за что мы восхищаемся детьми и любим их и благодаря чему сложилось представление о том, что детские качества во взрослых – ценнейшее богатство.

Фрейд сосредоточивался главным образом на проявлениях порочности в ребенке по многим причинам. Одна из них состоит в том, что в викторианскую эпоху появилась идея или иллюзия о «невинности» младенца. Предполагалось, что у ребенка не возникает сексуальных желаний или других «дурных»» побуждений.

Когда Фрейд выступил против этого общепринятого представления, его обвинили в попытке опорочить невинность ребенка и в нападках на одну из высших ценностей, почитавшихся в семье викторианской эпохи. Понятно, что в этой борьбе Фрейд впал в другую крайность и описывал ребенка односторонне, выявляя лишь его порочность.


Еще одной причиной для такой оценки ребенка по служило то, что Фрейд считал главной функцией общества подавление безнравственных и асоциальных побуждений в человеке и формирование таким способом адекватных социальных качеств; такое преобразование зла в добро осуществляется с помощью механизмов, которые Фрейд называет «формированием реакции» и «сублимацией». Подавление такого дурного побуждения, как, например, садизм, ведет к формированию противоположного побуждения – благожелательности, роль которой заключается в том, чтобы удерживать подспудный садизм от проникновения в мысли, действия или чувства.

Под сублимацией Фрейд понимает явление, при котором порочное побуждение отделяется от первоначального асоциального замысла и используется для более высоких и общественно значимых целей. В качестве примера можно привести человека, который сублимировал свое побуждение причинять боль, став искусным хирургом. Фрейд считает, что благожелательность, любовь, созидательные начала в человеке не первичны; он утверждает, что это вторичные проявления, возникающие из потребности подавлять изначально порочные стремления.

Культура, по его представлению, есть результат такого подавления. У Фрейда в отличие от Руссо человеком движут изначально порочные мотивы. Чем дальше развивается общество и чем сильнее оно вынуждает человека подавлять эти мотивы, тем в большей мере он овладевает умением строить реакции и сублимировать.

Чем выше уровень культуры, тем выше степень подавления. Однако, поскольку способность формирования реакции и сублимации ограничена, это усиливающееся подавление часто не достигает цели. Изначальные желания возрождаются и, хотя они не могут осуществляться открыто, приводят к неврозам. Таким образом, Фрейд допускает, что человек неизбежно сталкивается с противоречием.

Чем выше уровень развития культуры, тем сильнее подавление и тем больше неврозов.
В таком случае следует допустить, что ребенок остается, по сути, безнравственным до тех пор, пока не попадает под контроль общественных требований; и даже этот контроль не может справиться со всеми порочными порывами, которые продолжают существовать в подавленном состоянии.


Есть еще одна причина, заставлявшая Фрейда подчеркивать иррациональность ребенка. Анализируя свои собственные сновидения, он был поражен тем, что даже у нормального, психически здорового взрослого человека можно обнаружить такие иррациональные чувства, как ненависть, ревность, честолюбие.

В конце девяностых годов прошлого века и в начале нынешнего считалось, что между больным и здоровым человеком существует четкое различие. Невозможно было поверить, что нормальный добропорядочный гражданин должен или может испытывать различные «безумные» желания, проявляющиеся в его сновидениях. Как можно было объяснить проявление во сне этих желаний, не разрушив представление о нем как о здоровом «нормальном» взрослом человеке?

Фрейд разрешил трудность, допустив, что эти проявляющиеся в сновидениях желания – выражение сущности ребенка, сохранившейся в человеке и оживающей в сновидениях. Идея состоит в том, что некоторые детские побуждения оказались в подавленном состоянии и, существуя в области подсознания, возникают в сновидениях – правда, в искаженном и замаскированном виде, поскольку даже во сне взрослый человек избегает полного их осознания.

Вот один из снов Фрейда, который он анализирует в своей книге о толковании сновидений для иллюстрации этого вывода:
«Сновидение состояло из двух мыслей и двух образов. Я привожу здесь, однако, лишь первую половину его, так как другая не имеет ничего общего с той целью, ради которой я сообщаю здесь это сновидение.

I. Коллега Р. – мой дядя. Я питаю к нему нежные чувства.

II. Он очень изменился. Лицо его вытянулось, мне бросается в глаза большая рыжая борода.
Толкование этого сновидения я совершил приблизительно следующим образом.

Когда, проснувшись, я вспомнил о сновидении, я только рассмеялся и подумал: какая бессмыслица! Но от сновидения я не мог отделаться, и оно весь день преследовало меня, пока я наконец вечером не упрекнул себя: если бы кто-нибудь из твоих пациентов сказал про свое сновидение – какая бессмыслица, то ты, на верное, рассердился бы на него или подумал, что позади скрывается какая-нибудь неприятная мысль, сознавать которую он не хочет.

Ты поступаешь совершенно так же; твое мнение, будто сновидение бессмыслица, означает лишь твое внутреннее нежелание истолковать его. Это непоследовательно с точки зрения твоих убеждений.
Я принялся за толкование. «Р. – мой дядя» – что это значит? У меня был ведь всего один дядя, дядя Иосиф. С ним произошла чрезвычайно печальная история. Однажды – теперь тому уже больше тридцати лет – он, поддавшись искушению нажить крупную сумму, совершил поступок, тяжело караемый законом. Отец мой, поседевший в то время в несколько дней от горя, говорил потом очень часто, что дядя Иосиф не дурной человек, а просто «дурак», – как он выражался.

Если, таким образом, коллега Р. – мой дядя Иосиф, то тем самым я хочу, наверное, сказать: Р. – дурак. Маловероятно и очень непонятно. Но тут я вспоминаю лицо, виденное мною во сне, вытянутое, с рыжей бородой. У дяди моего действительно такое лицо, вытянутое, обрамленное густой белокурой бородой.

 Мой коллега Р. был темным брюнетом, но когда брюнеты начинают седеть, то их черные волосы претерпевают довольно некрасивую метаморфозу. Они становятся сперва рыжими, желтовато-коричневыми и наконец седыми. В этой стадии и находится борода моего коллеги Р., впрочем, также и моя, что недавно заметил я, к своему большому неудовольствию. Лицо, виденное мною во сне, принадлежит одновременно и моему коллеге Р., и моему дяде.

 Не подлежит поэтому никакому сомнению: я действительно думаю, что мой коллега Р. – дурак, как и мой дядя. Я не предполагаю еще, с какой целью я произвел это сопоставление, против которого решительно восстаю. Оно, однако, довольно поверхностно, так как мой дядя был преступником, коллега же Р. никогда не имел касательства к суду. Он привлекался к ответственности однажды за то, что велосипедом сбил с ног какого-то мальчика.

Неужели же этот поступок послужил причиной сопоставления? Но ведь это значило бы, что мое сновидение действительно было бессмыслицей. Неожиданно мне приходит в голову другой разговор на эту тему, который я вел несколько дней тому назад с другим моим коллегой Н. Я встретил Н. на улице; он тоже кандидат в профессора; он узнал о сделанном мне предложении и поздравил меня.

Я отклонил его поздравление: «Именно вам не следовало бы шутить – ведь вы же сами знаете цену таких предложений». Он ответил, по-видимому, не очень серьезно: «Нельзя знать. Против меня ведь имеется серьезное возражение. Разве вы не знаете, что одна особа когда-то возбудила против меня судебное преследование?

Мне не чего вам говорить, что дело не дошло даже до разбирательства: это было самое низкое вымогательство, мне пришлось потом выгораживать обвинительницу от привлечения к суду за недобросовестное обвинение. Но, быть может, в министерстве знают об этом и считаются с этим до некоторой степени. Вы же никогда ни в чем не были замешаны».

Вот передо мною и «преступник» – а вместе с тем и толкование моего сновидения. Мой дядя Иосиф совмещает в своем лице двух не назначенных профессорами коллег, одного в качестве «дурака», другого в качестве «преступника». Я понимаю теперь также и то, какую цель имело это совмещение. Если в отсрочке назначения моих коллег Р. и Н. играли роль соображения вероисповедания, то и мое назначение подвержено большому сомнению; если же утверждение обоих обусловлено другими причинами, не имеющими ко мне никакого отношения, то я все же могу надеяться.

Мое сновидение превращает одного из них, Р., в «дурака», другого, Н., в «преступника», я же ни тот ни другой; общность наших интересов нарушена, я могу радоваться своему близкому утверждению – меня не касается ответ, полученный коллегой Р. от высокопоставленного лица. Я не останавливаюсь, однако, на этом толковании своего сновидения. Оно недостаточно еще для меня ясно, я все еще обеспокоен тем легкомыслием, с которым я отношусь к двум своим уважаемым коллегам, имея лишь в виду открыть себе путь к профессуре.

Мое недовольство собственным поведением понизилось, однако, с тех пор как я понял, что означает это мое поведение. Я категорически отрицаю, что действительно считаю коллегу Р. дураком, и не верю в грязную подкладку обвинения, предъявленного коллеге Н… Тем не менее, повторяю, сновидение нуждается, на мой взгляд, в дальнейшем толковании.

Я вспоминаю, что сновидение содержит еще один элемент, на который толкование до сих пор не обращало внимания. В сновидении я питал нежное чувство к своему дяде. К кому относится это чувство? К своему дяде Иосифу я, конечно, нежных чувств никогда не питал.

Коллега Р. мне очень дорог, но если бы я пришел к нему и выразил словами свою симпатию, которая хотя бы приблизительно соответствовала нежному чувству в сновидении, то он, наверное, очень бы удивился.

Моя нежность по отношению к нему кажется мне неискренней и преувеличенной, все равно как мое суждение относительно его духовных способностей: но преувеличенной, конечно, в обратном смысле. Я начинаю понимать суть дела. Нежные чувства в сновидении от носятся не к явному содержанию, а к мыслям, скрытым позади сновидения: они находятся а противоречии с этим содержанием; они, вероятно, имеют целью скрыть от меня истинный смысл сновидения.

 Я припоминаю, с каким неудовольствием приступил я к толкованию этого сновидения, как я старался его откладывать и думал, что мое сновидение – чистейшая бессмыслица. Мои психоаналитические занятия нередко показывали мне, какое значение имеет такое нежелание истолковать сновидение. Оно в огромном большинстве случаев не относится к действительному положению дел, а лишь выражает известное чувство. Когда моя маленькая дочурка не хочет яблоко, которым ее угощают, то она утверждает, что яблоко – горькое, хотя на самом деле она его даже и не попробовала.

Когда мои пациентки ведут себя совсем как моя дочурка, то я знаю, что у них речь идет о представлении, которое им хотелось бы оттеснить. То же самое следует сказать о моем сновидении. Я не хотел его толковать, потому что толкование его содержало нечто для меня неприятное. Теперь же, после этого толкования, я знаю, что именно мне было так неприятно: утверждение, будто коллега Р. «дурак».

Нежные чувства, которые я питаю к коллеге Р., я не могу отнести к явному содержанию сновидения, а только к этому моему нежеланию. Если мое сновидение по сравнению с его скрытым содержанием производит в этом отношении искажение, то проявляющееся в сновидении нежное чувство служит именно этому искажению, или, другими словами: искажение проявляется здесь умышленно, как средство маскировки. Мои мысли, скрытые в сновидении, содержат своего рода клевету на Р., чтобы я не замечал, что сновидение изображает прямую противоположность».


«Я продолжу здесь толкование сновидения, из которого мы уже однажды сделали один ценный вывод – сновидения о дяде. Толкование его показало нам, что в основе его лежит несомненное желание быть назначенным профессором; нежные чувства, проявленные в сновидении к другу Р., мы объяснили моим протестом против оскорбления обоих коллег, бывшим налицо в скрытом содержании сновидения. Так как это снилось мне самому, то я могу продолжить анализ, сказав, что отнюдь не был удовлетворен найденными разъяснениями.

Я знал, что мое суждение о коллегах, вошедших в содержание сновидения, было действительно совершенно иным; сила желания не разделить их судьбу относительно получения профессорского звания казалась мне чересчур незначительной, чтобы разъяснить всецело противоречие между моим суждением в бодрствующем состоянии и в сновидении. Если мое стремление получить этот титул настолько сильно, то оно свидетельствует о болезненном честолюбии, от которого я, насколько мне известно, чрезвычайно далек.

Не знаю, что сказали бы по этому поводу мои друзья и знакомые; быть может, я действительно честолюбив, но, наверное, мое честолюбие не зашло бы так далеко, если бы речь шла всего лишь о звании экстраординарного профессора.

Откуда же это честолюбие, приписанное мне сновидением? Я вспоминаю, что в детстве мне часто рассказывали, что при моем рождении какая-то старуха крестьянка предсказала моей матери, что она подарила жизнь великому человеку. Такое предсказание не может никого удивить. Есть много счастливых матерей, которые охотно обращаются за предсказанием ко всяким ворожеям. Неужели же мое честолюбие проистекает из этого источника?

Однако я припоминаю еще одно аналогичное впечатление от моего детства, которое, пожалуй, даст еще более правдоподобное объяснение. Однажды вечером в одном из ресторанов на Пратере, куда меня часто брали с собою родители (мне было тогда одиннадцать или двенадцать лет), мы увидели человека, ходившего от стола к столу и за небольшой гонорар импровизировавшего довольно удачные стихотворения. Родители послали меня пригласить импровизатора к нашему столу. Желая меня за это поблагодарить, он, подойдя к нам, составил в честь меня стихотворение, в котором пророчествовал, что я стану министром.

Впечатление от этого второго пророчества я живо помню. Это было как раз время гражданского министерства; отец незадолго до этого принес домой портреты новых министров. Среди них были даже евреи, и каждый подававший надежды еврейский мальчик видел перед собою министерский портфель.

 Больше того, с этим впечатлением было связано впоследствии и мое желание поступить на юридический факультет, которое лишь в последний момент было мною изменено. Медику министерская карьера была недоступна. Обращаюсь снова к своему сновидению. Я начинаю понимать, что оно перенесло меня из печального настоящего в полное надежд время гражданского министерства и исполнило мое тогдашнее желание. Оскорбив обоих своих уважаемых коллег только за то, что они евреи, и назвав одного «дураком», а другого «преступником», я играю своего рода роль министра – я попросту занял в сновидении министерское кресло. Какая-то месть его превосходительству!

 Он отказывает в утверждении меня экстраординарным профессором, а я в отместку за это занимаю в сновидении его место».
Толкование этого сновидения – прекрасная иллюстрация склонности Фрейда считать такие иррациональные побуждения, как честолюбие, несовместимыми со взрослой личностью и, таким образом, рассматривать их как проявление детской сущности в человеке. Из сновидения ясно видно, что в этот момент в самом деле проступило честолюбие Фрейда.

Но он решительно отрицает, что способен испытывать это чувство так сильно. В действительности блестяще описанный ход рассуждений представляет собой хороший пример процесса рационализации. Фрейд рассуждает так: «Если мое стремление получить этот титул (здесь он пытается затушевать главное в истинном положении вещей – престиж, связанный с этим титулом) настолько сильно, то оно свидетельствует о болезненном честолюбии». А от этого честолюбия он, по его мнению, «чрезвычайно далек».

Но, даже допустив, что окружающие могут все же счесть его честолюбивым, он утверждает, что это, вероятно, не связано с его желанием получить титул профессора. Таким образом, он вынужден был допустить, что честолюбие относится к его детским желаниям, а не к его нынешней взрослой личности. Конечно, такие побуждения, как честолюбие, действительно развиваются в характере ребенка и коренятся в раннем детстве, но при этом нельзя утверждать, что они представляют собой нечто, не имеющее отношения к взрослой личности.

Говоря о нормальной личности, такой, как он, Фрейд чувствует необходимость разграничения между ребенком и взрослым в личности человека. В наше время это разграничение не проводится столь резко, что отчасти, возможно, объясняется влиянием Фрейда. Даже нормальный человек – и это признают очень многие – может быть движим любыми иррациональными желаниями; это его желания, хотя корнями они уходят в раннее детство.
До сих пор мы рассматривали только один аспект теории сновидений Фрейда.

Он понимает сны как воображаемое осуществление вытесненных желаний, и в особенности сексуальных желаний, зародившихся в раннем детстве и полностью не преобразованных в результате формирования реакции или сублимации. Когда контроль сознания ослабевает, эти желания предстают исполнившимися, как в случае сновидений.

Однако если бы вытесненные желания, проявляющиеся во сне, можно было бы осуществить в реальной жизни, наши сны не вызывали бы такого чувства неловкости и не выглядели бы загадкой. Нам редко снится, что мы совершаем убийство, кровосмесительные или другие преступления, и даже если это бывает, исполнение таких желаний не доставляет нам радости.

Фрейд объясняет это, предполагая, что в состоянии сна наш внутренний моральный цензор тоже наполовину спит. Так мыслям и фантазиям удается проникнуть в спящее сознание. Если бы внутренний цензор совсем не спал, он бы их туда не допустил. Цензор бодрствует как раз настолько, чтобы не позволить запретным мыслям проявиться ясно и однозначно.

Если роль сновидений заключается в том, чтобы оберегать сон, то вытесненные желания, проявляющиеся во сне, должны быть достаточно замаскированы, чтобы его обмануть. Подобно симптомам невроза, они представляют собой сочетание подавляемых желаний «Ид» и подавляющей силы контролирующего «суперэго». Иногда случается, что этот механизм маскировки не срабатывает как следует, сновидение становится слишком очевидным, чтобы цензор мог его проглядеть, и мы просыпаемся.

Следовательно, допущение Фрейда сводится к тому, что главной чертой языка сновидений является маскировка и искажение бессознательных желаний, что позволяет нам спокойно спать. Эти представления оказали важное влияние на понимание Фрейдом значения символов. Он считает, что главная функция символа – замаскировать и исказить суть скрытого желания.

Язык символов понимается как некий «тайный код», а толкование сновидений – как его расшифровка.
Предположив, что содержание снов иррационально и связано с детской частью личности, выполняя в то же время функцию маскировки, Фрейд пришел к более узкой концепции языка сновидений, чем та, которую я предложил, говоря о языке символов. По Фрейду, язык символов – это не язык, особым образом выражающий всякое чувство или мысль, а язык, который выражает лишь некоторые примитивные инстинктивные желания. Подавляющее большинство символов имеют сексуальную природу.

Мужской половой орган символизируется палками, деревьями, ножами, карандашами, молотками, самолетами и многими другими предметами, которые могут представлять его либо по форме, либо по функции. Точно так же женский половой орган представляется в виде пещер, бутылок, коробок, дверей, футляров для украшений, садов, цветов и т. д.

Половое удовольствие выражается в таких действиях, как танцы, верховая езда, скалолазание, полеты. Выпадение волос или зубов – символ кастрации. Кроме элементов такой природы, символы выражают фундаментальные переживания маленького ребенка. Отец и мать предстают в образе короля и королевы, императора или императрицы, дети видятся в образе детенышей животных, символ смерти – поездка.


В своем толковании снов Фрейд тем не менее чаще использует случайные, чем универсальные символы. Он считает, что для того чтобы истолковать сон, его надо расчленить на несколько частей и, таким образом, разрушить его полулогическую последовательность. Затем надо попытаться выяснить, какие мысли возникают у пациента по поводу каждой части, то есть выявить «задние мысли», стоящие за каждым элементом сновидения. Если соединить этот ряд мыслей свободными ассоциациями, получится новый текст, обладающий внутренней согласованностью и логикой и раскрывающий истинный смысл сновидения.

Истинное содержание сновидения, выражающее вытесненные желания, Фрейд называет скрытым содержанием. Замаскированный вариант сна, как мы помним, – это его «явное содержание», а процесс искажения и маскировки скрытого сна Фрейд называет «работой сновидения». Главными механизмами, с помощью которых скрытое содержание преобразуется в явное, являются сгущение, оттеснение, или смещение, и вторичная обработка. Говоря о сгущении, Фрейд имеет в виду, что явный текст сна намного короче, чем скрытый.

В него не входят некоторые элементы скрытого содержания, фрагменты различных элементов комбинируются и совмещаются в одном новом элементе явного содержания. Если человеку, например, снится мужчина, которого тот боится, то в явном содержании сна он может быть с такими же волосами, как у его отца, с лицом, похожим на лицо школьного учителя, которого человек в свое время боялся, и в такой же одежде, как у его начальника.

 Или, если снится ситуация, в которой человек чувствовал себя расстроенным и несчастным, ему может присниться дом, крыша которого похожа на крышу дома, где он когда-то испытывал подобное переживание, а комната по форме напоминает комнату в другом доме, связанную с тем же переживанием.

 В явном содержании сна оба эти элемента появляются в собирательном образе одного дома. Эти примеры показывают, что в одном образе совмещаются только элементы, идентичные по эмоциональному содержанию. Процесс сгущения легко понять, учитывая природу языка символов. Если для внешней действительности важно, что речь идет о двух разных людях или предметах, то с точки зрения внутренней реальности этот факт значения не имеет. Важно то, что они взаимосвязаны и выражают одно и то же эмоциональное переживание.


Смещением Фрейд называет явление, при котором какой-то, часто очень важный, элемент скрытого содержания сна выражается в явном содержании через далекий от него элемент, который, как правило, кажется совсем незначительным. В результате психически ценные элементы часто предстают в явном содержании сновидения как не имеющие особого значения, так что истинный смысл сновидения маскируется.


Под вторичной обработкой Фрейд понимает завершение процесса маскировки. Заполняются пробелы в явном содержании сна, исправляются несоответствия; в результате явное содержание сновидения приобретает форму логически увязанной истории, за фасадом которой скрыта волнующая и серьезная драма.


Фрейд отмечает еще два фактора, затрудняющие понимание сновидений и тоже выполняющие искажающую функцию работы сна. С одной стороны, отдельные элементы сновидения часто изображаются через свою противоположность. Если снится, что ты одет, это может означать наготу, быть богатым может означать бедность, чувство глубокой привязанности могут заменять враждебность и гнев. С другой стороны, явное содержание сна не отражает логическую связь между отдельными элементами.

 Во сне не бывает «но», «поэтому», «потому что», «если», но эти логические связи выражаются в соотношении образов. Человеку может, например, присниться, как кто-то встает, поднимает руки и потом превращается в цыпленкаГоблин. На обычном языке этот образ во сне может означать представление, что приснившийся старается выглядеть сильным, но на самом деле он слаб и труслив, как цыпленок.

В явном содержании сна это логическое соотношение выражается последовательностью двух образов.
К этому краткому резюме теории сновидений Фрейда следует сделать одно важное дополнение.

Фрейд подчеркивает, что в основе природы сновидений лежат детские переживания, и это может создать впечатление, что он связывает сновидения в первую очередь не с настоящим, а с прошлым. Однако это совсем не так. Фрейд считает, что источник сновидения – это всегда свежие впечатления, полученные, как правило, в тот же день или накануне.

Но возникновение сновидения обусловлено только теми впечатлениями, которые связаны с ранними детскими желаниями. В основе сновидения лежит сильное детское переживание, но сновидение не возникло бы без свежего впечатления, затронувшего это переживание и позволившего ему ожить именно в этот момент. Это утверждение можно разъяснить с помощью простого примера.

Человек, работающий под началом авторитарного руководителя, может испытывать перед ним беспричинный страх, потому что в детстве боялся отца. Ночью, после того как начальник сделал ему какое-то замечание, ему снится кошмар: является человек, похожий одновременно и на отца, и на начальника, и хочет его убить. Если бы этот человек в детстве так не боялся отца, замечание начальника не испугало бы его.

Но если бы начальник в тот день не рассердился, подспудный страх бы не ожил и сновидения не было.
Читатель сможет гораздо лучше представить себе метод Фрейда, увидев, как он применяет только что описанные принципы к толкованию конкретных сновидений. В первом из двух приводимых здесь примеров рассматриваются сновидения о наготе, являющейся универсальным символом. Во втором сновидении используются почти исключительно случайные символы.
***
История толкования снов
Итак, мы рассмотрели три подхода к пониманию снов. Первый, которого придерживается Фрейд, состоит в том, что всякое сновидение рассматривается как выражение иррационального и асоциального в человеке. Второй – подход Юнга, который предполагает, что сновидение – это проявление подсознательного разума, выходящего за пределы индивидуума.

В основе третьего подхода – представление о том, что в снах отражаются любые проявления деятельности мозга: как иррациональные устремления, так и интеллектуальное и нравственное начала, как худшее, так и лучшее из того, что в нас есть.

Несомненно, эти три концепции появились не сегодня. Краткий обзор истории толкования сновидений покажет нам, что в современной научной полемике вокруг смысла снов заключена дискуссия, продолжающаяся уже по меньшей мере три тысячи лет.

1. Ранний, не-психологический подход к толкованию снов
История толкования снов начинается с попыток понять их смысл, понять, что в действительности происходит с душой, лишенной телесной оболочки, понять голоса духов и призраков. При этом сновидения не рассматривались как психологическое явление.

Так, ашанти считают, что, если человеку снится, что он имел половое сношение с чужой женой, то он заслуживает наказания, как за обычное прелюбодеяние, потому что прелюбодеяние совершили души мужчины и женщины. Папуасы Киваи, живущие в Британской Новой Гвинее, верят, что, если душа спящего человека попадет в руки колдуна, то этот человек уже никогда не проснется.

 Еще одно проявление веры в реальность событий, происходящих во сне, – представление о том, что дух умершего человека является в сновидениях, чтобы о чем-то предупредить, от чего-то предостеречь или передать какое-то иное сообщение. Например, индейцам племени Мохаве и Юма особый страх внушает появление во сне недавно умерших родственников. У некоторых первобытных племен встречается и другое представление о смысле сновидений, близкое к тому, которое распространено в развитых цивилизациях Востока.

Согласно этому представлению, сновидение истолковывается в определенном религиозном и этическом контексте. Каждый символ имеет определенное значение, и истолкование сновидений заключается в расшифровке этих значений.

Снам, в особенности в Индии и Греции, приписывалась еще одна функция из ряда предсказаний: диагноз болезней. Определенные символы соответствовали конкретным соматическим симптомам.

Но и в этом случае, как и в случае пророческого сна фараона, истолкование можно построить на основе психологического подхода. Можно предположить, что во сне мы яснее, чем наяву, осознаем некоторые физиологические изменения и что это осознание преобразуется в определенный сюжет сновидения и, таким образом, может помочь распознать болезнь и предсказать некоторые соматические проявления. (Убедиться в том, насколько это верно, можно, вероятно, лишь обстоятельно изучив сновидения людей, предшествовавшие определенным проявлениям симптомов болезни.)

2. Психологический подход к толкованию снов
В отличие от не-психологического подхода к толкованию снов, при котором сновидение рассматривается как выражение «реальных» событий или знамение внешних сил, в основе психологического подхода – попытка понять сновидение как отражение работы мозга самого спящего. Эти два подхода отнюдь не всегда нужно рассматривать отдельно.

Напротив, вплоть до средневековья многие авторы учитывают оба подхода и проводят различие между сновидениями, которые следует истолковывать как религиозные проявления, и теми, которые нужно рассматривать психологически. Такой подход можно проиллюстрировать цитатой из индийского автора начала нашей эры: «Есть шесть родов людей среди видящих сны – люди ветреного склада, или желчного, или флегматичного, люди, чьи сны посланы Богом, те, чьи сны порождаются их собственными наклонностями, и те, у которых сны пророческие.

И из всех, о царь, лишь последние видят правдивые сны; все другие сны – неправдивы».. В отличие от не-психологического подхода, при котором в основе понимания сна – расшифровка определенных его символов в религиозном контексте, в приведенном индийском источнике использован психологический подход, при котором характер сновидения связывается с личностью видящего сон. Первые три категории людей, о которых здесь говорится, это на самом деле – одна, поскольку все они относятся к темпераменту – врожденным соматически обусловленным особенностям психики.

Автор указывает на тесную связь между темпераментом и содержанием сновидения, чему в наше время почти не уделяется внимание, хотя это важная сторона толкования снов, и это, несомненно, подтвердится в ходе дальнейших исследований. Автор считает, что сны, посылаемые божеством, составляют только один из типов снов. Далее он проводит различие между снами, которые порождаются наклонностями человека и вещими снами.

Под наклонностями он, вероятно, понимает ведущие мотивы в структуре характера личности, а под вещими снами – выражение наивысшего озарения во время сна.
Один из самых ранних примеров представлений о том, что сновидения могут быть выражением как крайне рациональных, так и иррациональных сил в человеке, можно найти у Гомера.

Он говорит, что сны входят в разные ворота: ворота из рога – ворота правды, ворота из слоновой кости – ворота заблуждения и обмана (потому что рог прозрачен, а слоновая кость непрозрачна). Едва ли можно точнее и понятнее выразить двойственную природу сновидений.

Сократ, как говорит Платон в диалоге «Федон», считал, что сновидения – это проявление внутреннего голоса и что крайне важно относиться к этому голосу серьезно и следовать его велению


Рассматривая сны как проявления иррационального, животного начала, Платон, как и Фрейд, делает одну оговорку, которая в некоторой степени ограничивает его теорию. Он допускает, что, если человек засыпает в спокойном и умиротворенном состоянии, его сновидения будут наименее иррациональны.

Это представление, однако, не следует смешивать с дуалистическим подходом, согласно которому сны рассматриваются как выражение и рационального, и иррационального начала в человеке;

Платон видит в них главным образом выражение дикого и ужасающего, в меньшей степени проявляющегося лишь в людях, достигших наивысшего уровня зрелости и мудрости.
Аристотель в своих представлениях о природе сновидений подчеркивает их рациональную природу.

Он считает, что во сне мы способны тоньше распознавать мельчайшие физиологические проявления и что во сне нас занимают намерения и принципы осуществления действий, и мы воспринимаем их яснее, чем в состоянии бодрствования. При этом он не считает, что все сновидения должны иметь какой-то смысл; напротив, многие из них случайны и не заслуживают того, чтобы их считать предсказаниями.

Эта установка отражена в приводимом ниже отрывке из его сочинения «О дивинации»:
Итак, сновидения следует рассматривать либо как причины событий или их знаки, либо как совпадения; либо как все или некоторые из этих трех, либо только как одно из них.

 Я употребляю слово «причина» в том смысле, в каком луна есть (причина) солнечного затмения, или в том, в каком усталость есть (причина) болезни; «знак» – (в том смысле, в каком) вхождение звезды (в тень) есть знак затмения, или (в каком) несвязность речи есть знак лихорадки; под «совпадением» же я понимаю, например, то, что солнечное затмение происходит в тот момент, когда кто-то совершает прогулку; прогулка не есть ни знак, ни причина затмения, и затмение не есть (причина или знак) прогулки.

 Следовательно, совпадение никогда не подчиняется всеобщему или обычному правилу. Можем ли мы, таким образом, сказать, что одни сновидения суть причины, другие – знаки того, что происходит, например, в организме?

Как бы то ни было, даже ученые-врачи велят нам обращать пристальное внимание на сновидения, и такого взгляда стоит придерживаться не только практикам-врачам, но также и теоретикам-философам. Ибо днем мы не замечаем движений, происходящих (в организме), если только они не очень значительны и резки, рядом с более сильными бодрственными движениями.

Во сне происходит обратное, ибо тогда даже малозначащее кажется значительным. Это ясно из того, что часто случается во время сна; например, спящие представляют, что их поражает гром и молния, тогда как в действительности их слуха достигает лишь слабое позвякивание; им грезится, что они наслаждаются медом или иными сладостями, тогда как это лишь капелька слюны движется по (пищеводу); им кажется, что они идут через огонь и они чувствуют жар, тогда как на самом деле происходит лишь незначительное согревание той или другой части тела.

Пробудившись, они видят все это таким, как оно есть в действительности. Но поскольку всякое событие начинается с малого, так, очевидно, обстоит дело и с болезнями, и другими страданиями, которые должно будет вскоре испытать наше тело. Таким образом, очевидно, что такое начало более заметно во сне, чем во время бодрствования.

Мало того, вполне вероятно, что что-либо из предстающего нам во сне, может даже явиться причиной сходных с этим действий. Ибо когда мы собираемся совершить действие (в бодрственном состоянии), либо совершаем его, либо уже совершили, мы часто обнаруживаем, что эти действия занимают нас во сне, или мы во сне совершаем их; это происходит из-за того, что действие в сновидении движется по пути, проложенному для него исходными действиями, совершаемыми днем;

это так, но может также случиться обратное, когда движения, впервые возникшие во сне, дают начало действиям, которые совершаются днем, ибо возвращение этих действий днем также идет по пути, проложенному для них ночными видениями. Таким образом, весьма возможно, что некоторые сновидения могут быть знаками и причинами (будущих событий).

Большинство из (так называемых пророческих) сновидений следует, однако, относить просто к совпадениям, в особенности те, которые нелепы, а также такие, на осуществление которых тот, кто видит сон, не имеет влияния, например в случае, когда человеку снится морское сражение или нечто происходящее вдали от него.

Что касается этого случая, то здесь, естественно, дело обстоит так же, как бывает, когда человек, сказав о чем-то, обнаруживает, что то, о чем он говорил, произошло. Почему же, в самом деле, это не может произойти во сне? Скорее всего, многое такое должно происходить. Как упоминание о каком-либо человеке не является ни знаком, ни причиной появления этого человека, таким же образом сновидение не является для того, кто его видит, ни знаком, ни причиной его (так называемого) осуществления; это лишь простое совпадение.

Следовательно, многие сновидения не «сбываются», ибо совпадение не подчиняется ни всеобщему, ни обычному правилу.38

Римская теория сновидения во многом следует принципам, разработанным в Греции; но не всегда достигает такой ясности и глубины, которую мы находим у Платона и Аристотеля. Представления Лукреция, отраженные в его поэме «О природе вещей», близки к теории исполнения желаний Фрейда, правда, Лукреций не делает такой упор на иррациональную природу этих желаний. Он утверждает, что сюжет сновидений определяется тем, что волнует нас наяву, или физиологическими потребностями, которые во сне находят удовлетворение:

Примерно к тому же времени относится теория сновидений, подробно разработанная в Талмуде. Роль толкования снов в Иерусалиме во времена Христа можно себе представить из содержащегося в Талмуде утверждения, что в Иерусалиме было двадцать четыре толкователя снов. Рабби Хисда говорил: «Всякое сновидение имеет смысл, кроме тех, которые вызваны голодом.

 Неразгаданный сон подобен нераспечатанному письму». В этом изречении заложен принцип, который Фрейд сформулировал две тысячи лет спустя почти теми же словами, утверждая, что все без исключения сновидения имеют смысл и что сны – важный путь общения человека с самим собой, и нельзя позволить себе пренебречь их толкованием. Рабби Хисда добавляет к общему психологическому подходу к толкованию сновидений одну важную оговорку о снах, вызванных голодом.

В более широком смысле здесь имеется в виду, что сновидения, вызванные сильными физиологическими стимулами, являются исключением на фоне общего правила психологической обусловленности снов.
Авторы Талмуда допускали, что некоторые сны бывают пророческими.

Рабби Иоханан, как сказано в трактате Берахот, говорил: «Есть три вида сновидений, которые сбываются: сны, приснившиеся утром, сны, в которых человек снится кому-то другому, и сны, которые истолковываются в другом сне. Некоторые полагают, что повторяющиеся сны тоже из тех, которые сбываются».
Хотя это допущение никак не обосновывается, его нетрудно объяснить.

Утренний сон не так глубок, как ночной, и спящий ближе к состоянию бодрствования. Рабби Иоханан, должно быть, предполагает, что в этом состоянии в процесс сна вмешивается рациональное мышление, что позволяет яснее осознать происходящие в нас и в других процессы и, таким образом, предвидеть ход событий. В основе допущения о том, что сбывается сон, в котором мы снимся кому-то другому, очевидно, лежит представление, что другие люди обычно могут составить о нас более правильное мнение, чем мы сами, а в состоянии сна, когда они становятся особенно проницательны, их знание о нас приобретает значение предсказания.


Предположение, что сбывается сон, истолкованный в другом сне, можно, вероятно, объяснить так: в состоянии сна обостряется интуиция и проницательность, и это позволяет нам истолковать сон, увидев его «интерпретацию» во сне. Современные опыты толкования снов под гипнозом, по-видимому, подтверждают эту точку зрения.

Когда людей, приведенных в гипнотическое состояние, просили истолковывать различные сны, они без колебаний объясняли их смысл, давая адекватный «перевод» с языка символов. Не под гипнозом тот же сон казался им совершенно бессмысленным. Эти опыты показывают, что мы все, вероятно, обладаем способностью понимать язык символов, но эта способность активизируется только в состоянии диссоциации, которое создается под гипнозом. Рабби Иоханан считает также, что то же самое происходит и в состоянии сна: когда мы спим, мы можем понять смысл другого сновидения и правильно его истолковать. Вероятно, особое значение имеют и повторяющиеся сны. Многие современные психологи отмечают, что повторяющееся сновидение выражает важные «темы» жизни человека. Человека тянет снова и снова поступать согласно этому лейтмотиву, и в этом смысле можно сказать, что такие повторяющиеся сновидения тоже часто предсказывают будущие события.
Особый интерес представляет содержащаяся в Талмуде интерпретация символов.

Она перекликается с интерпретацией Фрейда, как, например, в случае истолкования сновидения о том, что некто поливает оливковое дерево оливковым маслом. Это сновидение объясняется как символизирующее кровосмешение. Если человеку снится, что его глаза целуются, это означает половое сношение с сестрой.

Символы, не сексуальные сами по себе, истолковываются как имеющие сексуальный смысл, в то время как непосредственно сексуальные символы толкуются как обозначающие нечто не-сексуальное. Так, в Талмуде говорится, что, если снится половое сношение с матерью, это означает, что человек, должно быть, очень умен.

 А тот, кому снится, что он вступил в связь с замужней женщиной, может быть уверен в своем спасении. Такое истолкование основано, очевидно, на том, что символ должен обозначать нечто другое, и поэтому символ, сам по себе сексуальный, должен обозначать нечто отличное от этого видимого значения.

Однако авторы делают любопытную оговорку: человек, которому снится связь с замужней женщиной, может быть уверен в своем спасении только в том случае, если он раньше не знал эту женщину и если, засыпая, не испытывал вожделения. Отсюда видно, какое значение придается в Талмуде состоянию, в котором человек засыпал.

 Если он испытывал вожделение или хотя бы случайно был знаком с приснившейся женщиной, то, вероятно, общее правило, что символ обозначает нечто другое, не срабатывает, и сексуальный символ отражает сексуальное желание.

В средние века толкование сновидений во многом следует канонам, сформировавшимся в античную эпоху. Одно из наиболее точных и изящных высказываний отражающее представление о том, что корни сновидений – в обострившейся проницательности спящего человека, принадлежит Синезию Киренскому, жившему в IV в. н. э.

Неудивительно, что философы эпохи Просвещения скептически относились к утверждениям, что сны посылаются Богом или что их можно использовать для предсказания будущего.

Вольтер осуждает идею о том, что сны могут быть вещими, считая это бессмысленным предрассудком. Несмотря на это, он полагает, что, хотя сны часто отражают соматические факторы и избыток «душевных страстей», во сне нам нередко служат также и обострившиеся способности разума:

Теория сна у Канта сходна с теорией Вольтера. Он тоже не верил в видения и в божественное происхождение снов и считал, что в их основе не что иное, как просто «нарушения пищеварения». Но он также готов предположить, что во сне человек может мыслить яснее и шире, чем наяву. Вот что он пишет о состоянии сна:

Бергсон подчеркивает, что состояние бодрствования по своей природе противостоит состоянию сна. Эта же точка зрения лежит и в основе моей теории сновидений. Различие, однако, в том, что, по мнению Бергсона, во сне просто теряет значение все, кроме соматических факторов; я же считаю, что как раз большое значение приобретают наши желания, страхи и догадки, хотя при этом мы не используем их для овладения окружающей действительностью.


Даже такой краткий очерк истории толкования сновидений показывает, что у нас мало оснований считать наш уровень знаний в этой области – как и во многих других областях науки о человеке – более высоким, чем тот, который был достигнут в великих культурах прошлого. При этом есть все же некоторые вещи, открытые современной наукой, которые не встречаются ни в одной из ранних теорий: Фрейд открыл принцип свободных ассоциаций, явившийся ключом к пониманию сновидений, и сумел проникнуть в природу «работы сна», и в частности – в механизмы сгущения и вытеснения.

 Даже тот, кто изучает сны в течение многих лет, не может не удивляться, как ассоциации, связанные со множеством различных и часто отдаленных воспоминаний и переживаний, соединяются в одно целое и позволяют раскрыть подлинный образ мыслей спящего человека, скрытый за явным сюжетом сновидения, нередко непонятным и обманчивым.

Что же касается содержания старых теорий сновидений, достаточно в заключение сказать, что большинство исследователей придерживаются той или иной из двух точек зрения: сны считаются либо проявлением животного начала в человеке – воротами обмана, либо наивысшим проявлением разума – воротами истины. Одни исследователи полагают, как Фрейд, что всякое сновидение иррационально по своей природе; другие считают, как Юнг, что сны – это всегда откровения высшего разума.

Но многие исследователи разделяют взгляды, изложенные в этой книге, – что в сновидениях проявляется и то и другое, иррациональное и рациональное, и что цель толкования сновидений как раз и состоит в том, чтобы выяснить, заявляет ли о себе животное начало, либо – все лучшее, что в нас есть."

- Я думаю, что Фромм довольно обстоятельно осветил тему, коснувшись и Фрейда, и Юнга, и философов древности,- закончил Игорь. - Но не менее интересен и совершенно иной подход к трактовке сна Карлоса Кастанеды, о котором расскажет Алексей.

- И не только сна, а вообще иного формирования мировоззрения, - начал Алексей. - Но сначала несколько слов о самом Карлосе Кастанеде. Это американский писатель бразильского происхождения, прославившийся своими книгами-бестселлерами, посвященными шаманизму и изложению необычного для западного человека отношения к жизни.

Его книги - больше художественная литература, а не исследования, но они представляют определенный интерес в свете темы о сновидениях.
У Карлоса Кастанеды есть такое высказывание:"Чем больше окружающие знают, что вы собой представляете и что от вас следует ожидать, тем сильнее это ограничивает вашу свободу." Этому принципу следовал и сам Кастанеда, поскольку стирание личной истории есть главный принцип учения дона Хуана.

Отсюда масса противоречивых сведений о его биографии. Однако доверимся словам самого Кастанеды. По его сведениям он родился 25 декабря 1935 года в местечке Майрипоран, что недалеко от Сан-Паулу в Бразилии. На момент рождения его матери было 15 лет, а отцу - 17 лет. Вначале он воспитывался у сестры матери, а потом, когда она через шесть лет умерла, был отдан в интернат в Буэнос-Айресе.

 В детстве это был несносный мальчишка, постоянно попадающий в неприятные ситуации. В 15 лет он переехал в Сан-Франциско и жил в приемной семье, здесь же он закончил школу. Далее, уже живя в Лос-Анджелесе, он посещает курсы по литературе, журналистике и психологии. В это же время он находит работу в качестве помощника у одного психоаналитика. Его задача была отбирать и сортировать огромное количество магнитофонных записей пациентов, которые проходили соответствующее лечение.

Слушая рыдания и страдания этих людей, Кастанеда часто обнаруживал такие же страхи и страдания у самого себя. В 1959 году он получает гражданство США и берет фамилию матери - Кастанеда. Он заканчивает Калифорнийский университет по специальности антропология и женится на Маргарет Раньян, но уже через полгода они расходятся. Оставшись работать при университете, он в 1968 году получает степень магистра за работу "Учение дона Хуана", а в 1973 году получает степень доктора философии за свою книгу "Путешествие в Икстлан". Умер Карлос Кастанеда 27 апреля 1998 года в Лос-Анджлесе.
Конечно, в первую очередь, нас интересует учение дона Хуана. Но кто такой этот дон Хуан? Сам Кастанеда утверждает, что встретил индейца из племени Яки, мексиканского мага Хуана Матуса в 1960 году. И эта встреча полностью изменила его жизнь.

Поначалу Кастанеда хотел исследовать растение кактус пейот и обратился к дону Хуану, который являлся знатоком местных растений. Но, постепенно, дон Хуан выбрал его к себе в ученики, видя особенную структуру его "энергетического тела". Учение дона Хуана заключалось, прежде всего, в умении изменять свое восприятие, что давало возможность заглянуть за границы этого мира. С 1961 по 1965 год он проходит обучение у дона Хуана, но осенью 1965 года, в результате стресса, он возвращается в Лос-Анджелес, где в 1968 году издает книгу "Учение дона Хуана", которая приносит ему мировую известность и миллионы. В этом же году он вновь посещает дона Хуана и возобновляет обучение.

Позже, в 1977-1997 годах, выйдут еще восемь его книг, а в 1988 году он опубликует последние две - "Колесо времени" и "Магические пассы". Первая - это учение дона Хуана в форме афоризмов с комментариями, а вторая - описание системы магических пассов, которым он обучился у дона Хуана и дал им термин "тенсегрити". Умер Карлос Кастанеда 27 апреля 1998 года от рака печени.
Я думаю, что полезно будет ознакомиться с выдержками из его книги "Искусство сновидения", которая основана на учении дона Хуана:

***


Дон Хуан действительно был связующим звеном между реальностью мира
повседневности и невидимым миром, который он называл не сферой
сверхъестественного, а сферой второго внимания. Его задача как учителя
заключалась в том, чтобы сделать ее доступной моему восприятию. В
предыдущей своей работе я описал методы обучения, которыми он для этого
пользовался, а также те приемы магического искусства, которые он
заставлял меня практиковать. Самым важным из них было особое искусство
видеть сны - искусство контролируемого сновидения.

Дон Хуан утверждал, что мир, который мы считаем единственным и
незыблемо абсолютным, является лишь одним из множества параллельно
существующих миров, наподобие того, как располагаются слои в луковице.
Он уверял, что все эти сферы иного бытия так же реальны, уникальны и
абсолютны, как и наш мир. И мы обладаем способностью в определенной
степени внедряться в них, хотя энергетически ограничены возможностью
воспринимать только наш мир.

Дон Хуан объяснил мне, что одного желания недостаточно чтобы
научиться воспринимать другие миры, - необходимо накопить энергию,
достаточную для того, чтобы их "ухватить". Другие миры существуют
постоянно и независимо от нашего осознания, но их недоступность нашему
восприятию является целиком и полностью следствием нашей обусловленности.
Другими словами, исключительно благодаря этой обусловленности мы
вынуждены согласиться с тем, что мир нашей повседневности единственно
возможный мир.

Дон Хуан считал, что наша энергетическая обусловленность вполне
поправима. Он утверждал, что в древние времена маги разработали систему
практических методов, призванных изменить энергетическую обусловленность
способностей нашего восприятия. Этот набор практических методов получил
название искусства сновидения.

***

Сновидение раскрывает перед нами возможность восприятия других
миров. Мы можем описывать эти миры, но не способны описать то, что
позволяет нам их воспринимать. И в то же время нам дано ощутить, каким
образом сновидение открывает перед нами вход в иные сферы бытия. Я бы
сказал, что сновидение - это ощущение, процесс, протекающий в теле, и
осознание, возникающее в уме.

***
Все, что мы воспринимаем, есть энергия. Но, поскольку мы
неспособны воспринимать ее непосредственно, без интерпретаций, мы
обрабатываем результаты восприятия, подгоняя их под определянный шаблон.
Этот шаблон и есть социально значимая часть восприятия, которую надлежит
выделить и изолировать.

***

Все есть энергия. Вся Вселенная - это энергия. Должна измениться
социальная основа нашего восприятия, само качество физической
определенности должно стать иным. Нам следует обрести уверенность -
именно физическую уверенность - в том, что не существует ничего, кроме
энергии. Необходимо совершить усилие, достаточно мощное для того, чтобы
изменить русло восприятия, заставив нас воспринимать энергию как
энергию. Тогда обе возможности выбора будут в кончиках наших пальцев.

***


Самым значительным магическим действом для этих магов является
непосредственное восприятие сущности вселенной. Дон Хуан считал, что
наилучшим образом ее описали те маги древности, которые первыми ее
увидели. Они говорили, что сущность вселенной напоминает светящиеся
нити, протянувшиеся во всех мыслимых и немыслемых направлениях из
бесконечности в бесконечность - светящиеся волокна, обладающие
собственным непостижимым для человеческого ума самосознанием.

После того, как древние видящие увидели сущность вселенной, они
научились видеть энергетическую сущность всех человеческих существ. Дон
Хуан говорил, что они описали человеческие существа как яркие
образования, формой напоминавшей гигантские яйца. Эти образования
назвали светящимися коконами.

- Когда маг видит человеческое существо, - продолжал дон Хуан, - он
видит громадное светящееся образование, которое при перемещении
оставляет глубокую борозду в энергетическом поле Земли. Оно как бы
плывет, волоча за собой наподобии хвоста вспахивающий землю
стержневидный корень.

Дон Хуан полагал, что наша энергетическая форма изменяется с
течением времени. Он говорил, что любой видящий, в том числе и он сам,
гораздо чаще видит людей не в форме яиц, а в форме шаров, а иногда -
даже в форме чего-то прямоугольного, подобного надгробной плите. Но
иногда, по неизвестным для магов причинам, им попадаются люди, чью форму
они видят как яйцо. Дон Хуан предполагал, что люди, обладающие в наше
время яйцеобразной формой, больше соответствуют по своей структуре
людям древности.

***


В ходе изложения своего учения дон Хуан неоднократно повторял и
разъяснял то, что он считал решающей находкой, сделанной магами
древности. Он называл это критической характеристикой человеческого
существа как светящегося шара, и описывал в виде круглого пятна особо
интенсивной светимости размером с теннисный мячик, постоянно
располагающегося внутри светящегося шара вровень с его поверхностью на
расстоянии двух футов позади правой лопаточной кости тела человека.

Поскольку поначалу у меня были проблемы с визуализацией всего
этого, дон Хуан объяснил, что светящийся шар гораздо больше
человеческого тела, и что пятно интенсивной светимости является частью
этого энергетического шара. Располагается это пятно на уровне лопаток на
расстоянии вытянутой руки от спины человека. Дон Хуан сообщил мне, что,
увидев, как работает это пятно, древние маги назвали его "точкой сборки".

***


- И как же работает точка сборки? - поинтересовался я
- Она обусловливает наше восприятие, - ответил дон Хуан.- Древние
маги видели, что именно там, в этой точке собирается восприятие
человеческих существ. Увидев, что подобным пятном светимости повышенной
интенсивности обладает любое живое существо, древние маги пришли к
заключению, что вообще любое восприятие, каким бы оно ни было,
формируется как раз в этом месте.

- Что именно из того, что видели маги древности, привело их к
заключению, что восприятие имеет место в точке сборки? - спросил я.

Он ответил, что, во-первых, они увидели, что непосредственно через
точку сборки проходят лишь очень немногие из миллионов светящихся нитей
вселенной. Это и неудивительно, ведь размер точки сборки относительно
мал по сравнению с целым.

Во-вторых, они увидели, что точка сборки всегда окружена
дополнительным сиянием сферической формы, немного больше нее по величине.
Этим сиянием значительно усиливается свечение нитей, непосредственно
проходящих через него.

И, наконец, они увидели еще две вещи. Первая - точки сборки
человеческих существ могут изменять свое положение. И второе - при
нахождении точки сборки в привычном положении восприятие и осознание
человека производили впечатление нормальных, судя по поведению субъектов,
за которыми проводились наблюдения. При смещении же точки сборки и
окружающего ее сияния с привычного места, поведение наблюдаемых
субъектов становилось странно необычным, что казалось доказательством
наличия изменений в их осознании, равно как и некотрой трансформации их
способа восприятия.
***


Вывод, который древние маги сделали на основании этих наблюдений,
был следующим: чем больше сдвигается точка сборки из своего обычного
положения, тем более странным становится поведение индивида, что,
очевидно, следует из необычности осознания и восприятия.


***

Дон Хуан утверждал, что, после того, как они увидели миллионы
сознательных энергетических волокон, проходящих через точку сборки,
древние маги сформулировали постулат, гласивший: проходя сквозь точку
сборки, волокна собираются в пучок под действием окружающего точку
сборки сияния. Увидев, насколько меркнет это сияние у людей, находящихся
без сознания или при смерти, и как оно полностью исчезает у мертвецов,
древние маги пришли к убеждению, что это сияние и есть свечение
осознания.

- Имеется ли точка сборки у трупа? - поинтересовался я. Дон Хуан
ответил, что у мертвого существа бесследно исчезает, поскольку именно
она вместе с окружающим ее сиянием является основным признаком жизни и
наличия осознания. На основании своих наблюдений маги древности пришли к
неизбежному выводу: осознание и восприятие неразрывно связаны друг с
другом, с точкой сборки и окружающим ее сиянием.
***


Дон Хуан объяснил, что древние маги различали два типа смещений
точки сборки. Первый тип - смещение в любое положение по поверхности
светящегося шара или внутрь него. Такое смещение получило название
сдвига точки сборки. Второй тип - смещение точки сборки наружу, за
пределы светящегося шара. Это было названо движением точки сборки. Маги
древних времен обнаружили, что различием между сдвигом и движением
определяется природа восприятия, формирующегося в результате смещения.

Поскольку сдвиг точки сборки является ее смещением в пределах
светящегося шара, миры, воспринимаемые вследствие этого, какими бы
странно причудливыми они не казались, принадлежат к человеческой сфере.
Человеческая сфера составлена энергетическими волокнами, проходящими
сквозь светящийся шар. В противоположность сдвигу, движение точки сборки
является смещением ее в положение вниз светящегося шара, в результате
чего задействуются волокна, относящиеся к сфере человека. Восприятие
этих волокон вызывает к жизни немыслимые, непостижимые миры, в которых
нет никаких следов чего бы то ни было, свойственного человеку.

***
Основная сложность состоит в
том, чтобы пробить стену, которая сдерживает нас и не дает сдвинуться с
места. Эта стена существует в уме каждого из нас. А чтобы ее разрушить,
все что нам необходимо - это энергия. Как только мы накапливаем
достаточное количество энергии, видение приходит само по себе. Просто
случается так, что мы начинаем видеть. Весь фокус в том, чтобы выбраться
из крепости удовлетворенности собой и ложного чувства безопасности.
***

Роль дона Хуана в магическом мире в полной мере описывалась его
статусом среди таких же магов, как он. Они звали его нагвалем. Мне в
своя время объяснили, что этим понятием обозначается человек - мужчина
или женщина - обладающий энергетической конфигурацией особого типа,
которую видящий воспринимает как двойной светящийся шар. Видящие считают,
что когда такой человек вступает в магический мир, его избыточная энергия
превращается в мерило силы и способности к лидерству. Нагваль, таким
образом, является естественным лидером, его призвание - возглавить
группу магов.

***
нагваль - человек особый, потому что он
лучше кого бы то ни было способен отражать абстрактное, дух. Но и только.
Все мы связаны с духом напрямую, и лишь опосредованно - с человеком,
который приносит нам послание духа.

***

Итак, чтобы
заставить мою точку сборки сдвинуться в более подходящее для
непосредственного восприятия энергии положение, дон Хуан хлопнул меня по
спине между лопаток с такой силой, что у меня перехватило дыхание. Мне
показалось, что я провалился в обморок, либо заснул. Вдруг я обнаружил,
что смотрю или что мне снится, будто я смотрю на что-то в буквальном
смысле неописуемое. Это нечто распространялась во все стороны бесконечно.
Оно было образовано чем-то, что напоминало световые струны, но не было
похоже ни на что, когда-либо мною виденное или даже воображаемое.

Когда я вновь обрел дыхание, а может быть - проснулся, дон Хуан,
выжидательно посмотрев, спросил: - Что ты видел? Я совершенно искренне
ответил: - Твой удар заставил меня увидеть звезды. Услышав это, дон Хуан
согнулся пополам от хохота. Потом он отметил, что я просто еще не готов
справиться с восприятием необычных вещей.

***
Затем дон Хуан остановился на традиционном определении второго
внимания. Он сказал, что вторым вниманием древние маги назвали
результат фиксации точки сборки в новом положении. Они рассматривали
второе внимание как полноценную сферу действия, подобную обычному
повседневному вниманию. Дон Хуан подчеркул, что маги действительно
обладают двумя полноценными сферами деятельности. Одна из них -
небольшая - называется первым вниманием, осознанием мира повседневности,
или фиксацией точки сборки в привычном положении. Вторая сфера
деятельности гораздо больше первой. Это - второе внимание, осознание
иных миров, или фиксация точки сборки в огромном множестве всех
возможных положений.

***
Применяя то, что он называл магическим маневром, дон Хуан помогал
мне переживать совершенно невероятные состояния. Маневр заключался в том,
что он либо слегка похлопывал, либо сильно ударял меня на уровне лопаток.
Как он объяснял, удары смещали мою точку сборки. Для меня такие смещения
означали переход осознания в беспокоящее состояние ни с чем не сравнимой
ясности - состояние сверхсознания, продолжавшееся недолго, но
позволявшее мне постигать все что угодно с минимальными усилиями и
минимальной подготовкой. Восприятие мое в этом состоянии по большей
части напоминало странные сны, необыкновенно интенсивные по сравнению с
нормальным состоянием осознания.

Дон Хуан оправдывал неизбежность такого маневра тем, что основные
понятия и базовые процедуры маг может изложить своему ученику только
когда тот находится в нормальном состоянии сознания, но для того, чтобы
ученик усвоил подробные абстрактные объяснения, маг вынужден переводить
его в состояние второго внимания.

***


Еще одним прорывом, который по утверждению древних магов, имел
фундаментальное значение и о котором дон Хуан рассказывал самым
подробным образом, было сделанное древними магами открытие того, что
точка сборки очень легко смещается во время сна. Это открытие повлекло
за собой еще одно: сны обусловлены смещением точки сборки. Маги древних
времен увидели - чем значительнее сдвиг, тем более необычные сны видит
человек, и наоборот, чем более необычные сны видит человек, тем
значительнее сдвиг точки сборки. Дон Хуан рассказал, что эти наблюдения
привели к разработке древними магами весьма экстравагантных приемов
смещения точки сборки, таких как употребление внутрь растений,
вызывающих изменения состояния сознания, а также использование с этой
целью состояний голода, крайней усталости и стрессовых ситуаций. Особое
же внимание они уделили разработке практики управления снами. Тем самым,
вероятно, даже не подозревая об этом, они создали метод, получивший в
последствии название практики сновидения.

***

- Маги рассматривают сновидения как исключительно сложное
искусство, - сказал дон Хуан, - искусство намеренного смещения точки
сборки из ее привычного положения с целью расширения диапозона
восприятия и углубления его интенсивности.

***


И он рассказал, что в основу своего искусства сновидения, древние
маги-видящие положили пять особенностей энергетического потока
человеческих существ. Во-первых, древние маги увидели, что те
энергетические волокна, которые проходят непосредственно сквозь точку
сборки, могут быть собраны в адекватное восприятие.

Во-вторых, они увидели, что если точка сборки смещается в новое
положение, то, независимо от того, насколько мало ее смещение, сквозь
нее начинают проходить новые, ранее незадействованные волокна, тем самым
изменяется осознание, и новые, ранее незадействованные поля энергии
собираются в устойчивое связное восприятие.

В-третьих, они увидели, что, когда человек видит обычные сны, точка
сборки легко смещается в новые положения вдоль поверхности светящегося
яйца и внутрь него.

В-четвертых, они увидели, что можно заставить точку сборки
смещаться в положения, находящиеся вне светящегося яйца - в большой
внешней вселенной.

И в-пятых, они увидели, что посредством соответствующей дисциплины
во время обычного сна и созерцания обычных сновидений можно выработать и
систематически практиковать целенаправленное смещение точки сборки.
***



Дон Хуан объяснил, что в энергетическом потоке вселенной имеются
входы и выходы, и что в конкретном случае сновидения входов - семь.
Сновидящий воспринимает их как препятствия, которые и были названы
магами семью вратами сновидения.

- Первые врата - это особый порог. Преодолевается он посредством
осознания особого ощущения, возникающего перед тем, как человек
проваливается в глубокий сон,- говорил дон Хуан. - Это ощущение сродни
чувству приятной тяжести, которая не дает нам открыть глаза. Мы
достигаем врат в то самое мгновение, когда осознаем, что засыпаем, паря
во тьме и ощущении тяжести.

***

- Цель сновидения - формирование намерения добраться до
энергетического тела? - вдруг спросил я, побуждаемый каким-то странным
импульсом.
- Да, конечно, можно сказать и так, - согласился дон Хуан.- В
данной конкретной ситуации, поскольку мы ведем речь о первых вратах
сновидения, целью сновидения является формирование намерения заставить
энергетическое тело осознать, что ты засыпаешь. Заставить нужно не себя,
а свое энергетическое тело. Причем скорее не заставить, а просто
позволить ему осознать, что ты засыпаешь. Ибо намерение - это желание,
в котором отсутствует желание, действие, в котором отсутствует деяние.
Намереваться - значит, хотеть, не желая, делать, не делая.

- Прими вызов намерения, - продолжал дон Хуан. - Молча, с полной
определенностью и без единой мысли, убеди себя в том, что ты достиг
своего энергетического тела, что ты - сновидящий. Сделав это, ты
автоматически научишься осознавать момент засыпания.
***


Я вернулся домой и в течение нескольких месяцев каждый вечер,
укладываясь спать, отчаянно "намеревался" осознать миг засыпания и во
сне увидеть собственные руки. Что же касается второй части задачи -
убедить себя в том, что я - сновидящий, достигший своего энергетического
тела - то ее выполнение представлялось мне абсолютно невозможным.

Но как-то, когда я прилег отдохнуть днем, я увидел сон, в котором
смотрел на свои руки. Этот случай оказался уникальным, сон больше не
повторялся. Неделя проходила за неделей, но мне по-прежнему не удавалось
ни осознать момент засыпания, ни найти во сне свои руки. Однако я начал
замечать, что в моих снах присутствует некое смутное чувство. Словно я
должен был что-то сделать, но никак не мог вспомнить, что именно.

Когда я рассказал дону Хуану о своих тщетных попытках прорваться
сквозь первые врата сновидения, он дал мне некоторые указания:

- Когда сновидящему предлагают найти во сне определенный объект, это
- уловка. Истинная же цель состоит в осознании момента засыпания. А это,
как ни странно, достигается не посредством установки на осознание момента
засыпания, но посредством установки на устойчивую фиксацию во сне
какого-либо конкретного образа.
Дон Хуан рассказал, что сновидящий бросает короткие целенаправленные
взгляды на все, что присутствует в сновидении. А тот объект, на котором
устойчиво сфокусировано его внимание, является лишь своего рода точкой
отсчета. С нее сновидящий переводит взгляд, чтобы посмотреть на другие
объекты, присутствующие в содержимом сна, как можно чаще возвращаясь
обратно - к точке отсчета.

Ценой неимоверных усилий мне действительно удалось найти во сне
руки. Но руки эти не были моими. Они только казались моими, на самом же
деле эти руки мне не принадлежали, они все время изменялись, временами
приобретая поистине кошмарные формы. Тем временем все остальное
содержимое моих снов было на диво устойчивым. Мне почти удавалось
сохранять образ любого объекта, на котором я сосредоточивал внимание.

Так продолжалось несколько месяцев. Потом вдруг однажды качество
моего сновидения как бы само собой резко изменилось. Я ничего специально
для этого не делал. Просто каждый вечер я ложился спать, твердо
намереваясь не упустить момент засыпания и отыскать во сне свои руки.

В тот раз мне снилось, что я приехал в свой родной город. Не то
чтобы город, который мне снился, был в точности похож на мой родной, но
каким-то образом у меня возникло убеждение, что это и есть то самое
место, где я родился. Началось все как обычный, хотя и очень яркий,
сон. Потом освещенность во сне изменилась. Образы сделались более
четкими. Улица, по которой я шел, стала выглядеть заметно реальнее, чем
за миг до этого. Заболели ноги. Я почувствовал, что предметы до абсурда
по-настоящему тверды. Когда я, скажем, ударился о дверь, я не только
ощутил боль в ушибленном колене, но и пришел в ярость от собственной
неуклюжести.

Я совершенно реально бродил по городу до полного изнеможения. Я
видел все так же четко, как видел бы, если бы по-настоящему приехал в
этот город и как турист бродил по улицам. Не было никакой разницы между
этой прогулкой по городу во сне и любой из реальных прогулок, которые
мне доводилось предпринимать в городах, где я бывал впервые.

- Мне думается, ты зашел чересчур далеко, - сказал дон Хуан,
выслушав мой отчет. - Ведь от тебя требовалось лишь осознать миг
засыпания. Ты обрушил стену вместо того, чтобы только прихлопнуть
сидевшего на ней комара.

- Ты имеешь в виду, что все это было неправильно?

- Нет. Но ты явно пытаешься сделать нечто, что уже когда-то тебе
удавалось. Когда я заставил твою точку сборки сдвинуться, и мы с тобой
оказались в том странном городе, ты не спал. Ты видел сон, но ты не
спал. Это было сновидение. Я имею в виду, что твоя точка сборки
сдвинулась в новое положение не за счет нормального сна. Я заставил ее
сдвинуться.

И теперь ты определенно можешь достичь того же самого ее положения
посредством сновидения, но сейчас я бы не советовал тебе это делать.

- Это опасно?

- И еще как! Сновидение требует исключительной трезвости. Нельзя
допускать ни одного неверного движения. Сновидение есть процесс
пробуждения, обретения контроля. Внимание сновидения нуждается в
систематической тренировке, ибо оно есть дверь в сферу второго внимания.

- Какая разница между вниманием сновидения и вторым вниманием?

- Второе внимание подобно океану, а внимание сновидения - впадающей
в него реке. Второе внимание - это состояние осознания полноценных миров,
таких же полноценных, как наш. А внимание сновидения - это состояние
осознания отдельных объектов, присутствующих в сновидении.

Дон Хуан особо подчеркнул, что внимание сновидения - ключ к любому
движению в мире магов. Среди множества вещей, присутствующих в наших
снах, имеются объекты, которые являются результатами энергетического
вмешательства. Они внедрены в наши сны извне посторонними силами. В
умении находить и отслеживать их и состоит искусство магии.

***


- Сны - это если не дверь, то, определенно, лазейка в другие миры,-
начал он.- Будучи таковыми, сны подобны улице с двусторонним движением.
Через эту лазейку наше осознание пробирается в иные сферы бытия. А
оттуда в наши сны пробираются лазутчики.

- Что такое лазутчики?

- Заряды энергии, которые вливаются в наши нормальные сны,
смешиваясь с имеющимися там объектами. Всплески посторонней энергии -
они поступают в наши сны, а мы интерпретируем их то ли как что-то
известное нам, то ли - как неизвестное.

***

- Самым поразительным явлением из всего, что происходит со
сновидящим, оказывается то, что по достижении первых врат сновидения, они
достигают также и энергетического тела.

- Что такое энергетическое тело?

- Двойник физического тела. Призрачная форма, составленная чистой
энергией.

- Но разве физическое тело не состоит из энергий?

- Состоит. Различие в том, что энергетическое тело - это только
форма, не имеющая массы. Являясь чистой энергией, оно способно совершать
действия, выходящие за пределы возможностей физического тела.

- Например, дон Хуан?

- Например, в мгновение ока перемещаться в любой конец вселенной.
Сновидение есть искусство закалки энергетического тела, искусство
придания ему гибкости и координации посредством постепенной тренировки.

Практикуя сновидение, мы уплотняем энергетическое тело, пока оно не
становится воспринимающей единицей. Восприятие, которым обладает
энергетическое тело, - независимо, хотя и подвержено влиянию со
стороны нашего обычного повседневного восприятия. Энергетическое тело
воспринимает в своей собственной отдельной сфере.

- Что это за сфера, дон Хуан?

Энергия. Энергетическое тело воспринимает энергию как собственно
энергию. В процессе сновидения оно может обращаться с энергией тремя
различными способами: воспринимать потоки энергии, использовать энергию
в качестве толкателя, чтобы, подобно ракете, перелететь в какие-нибудь
совершенно неожиданные пространства, или воспринимать так, как мы обычно
воспринимаем мир.
***


По мере того, как я продолжал практиковать начальные шаги искусства
сновидения, мне удалось добиться полноценного осознания момента
засыпания. Кроме того, я научился останавливаться в сновидении, чтобы
целенаправленно изучить любой объект, присутствующий в сюжете сна. То,
что я испытывал, казалось мне по меньшей мере чудом.

Дон Хуан утверждал, что по мере того, как сны делаются все более
подконтрольными нам, совершенствуется и наше умение контролировать
внимание сновидения. Он был прав, говоря, что внимание сновидения
вступает в действие, когда его призывают, когда перед ним ставят задачу.
Происходит это не как процесс в обычном понимании. Занимающей какое-то
время системы операций либо последовательности функциональных действий,
приводящих к некоторому результату, при этом нет. Просто случается
пробуждение. Нечто, до тех пор дремавшее, начинает действовать.

***
Вторые врата
сновидения достигаются тогда, когда ты "просыпаешься" из одного сна в
другом сне. Ты можешь иметь столько параллельных сновидений, сколько
захочешь. Или столько, сколько сможешь. Главное - в одинаковой степени
все их контролировать и "проснуться" в одном из них, а не в нашем мире
известного.

***
Я хочу, чтобы по окончании практики
сновидения ты проснулся самым обычным и естественным образом. Но вот во
время практики тебе должно присниться, что ты проснулся в другом сне.

***


- Тебе еще предстоит обнаружить, что истинной целью сновидения
является совершенствование энергетического тела. А совершенное
энергетическое тело обладает, кроме всего прочего, настолько четким
контролем над вниманием сновидения, что может остановиться по знаку
последнего там, где это необходимо. Это и есть тот предохранительный
клапан, который имеется в распоряжении сновидящих. И не важно, насколько
глубоко погрузился сновидящий и в какой степени он индульгирует в данный
конкретный момент, внимание сновидения должно выбросить его на
поверхность, как только в этом возникает необходимость.

***

Я говорил тебе, что необходимо
проснуться в другом сне, но имелось в виду несколько иное: нужно
последовательно и точно менять сны. Именно это ты и совершил.

- Подбираясь к первым вратам, ты потратил массу времени впустую,
разглядывая исключительно собственные руки. На этот раз ты направился
прямо к цели, не особо утруждая себя выполнением данной тебе инструкции
проснуться в другом сновидении.

Затем дон Хуан сказал, что существует два корректных способа
преодоления вторых врат сновидения.

Первый - проснуться в другом сне, то есть увидеть во сне, что
видишь сон и во сне же увидеть, что проснулся.

Второй - использовать объекты сновидения для переключения на другой
сон, как сделал это я.

***

- Сновидение означает удерживание точки сборки там, куда она
сдвинулась во сне. Образующийся вследствие этого энергетический
потенциал привлекает внимание неорганических существ. Как наживка
привлекает рыб. И они идут на эту наживку. Достигая и преодолевая первые
и вторые врата сновидения, маги забрасывают наживку для неорганических
существ и тем самым вынуждают их явиться.

Преодолев первые и вторые врата сновидения, ты довел до их сведения
свое приглашение. Теперь жди, пока они подадут тебе знак.

***


Неорганические
существа могут быть истинными паразитами - хуже чумы. Нагоняя на
человека страх, они вполне способны свести его с ума.

- А что делают с неорганическими существами маги?

- Сливаются с ними. Превращают их в своих союзников. Образуют
сообщества. Иногда их контракты выливаются в необычайную дружбу. Я
называю такие отношения сотрудничеством без границ. Главнейшую роль в
них играет восприятие. Ведь мы - существа общественные и неизбежно ищем
компании других сознаний.

Секрет успешного налаживания контактов с неорганическими существами
заключается в том, что их не нужно бояться. Причем послание, которое
человек им посылает, должно быть исполнено силы и отрешенности. В нем
должно быть закодировано: "Я вас не боюсь. Приходите повидаться. Если
явитесь - буду рад вас видеть. Если не захотите прийти - мне будет вас
не хватать". Когда неорганические существа получают такое послание, их
охватывает настолько неудержимое любопытство, что они непременно
приходят.

- Но для чего им приходить ко мне, или с какой стати я должен
стремиться к встрече с ними?

- Сновидящие ищут в своих сновидениях контактов с другими
существами. Нравится нам это или нет - не имеет значения. Может быть,
это тебя шокирует, но сновидящие автоматически стремятся отыскать группы
существ, с которыми у них может установиться связь, своего рода узы.
Сновидящие поистине жаждут их отыскать.

- Это кажется мне очень странным, дон Хуан. Зачем сновидящие это
делают?

- Неорганические существа - нечто новое для нас. А для них новинкой
становятся те из нас, кто переходит через границу их сферы бытия.
Благодаря своему великолепному сознанию, неорганические существа
обладают для сновидящего огромной притягательной силой и могут
переносить его в неописуемые миры. Запомни это хорошенько, и никогда об
этом не забывай.

***

- Этим пользовались маги древних времен - именно им обязан своим
происхождением термин "союзники". Союзники этих магов научили их смещать
точку сборки за пределы светящегося яйца - в нечеловеческую вселенную.
Таким образом, когда маг использует их в качестве транспортного средства,
они переносят его в миры, находящиеся за пределами сферы человеческого.

***
В дальнейшем неорганические существа в мою практику сновидения
никогда не вмешивались.

***

- Ты должен понять раз и навсегда, что такие вещи обычны в жизни
мага, - сказал он. - Ты не сходишь с ума; ты просто слышишь голос
эмиссара в сновидении. Пройдя через первые и вторые врата сновидения,
сновидящий достигает такого энергетического уровня, когда у него
начинаются видения или когда он слышит голоса. Фактически, это не много
голосов, а только один. Маги называют его голосом эмиссара в сновидении.

- Что такое "эмиссар в сновидении"?

- Чужая энергия, сконцентрированная в небольшой области
пространства. Чужая энергия, претендующая на то, чтобы помогать
сновидящим своими рассказами. Для эмиссара в сновидении характерно, что
он может сказать лишь то, что маги уже знают или должны знать, если
считают себя магами.

***


- Всему, что характерно для их мира. Точно также мы бы учили их,
если бы могли это делать, - тому, что имеет отношение к нашему миру. Их
метод, однако, заключается в том, чтобы рассматривать наше эго в
качестве показателя того, в чем мы нуждаемся, и в соответствии с этим
обучать нас. Крайне опасное занятие!

- Я не понимаю, почему это должно быть опасным.

- Если кто-то выяснит запросы твоего эго со всеми его страхами,
жадностью, завистью и прочим, и станет обучать тебя тому, как
удовлетворить все твои ужасные притязания, - как ты думаешь, каков будет
результат?

У меня больше не было возражений. Мне показалось, что я отлично
понял причины его неприятия неорганических существ.
- У магов прошлого возникли неприятности потому, что хотя они и
достигли великолепных успехов в изучении магии, но при этом они
руководствовались низменными эгоистическими побуждениями, - продолжал
дон Хуан. - Неорганические существа стали их наставниками, и с помощью
изощренных средств они обучили старых магов множеству чудес. Следуя
примеру своих наставников, старые маги начали шаг за шагом овладевать их
искусством, повторяя их действия, но не изменяя своей эгоистической
ориентации.

***


Он сказал мне, что пришло время практически использовать то, чему я
научился в сновидении. Не давая мне времени задать очередной вопрос, он
приказал мне сконцентрировать внимание на листве растущего невдалеке
мескитового дерева. И к тому же сделать это так, будто бы я нахожусь в
сновидении.

- Ты хочешь, чтобы я просто смотрел на это дерево?

- Я не хочу, чтобы ты просто смотрел; я хочу, чтобы ты сделал нечто
особенное с его листвой, - сказал он. - Помни, что если в сновидении ты
можешь удерживать в поле зрения объект, ты тем самым фактически
удерживаешь точку сборки в определенном положении. А сейчас пристально
смотри на эти листья, будто ты в сновидении, но с одним хотя и небольшим,
но очень существенным отличием: удерживай свое внимание сновидения на
листьях мескитового дерева, находяшегося в обыденном мире.

***
- Мы снова вернулись к самому важному аспекту мира магов, -
продолжал он, - положению точки сборки. Оно является одновременно
проклятием старых магов и источником постоянных неприятностей
человечества.

- Почему ты так говоришь, дон Хуан?

- Потому что все человечество и маги древности пали жертвой
положения точки сборки. Человечество не знает, что точка сборки
существует, и поэтому принимает последствия ее обычного расположения как
нечто окончательное и неоспоримое. Что же касается старых магов, то они
пострадали потому, что хотя и знали все о точке сборки, но не смогли
правильно воспользоваться ее возможностями.

Ты должен избежать этих двух ловушек, - продолжал он. - Было бы
очень плохо, если бы ты уподобился человечеству в своем неведении
относительно точки сборки. Но будет еще хуже, если ты станешь так же
рационально, как старые маги, использовать точку сборки для достижения
личных целей.
- Я все еще не понимаю, о чем ты говоришь. Какое это имеет
отношение к тому, что я пережил вчера?

- Вчера ты посетил другой мир. Но если ты спросишь меня, где он
находится, и я скажу тебе, что он - в положении точки сборки, ты снова
ничего не поймешь.

***


Он объяснил, что старые маги умели достигать такой совершенной
гармонии, которая делала возможным восприятие всего и физическое
превращение во все, что соответствовало конкретному положению их точек
сборки. Они могли стать кем угодно или чем угодно из длинного списка,
который, по его словам, представлял собой детальное описание восприятия
мира различными сущностями, например, ягуаром, птицей, насекомым и так
далее.
- Мне очень трудно поверить, что эти превращения возможны, - сказал
я.

Он сказал, что точки сборки старых магов обладали великолепной
подвижностью. Им нужно было лишь слегка сместить их в соответствии с
малейшей особенностью ощущения в сновидении, и сразу же с помощью
сталкинга восприятия они достигали нужной гармонии с окружающим миром,
становясь животным, другим человеком, птицей или вообще чем угодно.

***

Я знаю, как трудно уму допустить реальность существования безумных
возможностей. Но новые миры существуют! Они охватывают друг друга,
образуя в целом нечто похожее на луковицу. Тот мир, в котором мы живем,
- это лишь один слой луковицы.

***

Как я говорил тебе, современные маги стремятся
постичь сверхчеловеческое неизвестное.

- Чем может быть этосверхчеловеческое неизвестное?

- Свободой от всего человеческого. Это - невообразимые миры,
выходящие за пределы человеческих возможностей достижения, которые тем
не менее каким-то образом доступны нам. Туда направляются современные
маги. Их устремления лежат далеко вне интересов людей; за пределами этих
интересов лежат всеобъемлющие миры, среди которых есть далеко не только
сферы обитания птиц и животных, хотя и они неизвестны человеку. То, о
чем я говорю, представляет собой миры, подобные нашему. Целые вселенные
с бесконечными пространствами.

- Где находятся все эти миры, дон Хуан? В различных положениях
точки сборки?

- Правильно. В различных положениях точки сборки, но эти положения
доступны для магов вследствие движения точки сборки, а не ее сдвига.
Путешествия в такие миры могут совершить в сновидении только сегодняшние
маги. Маги древности были далеки от них, потому что такие путешествия
требуют от магов великой непривязанности и полного отказа от чувства
собственной важности в любом его проявлении. Старые маги не могли
пожертвовать всем этим. Для магов, практикующих сновидение в наши дни,
это сновидение является свободой достичь миров, не укладывающихся ни в
какое воображение.

***


- Поиск свободы - это единственная побуждающая сила, которую я знаю.
Это свобода улететь внезапно в бесконечность, которая где-то там. Это
свобода умереть, исчезнуть навсегда. Это свобода быть подобным пламени
свечи, которая остается неугасимой в мире, озаряемом светом миллиардов
великолепных звезд, остается неугасимой потому, что никогда не считает
себя чем-то большим, чем есть на самом деле, - всего лишь свечой.

***

Дон Хуан утверждал, что использование лазутчика является высшим
достижением и что когда сновидящий приобретет способность выполнять это,
вторые врата распахиваются, и вселенная, которая существует за ними,
становится для них доступной. Он подчеркивал, что эта вселенная
существует здесь всегда, но мы не можем войти в нее, поскольку нам
недостает энергии и отваги и что, по существу, вторые врата сновидения -
это врата в мир неорганических существ, а сновидения - это ключ,
открывающий эти врата.

***
Ты достигаешь третьих врат сновидения, когда обнаруживаешь себя во
сне смотрящим на другого спящего человека. И когда этот другой человек
оказывается тобой, - сказал дон Хуан.

***

- Как ты знаешь, следовать за лазутчиком - это на самом деле задача
вторых врат сновидения, - объяснял он. - Это очень серьезное занятие, но
не настолько серьезное, как развитие энергетическом тела и перемещение в
нем. Поэтому ты должен научиться определять, что ты видишь себя спящим.
Твои новые необычайные исследования всецело зависят от твоей способности
на самом деле видеть себя спящим.

***


И все же что-то другое
несомненно работало; каким-то образом я всегда знал, был ли мой сон
обычным сном, или нет. Уникальной особенностью этих снов, которые не
были просто обычными снами, было то, что мое сознание наблюдало мое тело,
которое спало на кровати. Примечательной чертой этих снов была моя
комната. Она никогда не была похожа на мою комнату в обычном мире, но
напоминала огромный пустой зал с кроватью в одном углу. Я, как правило,
парил на некотором расстоянии сбоку от кровати, где лежало мое тело. В
тот момент, когда я приближался к нему, сила, напоминавшая ветер,
постоянно заставляла меня зависать над ним, как колибри. Иногда комната
исчезала; пропадая по частям до тех пор, пока не оставалось только мое
тело и кровать. Иногда я переживал полную потерю способности прилагать
волевые усилия. Тогда казалось, что мое внимание в сновидении работает
независимо от меня. Оно либо оказывалось полностью поглощенным первой
попавшейся вещью в комнате, либо было не в состоянии решить, что делать.
В последнем случае я ощущал, что беспомощно плаваю, переходя вниманием
от вещи к вещи.

***
Сейчас ты отчаиваешься, что не можешь найти
идеального места для фиксации своей точки сборки. Но я говорю тебе, что
ты уже нашел его. Доказательством может служить тот факт, что, двигаясь
везде, твое энергетическое тело прекращает попадать под влияние деталей.

***

Ты
справился с заданием третьих ворот сновидения: научиться свободно
перемещать энергетическое тело. Теперь ты будешь работать над настоящей
задачей: видением энергии с помощью своего энергетического тела.

***

сновидение - это процесс, с помощью которого мы
намереваемся найти адекватное положение точки сборки, дающее нам
возможность замечать в состоянии сновидения предметы, порождающие
энергию.

***


Дон Хуан сказал мне, что для того, чтобы видеть в сновидении, я
должен не только намереваться видеть, но и выражать мое намерение в
словах громким голосом. По причине, которую он отказался объяснить, он
настаивал на том, что мы должны высказывать свое намерение громко и
отчетливо. Он признал, что существуют и другие пути достигнуть того же
результата, но при этом заметил, что выразить свое намерение вслух - это
простейший и самый прямой способ.

***

Дон Хуан сказал, что в некоторых отдельных сновидениях, подобных
этому, наше внимание фокусируется на обычном мире и постоянно
перемещается от одного реального объекта к другому. Это движение
возможно благодаря соответствующему этому сновидению положению точки
сборки. Находясь в этом положении, точка сборки делает внимание таким
подвижным, что оно может в один миг переметнуться на невероятные
расстояния. Когда это происходит, возникает переживание такого быстрого,
такого мимолетного типа, что оно напоминает обычный сон.

Дон Хуан объяснял, что в своем сновидении я видел настоящую вазу, а
затем мое внимание переместилось на огромное расстояние, чтобы видеть
сюрреалистическое изображение женщины с драгоценностями. Если не считать
видения мною энергии, то все, что я наблюдал в этом сновидении в итоге
было очень похоже на обычный сон, в котором рассматриваемые предметы
быстро превращаются друг в друга.

- Я знаю, как это неприятно, - продолжал он, очевидно заметив мою
растерянность. - По какой-то причине, относящейся к устройству нашего
ума, видение энергии в сновидении чревато такими неожиданностями,
которых человек не может и представить. Я отметил, что и раньше видел
энергию в сновидении, но это никогда не воздействовало на меня так.
- Теперь формирование твоего энергетического тела завершено, и оно
работает, - сказал он. - Поэтому твое видение энергии в сновидении
означает, что ты путешествуешь по реальному миру, пока твоя тело
погружено в сон. Вот в чем важность этих твоих приключений. Все это было
реальным. Ты столкнулся с вещами, порождавшими энергию, которая чуть
было не погубила тебя.

***
Он отметил, что я не знаком со всеми важными открытиями людей
древности, кроме одного, которое дошло до наших дней. Речь шла об идее
продажи своей души дьяволу в обмен на бессмертие. Он признался что эта
идея звучит для него как эхо отношений между магами прошлого и
неорганическими существами. Он напомнил мне, как эмиссар в сновидении
пытался вынудить меня остаться в его мире, предлагая мне за это
возможность сохранить индивидуальность и самосознание на почти
бесконечное время.

***

Если бы это
было не так, ты бы относился к сновидению с большим вниманием и
ответственностью. Но так как ты уверен, что ты всего лишь спишь, - ты
делаешь выбор вслепую. Твои ошибочные суждения говорят тебе, что
независимо от происшедшего сновидения сон когда-нибудь закончится и ты
проснешься.

Он был прав. Несмотря на все то, что я наблюдал в ходе своей
практики сновидения, я все еще придерживался так или иначе общепринятого
мнения о том, что вся это сон.

- Я рассказывал тебе о взглядах людей прошлого и современных людей,
- продолжал дон Хуан, - потому что твое представление является
представлением современного человека, рассматривающего непонятные идеи
так, будто они являются бессмысленной фантазией.

***


- Рассматривай сновидение как очень опасное занятие! - приказал он
мне. - Начинай прямо с этого дня! Без всяких туманных оговорок.

***


Я открыл, что энергия нашего мира мерцает, она поблескивает. Не
только живые существа, но и все и вся вообще в нашем мире тускло
светится своим тусклым внутренним светом. Дон Хуан объяснил, что энергия
нашего мира образует слои мерцающих цветов. Верхний слой - белесый;
следующий за ним - зеленовато-желтый, а следующий дальше - янтарный.

Я обнаружил все эти оттенки, или, лучше было сказать, что я видел
их мерцание, когда предметы, встречаемые мной в состоянии сновидения,
меняли свои очертания. Однако белое сияние было всегда самым доступным
при видении предмета, порождающего энергию.

- Неужели всего цветов только три? - спросил я дона Хуана.
- Их бесконечное число, - ответил он, - но для целей твоего
начального состояния вполне достаточно этих трех. Позже ты сможешь
получить их в любом наборе и выделить десятки оттенков, если захочешь
этим заниматься.

- Белый слой имеет цвет, свойственный нынешнему положению точки
сборки человечества, - продолжал дон Хуан. - Будем говорить, что это
современный цвет. Многие считают, что все совершенное человеком в наши
дни отмечено этим беловатым сиянием. В одно время положение точки сборки
человечества привело к тому, что господствующая энергия в мире была
зеленовато-желтая; а еще раньше янтарно-желтая. Цвет энергии магов -
тоже янтарно-желтый, что означает их энергетическую связь с людьми,
жившими в далеком прошлом.

***
Сосредоточивать внимание на них равносильно подстреканию их к тому,
чтобы они заинтересовались тобой. Стоит им сконцентрировать внимание на
себе, и ты будешь вынужден вступить с ними в контакт, а это, конечно же,
опасно. Ты, например, можешь оказаться в конце концов в мире, вернуться
из которого ты будешь не в состоянии, потому что тебе не хватит
энергетических ресурсов.

***

- Одна из самых странных вещей, которые обнаруживают сновидящие, и
которую ты сам скоро обнаружишь, - продолжал дон Хуан, - это третий тип
лазутчика. Пока ты встречал только представителей первых двух типов, но
это потому, что ты не смотрел, куда следует.

- А куда следует смотреть, дон Хуан?
- Ты снова попался на удочку слов; на этот раз тебя поймала слово
"объекты", которое ты воспринимаешь только в значении "вещи, предметы".
Так вот, самые свирепые лазутчики прячутся в наших снах под масками
людей. Меня ожидал большой сюрприз, когда я в своем сновидении
сфокусировался на образе своей матери. После того, как я проявил свое
намерение видеть, она превратилась в зловещий пузырь клокочущей энергии.
Дон Хуан сделал паузу, чтобы я прочувствовал его слова. Я чувствовал
себя глупо в связи с тем, что меня встревожила возможность обнаружить в
сновидении лазутчика, скрывающегося за образом моей матери.

- Противно то, что они обычно связаны с образами наших родителей и
близких друзей, - продолжал он. - Возможно, именно поэтому мы зачастую
чувствуем беспокойство, когда они нам снятся. - Его улыбка дала мне
понять, что его веселит мое смятение. Среди сновидящих есть правило
считать, что третий тип лазутчиков встречается им всегда, когда они
чувствуют тревогу в связи с появлениями родственников или друзей в снах.
Можно только посоветовать избегать этих образов в сновидении. Они -
истинный яд.

- А где по отношению к другим лазутчикам находится голубой
лазутчик? - спросил я.
- Голубая энергия не шипит, - ответил он. - Она подобна нашей; она
мерцает, но скорее напоминает собой голубой цвет, а не белый. Голубая
энергия не существует в естественном виде в нашем мире. А это подводит
нас к тому, о чем мы еще никогда не разговаривали. Какого цвета были
лазутчики, которых ты видел до сих пор?

До того момента, когда он спросил об этом, я никогда не думал на
эту тему. Я сказал дону Хуану, что лазутчики, которых я видел, были либо
розовыми, либо красноватыми. А он сказал, что смертельно опасные
лазутчики третьего типа были ярко-оранжевыми.

Я обнаружил, что третий тип лазутчиков чрезвычайно страшен. Каждый
раз, когда я встречался с одним из них, я находил их скрывающимися за
образом моих родителей, чаще всего матери. Видение этого образа всегда
напоминало мне о том пузыре энергии, который напал на меня в том моем
сновидении, в котором я впервые целенаправленно видел. Каждый раз, когда
я сталкивался с ним, враждебная разведывающая энергия, казалось, вот-вот
буквально набросится на меня. Мое энергетическое тело обычно реагировало
на нее ужасом ещя до того, как я видел ее. Во время нашего обсуждения
сновидения я спросил у дона Хуана о нынешнем полном отсутствии
неорганических существ в моей практике сновидения.

- Почему они больше не показываются? - спросил я.
- Они появляются только в начале, - объяснил он. - После того, как
их лазутчики проводят нас в их мир, у неорганических существ нет больше
необходимости появляться здесь. Если мы хотим видеть неорганические
существа, лазутчик сопровождает нас туда. Ведь никто, я подчеркиваю -
никто не может сам путешествовать в их мир.

- А почему это так, дон Хуан?
- Их мир плотно закрыт. Никто не может войти туда или выйти оттуда
без их разрешения. Единственное, что ты можешь сделать сам, когда ты
находишься в их мире, это, конечно, заявить о своем намерении остаться
там. Произнести намерение вслух означает возбудить движение потоков
энергии, которое уже нельзя повернуть вспять. В былые времена слова были
фактором, действующим с невероятной силой. Теперь это не так. Но в мире
неорганических существ они все еще не потерялись.


***

- Энергия, необходимая для перемещения точки сборки мага, находится
в мире неорганических существ, - сказал он, будто желая поскорее
отделаться от этого.

Мое сердце чуть не остановилась. Я почувствовал головокружение и
был вынужден топать ногами по земле, чтобы не потерять сознание.

- Это истина, - продолжал дон Хуан, - и наследие, доставшееся нам
от магов прошлого. Сделав это открытие, они сковали наши возможности. По
этой причине я не уважаю их. Я терпеть не могу черпать энергию из одного
источника. Лично я отказываюсь это делать. И я пытался отвести тебя от
него тоже, но безуспешно, потому что тебя притягивает к этому миру,
будто магнитом. Я понял дона Хуана лучше, чем сам ожидал до этого.
Путешествие в мир неорганических существ всегда значило для меня
повышение уровня отрицательной энергии. Я считал так задолго до того,
как дон Хуан сообщил мне об этом.

***


Однако знай, что
осознание может быть повышено только у того, кто обладает спокойным умом.

***


- Я собираюсь предложить тебе выполнить одно задание, - сказал он
отрывистым тоном, когда мы закончили обедать. - Это последняя часть
задачи третьих врат сновидения. Она представляет собой сталкинг
сталкеров, самый загадочный прием магии. Использовать сталкинг сталкеров
- означает преднамеренно черпать энергию из мира неорганических существ
для того, чтобы совершать магические действия.

***
Дон Хуан объяснил, что использование осознания как энергетического
элемента нашего окружающего мира, - это суть магии. С точки зрения
практики магии последовательность действий мага очерчивается так. Первое:
освобождение существующей в нас энергии в ходе безупречного следования
пути мага. Второе: использование этой энергии для развития
энергетического тела с помощью сновидения. И третье: применения
осознания как части окружающего мира для вхождения энергетического тела
в другие миры совместно со всеми нашими физическими проявлениями.

***

- Существуют два типа энергетических путешествий в иные миры, -
продолжал он. - Первый - когда сознание независимо от желания мага
подхватывает энергетическое тело и доставляет его куда-нибудь. Другой
имеет место, когда маг сам в полной ясности ума решает воспользоваться
средством осознания, чтобы осуществить путешествие. Ты уже знаком с
первым типом передвижения. Чтобы овладеть вторым, требуется большая
настойчивость.

***

Он посоветовал нам с Кэрол высказать свое
намерение совместно, хотя это было не столь важно. Действительно важным,
по его словам, было только наше намерение полностью передать осознание
обыденного мира на попечение энергетического тела.

***Дон Хуан объяснил, что в четвертых вратах сновидения тело энергии
путешествует в особые конкретные места, и что существуют три пути
использования четвертых врат: первый - путешествовать в определенные
места этого мира, второй - путешествовать в определенные места за
пределами этого мира, и третий - путешествовать в те места, которые
существуют только в намерении других. Он отметил, что последний путь
наиболее трудный и опасный из всех и, более того, является склонностью
древних магов.

- Итак, что вы об этом скажете? - спросил Алексей, закончив чтение.
- Самое удивительное, на мой взгляд - точка сборки! - высказался Игорь.

- Полностью согласен еще и потому, что в одном из осознанных сновидений, то есть я понимал что я во сне, я видел маленький серебристый шар, чуть больше теннисного мячика, который плыл рядом со мной на уровне правой лопатки и я мог видеть его, если только слегка поворачивал голову, но я старался делать это как можно реже, чтобы меня "не засекли". Я летел на спине, видя свое тело, а за плечом ощущал безмолвное присутствие существа потустороннего, как я тогда думал.

А теперь мне это путешествие видится и в другом ключе: я просто видел свою точку сборки, которая состояла из светящейся энергии и переключившаяся в такое положение, в котором я мог летать и перемещаться в разные сферы в одно мгновение...

Я желал оказаться над океаном - и оказывался, желал увидеть другой мир - и оказывался в местности, где все деревья и растения состояли из трех цветов: оранжевого, зеленого и фиолетового... Но это было только один раз.
- А вот интересное замечание дона Хуана о том, что у мертвых не видно точки сборки, как вы понимаете? - обратилась Светлана к Игорю и Алексею.

- По идее точка сборки присуща только энергетическому телу, или астральному, что более понятно, или душе, что еще более понятно. Но поскольку человек мертв, то и душа его уже улетела и остался только хладный труп, поэтому ее и не видно...
- Или же со смертью физической наступает и смерть энергетическая, то есть нет никакого бессмертья: пока тело было живым - оно давало свечение, а смерть разрушила этот источник, - философски отреагировал Игорь.

- Нет уж, лучше принять версию Алексея, - не согласилась Наташа. - Энергия не может умереть, а в третьих вратах сновидения человек видит себя со стороны спящим.
- Убедила! - улыбнулся Игорь. - Итак, подведем итог: физическая природа человека и неудовлетворенная сексуальность - исходная позиция Фрейда; мистика и предопределенность - Юнга; социальная среда и люди, которые окружают человека - исходная позиция Фромма; энергетическое тело человека и энергия Вселенной - Кастанеды.

- Но не будем забывать, что трое первых - это ученые в этой области, имеющие дипломы и свои книги по этим вопросам, что же касается Кастанеды, то его учение напоминает астральные путешествия йогов, то есть индиские учения, а если почитать Е.П.Блаватскую, то там найдешь и удивительные миры, которые посещает астральное тело, и серебряную нить, которая связывает это тело с физическим, и многое другое, что очень близко по духу учению дона Хуана, - заметил Алексей.

- Все хорошо и привлекательно у Кастанеды кроме травки, а также употребления в пищу определенных растений, явно имеющих галлюциногенные свойства. То есть, проще говоря, не галлюцинации ли это во сне? - выразила сомнение Светлана.
- Провести точную параллель между галлюцинациями и астральными путешествиями - невозможно: врачи будут говорить одно, мистики - другое...Важно то, что в таком сне человек видит реально другой мир! Откуда он взялся в сознании? Болезнь это или способность увидеть что-то иное?

Что является источником такого проецирования?.. - спросил Игорь. - Вот видите: молчите...И так будут молчать еще века, я думаю...А, может, Светлана нам поведает о воззрениях еще одного психолога - Альфреда Адлера?
- Я сначала приведу цитату из письма Фрейда Юнгу в 1910 году:

«Суть дела — и это меня действительно тревожит — в том, что он сводит на нет сексуальное желание, и наши оппоненты вскоре смогут заговорить об опытном психоаналитике, выводы которого радикально отличаются от наших. Естественно, в своем отношении к нему я разрываюсь между убеждением, что его теории однобоки и вредны, и страхом прослыть нетерпимым стариком, который не дает молодежи развиваться.»

- Да, в 20-30 годах австрийский психолог Альфред Адлер был очень популярен своим новым взглядом на природу сновидения, хотя в 1901 году, когда вышла книга З.Фрейда "Толкование сновидений" - был от нее в полном восторге, почему и удостоился чести быть приглашенным для совместной работы с самим Фрейдом. Но позже он, как и Юнг отошел от учения фрейда и вышел на свою дорогу.

В отличие от Фрейда, акцентировавшего роль бессознательного и сексуальности как детерминант человеческого поведения, Адлер вводит в объяснение социальный фактор: характер человека складывается под воздействием его «жизненного стиля», то есть сложившейся в детстве системы целенаправленных стремлений, в которой реализуется потребность в достижении превосходства, самоутверждении как компенсации «комплекса неполноценности» (Адлер первым вводит этот термин).

Например, прославленный древнегреческий оратор Демосфен с детства страдал дефектом речи, а многие знаменитые полководцы — люди невысокого роста (Наполеон, А. В. Суворов).
Адлер считал, что изначально большинству детей присуще ощущение собственной неполноценности по сравнению со «всемогущими взрослыми», что ведёт к формированию у ребёнка комплекса неполноценности. Развитие личности, согласно воззрениям Адлера, зависит от того, каким образом этот комплекс будет компенсироваться. В патологических случаях человек может пытаться скомпенсировать свой комплекс неполноценности за счёт стремления к власти над другими (компенсаторная теория власти).


Главные ключевые принципы его теории можно разделить на:
 1) чувство неполноценности и компенсация;

2) стремление к превосходству;

3) стиль жизни;

4) социальный интерес;

5) творческое Я;

6) порядок рождения;

7) фикционный финализм.
Одним из основополагающих трудов теории личности Адлера является «Практика и теория индивидуальной психологии». Среди других его значительных работ можно отметить «Исследование физической неполноценности и ее психической компенсации», «Невротическая конституция», «Смысл жизни», «Постижение человеческой природы», «Наука жизни», «Социальный интерес: вызов человечеству», «Образ жизни».

- Так вот откуда взялся "комплекс неполноценности"! - воскликнула Наташа! - А что это за фикционный финализм?
- Это термин, который тоже ввел Адлер и обозначает, что поведение человека направляется воображаемыми, или фиктивными целями, которые невозможно ни подтвердить, ни проверить практикой,- пояснила Светлана.

- Короче, фантазии!
- Можно и так. Я думаю, что можно привести еще некоторые сведения о сновидениях, например, поговорить об осознанных сновидениях. Все дело в том самом моменте засыпания, когда внешняя по отношению к сознанию сила пытается его рассеять. Способность сохранить сознание в целости и отделить его от физического тела, когда оно отключается, открывает гипотетическую перспективу пережить таким же образом не только момент засыпания, но и момент умирания.

Между сном и смертью всегда просматривалась определенная параллель. Временное забытье сна и окончательное забытье смерти… вполне возможно, что это один и тот же процесс с точки зрения сознания. А целенаправленная тренировка энергетического тела позволяет сознанию менять свою дислокацию, когда физическое тело по той или иной причине перестает функционировать, и быть может даже сохранить свою целостность в момент смерти, если энергетическое тело к этому моменту развито достаточно хорошо.

Верить или нет в подобную туманную перспективу — лично дело. Но даже если не брать в расчет эти мистические амбиции, практика развития сознания, в том числе и с помощью осознанных сновидений, — это хороший, если не единственный, способ прожить жизнь не во сне, не на автопилоте, а в состоянии ясной осознанности своего существования. А что может быть ценнее, чем жизнь полная до краев?

- То есть можно путем тренировки достигнуть того, что сны станут осознанными и не будут забываться? - с надеждой спросила Наташа.
- Может быть, и можно, но нужно ли? - возразил Игорь. - Ведь невидимые существа могут быстро завладеть сознанием человека и он может стать одержимым, как говорят христиане.
- Разве это опасно? Ведь это всего лишь сон!

- Дон Хуан предупреждал Кастанеду об опасности и о том, что сон не надо воспринимать, как простую бессмыслицу. Ведь если предположить, что наша душа во сне имеет выход в другие миры, то там она может столкнуться с разными сущностями, которые могут быть настроены очень враждебно к ней - предостерег ее Алексей. - Кстати, ты кое-что уже могла увидеть на фольге - невидимый мир и, согласись, не все рожи там дружелюбно настроены!

- Да уж, некоторые вообще мерзкие и злые...Значит лучше не пытаться?
- Сначала укрепи себя духовно, добейся спокойного отношения к этим мирам. Не должно быть никаких резких эмоций, потому что при них выделяется именно та энергия, которая нужна этим сущностям...
- Да не пугай ты девочку, - вмешалась Светлана.

- Я просто хочу ее предостеречь...А об осознанных сновидениях я хотел бы добавить кое-что из своего опыта...Однажды я удерживал сознание до тех пор, пока не замелькали картинки сновидения...Это была какая-то горная дорога и по ней мчался легковой автомобиль. Я еще подумал:"Надо же, ведь я уже вижу сон, а понимаю, что я его контролирую"...
Далее, я перешел через эту дорогу и углубился в чащу леса, где вдруг увидел распряженные повозки, людей, одетых в римские доспехи, большой двор, там и тут были навалены кучи сена, на которых спали воины, причем, некоторые лежали в обнимку с женщинами, возможно, своими пленницами...Я прошел в глубину двора и увидел деревянный дом...

Поднялся на крыльцо и толкнул дверь...Там тоже спали люди на полу и на деревянных кроватях вместе с женщинами, кое-кто еще не спал и, сидя за дубовым столом, пил вино из деревянных чаш...На меня никто не обращал внимания...Я снова вышел во двор и пошел туда, где уже не было света...Пройдя метров пятьдесят, я очутился у какого-то болота, было темно и жутко...Здесь я потерял нити сна и проснулся...

В другом осознанном сне я летал над водой какой-то реки и даже пролетал под самыми ветками, которые были почти у самой воды, забавляясь этим, полностью осознавая, что я во сне и могу экспериментировать все, что угодно...Я видел какие-то красивые дома на берегу реки, людей , гуляющих у реки...

В этом же сне я летал между ветками, как пчела или шмель, причем, на огромной скорости.
Я думаю, что можно научиться контролировать свои сны, то есть, чтобы сновидения стали осознанными и это будет, конечно, интересно, но нужна долгая и упорная тренировка, режим питания и определенная пища на ночь, вернее, вечером: на ночь вообще нельзя есть...

- Но с чего начать? Я бы хотела попытаться...
- Видите, что творит, - Алексей с улыбкой оглянулся на Игоря и Светлану, - прет, как конь на укрепления. Но мы отвлеклись, может, Светлана нам еще хочет что-нибудь сообщить?
- Я прочту еще некоторые выдержки:

Блаженный Августин. О ПРОИСХОЖДЕНИИ СНОВ

Что такое сновидение? Ответ на этот вопрос был у Аристотеля, но ответ материалистический. Этот философ думал, что сновидение есть игра одного воображения и притом бывает только во время легкого сна.

В воде мутной не отражается ничего; в воде текущей отражаются предметы, но не совсем правильно, в виде большем или меньшем; только чистая и стоячая вода отражает предметы в их естественной величине и ясно, как в зеркале.

То же бывает, - говорит Аристотель, - и во время сна. Когда фантазия возмущена, душа не представляет ничего, не видит снов. Это обыкновенно случается с детьми и теми, кои спят крепко. Но по мере того, как испарения, происходящие от пищи, перевариваемой в желудке, становятся тоньше и легче, душа начинает фантазировать. Это бывает обыкновенно во время легкого сна и при пробуждении. - Бл. Августин очень хорошо понимает, что с допущением этой теории можно встретить сильные возражения против догмата о духовности и бессмертии души.

Если разум, - говорят материалисты, - не принимает никакого участия в действиях души во время сна, если душа перестает мыслить в то время, когда перестает ощущать, то ясно, что идеи суть продукты ощущения, и что если не будет этих ощущений, то не будет и души: somnus est simillima mortis imago (т.е. сон есть точнейший образ смерти).
Имея в виду подобные суждения, бл. Августин доказывает, что сон не есть паралич органов чувств и способности воображения, а есть отдохновение первых и бодрствование последнего.

Человек ничего не видит во сне из окружающих предметов, но в его душе еще остается свет, - это необходимое условие для того, чтобы видеть. Пробудившись от сна, мы вспоминаем цвета, запах, звук, вообще то, что получается посредством чувств; следовательно, мы не были совершенно лишены способности чувствовать, когда воображали подобные предметы.

Мы различали тогда один предмет от другого, одушевленное от неодушевленного и, следовательно, не были лишены способности понимания.
"Часто ложные видения убеждают спящего в том, в чем не могут убедить бодрствующего и истинные. Где же бывает тогда разум, который во время бодрствования противостает обольщению? Неужели и он засыпает вместе с телесными чувствами?

Нет, он действует и тогда, потому что во сне мы часто противимся увлечениям и, помня свою решимость противиться обольщениям, не обнаруживаем никакого к ним сочувствия. Со мною самим, - говорит бл. Августин, - часто случалось, что я во время сна сознавал, что вижу грезы, а не действительные предметы, но только не было во мне ясного сознания о том, что я таким образом рассуждаю во время сна, а не в бодрственном состоянии".
Этого мало; душа может действовать во время сна еще свободнее и легче.

"Хотя и в теле часто бывает причина сновидений, но не тело производит их, потому что тело не имеет такой силы, чтобы образовать что-либо духовное. Но когда загражден путь вниманию души, которым обыкновенно управляются движения чувственные, тогда она или в себе самой производит образы, подобные телесным, или созерцает образы духовные. В первом случае бывает фантазия, а во втором видения (assensiones)".
Предметом видения может быть или то, что совершается в мире высшем, небесном, или то, что имеет совершиться в мире нашем, земном.

Каким образом бывают подобные видения, - этого бл. Августин не берется объяснить из законов естественных.
"Некоторые хотят, чтобы человеческая душа имела в себе самой способность предвидеть будущее. Но если так, то почему она не всегда может пророчествовать, когда хочет? Не потому ли, что не всегда получает пособие?

Но если получает пособие, то от кого и каким образом? Не видит ли она в себе чего-либо такого, что не видимо для нее в бодрственном состоянии, подобно тому, как мы не всегда созерцаем заключающееся в памяти? Или, освобождаясь от препятствий, она своею силою открывает то, что должны быть предметом видения?..

Что из этого верно, сказать не могу утвердительно. Не сомневаюсь только в том, что телесные образы, которые созерцаются духом, не всегда бывают знамением иных вещей. Мы видим во время сна бесчисленные образы вещей, непостигаемых телесными чувствами.

Но кто может объяснить, каким образом и какою силою это бывает? Кто осмелится сказать что-либо определенное об этих редких и необыкновенных явлениях? Я не берусь объяснить это, потому что не могу понять даже того, что бывает с нами в бодрственном состоянии.

Когда я пишу к тебе это письмо, то созерцаю тебя духовно и знаю при этом, что ты не при мне. Но как это происходит в душе, постигнуть не могу. Я только уверен, что необыкновенные видения действительно бывают, и потому расскажу тебе следующий случай.

Брат наш Геннадий, известный почти всем и любимейший наш медик, нередко задавал себе вопрос: есть ли жизнь по смерти тела? Но так как он творил дела милосердия, которые были угодны Богу, то однажды явился ему во сне прекрасный юноша и сказал: следуй за мною.

Когда он последовал за юношей, то достиг некоего града, с правой стороны которого доходили до его слуха звуки приятнейшего пения. На вопрос: "Что это такое?" Геннадий получил ответ: это гимны блаженных святых. Что было на левой стороне града, - этого он не помнил хорошо".

Не находя возможным объяснить подобные явления из причин естественных, бл. Августин глубоко верил, что есть причины их сверхъестественные; он очень часто говорит о влиянии на нашу душу как добрых, так и злых духов, и даже старается из начал разума доказать возможность такого влияния.

Однажды Невридий обратился к нему с вопросом: "Каким образом высшие силы могут иметь влияние на наши сновидения? Какими действуют машинами, инструментами, медикаментами?

Может быть, они наполняют нашу душу своими мыслями или показывают нам то, что делается в их теле или в их фантазии? Но если допустить первое, то отсюда будет следовать, что мы имеем внутри себя еще другие глаза телесные, которыми видим то, что делается в их теле. Если же духи не прибегают к помощи тела, а показывают нам то, что в их фантазии, то почему же я своей фантазией не могу подобным образом подействовать на твою фантазию?"

Бл. Августин отвечает Невридию так: "Всякое движение души оставляет некоторый отпечаток в теле. Хотя нам не всегда заметно, как отпечатлевается мысль в теле, но для существ эфирных, которых чувства несравненно острее наших, легко заметен подобный отпечаток.

 И если движение наших членов бывает (например, от действия музыкальных инструментов) изумительно, то почему не допустить, что духи своим эфирным телом могут произвести в нашем теле движения, как им угодно, а посредством этих движений произвесть в нас и известные чувства, мысли?"
***

Взгляды Демокрита на природу сновидений.

Демокрит (ок. 460-370 до н.э.) принадлежит к той группе философов, которых традиционно относят в группу досократиков. Деятельность этих философов, живших до Сократа, известна приблизительно с 600 до 400 годов до н.э. и в основном связана с попытками найти универсальные принципы для объяснения мироустройства.
Демокрит остался в истории философии как основатель античной атомистики.

Согласно теории атомистов все в мире подчинено некой логичной и рациональной силе, которая структурирует видимый хаос, царящий в мире, обеспечивая разумный порядок. Такой взгляд резко отрицал возможность мифологического объяснения устройства вселенной. Философы-атомисты категорически отрицали, что природные процессы могут зависеть от милости богов с их человеческими пороками и страстями. Также скептически они относились к сновидениям, выражая мнения об этом процессе довольно расплывчато и неопределенно.

По мнению Демокрита сновидения есть ни что иное, как излучения, обладающие физической оболочкой, как и все в мире, которые исходят из всех объектов (людей, животных и предметов). Эти излучения имеют способность проникать в тело и сознание спящего через поры тела, порождая сновидения. Кроме того, образы снов, проникшие когда-то в прошлом, сохраняются в памяти человека.

В этом контексте парадоксально на первый взгляд выглядит значимость, которую придает сновидениям Демокрит в своей концепции. Он утверждает, что необходимо постигать образы сновидений в состоянии бодрствования.

Однако объяснение просто: чувственное постижение мира считалось группой философов-атомистов ложным, а сновидения воспринимались, как форма восприятия реальности, наиболее свободная о чувств, которые безоговорочно осуждались как преграда, скрывающая от человека истинную реальность.

Согласно воззрениям Демокрита, образы живых существ передают спящим некие сообщения, заключающие свойственные им душевные качества – мысли, рассуждения, побуждения.


Человеческая жизнь – сновидение, говорят философы-спиритуалисты, и если б они были вполне логичны, то прибавили бы: и история – тоже сновидение. Разумеется, взятые абсолютно, оба эти сравнения одинаково нелепы, однако нельзя не сознаться, что в истории действительно встречаются по местам словно провалы, перед которыми мысль человеческая останавливается не без недоумения.

Поток жизни как бы прекращает свое естественное течение и образует водоворот, который кружится на одном месте, брызжет и покрывается мутною накипью, сквозь которую невозможно различить ни ясных типических черт, ни даже сколько-нибудь обособившихся явлений. Сбивчивые и неосмысленные события бессвязно следуют одно за другим, и люди, по-видимому, не преследуют никаких других целей, кроме защиты нынешнего дня. Попеременно они то трепещут, то торжествуют, и чем сильнее дает себя чувствовать унижение, тем жестче и мстительнее торжество.

Источник, из которого вышла эта тревога, уже замутился; начала, во имя которых возникла борьба, стушевались; остается борьба для борьбы, искусство для искусства, изобретающее дыбу, хождение по спицам и т. д.
Конечно, тревога эта преимущественно сосредоточивается на поверхности; однако ж едва ли возможно утверждать, что и на дне в это время обстоит благополучно.

Что происходит в тех слоях пучины, которые следуют непосредственно за верхним слоем и далее, до самого дна? пребывают ли они спокойными, или и на них производит свое давление тревога, обнаружившаяся в верхнем слое? – с полною достоверностью определить это невозможно, так как вообще у нас еще нет привычки приглядываться к тому, что уходит далеко вглубь.

Но едва ли мы ошибемся, сказавши, что давление чувствуется и там. Отчасти оно выражается в форме материальных ущербов и утрат, но преимущественно в форме более или менее продолжительной отсрочки общественного развития.

И хотя результаты этих утрат с особенною горечью сказываются лишь впоследствии, однако ж можно догадываться, что и современники без особенного удовольствия относятся к тем давлениям, которые тяготеют над ними.


Сновидения Декарта и Декарт о сновидениях

Воззрения философа и математика Декарта определяю его позицию относительно сновидений. Первый вопрос, который возникает для него в этой сфере – это вопрос «Кто о ком видит сон?» В основе его концепции бытия лежит сомнение. Он подвергал сомнению все суждения и факты, в которых можно было найти хоть малейшее основание для этого, включая истинность математических аксиом, существование Бога и даже себя самого. Сомнения привели Декарта лишь к одному убеждению, в котором он не мог усомниться. Эта фраза известна всем: cogito ergo sum – мыслю, значит существую.

И тогда вполне закономерен его вопрос: «Как мы можем знать, что те ощущения, которые мы испытываем во сне, являются ложными, а те, которые мы испытываем наяву – истинными, если первые также ярки и отчетливы, как и последние?» Как человек может провести четкую грань между тем, что он видит во сне и в реальности?

Кроме того, сомнению подвергается и подлинность самой информации, поступающей к нам через органы чувств. А так как сновидения для Декарта были ничем иным, как результатом деятельности органов чувств спящего, нельзя считать информацию, полученную в них твердой основой знаний.

Помимо теоретических рассуждений, необходимо отметить биографическую сторону, связанную с проблемой сновидений. Сам Декарт на протяжении своей жизни видел несколько важных снов, повлиявших на его сужбу, которые были описаны в его работах.

Ночью 10 ноября 1619 года он увидел несколько снов, натолкнувших его избрать путь поиска истины. Декарт истолковал эти сны, как проявление его желания найти метод объяснения мира, который позволил бы ему сделать это занятием его жизни. Расшифровав эти сны, которые ему представлялись, как божественное послание, он пришел к выводу, что его судьбой должны стать поиски истины при помощи математического метода, под которыми он в частности подразумевал аналитическую геометрию.

В первом сновидении он был вынужден опираться на свою левую половину, которая являлась олицетворением бессознательного, из-за того, что правая половина, отражающая его сознание, утратила всю свою силу и не могла поддерживать его. Для Декарта, отрицавшего значимость всего иррационального и религиозного, это был переворот, заставивший его обратить внимание на важность нерациональной стороны бытия.

Другое сновидение оказало Декарту две книги. Одна из них поэтическая антология, которая была озаглавлена «Corpus poetarum». В книге были помещены несколько портретов, выгравированных на меди, и открывала повествование строка, содержащая основной вопрос философии: «Что является тропой к дороге жизни?» («Quod vitae sectabor iter?»). Далее следовал текст, в котором содержался другой фундаментальный вопрос, который ставил перед собой Декарт: «Быть или не быть?» («est et non?»). Другая книга оказалась словарем, в котором были представлены «все науки, собранные вместе».

Этот сон напрямую повлиял на воззрения Декарта. Единство философии и мудрости, отраженное в обеих книгах, привело его к решению, которое он не мог найти во время бодрствования, и навело его на мысль о единстве всех наук.


В этом разделе приведены фрагменты некоторых трудов знаменитых, врачей, психологов, философов и теологов по поводу значения сновидений.
Исследователи, чьи труды процитированы здесь, имели различные научные воззрения на механизмы происхождения снов и принципы их толкования, но все они сходились в одном – сновидения несут важнейшую информацию о миропорядке человека, возможно даже единственную достоверную информацию о причинах проблемных ситуаций. Все они так же сходились во мнении, что сновидение есть реальный процесс человеческого разума, обусловленный наличием конкретных произошедших с ним исторических событий и присутствием в сознании фиксированных конструкций морали и социальности, что позволяет психологу в процессе толкования сновидений обнаружить скрытную причинно-следственную связь между состоянием человека и его исторической субъективностью.
***

Сны не бывают буквальными
Сон – это информация, выраженная языком знаков и символов, которую пытается донести наше подсознание. Поэтому не стоит воспринимать каждый сон, даже с самым логичным и реальным сюжетом, буквально. Нам подаются лишь сигналы, а не четкие образы, утверждают психологи. При этом универсального сонника не бывает:

например, лес во сне для одного человека будет означать социум, другой просто в детстве любил по лесу гулять, для одного катастрофа самолета – это конфликт с самим собой, для другого – несбывшаяся мечта, для третьего – лишь воспоминания.

Нам снится только то, что мы видели
В наших снах мы часто видим незнакомых людей, но понятия не имеем о том, что наше сознание не придумывает их лица. Это лица реальных людей, тех, кого мы видели в течение жизни, но не запомнили. Телевидение, реклама, пресса – все это также влияет на наше подсознание, являясь неисчерпаемым источником новых лиц, пейзажей, звуков и впечатлений. Большую часть мы забываем в процессе бодрствования, но наш мозг помнит и комбинирует сны из таких забытых фрагментов.

Сны предотвращают психоз
Ученые провели эксперимент: испытуемым давали спать положенные 8 часов, однако будили в начальной фазе каждого сна. Через три дня у всех без исключения участников эксперимента наблюдались трудности с концентрацией внимания, галлюцинации, необъяснимая раздражительность и первые признаки психоза.

Когда испытуемым, наконец, дали возможность видеть сны, ученые обратили внимание на то, что мозг компенсирует отсутствие снов в предыдущие дни за счет более длительного, чем обычно, нахождения организма в фазе быстрого сна.


Вещие сны
Результаты нескольких исследований среди населения разных стран показали, что от 18% до 38% людей хотя бы один раз видели вещий сон. Процент лиц, которые верят в вещие сновидения, возможно, еще выше – от 63% до 98%.

Во время сна можно испытать оргазм
Сексуальные сны снятся практически всем, правда, чаще оргазм испытывают мужчины, женщины же испытывают просто сексуальное возбуждение. Ощущения могут быть настолько приятными и сильными (по некоторым данным еще сильнее), насколько это возможно в реальности.

Коротко:
Те, кто спит 6-7 часов, меньше подвержены риску преждевременной смерти, чем те, кто спит по 8 часов.
Мы видим от 4 до 7 снов за ночь
По статистике, испанцы спят на 40 минут меньше, чем остальные европейцы, а французы спят дольше всех – более 9 часов.

Существует вид фобии – сомнифобия. Страдающие от этого расстройства люди боятся спать.
Чем мы старше, тем меньше времени у нас уходит на сон.
20% автомобильных аварий происходит из-за недосыпания и усталости.

Бывшие курильщики видят более яркие сны.
В книге рекордов Гиннесса зафиксирован рекорд на самое продолжительное отсутствие сна – 18 дней, 21 час, 40 минут.
Без еды человек может прожить две недели, без сна умирает на 10-е сутки.


Во всех древних цивилизациях культурно-исторические процессы теснейшим образом связаны с религией. Основная идея индуистской религиозной мысли состоит в том, что существование в мире, который мы считаем реальностью – это разновидность сна.

Доктрина об изначальной иллюзорности мира получила название майя.
Душа человека вовлечена в череду страданий в нескольких земных перевоплощениях. В большинстве религий Южной Азии выход из цикла смерть-возрождение составляет главную цель духовной жизни. Конечная стадия развития духа – просветление. Метафорически это называют пробуждением, подчёркивая тем самым иллюзорность существующего мира.


Касательно того состояния, которое называется сновидением в европейской культуре, в Ведах можно найти обсуждения компонентов сна, являющихся добрыми или дурными предзнаменованиями. А также обряды, помощью которых можно отвести от себя неблагоприятное предвестие.
Простейшая классификация (благоприятные и неблагоприятные сны) существовала до сочинения Джаггаддевы (XII век) «Волшебное сокровище сновидений», включающих вековые практические знания и философские взгляды.


Классические школы индийской философии предлагают два взгляда, объясняющих существование сновидений. Презентативная теория объясняет познание через сновидения как осознание разумом самого себя в условиях прекращения действия органов чувств. Репрезентативный подход уравнивает сновидения с ложными воспоминаниями, основанными на прошлых впечатлениях. При этом оба направления считают, что сновидения - объект восприятия мира шестым чувством, в то время, как остальные пять чувств временно не способны к восприятию. Органом восприятия считается мозг.


Любопытно, что Атхарваведа утверждает, что содержание снов соответствует темпераменту человека и предполагает три вида темперамента. Желчные люди видят во сне засушливую местность, горящие предметы. Флегматикам снится свежая, прекрасная природа, расцвет жизни. Сангвиники подвержены стремительным снам: например, летящие облака, мечущиеся животные.

По индуистским представлениям тончайшее тело (основа состояния сознания) может во время сна удаляться от физического тела и странствовать. Это совпадает с поверьями многих родоплеменных групп, сновидения которых считаются впечатлениями странствующей души.

- Вот этот последний путь, я думаю, и есть камень преткновения: кто стоит на материалистических позициях - будет исходить от физиологии тела, кто - на духовных, будет видеть в нас деятельность души, которая принадлежит уже к другому миру - миру духов, ибо все люди это воплощенные духи, - закончила Светлана...У нас на работе у одного сотрудника
погиб племянник, которому было всего двадцать лет.

 Они с другом рано утром захотели купить арбуз и поехали за ним. Гнали 200 км/час и на повороте его друг не справился с управлением и они врезались в дерево. Их выбросило из автомобиля, машина всмятку, друг остался жив, племянник погиб. Когда этот сотрудник уезжал, сестра рассказала ему сон, который приснился ей накануне гибели сына, в котором видела у себя в квартире гроб, а в нем своего сына...Она не находила себе места от плохого предчувствия, но судьбу, как говорится, не изменишь...

- То есть пророческие сны - очень сильный аргумент в пользу того, что душа в момент сна обитает в иных мирах и узнает то, что не может знать человек в реальной жизни...Я тоже расскажу один пророческий сон, - проговорил задумчиво Алексей:

В то утро я проснулся раньше обычного. В комнате еще было темно. Я лежал и впитывал в себя ощущение реальности жизни:вот зашуршали шины проезжавшей мимо машины, залаяла собака...

Мир живой и мир моей души боролись за первенство. Передо мной еще ярко горели картины ужасного кошмара и только теперь я понимал, что во сне видел САМУ СМЕРТЬ. Я повернулся набок и постарался восстановить последовательность этих картин.

Сначала я видел какую-то школу и как будто был учеником этой школы. Я резвился и бегал на перемене, как вдруг ко мне подбежали мои товарищи и сообщили, что ко мне приехала моя мама и она ждет меня в спортзале. Я вместе с ними побежал в спортзал и, открыв дверь, застыл на месте:за столом сидела какая-то женщина в черной сутане с низко опущенным капюшоном. Какой-то холодок закрался мне в сердце, потому что в таком наряде я ее никогда не видел, а тем более, чтобы она прятала свое лицо. Я потихоньку подошел к столу и сел на краешек стула, предварительно поздоровавшись.

Но женщина не поднимала своей головы, хотя и ответила на приветствие:голос ее был глухой и трескучий и я понял, что это не моя мать, но сразу не стал подавать вида, так как сильно испугался. Разговор шел об обычных житейских мелочах, о моей учебе...но я чувствовал, что мы сознательно обманываем друг друга. Наконец, в одном из моментов разговора она резко подняла голову и взглянула на меня...

Такого страха я не испытывал еще никогда в жизни:это была страшная старуха с потрескавшемся, как пергамент, лицом, маленьким, еле заметным обрубком носа, почти невидимыми тонкими губами и полыхающими черными жуткими глазами, в которых будто змеилась бездонная тоска...Мы оба, как по команде, отвели свои глаза в сторону и больше она не поднимала голову, а я старался смотреть в сторону, ибо снова заглянуть в эти глаза у меня уже не было никакого мужества.

До меня только долетали какие-то фразы и слова о том, что, мол, моя мама не смогла приехать и послала ее навестить меня...Я что-то отвечал...и потом проснулся...
Полежав еще несколько минут, я встал. Мысли о матери не давали покоя:она была больна, еле ходила, но это из-за того, что у ней болела нога, у ней прыгало давление, но вообщем-то держалась, шутила, смотрела телевизор и вроде ничего не предвещало появления такой страшной вестницы смерти во сне.

И причем тут школа?..
Я наскоро позавтракал и выскочил на улицу:у нас был утренний выезд на концерт в какую-то станицу. Работая в Камерном хоре при филармонии, мне часто приходилось совершать такие поездки. Всё было, как обычно:приехали на место(оказалась средняя школа(!)), дали концерт, а пели русскую духовную музыку, но в момент, когда пели

"Благословен еси, Господи..." я чувствовал, что мне плохо видно ноты из-за неожиданных слез...
На обратном пути, в автобусе, я услышал звонок своего телефона...Звонил двоюродный брат и он сказал то, что я уже заранее знал:"Мамы больше нет...Она ходила на день рождения к соседу, а когда возвращалась почувствовала сильную боль в голове и упала, потеряв сознание...Приехала "скорая", увезла в больницу, но она так и умерла, не приходя в сознание...Нам не удалось даже с ней проститься...Приезжай"...
Он как мог меня успокаивал, что-то говорил ободряющее, но я уже плакал и только мычал в ответ...

- Кошмар! Ты видел во сне саму СМЕРТЬ? Так как ее изображают в легендах? - взволнованно спросила Наташа.
- В легендах ее изображают с косой, голова - просто голый череп, глазницы - пустые, а я видел ее кожу, маленький, но все же нос, а главное - такие страшные глаза, которых я никогда и нигде не видел. Этот сон и его значение я уже понял на другой день вечером полностью, а вот другой до сих пор не могу разгадать:


- "Приснится же такое!" - Была первая моя мысль, как только я понял, что нахожусь в реальности. Постепенно, вспоминая отдельные мозаики сна и складывая их в о общую картину, мне удалось восстановить этот страшный сон...

У меня - день рождения! Я встречаю гостей! Деревенская изба полна веселья! За столами гости, уже подвыпившие, отец сидит в углу(недавно умер, но это же сон!)...Все ждут, когда придут мои школьные друзья и тогда кампания будет в полном сборе. Я - молодой, одет красиво, в чем-то новом! Звенят бокалы! Наконец, раздаются крики:

- Вон молодежь пришла!
Вспышки фотоаппаратов, смех, шум...в комнату вваливается толпа моих друзей! И кто-то, как бы друг мой, который самый закадычный, мне говорит:
- А мы тебе подарок искали! Что было!.. Мы с ним падали в сугроб и толкали, и хохотали до слез...Эй, ребята, заносите! - Кричит он.

В комнату вносят гроб, обитый синим материалом!!!Ставят его на стол прямо передо мной!
У меня от страха сердце юркнуло куда-то так глубоко, что я боялся: займет ли оно опять свое прежнее место? Но виду не подаю, что мне страшно и весело отвечаю:
- Спасибо, что доставили! Надеюсь, он - пустой?
- Так старались же для тебя, чтобы приколоться! Открыть? - Спрашивают.
Преодолевая страх, говорю:
- Откройте!
Они открывают крышку гроба...и у меня слиплись от страха все кишки:на подушке лежит моя голова, а ниже ее, что-то похожее на тело, накрытое белым сукном. Но голова - из гипса, короче, барельеф моей головы...

- Хорошенькие штучки, - сказал я, еле переведя дыхание.
А те всё ржут до упада... В конце-концов, мне становится любопытно: из чего же тогда тело? Я слегка приподнимаю ткань и опускаю туда руку, чтобы ощупать тело...но пальцы натыкаются на горку из кульков с подарками. Я открываю ткань полностью и удивляюсь: чего там только нет! Стою и улыбаюсь! Страхи все позади! Друзья весело смеются, а с ними и я!
- Шутка удалась! - Думаю я, но замечаю, что я уже в другом - реальном - мире...

- Ужас! Ты видел себя в гробу? - с испугом произнесла Светлана.
- Так, без паники, - вмешался Игорь. - Гроб, конечно, плохой знак, но смотря в каком контексте. Здесь вся атмосфера сна - шутка. Голова в гробу - не настоящая, а фальшивая, а вместо тела - конфеты.

Этот сон вестник того, что смерть ложна по своей сути, потому что в гробу физического тела не было, а душа бессмертна! Так что, живи и радуйся!
- Спасибо, утешил!
- А повеселей у тебя не было снов, - с улыбкой спросила Наташа.
- Почему же, были. Вот такой, например:


Я проснулся, чувствуя во всем теле такую легкость и упругость, как будто только что вышел из морской воды. А причину этого я понял сразу же, как только припомнил свой удивительный сон. А приснился мне яркий , цветной и красивый день! Жарко...Я на рынке, у рыбного лотка. Стоит аквариум, в нем плавают маленькие, разных цветов и формы рыбки.

И вдруг я замечаю, что на бортик аквариума случайно попала маленькая золотистая рыбка и трепещется на нем, тщетно пытаясь оказаться снова в воде. Она как будто молит меня о помощи...Я осторожно взял ее в руки и, ополоснув водой, потихоньку опустил в воду. И вдруг... я вижу, что она стала маленькой, изящной женщиной! Она мне улыбается и плещется в аквариуме, играясь с другими рыбками!

В ней столько грации и кокетства, что я не могу оторвать от нее глаз! Сама - с мизинец, но в ней столько женского обаяния, что я тяну к ней руку и глажу ее тело, а она нежно трется о мой палец...С ума сойти! В таком состоянии ... я просыпаюсь! Чудеса да и только...

- И что это значит? - Наташа посмотрела на Игоря.
- Так, вы меня уже в толкователи снов записали, что ли? - усмехнулся Игорь. - Ладно, но тут все очень просто: Алексей - заядлый рыбак, поэтому во сне - рыбки; он любит маленьких и изящных женщин, ласковых и сексуальных...Я прав? - и он посмотрел на Алексея.

- Ох, все-то ты знаешь, - рассмеялся Алексей...А сам-то ты нам что-нибудь расскажешь?
- Я расскажу один странный сон, - перебила его Наташа. - Можно?
- Конечно, для этого мы здесь и собрались, - улыбнулся Игорь.
- Тогда слушайте:

Я лежу в огромном остекленном помещении на последнем этаже высотного дома в центре большого города. За стеклом темно, через прозрачную кровлю я вижу, как бегут грозовые тучи. Я босая, в бесформенной грязной робе на бетонном полу, холодно. Меня окружают такие же как и я люди, их много, они безмолвно сидят или лежат вокруг.

Вдруг чувствую что-то теплое и липкое на боку - кровь. Нет ни боли ни какой-либо раны, просто откуда-то сбоку медленно сочится кровь. Я подставляю полиэтиленовый пакет и он набирается густой, темной, теплой жидкостью...

Раздается телефонный звонок, женский голос через громкоговоритель делает объявление. Я встаю и отправляюсь куда-то вниз, по темной лестнице, прижимая к себе этот пакет полный моей крови. Я блуждаю по бесчисленным помещениям, тёмным, без окон, с облупившимися кирпичными или бетонными стенами, испещренными рисунками, надписями, граффити.

 Помещения заполнены непонятными мне предметами, инсталляциями, холстами и картинами, людьми, что-то делающими, что-то рисующими, строящими. Они все погружены в свои работы, перемазанные в краске, растрепанные, грязные. На меня никто не обращает внимания, никто не отвечает мне.

Я забредаю в какой-то темный закоулок коридора, вижу приоткрытую двустворчатую дверь из массивного дерева с резными филенками. За дверью кто-то есть, чья-то тень проскользнула в полоске света. Я заглядываю внутрь и внезапно перед самым моим лицом оказывается старая женщина. Она заслоняет своими широкими плечами свет и выталкивает меня обратно в коридор. Седые пряди, хоть и растрепаны, но видно что некогда были уложены в высокую прическу, тяжелые юбки в пол, крупные украшения на руках.

Я спрашиваю у нее: "Где та женщина что говорила с нами? Мне нужно попасть к ней? " Она смотрит на меня раздраженно, я отвлекаю ее от важных дел, разглядывает меня, мой пакет полный крови, что-то бурчит себе под нос, уходит в глубь комнаты и возвращается, потрясая огромной связкой ключей.

"Вот выбирай. Твой ключ следующий, после этого, - говорит она указываю на ключ №45, - я копаюсь в связке и достаю ключ с номером 179. "Это он, забирай его. Элоиза уже давно ждет тебя там", - говорит старуха.

Тут я понимаю, что меня затягивают в какую-то хорошо подготовленную ловушку, что за дверью, которую отопрет мой ключ - страшная западня. Старуха разражается громогласным смехом и я бросаюсь бежать. Она гонится за мной, но очень быстро отстает и я оказываюсь одна на улице, в темном переулке.

Идет дождь. Кто-то берет меня за руку и выводит на свет, на улицу освещенную фонарями. Пахнет мокрым асфальтом, листьями, ночным городом. Человек отпускает мою руку и уходит вперед по улице. Это молодая девушка, ее кто-то ждет там впереди в тени деревьев. Я не вижу его лица, оно скрыто под капюшоном.

Девушка машет мне рукой на прощание, я отвечаю ей тем же.
Они уходят в темноту.
Я остаюсь стоять одна.
Пробуждение...

- Это как раз тот случай, когда ты попала в окружение злых сущностей, которые заманивали тебя в свою ловушку, чтобы, возможно, воспользоваться твоей энергией, но твой добрый проводник во сне вывел тебя оттуда, скорее всего, он и был человеком в капюшоне, а девушка была просто средством, - прокомментировал Алексей.

- А вот такой сон, - продолжала Наташа, - мне рассказала его одна подруга:


Она стоит в очереди в аэропорту на регистрацию, вдруг резко все меняется и выходит, что она стоит в очереди в регистратуру в больнице, остается впереди два человека и она видит, что там сидит врач в белом халате.

Вдруг он закрывает окно, прием окончен. Впереди люди расходятся, а она подходит, в недоумении, к окну, раздосадованно думая, что, мол, не повезло. Вдруг перед ней открывается это окно и на месте врача сидит старенький, то ли японец, то ли китаец или может это был бурят, (у нее были корни в тех краях), в соответствующей национальной одежде, улыбчивый и приветливый. А рядом с ним стоят две медсестры как из дешевого кино в маленьких халатиках и белых чулках. Она спрашивает, а где врач-то? Он, игнорируя ее вопрос, говорит:

"Избавься от человека, мужчины, который приходит к тебе домой в 9 часов вечера, предупреждаю будет несчастье". Тут же окно закрывается, открывается и опять сидит тот же врач, а она идет на выход. Предыстория: этот человек, о котором ее во сне предупредили, был мужчина, который за ней настойчиво ухаживал, от которого она просто не могла никак отделаться, и он довольно часто заходил к ней на чай, как раз ближе к вечеру.

Она все поняла и на утро перешла к решительным действиям и полностью исключила их общение, но так как они работали вместе, то все равно иногда виделись, или он подстраивал разные ситуации "случайных" встреч. Сбылось: В одну из этих "случайных" встреч он начал напрашиваться к ней в гости, она отказывала, но он как будто превратился в дьявола... реально, по другому это невозможно назвать.

И в тот день он избил ее, душил, в результате - сотрясение мозга, больничный 21 день и куча синяков, а хуже всего тяжелая депрессия. Ну, а так же долго преследовал ее после этого до того, что ей пришлось уехать в другой город. И сейчас он продолжает ее преследовать и пытается залезть в ее жизнь, так ей кажется...Она уже думает: не паранойя ли это уже?..

- Во сне ее предупредили от кого ждать беды, но путь освобождения она должна была выбрать сама. По-видимому, она что-то сделала не так и, конечно, это сильно травмировало ее психику. Тут, собственно, и комментировать нечего, - сказал Игорь.

- А вот сон, который тоже о чем-то предупреждал, но не о том, о чем подумала моя знакомая,- вступила в разговор Светлана:

Сон был очень странный и тревога весь день ее не отпускала. А снилось ей вот что: она со своей двоюрдной сестрой, которая через неделю должна была выйти замуж, сидит в доме своих родителей и там, именно в ее комнате, всё по- старому (обстановка, обои и мебель...)И тут резко стук в дверь. Они переглядываются, вроде никого не ждут. И болтают дальше. Проходит минут пять.

Затем сестра ей говорит, мол, стучали ведь, и странно как-то. Мол, надо выйдти посмотреть всё-же ... Она пошла посмотреть. Возвращается и притаскивает пустой гроб! Говорит, что кто-то оставил около двери нашей. Они смотрят и понять ничего не могут: ведь никто у них не умер! А гроб какой-то несерьезный - просто склееный как-то из фанеры, внутри какие-то шмотки (что-то постеленно), и гроб будто разваливается слегка. Затем она смотрит, а гроб уже уменьшается и становится все меньше и меньше...

Сестра бормочет, что вроде как гроб детский, похоже на то. Во сне у ней никакого волнения не было, но когда проснулась, нервничать стала. Тем более у нее ведь трое детей, а младший как раз заболел - высокая температура, вызвали врача и т.п.

- Что вы об этом скажете?
- Ну, как я уже говорил, - начал Игорь, - гроб - плохой вестник, правда, не всегда. Иногда даже он предвестник приглашения на свадьбу, но опять же все зависит от того, что предшествовало этому сну и какая атмосфера самого сна. У ней болел ребенок, поэтому в голову лезли самые страшные прогнозы, тем более, что гроб уменьшился...

Но вообще в такой ситуации, когда стучат в дверь и как бы сообщают печальное известие символом смерти - гробом, надо ждать чего-то очень плохого. Ребенок ее выздоровел?
- Да. Она так переживала за него, да еще такое приснилось, но беда пришла откуда и не думали: на другой день скоропостижно умер отец жениха сестры и свадьбу пришлось отложить...

- Вот оно как вышло, но предупреждение не обмануло, - задумчиво произнес Игорь.
- А мне, еще в юности, приснилась шаровая молния, хотите расскажу этот сон? - Наташа вопросительно на них посмотрела...Одобрительное молчание ей было ответом. -

Мне приснилось, что я стою в комнате родителей у себя дома лицом к окну, немного позади меня стоит мой молодой человек. В этот момент на фоне черного неба (непонятно оно было затянуто тучами или чистое, интуитивно предполагаю, что чистое) мы видим очень яркую, долгую, извилистую молнию, будто пляшущую и приближающуюся ближе, потом она исчезает и мы слышим сильный гром (странно, что гром был после вспышки, ведь молния была очень близко, и греметь должно было одновременно).

Такая гроза встревожила нас и я решила закрыть окно шторами и собралась подойти к окну, как увидела шаровую молнию перед собой, немного левее, свет был будто из-за шкафа. Она была не яркой и теплого желтовато-оранжевого цвета, и излучала тепло. Я ее чувствовала и, казалось, что она чувствует меня, будто выбрала меня. Мой молодой человек сказал, чтобы я не двигалась, расслабилась и не боялась.

Я хотела опустить правую руку, которой тянулась до этого к шторам, но замерла, держа ее слегка вытянутой перед собой, т.к. в этот момент шаровая молния стала приближаться ко мне, осветив комнату мягким теплым светом, будто свеча в комнате горела. Молния вошла в вытянутую руку, прошла по телу, как по спирали, вращаясь по часовой стрелке и вышла через правую ногу. При контакте с молнией прошел сковывающий страх, появилось даже некое любопытство, было чувство сдавливающего теплого напряжения там, где проходила молния.

Когда она исчезла, я обнаружила, что по траектории ее движения на моем теле остался след в виде рисунка или шифра, как наскальный рисунок, и на левой лопатке (уже видела как бы со стороны, глазами молодого человека) рисунок был похож на надпись то ли на древнем греческом, то ли еще на каком-то другом языке. В момент, когда я увидела надпись у меня в голове появилась мысль, будто понимание ее или будто кто-то мысленно мне сказал, что она значит и я произнесла это вслух.

А значила она, что кто-то против. Она так и звучала. Кто именно - похоже на название народности, возможно древней, но я забыла это слово, назовем их "они". Тогда получается: "Они против". Мы с молодым человеком удивленно переглянулись. После этого я обернулась и в дверном проеме комнаты снова увидела свет шаровой молнии. Далее я уже смутно помню сон. То ли мы стали что-то кидать в сторону шаровой молнии, то ли только намеревались, затаившись, но было чувство, что эта гроза, эти молнии, все это послано специально для нас, чтобы предупредить или напугать нас...

Во сне мы понимали о чем шла речь и откуда, как говорится "ноги растут". в реальной жизни - ничего не понимаю. Во сне все чувства были реальными, проснулась с жутким чувством тревоги, будто это только что на самом деле произошло.

- Я думаю, что ты попала под прицел одного из лазутчиков, которые иногда попадают в наши сны и, привлекая к себе внимание необычным видом, питаются нашей энергией. Ведь молния вошла в твою руку и вышла через ногу, значит он получил часть твоей энергии, а утром ты себя чувствовала неважно, - а это первый признак того, что ночью ты лишилась части своей энергии, - прокомментировал Алексей. - А, кстати, что там был за молодой человек?


- Ну, это же как будто был! Это же был сон, а на самом деле никого тогда у меня не было!..
- Смотри, она уже оправдывается перед этим Отелло, - сказал, смеясь, Игорь Светлане.
- Я поинтересовался просто из любопытства, - отшучивался Алексей.- Ну, так ты угостишь нас каким-нибудь интересным сообщением из области параллельных миров?

- Я однажды прочел, по-моему, где-то у Е.П.Блаватской интересный сон, который снился четыре раза одному мужчине на протяжении тридцати лет и на который он хотел получить толкование у нее...Вот как она описывает этот сон:

Этот человек вдруг обнаружил себя в одиночестве стоящим перед монументом , сложенным из очень твердого камня, и рассеянно глядящим на его северную сторону, когда, к его изумлению, средние камни на уровне его глаз постепенно раздвинулись и один за другим соскользнули вниз, пока отверстие не стало достаточно большим для того, чтобы там мог поместиться человек.

 Внезапно внутри отверстия возник маленький человечек, одетый в черное и с большой лысой головой, который, по-видимому, удерживался там при помощи своих ног, замурованных по колено в монументе. Выражение его лица было мягким и интеллигентным. Они смотрели друг на друга, как показалось, очень долго, и ни тот, ни другой не пытался заговорить; изумление этого мужчины все возрастало. Наконец, этот маленький человечек сказал:

"Вы меня не знаете? Я тот человек, которого вы убили на антенатальной стадии существования; и я ожидал, когда вы придете, и буду ждать этого, не сомкнув глаз. Нет доказательства дурного поступка в вашем состоянии человеческого существования, поэтому вам не надо опасаться в вашей смертной жизни, - сокройте меня обратно во тьме." Спящий принялся складывать камни в их первоначальное положение, заметив маленькому человечку, как он сам это выразил:"Все это - ваш сон, ибо нет никакой антенатальной стадии существования". Маленький человечек, который выглядел все меньше и меньше, сказал:

" Закрой меня и убирайся". В этот момент спящий проснулся...Этот сон повторился через несколько лет, но только человечек появился в каменной стене сада и еще появлялся дважды всегда в одном и том же обличьи, ничего в нем не менялось...

- Ну, ключ к расшифровке этого сна лежит в переводе слов "антенатальная стадия существования", так мне кажется, - выразила свое мнение Наташа.
- Я думаю, что тебе придется испытать эту стадию на себе когда-нибудь, - усмехнулся Игорь.
- Кончай говорить загадками, - дернула его за рукав Светлана.

- Ты что? Тоже не знаешь?
- А что я должна знать какие-то древние термины? - отшучивалась она.
- Так, бабы не знают своего самого сокровенного, - и он повернулся к Алексею, - а ты?
- Это внутриутробная стадия развития плода у беременных женщин...Ее подразделяют на несколько циклов...
- Так, достаточно. Итог: мужики знают, а женщины - нет! Забавно!

- Но у нас есть оправдание,- защищалась Светлана.
- И какое же?
- Мы еще не были беременными!
- Так, Алексей, пора ими заняться серьезно, в конце концов! Как ты думаешь?
- Ох, на что только не пойдешь ради женского просвещения, - и они громко рассмеялись.
- Хватит ржать, обрадовались, давайте лучше попробуем разгадать этот сон, - заинтересованно сказала Светлана.

- Давайте, с позиции Фрейда, - пошутил Игорь. - Монумент, в котором образуется отверстие, которое становится все больше и больше - это женский половой орган. Человечек потому и маленький, что он не стал человеком, в обычном смысле этого слова, а погиб на ранней стадии развития плода.

- Короче, это был аборт, - пошутил Алексей.
- Либо, не зная, что жена беременна, а она и сама еще могла этого не знать, он в результате полового акта что-то там нарушил. А замурованные ноги могут обозначать то, что он так и не смог сделать ни одного шага по земле.

Ведь вначале он смотрит ласково и долго, как бы любуясь своим "папой", а в конце уже, насмотревшись, злится на него. Значит, есть за что.
- А как же то, что человечек взрослый и лысый,- не выдержала Наташа.
- А как мог эмбрион поговорить со своим родителем? Говорил дух этого не родившегося человека, приняв человеческий облик.

- А, может, этот мужчина работал гинекологом? - опять выдвинула свою версию Наташа. - И это был не его ребенок, а какой-нибудь женщины, которой он делал аборт.
- Нет. Этот мужчина был агрономом, худеньким, добрым и приветливым. А вот странный сон из жизни животных, который я недавно прочитал в интернете, он приснился одной девочке:


Весенний лес. Листья на деревьях и кустарниках только начинали распускаться, но уже была густа и сочна ярко-зелёная трава. Солнце в дымке. Оно светило мутным пятном сквозь едва качающиеся на ветру ветви деревьев.
Было очень тепло. На маленькой поляне, окружённой серыми сплетениями густых кустарников и невысокими лиственными деревьями, паслось странное животное с желтоватой шерстью, чуть больше кошки размером.

Оно выглядело как-то неуклюже, дисгармонично и чем-то отдалённо напоминало маленького верблюда. Голова у него была большая с очень большими и выразительными блестящими глазами. Взгляд его казался необыкновенно умным и даже каким-то по-человечески печальным.
Странное животное спокойно поедало свежую сочную траву, когда появились маленькие хищники. Это были две миниатюрные рыжие лисы с толстыми чёрными блестящими губами и одинаковыми зубами как у рептилий. Они постоянно скалились, тихонько рычали и повизгивали и мелкой трусцой быстро бегали вокруг безразличного к ним травоядного. По размеру они были почти втрое меньше его.

Наконец одна из них отважилась укусить животное за заднюю ногу. Но оно и не думало убегать и лишь нерешительно поджало укушенную конечность. Оно только взглянуло своими грустными глазами на маленького наглого хищника и продолжало трапезу.
И тогда мелкие кровожадные лисоподобные хищники, поняв безобидность жертвы, набросились на неё с разных сторон. Они кусали её за брюхо, отрывали острыми зубами куски шерсти и мяса.

Они рычали, жадно впиваясь сильными челюстями в беззащитное животное.
Но истекая кровью, оно всё стояло неподвижно. Только большие печальные глаза его увлажнились и крупные, сверкающие капли слёз покатились по бледно-жёлтой шерсти в молодую весеннюю траву.

- Какой грустный сон, - вздохнула Наташа. -Наверно, он символизирует беззащитность. Скорее всего, под видом этого животного этой девочке представилась и собственная беззащитность от нападков сильных и злых.
- Да, по-видимому, это странное и мирное животное просто не способно дать отпор хищникам и погибнет, если они на него нападут. Я согласен, что это, может быть, символ самой девочки, - поддержал мнение Наташи Алексей.

- Вы не поверите, -засмеялся Игорь, - но я однажды прочитал, что одной женщине приснилась поляна, на которой растут мужские члены. И вот она идет и рассматривает их, выбирая себе нужный. Но она так долго выбирала, что они вдруг все исчезли. Она, с огорчением, смотрит, но не видит больше ни одного...И вдруг вдалеке она видит лист лопуха, а под ним что-то лежит. Она направляется туда и обнаруживает этакий захудаленький, свернувшийся членик. Вздохнув, она берет его и...просыпается.

- Это как в том старом анекдоте, когда построили мужской публичный дом в несколько этажей...И вот женщины гурьбой кинулись его осматривать. Заходят на первый этаж, а там надпись: "Тонкие и маленькие", заходят на второй:"Толстые и маленькие", заходят на третий:"Средние и тонкие", идут на четвертый:"Средние и толстые", бегут на пятый:"Длинные и тонкие", устремляются на шестой:"Толстые и длинные", а на самый верх ведет еще одна узкая лестница...И вот все проталкиваются по ней посмотреть, что же там, а там надпись огромными буквами:"Какого х..вам еще надо!" - улыбнулся Алексей.

Женский хохот был ему ответом.
- Да, любопытство женское неистребимо, - засмеялся Игорь, - но мы отвлеклись. Итак, что же такое сон? Задам я тот же вопрос в конце нашего разговора...К чему склоняется ваше мнение: это физиологический процесс, который происходит в теле, или это деятельность души во сне?
- Я думаю, что это деятельность души, - высказалась Наташа.

- Я тоже поддерживаю это мнение, - сказала Светлана.
- Присоединяюсь, - проговорил Алексей, - но у меня вдруг появилась странная мысль: если оставить в стороне божественное и предположить, что человечество - продукт какой-то высшей цивилизации...Ведь уже сейчас можно с помощью спутников следить за определенными объектами на земле!

Так это нам землянам, а представить только какие технологии задействованы у инопланетного разума! Что если мы все - на пульте у такой цивилизации. И каждый человек невидимо связан своим энергетическим полем с прибором, который постоянно отслеживает всю его деятельность и может даже влиять на его психику и даже во сне.

Каждому, как в кино, крутят определенные сюжеты, подстраиваясь под его вид деятельности, а порой и предрекая что-то, помогая распутать какую-то проблему, что-то новое изобрести и т.д. Можно долго перечислять известные факты того, что во сне люди получили самую нужную информацию.

Даже Пол Маккартни наиграл свою знаменитую песню "Esterday" утром, услышав эту мелодию во сне и некоторое время не мог понять, что это его собственная мелодия...
- Ну, твоя мысль понятна и она интересна, но ты поддерживаешь, что сон - это, прежде всего, деятельность души? - спросил Игорь.
- Конечно! А твое мнение?
- В целом - да, но меня смущает один факт...
- Какой?

- Помните, у Фрейда говорилось о "цензоре" сновидения...
- И что?
- Так вот кто же им является: наше собственное сознание или НЕКТО, который не допускает, так сказать, лишнего во сне. И здесь у меня два ответа: либо это вариант с пультом, о котором говорил ты, то есть все мы - под колпаком у какой-то сверхцивилизации и она, путем всяческих экспериментов, ведет нас то ли к пропасти, то ли вверх по лестнице совершенствования...Или же, действительно, наше Высшее Я через нашу душу вовремя нас останавливает и даже во сне....

Приведу короткий пример: мне снится девушка, которая когда-то мне в юности очень нравилась...Она стоит с матерью на остановке автобуса. Кругом люди...Я смотрю на нее, но она меня не видит...И вдруг я понимаю, что это - сон, то есть вступаю в фазу осознанного сновидения! Чтобы это окончательно проверить я решаюсь на безумный поступок: на глазах у всех я лезу ей рукой в трусы!

Но ни она и никто другой на это абсолютно не реагируют...Я замечаю, что моя рука натыкается на пустоту и я не ощущаю ее тела, а сама девушка начинает растворяться и все фигуры людей, как какие-то манекены, тоже растворяются...Я просыпаюсь. Значит "цензор" сновидения вовремя обнаружил то, что, по его мнению, мне делать было не нужно и убрал меня из сна...

Да и сколько еще можно каждому привести таких примеров, когда в самый ответственный и интересный момент - кто-то выключает свет и фильм заканчивается...Обидно.
- Да, так ты и не залез под юбку, - расхохоталась Светлана.
- Важно то, что я этого хотел, а мне - не позволили! А вот КТО?

- Что ж, приходится признать, что и сны наши кем-то контролируются, собственно, о чем я и говорил, - подытожил Алексей.
- Тогда пошли пить чай, потому что голова уже опухла от такого количества информации! - предложила Светлана.
- С удовольствием, - поддержали ее все. И изголодавшиеся исследователи сна ринулись на кухню...