Автор Михаил Чубученко
(печатается с разрешения автора)
http://www.proza.ru/2012/07/31/1138
Ожили сказки - принцессы, драконы,
Мир приключений зовет в дальний путь,
Сказка - не жизнь, там другие законы,
В сказочном царстве про страхи забудь.
Путь наш неблизок, герои отважны,
В сказку вступай, это наша игра,
Силу фантазий пусть пробует каждый,
Что ж, начинаем, пожалуй, пора.
Автор Игорь Федькин http://www.proza.ru/avtor/fedor35
А в это же время где-то на болоте...
В обветшалой, покрытой мхом, избушке в открытой печи горел огонь. Рядом с ним, поджав костлявые ноги, сидела на табурете старушка и смотрела в зеркало. Ее седые, давно не видевшие расчёски локоны касались его и закрывали отражение лица с двух сторон. Старушка шевелила беззубым ртом из которого тянулась длинная, тонкая как ниточка слюнка. Если бы, кто-нибудь отважился отодвинуть локоны старушки, то увидел бы ее безумный взгляд, в которых отражались языки пламени, острый нос, кончик которого загибался крючком и небольшую бородку, также острую, которая предавала бабушке немного аристократический вид. Стекло зеркала давно помутнело, да и в принципе нужно было только для магических ритуалов и по своему прямому назначению практически не использовалось.
Старушка давно не колдовала, все нужное для жизни у нее было и так, на базаре продукты ей отдавали бесплатно, ну как отдавали, как она появлялась из леса в развевающихся на ветру лохмотьях, торговцы разбегались во все стороны, тараща глаза от ужаса. А она спокойно клала в свою корзинку "яйко", "млеко" и другие нехитрые продукты деревенского быта. Ну не совсем конечно в корзинку, это была красивая, блестящая на солнце тележка с написанным сбоку странным колдовским словом «Ашан», что внушало жителям местной деревеньки еще больший трепет и страх.
Колдовать старушку заставила ее старая неразделенная любовь. Когда она узнала, что его убили, она долго кричала в отчаянии взмывая вверх костлявые, как ветки засохшего дерева, руки и обещала всем тяжелую участь, убийце за смерть, свидетелям, за то что не помешали, небу, за то что допустило, всем, всем, всем. А потом решила действовать и воскресить объект своего юношеского вожделения.
Давным давно, когда Вы еще сидели за партой изучая сколько будет дважды два, он уже был огромным, широкоплечим юношей, в малиновом камзоле, через который крест накрест был перекинут кнут. Да, да кнут, он был пастухом, а вы что подумали? Все окрестные девушки вздыхали по нему явно и тайно, накалывали себе татуировки на плечи и на грудь с его профилем, писали длинные признательные письма и кормили его на халяву шанежками. Пастух был горд собой, и конечно же отказал в духовной и не совсем духовной близости местной колдунье, которая хоть его и любила, но злобу затаила лютую, и однажды превратила его за это в зайца.
Огонь в избушке, почти погас, оставив после себя мерцающие кровавыми рубинами угли. Бабушка закончила бормотать, резко откинула голову вверх и вытянув руки в стороны, затрясла грудью, точь в точь как цыганка, танцующая свои страстные танцы. Потом замерла на секунду, рухнула на земляной пол и обессиленная поползла к топчану из сена, на котором проспала до утра.
А утром на полянке, так же изысканно ругаясь, задом наперед шел толстый заяц, давя своим огромным задом муравьев, кузнечиков и прочую ползающую и прыгающую живность, прямо как бульдозер.